Дети Нортона Огнева

      Они были очень вымотаны от очередной схватки с монстром, поэтому легли спать прямо так, на земле, под защитой разве что деревьев в темном лесу, носящем такое неподходящее название — Лунный. Часового тоже не назначили — старшие слишком устали, чтобы о чем-то думать, а Нико считали маленьким, не способным стоять на карауле.       Но ему и не требовалось распоряжений, он понимал, что оставаться без защиты в месте, в котором, возможно, обитают монстры — просто безумие. Поэтому Нико не стал поддаваться дреме и сел под ближайшее дерево, прижав к себе ноги. Все-таки ему было легче, чем Бьянке и Перси: это они сражались с грифонами, а не он. Нико стал смотреть на небо, пытаясь разглядеть сквозь кроны сосен звезды — сестра говорила, что это поможет справиться со страхом. Он стал охранять сон своих друзей.       Хотя какая это защита — двенадцатилетний мальчишка, у которого из оружия разве что фигурки от «Мифов и магии» в рюкзаке. Их можно только в глаз монстру кинуть (Нико делал так пару раз — из-за этого его коллекция значительно поубавилась). Эти бесполезные игрушки остались еще с прошлой жизни на Остале, где он жил с сестрой и мамой. Боги, как же давно это было! Тогда его единственным желанием было собрать всю эту дурацкую коллекцию и увидеться, наконец, с папой. Если же Нико сейчас встретится с отцом, то не бросится к нему в объятия, а даст в глаз за то, что бросил их с мамой. Мама… Нет, не надо сейчас думать об этом, слишком больно, а он должен быть сильным.       Они разбили палатки еще довольно далеко от той самой Старой Липы, которая наконец-то пропустит их в заветное королевство фей. Там их ждет таинственная Черная Королева, которая обещала приютить и защитить, а еще провести часовое посвящение. Когда Нико впервые услышал об этом, то готов был, чуть ли не до потолка прыгать. Так он и сидел под деревом, слушая мерное посапывание старших и смотря на едва различимые звезды. Именно в этот умиротворенный момент Нико впервые услышал шёпот.       «Быстрее, быстрее! Беги отсюда, малыш, беги!»       Как же ему было страшно, когда около соседних деревьев сгустились тени и потянулись прямо к нему…       От ужаса Нико потерял голос и не мог пошевелиться. Тени придвинулись ближе и окружили дерево, на которое он опирался. Тогда они зашептали снова:       «Уходи! Уходи, если не хочешь потерять сестру!»       Ближайшая к Нико тень, чьи очертания показались ему странно знакомыми, подалась вперед и коснулась щеки мальчика. Фактически, у теней нет материального тела, их могут различить только некоторые, особенные люди, и то лишь по зыбким очертаниям и их легким касаниям. И это не было похоже на прикосновения человека, скорее напоминало то ощущение, когда ты входишь в глубь тумана — холодно, страшно и одиноко.       От озноба, который пронзил его щеку, Нико закричал. Тени отшатнулись. Проснулись старшие, которые лежали под соседними деревьями. Тот мальчишка, что вел их столько времени к феям, Перси, зажег огонек на конце своей стрелы. Тени исчезли совсем. Старшие не успели их увидеть (или просто не могли) и завалили его вопросами:       — Что случилось? Почему ты кричал? Тебе что, снятся кошмары?       Первые несколько секунд он не мог ничего сказать, а потом заговорил часто и очень взволнованно:       — Быстрее, собираемся! Нам нужно убраться отсюда немедленно!       — Нельзя — мы слишком устали, чтобы куда-то идти. Тем более путь нам предстоит неблизкий, — зевая, возразил Перси.       — Я сказал, немедленно! — чуть ли не закричал Нико. Его нервы и так были натянуты до предела, чтобы еще спорить со старшими.       — Почему? Что тебя так напугало? — обеспокоено спросила Бьянка.       — Вы не понимаете! Мы должны уйти немед… — Нико замолк на полуслове, услышав грохот падающих деревьев.       — Кто-нибудь, пожалуйста, скажите мне, что это просто лесоруб, — попросила Бьянка, сама не веря в такую удачливость.       — Ну конечно, какой же дровосек откажется от возможности срубить пару деревьев в священном Лунном лесу фей, тем более ночью! — на автомате съязвил Перси, быстро собирая их немногочисленные вещи.       И они опять побежали. За спиной шум от падения деревьев становился веё громче, а это значит, что монстр, кем бы он ни был, — все ближе.       Они бежали, петляя между соснами, уже не надеясь успеть добраться до заветной липы. Эта безумная пробежка по ночному лесу со всеми препятствиями в виде корней и веток продолжалась уже довольно долго.       