I. Эффект Домино

      Совершенно неожиданно, но в понедельник Невиллу и Одри повезло: МакГонагал раздавала индивидуальные задания и за их выполнение отдавала аж по пятнадцать баллов. Для строгого декана Гриффиндора это была невероятная щедрость. Впрочем, с заданиями справились лишь некоторые. Гарри, Гермиона, Парвати, Одри, Невилл и Рон. Причем последние двое были явно сами удивлены своему успеху.       — Нам осталось получить всего лишь по пять баллов! — радостно шепнула Одри, когда они вышли из кабинета.       Невилл лишь неуверенно улыбался. Все же ежевечерние практики в заклинаниях, по всей видимости, дают свои результаты. У него получилось из бруска дерева сделать металлическое пресс-папье. Да, не такое красивое, как у Парвати, у которой было такое же задание, но все же получилось! Гарри и Гермиона делали из веток ножи, и их МакГонагал особенно хвалила. Нож Гермионы получился красивым, с узорным лезвием. А у Гарри он получился острым, что тоже считалось большим достижением. Одри, которая из нескольких щепок делала булавку, так же сияла от радости. Оказалось, первые успехи в магии радуют ее гораздо больше, чем хорошо написанная контрольная работа по математике.       — И знаешь что еще? — ткнула она Гарри в бок, — Так я даже отличницей могу стать.       — Ага. Где-то я это уже слышал. Кажется, в начале каждого учебного года.       Одри тут же надулась и отстала от Гарри, обратившись с этими же словами к Гермионе.       — Замечательно! Тогда мы сможем заниматься вместе, — радостно закивала Гермиона и Одри тут же засомневалась в своих словах. — Я как раз сегодня собиралась в библиотеке искать подробную информацию по начальной трансфигурации, пойдешь со мной?       Одри нерешительно улыбнулась, но Гермиона уже мечтательно говорила о том, как было бы замечательно… дальше шел длинный список, которым мог бы заинтересоваться разве что Гарри, но и он предпочитал литературу другого толка.       — Какой сегодня хороший день, — вздохнул Невилл. — Трансфигурация, потом травология…       — Тебе и правда нравится? — удивлялся Гарри.       — Очень, — с улыбкой отвечал мальчик.       Гарри привык работать в саду. Не зря же небольшой садик тети Петуньи традиционно считался лучшим в их городке: мальчик ухаживал за растениями, щедро делясь с ними магией. Но это было, скорее, восхищение красотой: нежные садовые цветы завораживали его. А вот Невилл просто любил копаться в земле. У магов-аристократов подобное считалось не самой почетной профессией, но зато самой денежной. Гарри еще не говорил об этом Невиллу, хотя и поговорил об увлечении друга с Айзеком.       Они окучивали грядки, поливали пока что безобидные растения, учились понимать растения, ощущать магию внутри каждого из них. Гарри понимал это прекрасно: сказывался опыт. То, что в растениях присутствует магия, он знал всегда. Невилл тоже явно что-то ощущал, все же такое восхищение растениями не появляется на пустом месте. А вот Одри и Гермиона явно не заморачивались на «ощущениях». Они просто выполняли простейшие указания. Гарри был уверен, что и этого хватит для обычной оценки… но… Гермиона в этом плане его удивляла. Жадная до знаний, она не проявляла своего обычного усердия в травологии, даже не обращала внимания на все объяснения профессора.       — Все готово! — радостно воскликнула Одри, когда они покинули теплицы, — Теперь и у нас с Невиллом есть по тридцать баллов.       — И вы официально признаны главными заучками Гриффиндора, — хихикнул Симус. — Тридцать баллов за первую неделю! Не многовато ли?       — У нас с Гарри уже по пятьдесят, — гордо вздернула носик Гермиона.       Хафлпафцы, с которыми проходили занятия в теплицах, на львов смотрели с нескрываемым восхищением. Сьюзен легонько пихнула Гарри в плечо:       — Серьезно? По пятьдесят? Да вы прям монстры получения баллов. Не думала, что для вас это важно.       — Почему же, — возразил Гарри, — я и в магловской школе любил быть первым в списках. Чем магическая школа хуже?       — А мне ты не казался тем, кто гонится за оценками, — заметил Дин. — Я думал, ты спортсмен…       — В футбол мне тоже нравилось играть, — кивнул Поттер. — Но разве не круто знать, что ты лучший?       — Он просто немного болен желанием быть первым во всем, — хихикнула Одри. — Вот увидите, если к концу года Гриффиндор будет проигрывать по очкам, то этот тут же понесется зарабатывать баллы с удвоенным рвением, чтобы выбиться вперед. В прошлом году он заставил Дадли всю ночь клеить школьный проект, потому что без первого места на конкурсе не видать Гарри первого места в рейтинге школы.       — Ты был первым? — удивилась Гермиона.       — Ну да, — пожал плечами Гарри.       Для него даже было странно, что другие не хотят быть первыми. Как это — не хотеть быть лучше всех? Он мог принять, что в чем-то не стоит и пытаться быть лучше других. Например, не стоит выходить драться с Дадли, играть в слова с Говардом и в прятки с Одри. Но в том, что он умеет учиться, он был уверен на все сто. В этом он должен быть первым. Даже если несчастному кузену пришлось всю ночь клеить на проектную доску готовые картинки. Впрочем, нечто подобное у Гарри было и в спорте. Их команда традиционно становилась лучшей в округе. Потом они так же традиционно проигрывали сборной школы Святой Августины. Это была начальная школа со спортивным уклоном, и Гарри никогда не огорчался этому проигрышу. Наверное поэтому он и был капитаном команды.       — Сегодня и пойдем по школе гулять, — тихо шепнул Гарри, когда дети расселись за столом.       — Сегодня? — испуганно охнула Гермиона. — А разве не нужно подготовиться, собраться?       — А мы разве не готовы? — улыбалась Одри.       Гермиона неуверенно повела плечами, но промолчала. Волнение вновь заполняло ее целиком и от этого ей было и весело, и страшно. Причем страшно было именно из-за своей смелости. Она, Гермиона Грейнджер, ботаничка из частной начальной школы, собирается всю ночь гулять по готическому замку, мазать пол мылом и скрываться от школьного смотрителя. Даже не верится.       Невиллу тоже не верилось. Даже когда они с Гарри вышли из спальни после отбоя и уселись с книгами у камина. Даже когда они выскользнули из общей гостиной, когда та опустела. Даже когда зашли в первую попавшуюся скрытую комнату, где устроили перегруппировку.       — А нас точно не исключат? — нервозно спрашивала Гермиона.       — Даже если так, поступим в школу на Косой Аллее, сможем учиться и в обычной магловской школе… будет круто, — хихикнул Гарри.       Гермиона недовольно пихнула друга в бок, но и сама задумалась о такой картинке. Учиться в двух школах одновременно, с друзьями... Возможно, они с Одри даже будут каким-нибудь спортом заниматься, типа волейбола. Мысль о том, что они могли бы быть в группе поддержки особенно повеселила Гермиону. Поняв, что она всерьез считает такую картину привлекательной, Гермиона сердито покачала головой. Додумалась тоже. Из школы вылететь и радоваться еще по этому поводу.       Гарри и Невилл осматривали карту. Они часто наблюдали, кто ходит по школе ночью, но обычно это был Филч с миссис Норрис, близнецы Уизли, да еще иногда после одиннадцати прогуливался Снейп. До одиннадцати ходили патрули из учителей и старост, но юным мародерам они были уже не страшны. Снейп же наблюдался в своем кабинете в подземелье, а вот Филч был прямо в холле с песочными часами. Близнецы Уизли, главные ночные нарушители, по понедельникам явно предпочитали спать в своих кроватях.       — Куда пойдем сначала? — спросил Невилл.       — Не знаю, — честно ответил Гарри. — А куда хочется?       — Давай с подземелий, пока Снейп спит, — неуверенно предложил Невилл. — А то вдруг он любит погулять по школе после полуночи.       