Она наконец-то встала. Наконец-то.… Спать на твердом полу она не привыкла. Девушка ворочалась всю ночь, то и дело просыпаясь. Да плюс ко всему сейчас тело ужасно ныло, она отлежала руку и шея затекла.
Она встала самая первая. Едва-едва часы насчитали семь утра.
После вчерашнего переезда Сакура так и не переоделась. Спать легла в этой же одежде. Следовательно, она и проснулась в ней же. Неприятнейшее ощущение.
"Принять бы душ" — думала девушка. Но для этого нужно найти сменную одежду, полотенце и, конечно же, ванные принадлежности. Какое уж там! Одежду-то она найдет, а вот все остальное? Папа сказал, что грузовик прибудет к обеду.
Да уж, понятно одно – с переездом будет покончено не скоро.
Девушка прошлась по квартире. Вчера не было абсолютно никакого желания. Не было желания почувствовать новую жизнь, со всеми её заморочками и проблемами. Хотелось, снова оказаться, у себя в тёплом домике. Но, жизнь, как ни крути, иногда поворачивается пятой точкой. И, похоже, лучший вариант - это смириться.
Квартира оказалась немаленькой, совсем немаленькой. Прежняя по сравнению с этой кажется просто крошечной. Огромная кухня — для Сакуры и ее мамы это в радость, так как они обе любили… да нет, обожали готовить. Три комнаты, все больших размеров. Ясное дело, что одна из них будет ее комнатой, одна родительской, но интересно, что будет подстроено под третью? Может просто обычная гостиная, а может, и нет. Но это она узнает потом.
Хорошо, что ремонт делать не надо будет. На стенах дорогие обои теплых тонов. На полу натуральный деревянный паркет, на окнах стеклопакеты.
— Вах! – Восторженно воскликнула девушка. Она стояла на балконе и смотрела на Токио с высоты четырнадцатого этажа. Город как на ладони! Это действительно прекрасно и на это стоило посмотреть.
Несколько минут девушка восторженно смотрела на проезжающие мимо машины, вывески магазинов и просто на людей, идущих по делам. Это удивительно! Увидеть человека с такой высоты и… в то же время, почти не видеть его.
Она бы стояла так еще, наверно, долго но слегка закружилась голова, и возникло чувство опасности. Проснулся адреналин в крови. Сакура откинулась назад, отойдя от поручней.
Выходя из балкона, девушка облокотилась на голую стену комнаты. Она достала из кармана телефон и набрала номер Такуми. Она привыкла звонить ему в любое время. Раньше, когда они еще встречались, он всегда отвечал ей и не грубил. Напротив, в его голосе всегда было столько нежности.
Девушка в нетерпении ждала, пока ей ответят. Продолжительные гудки ее нервировали.
— Алло! Такуми спит, что ему передать? – ответил веселый, но, тем не менее, еще сонный голос. Женский голос. Голос Шерри. Ее лучшей подруги.
Сакура стояла в ступоре с трубкой у уха и не могла вымолвить ни слова. На другом конце провода тоже молчали, но недолго.
— Ах… Сакура? – видно, Шерри посмотрела на экран телефона Такуми. – Сакура!
Она не слышала. Рука с телефоном безвольно опустилась. Пустой взгляд и минутное молчание. Можно сказать, что на ее лице не дрогнул ни один мускул. Лицо не изображало ни боль, ни тоску, ни разочарование.… Но тогда почему по такому спокойному лицу текут слезы?
Шерри… Такуми… Шерри и Такуми… Такуми и Шерри… Они… вместе?
Все мысли словно вылетели из головы, остались лишь отголоски двух имен. Имен двух людей, до сего момента самых дорогих.
До сего момента…
Стоп!
Сакура словно пришла в себя. Ее взгляд стал более осмысленным, но слез она по-прежнему не замечала. Но они по-прежнему текли, не переставая.
"Возьми себя в руки, подруга! В конце концов, ты сама их бросила! Ты рассталась с Такуми!" – Подбадривала она себя таким образом.
Она с силой заставила поднять руку и снова приложить телефон к уху. На ее лице заиграла фальшивая улыбка. Вперемешку со слезами это выглядело жестко, отвратительно, но и в тоже время красиво, жалко, но и гордо.
— Привет, Шерри, – ее голос был холоден, в нем так и сквозили острые стальные иглы. – Такуми спит, говоришь? Наверно очень устал.
— Сакура, прости.
— За что ты извиняешься, подруга? – с полным сарказма голосом спросила Сакура.
— А… — Шерри словно не знала, что сказать. – Сакура… — проскулила она жалобно.
— Что такое, Шерри? Уж кто, как не я, знал, что тебе нравится Такуми. А он не упустил шанса, - издав злобный смех, Сакура продолжила. - Наверно ты тихо радуешься тому, что мне пришлось уехать, тому, что я рассталась с ним. Однако же, быстро ты легла с ним в койку.
Она била свою подругу словами наотмашь. И не сомневалась, что та слушает ее внимательно, возможно, уже заливается слезами обиды.
— П-прости…
Угадала, — зло подумала Сакура.