В какой-то момент Нико обернулся и различил позади себя, метрах в двадцати, контур гигантского ящера, чья чешуя слегка блестела в свете месяца. Этот монстр на бегу сшибал своим хвостом столетние деревья так, что они тут же с грохотом падали. А он, двенадцатилетний мальчишка, не мог даже закричать — от быстрого бега он начал задыхаться, а в боку предательски покалывало. Но страх после увиденного как будто придал ему сил. Ему нельзя было останавливаться!       Но Нико все же отстал от старших и теперь уже не мог различить силуэт сестры, бегущей впереди. Он очутился на какой-то большой поляне и замер, прислоняясь к ближайшему дереву. Его ноги подгибались, отказываясь держать вес его тела. Он заметил на краю поляны небольшое озеро диаметром около шести метров, чернеющее тёмной водой даже в свете луны.       Нико услышал впереди голос Бьянки, зовущий его. Он уже хотел начать опять бежать, но не смог. Все, что он сумел, так это прохрипеть:       — Бегите без меня! Спасайтесь!       Но Бьянка все равно прибежала за братом, обнаружив его по голосу. За ней следовал Перси. О боги, почему они вернулись за ним, почему не бросили! Тогда они спаслись бы, тогда Бьянка не…       Они почти успели пересечь эту чертову поляну, когда совсем рядом с Нико выпрыгнул ящер, снеся при этом крепкое на вид дерево. Монстр высунул длинный раздвоенный язык и зашипел. Вблизи мальчик смог рассмотреть ящера. Он был около трех метров в высоту и девяти в длину, включая длиннющий хвост, заканчивающийся круглой кувалдой с шипами. Этот ящер больше напоминал бескрылого дракона, разве что огонь не выдыхал. Его тело было покрыто большими, слегка блестящими в лунном свете чешуйками, различить цвет которых Нико в темноте не смог. У него вообще не было времени рассматривать монстра, но мальчик успел разглядеть самое странное. У ящера на спине, рядом с шеей крепилось седло, а во рту виднелась какая-то штука, подозрительно похожая на уздечку, от которой тянулись поводья. Складывалось впечатление, что у монстра был наездник.       Все это Нико подметил буквально за секунду. Больше времени ящер ему и не предоставил.       Монстр кинулся к Нико, стоявшему к нему ближе других. Ящер в мгновение ока добрался до мальчика и уже замахнулся на него своим массивным хвостом, как Бьянка, успевшая все же добежать до брата, оттолкнула его, спасая. Нико упал. Но сама девочка спастись не успела — хвост ящера ударил по ней, и она отлетела в сторону деревьев. Больно ударившись об ствол сосны, Бьянка со стоном упала на землю.       — Бьянка! — в ужасе крикнул Нико и, несмотря на усталость и опасность самому полететь в дерево, поднялся и побежал к сестре. Она осталась лежать на земле, не шевелясь и не отзываясь. Сперва мальчику показалось, что она сломала ребра и потеряла от боли сознание. Но потом он понял — сестра не дышит. О боги, Бьянка же не могла умереть!       Тем временем Перси выхватил свою стрелу и крикнул:       — Стоп! — он надеялся, что сможет остановить монстру время, но этот простенький эфер отскочил от чешуи ящера, не причинив тому даже малейшего неудобства.       Стоило Нико приблизиться к сестре, как монстр тут же ударил по нему хвостом. Мальчик отлетел в сторону озера и с шумом и брызгами погрузился в воду, безумно холодную даже летом. Дикая боль сковала все его тело, затуманивая разум и не давая здраво мыслить. Вода обволакивала его, давила и сжимала, мешая всплыть.       Нико никогда не был хорошим пловцом и не смог бы сопротивляться этой жидкости даже при обычных обстоятельствах. Сейчас же у него были сломаны ребра, в легких не хватало воздуха, к тому же он безумно устал из-за бега.       Нико тонул. Его темные, давно нестриженые волосы развивались в воде. Он был одет в свои любимые черные джинсы, кое-где уже протертые до дыр, и серую футболку Перси, которая ему была заметно велика — свою он уже давно порвал. Нико закрыл глаза и сжал руки в кулаки. Он увидел Бьянку. Она была одета в ее любимое легкое платье, которое не носила со времен смерти мамы. Сестра улыбалась и, казалось, совсем его не винила. Она прошептала: «Нет, Нико, не сдавайся! Ради меня, братишка, борись, живи!»       Вдруг образ сменился, появилась мама. Мария ди Анджело выглядела именно такой, какой мальчик ее запомнил: темные длинные волосы заплетены в косу, на губах играла нежная улыбка, но смотрела она на него с тревогой. Мама протянула ему руку, в которой держала серебряное кольцо с черепом. Нико, поддаваясь какому-то странному порыву, поднял в воде руку и вдруг почувствовал, что коснулся чего-то металлического. Кольцо…       Мальчик задыхался, умирал, но на его губах играла легкая полуулыбка.