Призрачная красота

      Но все хорошее, впрочем, как и плохое, заканчивается. Поттер давно понял, что время — крайне изменчиво. И немного резкое и громкое, если вспомнить его воплощение. Вот и пришел конец его каникул, которые Гарри провел лучше, чем ожидалось. Хотя, он сам себе врал. Несмотря на все свои переживания, он понимал, что это лучшее время в его жизни. Не только потому, что он очень многому научился, но еще и потому, что он сам по себе сильно изменился. Нет, дело не в том, что ему исправили зрение, или, что он улучшил свою спортивную форму и довольно хорошо подрос. Просто после встречи с теми… Существами он уже просто не мог быть прежним Гарри Поттером.       Первое сентября он ждал с весьма противоречивыми чувствами. С одной стороны он был рад, что школа снова наполнится учениками, и приедут его друзья, но с другой стороны — он на них злился. Но это он смог побороть в себе, зная, что это уже не столь важно. Больше всего его волновал другой вопрос: будет ли Снейп и дальше с ним заниматься? Почему-то он боялся задать ему этот вопрос, хотя и обещал ему быть честным и говорить с профессором обо всем, что его волнует.       Но он просто не мог быть столь открытым. В отличие от большинства Гриффиндорцев, он был совершенно другим. Ведь не зря шляпа так настаивала на том, что он должен учиться в Слизерине. Он знал, что на них он больше похож. А на своем факультете ему приходилось соответствовать некому образу. И от этого он уставал. Больше, чем ему хотелось бы. Но уже ничего нельзя было изменить. Ведь он принял решение в тот день, первого сентября, когда сел на шатающийся табурет и на его голову надели распределяющую шляпу. Нет, Поттер был прав: только не Слизерин. Гарри сделал правильный выбор.       Он знал, что жизнь каждого человека состоит из выборов. Они бывают незначительными, а бывают — судьбоносными. И его выбор был наилучшим в то время, он знал это. Но все равно его периодически поедал червь сомнения. И он не мог ничего с этим поделать. Что было бы, если он не знал, что Темный Лорд учился в Слизерине? Или он мог просто не встретиться с Мафлоем, или не поссориться с ним. А Рон мог решить ехать в купе своих братьев, и Гарри тогда бы не познакомился с ярким представителем алознаменного факультета. Было слишком много совпадений, которые привели к определенному итогу.

***

      Сегодня у них было дневное занятие, ведь ученики приезжали только вечером, а они решили, что Поттер и без поездки на Хогвартс-Экспрессе обойдется. Хотя Дамблдор явно хотел от него этого. Но Гарри не понял, почему. А Снейп промолчал, строго смотря на него, одним взглядом заставляя его принять нужное решение. Выбор, где он остался в Хогвартсе и избежал неприятностей. По крайней мере, он так думал.       Коридоры школы были пусты, как и все то время, что он провел здесь летом. Только периодические шепотки портретов и призраков нарушали покой Хогвартса. Гарри так не хотел портить эту идиллию, что за это время научился ходить практически бесшумно. Хотя, это было тяжело делать, учитывая, что пол был каменным. Но когда Поттера останавливали подобные мелочи?       На улице шел сильный дождь, поэтому парень знал, что тренироваться они будут в выручай-комнате. Он поднялся на восьмой этаж и вошел в дверь, которую для него оставил зельевар. Это было не впервые, ведь погода здесь была очень изменчивой. Так что им часто приходилось оставаться в Замке, прячась от ливней Туманного Альбиона. Так что выручай-комната была хорошим решением их проблемы.       В данный момент она была в виде просторной залы с множеством зеркал, чтобы лучше было видно свои ошибки. И противника. Он встал напротив Снейпа и поднял палочку, ожидая нападения профессора. Зельевар хмыкнул и запустил в него легкое оглушающее. Они всегда начинали с малого, зная, что сперва нужно размяться. Но порой было иначе. Но не в самом Хогвартсе, ведь здесь о каждом заклинании известно Директору. И приходилось пользоваться только простейшими чарами и проклятиями, иногда — трансфигурацией.       На улице у Дамблдора такой власти не было. Так что в лесу они тренировали те проклятия, которые у простых волшебников вызывали священный ужас. Но Гарри давно понял: хочешь победить, используй против противника его же оружие. А Темный Лорд не будет насылать на него парализующее или чары патронуса. Тот просто, и без затей, отправит в него Аваду. И Поттеру это было известно очень хорошо. Так что он учился защищаться от нее. И они нашли способ. Достаточно было сделать физический щит, желательно каменный. Да, он разбивался в мелкие камни от этого, но заклятие растворялось.       Хотя и Авада была быстрым заклинанием, но то, что ее нужно было произносить вслух, и она состояла из двух слов, давало время для создание щита. И именно этого добивались Поттер со Снейпом, тренируясь до седьмого пота. Правда, нужно сказать, что узнали они о таком способе защиты благодаря Дамблдору, когда тот дрался с Волдемортом в Министерстве. — Поттер, ты очень невнимателен сегодня. Что-то произошло? — спросил Снейп, снимая с ученика заклятие и помогая ему подняться. Он часто замечал, что парень периодически слишком задумчив. Но пока он не становиться вновь депрессивным, поэтому он не спрашивал ни о чем. В конце концов, нужно было учиться доверять мальчишке. — Да, сегодня снова все приедут… — протянул Гарри, убирая палочку. — И начнут меня допрашивать, задавать весьма глупые и бестактные вопросы.       Снейп понял, о ком он говорит. Да, его явно будут часто спрашивать о Блэке. Что и пугало зельевара, зная, как остро реагирует на это. Но надеялся, что Гарри сможет перебороть это. — Я понимаю, Поттер. Но тебе просто нужно пережить это. Считай это стихийным бедствием Гриффиндора. В конце концов за столько лет мог бы и привыкнуть к такому поведению своих соучеников, — сказал зельевар, залечивая Поттеру пару порезов. — Я привык, но в этот раз все немного иначе. Раньше это не было столь личным…       Да, Снейп понимал его. Раньше все, что происходило вокруг Поттера, касалось всего магического мира и школы. Но теперь… Зельевар прекрасно понимал его метания и переживания. Просто Гарри не хотел, чтобы лезли ему в душу. Но этого не избежать, и нужно просто принять это. А не показывать свою слабость, демонстративно не отвечая на вопросы друзей и злясь на них. Он не мог потворствовать этому. Парень должен быть сильным. Ведь именно ему нужно будет в итоге победить. — Да, Поттер, но Гриффиндорцы разве могут обладать чем-то личным?       Гарри фыркнул, прося у комнаты кресло. Возле них появился небольшой мягкий уголок в виде двух кресел и столика. — Не уверен, ведь это противоречит уставу факультета, — со смешком заметил парень, а зельевар только удивленно посмотрел на него, с трудом сдерживая ухмылку. Поттер был прав. И теперь профессор понял, что все у него получится. Ведь по «уставу» Гриффиндорцы не могут проиграть.

