Выбрать правильную сторону

— Дети, вставайте быстрей, приехали бабушка с дедушкой, — Крикнула Листвичка где-то в полдевятого. Ну, блин, я только надеялась поспать, когда уроки отменили по непонятным лично мне причинам, а тут такое. — Вы же хотели с ними познакомиться.  — Что за? Я сплю себе спокойно, а тут такой крик. Что случилось такого, что в восемь вставать надо? — Проворчал Воробей, но все же вышел в коридор.  — Да, мам, хорошо, уже встаю. Нам что, сегодня в школу так рано надо? — Сонным голосом бормотал Львиносвет. Видимо не до конца ещё проснулся. Я встала с кровати и поплелась в коридор, а потом на первый этаж. В дверях стояли двое: наша классная Песчаная Буря и высокий, чуть седоватый мужчина с рыжими волосами. Он был очень похож на Белку, вот прям одно лицо. Я поняла, что это был наш дедушка, Огнезвёзд. Также в коридоре стояла тетя Белка, дядя Ежевика и, собственно, мама, которая разбудила нас с утра пораньше из-за приезда родственников.  — О, Листвичка, так это твои дети? А я и не знала.  — Здравствуйте, Песчаная Буря Ярохвостовна, извините за опоздание, но у нас же вроде сегодня отменили уроки. И что вы делаете у нас дома? — зевнул Свет. С ним всегда так бывает, когда он в полусонном состоянии что-то делает. Он практически как лунатик.  — Да, мама, это мои дети. Остролистая, Воробей и Львиносвет. Ты их уже видела?  — Конечно, видела. Они в моем классе учатся.  — Понятно. Так, дети, идите, умывайтесь и приходите завтракать. — Умывшись, мы пришли на кухню, где все, включаю Песчаную Бурю и Огнезвёзда сидели за столом, а в тарелках дымились оладьи.  — Мм, оладушки. Мои любимые. — Не только ты, Свет, их любишь. Особенно, если их готовила мама. У нее они очень хорошо получаются, правда, мы не так часто их едим. Вернее, очень редко. Мы сели за стол и стали есть оладьи. А их и правда мама готовила. Наверное, специально пораньше встала. Поев, все разошлись по своим делам: Листвичка с Белкой пошли мыть посуду, Ежевика куда-то уехал по делам, бабушка с дедушкой пошли в гостиную, а мы побежали наверх.  — Так, все помнят, что мы хотели сделать? — спросил Воробей отдышавшись.  — Да помним мы, помним. Как только вопрос то задать? И кому?  — Хм, может у Песчаной Бури спросить? По крайней мере, ей это, наверное, больше знакомо, чем дедушке.  — Может ты, Свет, и прав, но легче от этого не особо стало. Как мы вопрос задавать будем? Напрямую ведь в любом случае вопрос такого плана задавать нельзя — потребуется объяснение, а у нас его нет. — Ответил Воробей.  — Тогда, может, начать с какой - нибудь отдаленной темы, например, с маминого детства. А потом незаметно перейти на нужную нам тему?  — Неплохая идея, но из нас кое-кто не слишком-то умеет держать язык за зубами. Я не буду показывать пальцем, ведь мы все знаем, про кого я, но эту проблему стоит устранить.  — Эй, я и обидеться могу. Но я с утра хотел сказать, что мы с Лисохвостом и Мышеусом идем в кино, так что меня не будет сегодня полдня как минимум.  — Отлично. Тогда, думаю, все может получиться. Как только ты уйдешь, Свет, мы пойдем к бабушке и начнем разговор. Как придешь, мы все тебе расскажем. Ты согласна, Остролистая?  — Ага, конечно. Только вот, если бабушка не захочет говорить про Грача? И что тогда?  — Да брось, мы, в конце концов, его дети и имеем право знать, кто он такой.  — Мне бы такое мышление, как у тебя, Свет. И никаких проблем тогда. Ладно. Тебе во сколько выходить - то?  — Примерно через двадцать минут. Так что ждать осталось недолго.  — Отлично. Тогда, пожалуй, нам стоит разойтись, чтобы подумать. Согласен, Воробей?  — Ага, как же. Подумаешь тут, когда рядом с тобой Свет.  — Эй! Я сейчас уже ухожу. И вообще, если я тебе настолько мешаю, то топай на чердак, тебя никто в комнате не держит!  — Точно, чердак! Как я могла забыть! — я хлопнула себя по лбу. — Там всегда тихо, и подумать можно. Я там иногда читаю или уроки делаю. А ещё рисую .  — То есть, ты предлагаешь мне тащиться на чердак? А хотя, это все же лучше, чем сидеть рядом со Светом. Ты вообще сегодня мылся? — Вопрос явно был лишним. Мы с Воробьем открыли люк на чердак и быстро залезли туда по лестнице.  — Ого, а ты тут явно не иногда бываешь.  — Возможно. Но это единственное место, где я могу побыть одна. А поскольку я не желала сидеть на холодных кирпичах, то обустроила это место по-своему.  — Ясно. — Мы сели на подушки и другие мягкие вещи, которые я перенесла из своей комнаты, а также из гаража и сада. Хм, думаю, стоит начать так: «Бабушка, а знаешь, нам всегда было интересно, какой была мама в нашем возрасте. Ты можешь нам рассказать?», а потом перейти на тему про Грача. Надо спросить Воробья, думаю, он будет согласен.

