Помилование

      Один из последних лучиков закатного солнца медленно шарил по небольшой, но вполне уютной комнате огромного особняка. Он пятнышками перескакивал по дощатому полу, потом поднялся выше на книжный стеллаж, со стеллажа переполз на кровать возле панорамного окна, а затем лёг на бледную ногу сидящего на кровати омеги, да так и замер. Зрелище было упоительное, сидеть так вечером всегда приятно, но вот только омега Крис так не считал. Он вообще не обратил внимания на лучик. Сейчас он смотрел на море, казавшееся золотым в лучах заката. Так, во всяком случае, могло показаться, но это было не так.       Красиво очерченные губы, разбитые и прокушенные, дрожали. Голубые глаза теперь выглядели мутными, руки были покрыты синяками и ссадинами. Сейчас они были зелёными. Один из его мужей настоял на том, чтобы обработать зелёнкой, полагая, что это поможет. Отчасти он был прав, но теперь поздно было спохватываться. С такими руками он мог стать мишенью для насмешек и оскорблений второго мужа. Сейчас омега ждал наступления темноты. Он хотел пережить ещё один кошмарный день своей жизни, заснуть, а возможно, и не проснуться больше никогда.       Дверь в комнату открылась, и на пороге появился Том, второй его муж. Он принёс тарелочку бульона, немного сухариков и сок, выгрузил всё на стол и тихо позвал: — Кристи, ты меня слышишь? — омега весь подобрался и попытался стать как можно более незаметным. Он спрятал лицо в ладонях и задрожал. — Почему ты скулишь? — ехидный голос Тома прорезал его слух. — На жалость бьёшь, уродец? Так знай — не пожалею. Ты себя видел со стороны? — Том грубо схватил его за короткие волосы. — Ты жалок, тварь. Настолько жалок, что я не хочу об тебя мараться. Не показывайся мне на глаза! Ползи вон! — Тише, тише, маленький, — сильные руки не позволили ему закрываться дальше, — не прячься. Тебе абсолютно нечего стыдиться. Поешь? Или покормить?       Дверь снова заскрипела и на пороге возник Кристофер. Высокий, подтянутый, в деловом строгом костюме. Он был похож на исполина, жестокого и холодного, но в глазах стояли стыд и раскаяние. — Как он? — А то ты сам не видишь? Ты чего? — Я плед принёс. Ему сейчас нужно как можно больше тепла. Он подошёл к юноше и бережно прикрыл дрожащие плечи одеялом, вот только Кристи не оценил. Он сбросил вещь и попытался уползти. — Он не обидит, — и Том погладил парня по плечу. — Хороший, — шептал он, — хороший. Мы тебе поможем, вылечим. Крис не выдержал такого напора и вышел из комнаты. Нужно было подумать, чтобы понять, как исправить то, что сами натворили.