***

      Вечер приближался со скоростью бладжера, летящего в Поттера на втором курсе. Так что вскоре Гарри уже сидел за столом факультета, ожидая прихода учеников. Преподаватели тоже были здесь, правда, за исключением Хагрида и МакГонагалл, которые, как и всегда, встречали первокурсников перед распределением. Парень же скучающе смотрел вокруг и периодически поддакивал призраку факультета, который вновь жаловался на то, что его не приняли в общество безголовых. Гарри уже привык к такому разговору, ведь выслушивал это каждый год. И ничего нового не слышал.       Начался приближаться шум, и вскоре первые ученики стали заходить в Большой зал. Среди них был и Рон с Гермионой. Которые были явно чем-то недовольны. Увидев Поттера, они с трудом сдержали себя, чтобы не побежать. Но подошли довольно быстро, так, что Гарри не успел подготовиться к неизбежной отповеди от Грейнджер. — Гарри Джеймс Поттер! Почему ты не поехал в поезде?! Дамблдор говорил, что мы там встретимся! Ты хотя бы представляешь, о чем мы подумали, когда тебя там не нашли?!       С каждым годом Гарри все чаще задумывался о том, как он умудрился подружиться с Гермионой. Ведь она жутко напоминала ему Петунью в такие моменты. А Рону — его мать. Неужели они такие мазохисты, раз сдружились с той, кто напоминает им не лучшие моменты жизни. Особенно, когда она злилась и повышала голос, сходство было просто поразительное. Судя по гримасе Рона он думал о том же. Возможно, вспоминая свой громовещатель. — Зачем мне было ехать в поезде, когда я уже был здесь? — и он увидел ошарашенный взгляд Гермионы. Такое лицо в последний раз у нее было, когда он стал участником турнира: недоверие и шок. Поттер ухмыльнулся, наслаждаясь затишьем. — И не знаю, о чем вы там говорили с Директором, но вот он прекрасно знал, где я провожу время. И что я точно не буду его зря терять, трясясь в поезде. — Но это же традиция… — протянула Гермиона, все еще не отойдя от новости о летних каникулах Поттера. Она совершенно не ожидала, что ему позволят остаться в Хогвартсе. И ей было очень интересно, почему им ничего об этом не сказали. — И что? Я уже давно привык нарушать правила.       Рон фыркнул, садясь рядом с Гарри, и улыбаясь недовольной Гермионе. — К тому же я тренировался, пока здесь был, и сегодняшний день не был исключением. — Играл в Квиддич? — полюбопытствовал Уизли, на что Грейнджер лишь закатила глаза. — Рон, в мире есть вещи поважнее Квиддича! — недовольно проворчала она. — Гарри, ты занимался боевой магией?       Поттер легко кивнул, улыбаясь сообразительности подруги. — Это замечательно! Ты нас научишь? — Нет, у меня будет много дополнительных занятий. К тому же в этом году у нас будет весьма компетентный преподаватель. — И кто же? — спросил Рон, смотря на то, как заполняется Большой зал. Джинни села рядом с ребятами, но не влезала в разговор. — Профессор Снейп.       Уизли был в шоке, услышав ответ. Такого ответа он точно не ожидал. — А я надеялся больше не встречаться с ним в классе.       Гарри и Гермиона дружно рассмеялись над грустной физиономией друга, расслабляясь. А Поттер был рад, что никто не вспомнил о его крестном. По крайней мере, сейчас он все еще не был готов говорить об этом.       Вечером, сидя в гостиной Гриффиндора, Поттер был готов взорваться от вопросов и злости, что они вызывали. Но он сам себе пообещал сдерживаться. Он понимал, что позволив себе в этот момент отступиться и открыться эмоциям — он проиграет. Нет, он не станет вновь депрессивным ребенком, который не знает, что дальше делать. Гарри знал, что если взорвется окончательно, то все будут знать его самое слабое место.       А этого он не мог больше себе позволить. Ведь Снейп был совершенно прав, говоря насчет «устава» Гриффиндора. Но жить по нему парень не собирался. Ведь Гарри никогда не соблюдал правила, и всегда шел наперекор всему. И всем.       Ведь только благодаря этому он выжил. И был уверен, что выживет и в дальнейшем.