Идти по ночному Хогвартсу было волнительно. Темный замок казался даже чуточку страшным, несколько успокаивала только карта, которая показывала всех, кому не спится. Лунный свет лился через высокие стрельчатые окна, в углах таинственно клубилась тьма, к тому же замок был полон звуков, что-то поскрипывало, завывало, и как будто кто-то шел им навстречу. Одри восторженно оглядывалась по сторонам, ей казалось, что ночью в Хогвартсе даже воздух волшебный, не иначе.       Иногда они заходили в кабинеты, перевести дух и посмеяться. Не потому что происходило что-то смешное, а потому что именно так в них выражалось напряжение. Со всеми остановками до подземелий дошли за час, им было уже вполне весело, хотя они и постоянно зевали. К тому же в какой-то момент им пришлось делать небольшой круг: в одном из коридоров Пивз занимался рисованием на стенах.       — Дилетант, — пренебрежительно шепнула Одри, — даже вандализм у него не смешной.       Невилл тихо хихикнул. Вандализм в их планах тоже был. Они как раз шли, чтобы краской нарисовать дверь на той стене, где Слизеринцы входят в подземелья. И нет, вовсе не из-за вечной вражды факультетов. Просто на прошлой неделе Малфой уверенно заявил, что найти общую гостиную Слизерина просто не-воз-мож-но. Доказать Малфою обратное было необходимо.       — А ведь я, между прочим, не люблю рисовать, — сердито шептал Гарри, рисуя на стене белой несмываемой краской, которую ему прислал Айзек.       — Зато у тебя хорошо получается, — парировала Одри.       Дверь, высокая, двустворчатая и даже с двумя кругляшами-ручками была нарисована, четыре гриффиндорца посмотрели на нее с нескрываемой любовью и отправились дальше. Приклеивали к полу сикли и кнаты, натирали мылом паркет, терпеливо мазали прозрачным лаком для ногтей мел в аудиториях, подпиливали ножки стульев в кабинетах, даже устанавливали праздничные хлопушки в туалетах, привязывая их к цепочке смыва. Уже под утро, уставшие и отчаянно зевающие, решили вознаградить себя подъемом на астрономическую башню. Поднимались по ступеням медленно, подгоняемые лишь желанием встретить рассвет во всей красе. Бесконечные ступени не подлежали счету, к тому же отчаянно хотелось спать, а им еще на занятия идти. Но при этом всем было невероятно радостно.       — Как здесь красиво, — устало вздохнула Гермиона, наваливаясь на перила астрономической башни.       Солнце еще не показалось над деревьями, но небо стремительно светлело, окрашиваясь в нежно-лиловый свет. И от горизонта небо перечеркивало ажурное облако, словно кто-то парой карандашных штрихов добавил небу живописности. Гарри, Невилл и Одри, так же блаженно улыбаясь, смотрели на то, как край оранжевого солнца поднимается над деревьями, лучи становятся слепящими, как над лесом начинают носиться птицы, а воздух полнится утренними звуками.       — А мы часто будем так делать? — спросила Гермиона.       — Встречать рассвет? — хихикнул Гарри.       — По-моему, это просто замечательно, — Гермиона демонстративно не обратила внимания на язвительный тон друга. — Я никогда не встречала рассвет.       — А я никогда не встречал рассвет в таком красивом месте, — поддержал ее Невилл.       — Тогда давайте это будет нашим местом, — предложила Одри.       — Нашим местом? — сощурилась Гермиона.       — Да. Будем приходить сюда, когда считаем нужным себя за что-то вознаградить. Ну, знаете, как если бы нас родители водили в парк за хорошие оценки. Только мы сами будем себя водить. И не только за оценки.       — А за то, что добились чего-то хорошего? — догадался Невилл.       — Да. Как например, мы с Невиллом сегодня заработали по тридцать баллов.       — Уже вчера, — поправил ее Гарри, но тут же согласился. — По-моему, классная идея. Давайте даже договоримся, когда сюда придем в следующий раз.       — В смысле — поставим себе какую-нибудь цель? — непонимающе морщилась Гермиона.       — Ну да, — кивнул Гарри. — Я, например, обещаю себе научиться читать руны. Ну, то есть выучить их значение и грамматику. Это ведь тоже язык, хоть на нем и не говорят.       — Тогда я стану лучшей в классе трансфигурации, — улыбнулась Гермиона и, не выдержав, показала Гарри язык.       У нее в учебе был только один соперник. И Гарри так же любил трансфигурацию, поэтому обогнать его здесь было особенно интересно.       — Тогда я хочу стать лучшим на травологии, — подхватил Невилл.       — Ты и так лучший, — напомнила Гермиона.       — Нет! Я просто хорошо выполняю задания. Я хочу, чтобы профессор сказала мне, что я делаю большие успехи. В смысле — я хочу быть не только на курсе лучшим, а вообще. В принципе.       Гарри с удивлением посмотрел на Невилла. Гермиона морщилась, пока не понимая, что такого необычного находит Невилл в этом скучном предмете.       — А я научусь вести себя как леди, — спокойно произнесла Одри и все трое с удивлением посмотрели на нее.       Девочка зябко пожала плечами и уставилась вперед, избегая встречаться взглядами с друзьями.       — Хочу как в той книге. Леди может быть превосходным дуэлянтом, иметь странные увлечения, быть сильной, защищать слабых… в общем, быть не такой, какой представляют женщину, которую называют Леди. И быть ей внешне. То есть уметь общаться с людьми, красиво одеваться, вести хозяйство и быть женственной… но при этом быть такой, какой хочется. Сложно звучит, правда?       — Это из той книги, что тебе Сириус прислал? — осторожно спросил Гарри.       — Да, — ответила Одри. — Но не потому что ее мама читала, вовсе нет. Просто мне самой хочется. Да и не думаю я, что у нее получалось быть Леди. Судя по тому, что о ней писали в газетах, леди из нее не получилась.       — Ты читала газеты? — удивилась Гермиона.       Одри грустно хмыкнула, а Гарри просто обнял подругу за плечи. Мало кому известно, какая на самом деле она закрытая. Кажется — все напоказ, и мысли, и эмоции, и чувства. А на самом деле, она всегда тщательно прячет то, что ее гнетет.       — Даже так, — хмыкнув, сказала Одри, — Я не хочу быть на нее похожей.       Все четверо замолчали, думая каждый о своем. Одри о том, что ее мама была совсем не такой, как ей мечталось. А еще что она делала ужасные вещи. И при этом Одри было очень стыдно, ведь ей хотелось встретить эту женщину. Сириус написал, что она бы не отдала ее Говарду… хотелось почувствовать, что ее любят, что одобряют ее поступки… Одри просто хотела убедиться, что все именно так, а потом заявить ей, что та ужасная женщина и уйти прочь. Желание быть с ней смешалось с обидой на ее отсутствие, а газетные статьи лишь усугубляли ситуацию.       — Так, — топнула ножкой Одри. — Мы же сюда не грустить пришли, а рассвет встречать.       — Уже встретили, — Гарри кивнул на солнце, которое уже оторвалось от края деревьев.       — Тогда можно и назад возвращаться, — улыбнулась Гермиона, — нужно переодеться, сумку собрать, сегодня первым уроком чары…       Дети, зевая и вслух рассуждая о том, что их сегодня ждет тяжелый день, спускались вниз по лестнице, напрочь забыв, что покидать общие гостиные нельзя вплоть до шести утра. Зато разом вспомнили об этом, когда нос к носу столкнулись со Снейпом, который ждал их внизу.       — Отправиться на прогулку по школе на второй неделе обучения в Хогвартсе — своеобразный рекорд, — недовольно процедил Снейп. — Чем же обусловлены ваши утренние прогулки?       — Мы встречали рассвет, сэр, — быстро ответил Гарри.       Он справедливо рассудил, что за подъем до рассвета их будут наказывать меньше, чем за прогулки в течение всей ночи.       — Рассвет встречали, значит, — хмыкнул зельевар, — ну тогда поговорите об этом со своим деканом. Следуйте за мной, пожалуйста. Да, и пятьдесят баллов с Гриффиндора.       — Так много! — ужаснулась Гермиона.       — Скажите спасибо, что не с каждого по пятьдесят, — едко заметил Снейп и, круто развернувшись, направился к кабинету МакГонагал.