***

— Бабушка, привет. Знаешь, а нам всегда было интересно узнать, какой была мама в нашем возрасте. Ну, где вы жили, как она училась, с кем общалась.  — Хм, знаете, это очень необычный интерес. С чего бы начать…  — А может, стоит начать сначала? Так оно логичнее. Эй, ты чего толкаешься?!  — Ты забыл или нам надо показывать хоть какой-то интерес? — Зашептала я брату. — А ты что делаешь?  — Помню я все. Не тупой. Но толкаться не обязательно.  — Ладно, извини. Давай слушать.  — Хм, если сначала, то откуда именно?  — Ну, например, с того момента, как мама пошла в седьмой класс.  — Ну, что же, давайте. Мы, и ваша мама, кстати, тоже, жили в том городке, откуда вы приехали. Там ваш дедушка начал свой бизнес, но это уже другая история. Так вот, она ходила в ту же школу, что и вы, а Белка училась с ней. Они с детства были неразлучны, казалось, что они даже чувствуют друг друга на расстоянии, будто между ними есть какая-то особая связь. Но на самом деле они просто очень хорошо ладили. Учились они в одном классе на протяжении восьми лет. Но потом, в девятом классе, их начали разделять на профили, и Листвичка выбрала другой, не тот, что выбрала Белка. Они начали отдаляться друг от друга. Ещё позже, после окончания школы, Листвичка уехала сюда учиться, а Белка. Да что Белка, Белка пошла на учителя учиться. Правда, она тоже уехала сюда. На соседнем факультете того же университета, где училась Белка, учился некий Грач.  — Правда? И что же это был за Грач? — ну наконец - то, я уже думала, что она про него никогда не расскажет.  — Да, так не важно. Вам это совершенно не нужно знать. Так вот, Листвичка отучилась, ничего такого, хорошо окончила университет, приехала обратно. А Белка осталась здесь, вышла замуж за Ежевику, нашла работу. А через какое - то время у вашей мамы появились вы.  — Бабушка, послушай. Мы же не из воздуха взялись, а это значит, что у нас и отец есть.  — Что, правда? А я думала, вас аист принес.  — Бабушка, нам почти четырнадцать. По - твоему мы не знаем, что детей не аисты приносят?  — Тьфу - ты, да я в вашем возрасте даже знать не знала о таком.  — Бабушка, не слушай Воробья, он просто опять ворчит, рассказывай дальше.  — А что там рассказывать. Дальше вы сами все знаете.  — Нет, ну, а как вы тут оказались? Или вас сюда аист от отсутствия детей для перевозки сюда перенес? Тот, из-за которого мы у матери появились.  — Тихо ты. — Толкнула я Воробья в бок.  — Да хорошо, хорошо, только не толкайся. Это знаешь ли, весьма сильно бесит!  — Мы тут очень просто оказались. У вашего дедушки начал развиваться бизнес, и чтобы было удобнее им управлять, мы переехали сюда. Вот и все. — Нет, ну что это был за Грач. Не просто так же ты его в своем рассказе упомянула.  — Слушай, внучек, с этим вопросом иди к тете Белке. Я его в глаза не видела ни разу.  — А это случайно не наш преподаватель по обществознанию? Он тоже Грач, живет тут, учился на учителя, примерно одного возраста с мамой и тетей Белкой. Все совпадает.  — Остролистая дело говорит. Я сам хотел сказать.  — Дети, послушайте, я почти уверенна, что Грач из школы — не тот Грач. Мало ли вообще на свете Грачей.  — То есть, ты уверенна, что не знаешь других Грачей?  — Да.  — Хорошо. Тогда мы у тети Белки спросим. Пошли, сестренка.  — Угу. — И мы убежали из гостиной наверх.  — Вот ведь! Что вообще такого сотворил этот Грач, что бабушка про него рассказывать не хочет? Уверен, что она знает про Грача что - то, и что учитель наш — тот, кто нам нужен.  — Успокойся. У нас ещё есть Белка, и, в крайнем случае, Ежевика с Огнезвездом.  — Хорошо. Надо будет сообщить Свету о том, что мы почти ничего не узнали.  — Все бы ничего, если бы мы ничего не узнали, но это не так. Мы теперь точно знаем, что от Песчаной Бури нам ничего не добиться. Но почему она не хочет ничего говорить, лично мне не ясно.