Глава 12
Со дня объединения Прайдленда прошло уже много месяцев. Мутная пелена сошла и маленькая Ния продемонстрировала миру свои яркие голубые глаза. Точь-в-точь, как у своего отца, чем вызвала восхищение у окружающих и нервные восклицания бабушки Мсакаджи. — Не думай об этом и всё, — утешала Нала охотницу. — Это дочь Илы. Только Илы и больше ничья. Кем бы ни был тот чужак, он оставил Нии прекрасный цвет глаз! О таком мечтают все львицы. Твоя внучка вырастет очень красивой и покорит не одно львиное сердце. Кову не оставлял попыток следить за своей сестрой, но Витани ловко запутывала следы и всегда отрывалась от «погони». На все вопросы либо отмалчивалась, либо переводила разговор в другое русло. «Скоро ты всё узнаешь, дорогой братик», сладко приговаривала она, чем вводила Кову в бешенство. В одно утро Симба объявил всем о предстоящей свадьбе своей дочери с Кову. Эта новость была встречена радостным рычанием львиц. Началась подготовка. Торжество было намечено в первый день полнолуния, то есть, через пять дней. В день бракосочетания запрещалось любое убийство. Зарождение семьи — светлый праздник и не должен обагряться кровью. Поэтому за пару дней до свадьбы львицы усердно занялись заготовкой мяса. Сараби и Сунгура с того дня больше не разговаривали. Сунгура не раз пыталась заговорить с подругой, но королева-мать избегала встреч. В её душе проснулась ненависть и заглушить её не получалось ничем. Сараби целыми днями сидела на вершине скалы, той самой, откуда когда-то Муфаса показывал маленькому Симбе владения Прайдленда, и где несколько лет назад произошла битва между Симбой и Шрамом. Сюда редко кто заходил, а потому королева могла насладиться одиночеством. Раз за разом она прокручивала в голове воспоминания, пытаясь выудить из них хоть малейший намёк на появление Сунгуры. В её представлениях, эта львица возникала везде. Вот Сараби плещется с Муфасой в воде, а Сунгура следит за ними из-за кустов. Вот Рафики стоит на краю скалы, держа маленького Симбу, а подруга затерялась в толпе зверей. Вот Муфаса нежно обнимает любимую, а в пещере промелькнула темно-красная тень… — Мама? Голос сына выдернул львицу из воспоминаний. Сараби повернула голову к сыну и улыбнулась. — Все готовятся к празднику. Почему ты здесь? Скоро начнутся наставления для будущей невесты. Ты должна быть там. — Да… я скоро приду… — отстранённо отозвалась старая королева. Симба подошел к матери. Он чувствовал, что она чем-то обеспокоена, но никак не мог понять. — Что с тобой? В последнее время ты стала очень задумчивой. Ты отстранилась от остальных львиц. Ищешь уединения. Что-то не так? Сараби молча подняла морду и посмотрела на сына. «Симба мог быть моим сыном…» Эти слова вертелись в её голове. Сунгура так и не рассказала, были ли у неё дети от Муфасы. И это мучало львицу еще больше. — Мам? Ты меня пугаешь. Львица вздохнула. Сын должен знать. Так или иначе, он должен знать об этом. Сараби рассказала сыну об откровениях Сунгуры на том месте, где погиб Муфаса. Симба слушал молча. С каждой новой информацией он хмурился всё больше. Наконец, когда львица завершила рассказ, король вскочил. — Этого не может быть! — Закричал он. — Почему ты не рассказала мне об этом раньше? А вдруг она состояла в сговоре со Шрамом? Вдруг она мстила нам всем таким образом? Сунгура вполне могла тогда подсказать Шраму, подстроить смерть моего отца и мой побег, чтобы сделать больно тебе! Последние слова хлестнули львицу, словно пощечина и зародили новые сомнения. — Так вот откуда все эти разговоры о Шраме. Она явно что-то замышляет против нас!— Симба начал мерять шагами край скалы. — Но я знаю, что с этим делать. — И что же ты собираешься делать? — Сараби подняла на него взгляд. Король блеснул карими глазами: — Изгнать Сунгуру.***
Нука сидел перед королём, глядя на того с недоверием. Ему не очень-то хотелось рассказывать о себе, не хотелось видеться с Сахо. Молодому льву казалось, что он просто убьёт его за что-нибудь, но Хамара ослушаться, почему-то, не посмел. Этот лев был единственным, на кого Нука не был зол. Командир отнёсся к нему как к равному, а не как к ничтожеству. Нука перевел взгляд на короля. Сахо восседал перед ним на небольшой нише, где спала королевская семья. Высокий, рослый, он смотрелся величественно и даже благородно. Быть может, только потому, что Нука не видел других королей? При Шраме у маленького Нуки были совсем другие заботы: игры, возня и прочие детские дела, которые были для львёнка важнее королевского правления. Да и Зира особо не подпускала его ко льву, ссылаясь на занятость последнего. —Хамар сказал, что ты решил уйти домой? Нука кивнул. — А ты знаешь, где твой дом? Ну вот, опять начинается. — Да не знаю я, где мой дом! — Неожиданно для себя взорвался лев. — Не знаю! Но я всё равно уйду, слышите? И никто меня не остановит! Такой реакции не ожидал никто. Хамар удивленно вскинул брови, а король смерил молодого льва властным взглядом. От этого Нуке стало немного не по себе. Он смотрел на короля исподлобья, ожидая худшего. Хамар же сидел спокойно и даже подмигнул ему. — Не бойся, парень, тебя никто не накажет за твой рассказ. Сахо кивнул, подтверждая слова командира. Он спрыгнул с ниши и подошел к молодому льву. Нука сидел, съёжившись, словно ему хотелось стать еще меньше и потеряться где-нибудь, чтобы его не нашли. Он ожидал удара. Мать наказывала его за любое самовольство. А сейчас он надерзил самому королю. Хамар был прав: за ним ухаживали, кормили, лечили. И Нука поступил бы нехорошо, покинув прайд, не сказав никому ни слова. Хотя, какое ему дело вообще до них? Всё внутри горело от множества противоречий. Почему он должен быть кому-то благодарен за спасение? Зачем вообще быть благодарным? Мама учила, что это всё глупости и только делают тебя слабым. А Нука всю жизнь пытался оказать ей, что он не слабак. — Нука? Хриплый голос короля вывел льва из раздумий. Сахо сидел перед ним. Делать нечего. Шмыгнув носом, Нука начал свой рассказ…