— Я спрашиваю еще раз, за что ты извиняешься? В конце концов, это я бросила вас, – Сакура откинула голову назад, к стенке. На ее лице уже сияла искренняя, но уже похожая на безумную, улыбка. Нет, не улыбка – оскал.
— Я счастлива. Когда уезжала, я думала, что разбила вам сердца. Но тут, оказывается, вот что творится. Что ж, похоже, нам стоит попрощаться по-настоящему. Желаю хорошей половой жизни, ему ведь это нужно?
— Саку…
Сакура захлопнула крышку телефона.
Уголки ее губ резко опустились вниз. Она свесила голову. Тихо сползла по стенке вниз.
— Ну почему так больно? – тихо прошептала она. Ее слезы капали на голые согнутые коленки, которые она обхватила руками.
Да, теперь ее ничто не держало в Осаке, в ее прошлой жизни. Ничто не мешает ей начать новую жизнь.
Однако, как же быстро они. Она же только вчера с ними обоими попрощалась! Как же они могли?
Такуми! Мог бы продержаться хотя бы месяц и страдать. Ведь он же любил ее. Ведь любил, правда? Любил же? Ну почему Сакура теперь так не уверена в этом?
А Шерри... она так естественно плакала, когда они прощались. Неужели это были слезы радости?
— Уууу, – Сакура уже не в силах была сдерживаться и тихо плакать. Сквозь стиснутые зубы рвался наружу крик боли.
Господи, ну почему же так больно? Почему это так тяжело принять?
— Сакура? – голос матери заставил девушку резко поднять голову. Ее заплаканные глаза встретились с встревоженным взглядом Хачиры.
Ее мама стояла прямо напротив нее. Она опустилась на колени перед дочерью.
— Сакура. Тебе так трудно пережить переезд?
Сакура не удержала горький смешок.
— Не волнуйся, мам. Его-то я как раз и переживу.
Она провела ладонями по щекам, вытирая слезы.
— Я слишком раскисла. Мам… — Сакура легонько неуверенно обняла маму за плечи. – Не волнуйся, пожалуйста. Больше ты не увидишь мои слезы.
В небольшой комнате.… Ну как в небольшой, для кого-то она может показаться как раз-таки наоборот, огромной. Но именно, что «показаться».
Во-первых, огромная кровать, в которой бы свободно поместилось пятеро взрослых человека, без преувеличений, занимала примерно четверть комнаты. Но, как оказалось, эта кровать была необходима. С любой другой, меньше этой, он бы свалился. Всегда сваливался посреди ночи, при этом издавая ужасно громкий и продолжительный грохот, сотрясающий весь дом, и собственные ругательства во весь свой голос.
Во-вторых, шкаф во всю стену. Хотя нет, шкаф-таки места занимает немного. Оставим его в покое.
В-третьих,… а вот здесь притормозим. Чтобы морально подготовиться и начать описание.
Все началось с того, что у хозяина данной комнаты разносторонние интересы. Непостоянные, приходящие и уходящие со временем, пристрастия. И все дело в его характере. Что бы ни пришло в его светлую голову, он в ту же самую секунду начинал воплощать это в реальность. Как всегда, не обдумав свое решение, не взвесив все «за» и «против», не думая о последствиях.
И самую большую роль в этом «в-третьих» играет его непостоянство, ну и чувство собственности.
На журнальном столике, стоящем перед диваном, занимая всю его поверхность, стоял незаконченный пиратский корабль. Кое-как валялись на полу, оставшиеся детали. Инструкция, объясняющая, как построить данную конструкцию, валялась в стопке других таких же полезных, но не нужных для него, журнальчиков, книжек.
Корабль он начал собирать примерно полтора года назад, а закончил спустя два месяца. И так судно простояло больше года в незаконченном виде.
У окна стояла барабанная установка. Когда-то, полгода назад, он не смог пройти мимо и купил. При этом он строил грандиозные планы по созданию собственной рок-группы. Но уже спустя неделю, ему до ужаса надоел шум в ушах и долбежка по мозгам. И больше за барабаны он не садился.
На компьютерном столе стоял, или лежал, разобранный монитор, вперемешку с процессором. Примерно в то же время, как он забил на барабаны, ему вдруг стало интересно, как устроен компьютер. Но вид похожих друг на друга внутренностей машины быстро ему надоел, и он начал собирать компьютер в первоначальный вид. Пришлось забросить и это дело — парень не помнил, что куда надо было вставить, сунуть и пришпилить. Вскоре после этого, он наконец-то купил ноутбук.
У противоположной от окна стены в цепочку, друг за другом стояли велотренажер и беговая дорожка. Так же рядом на полу лежали в ряд парные гантели, 20, 15, 8, 5 и 2 кг. Единственные вещи в этой комнате, кроме кровати и шкафа, естественно, которыми он пользовался. Редко, очень редко, но все же.
Оставшееся более или менее свободное место в комнате, примерно где-то посреди нее, занимало фортепиано. Эта вещь занимала и занимает в его сердце особое место. Он даже не притрагивался к инструменту на протяжении тринадцати лет, с тех пор как произошла трагедия. Иногда только пыль стряхивал.
Помимо всего этого, у него много вещей было разбросано по всей комнате, зачастую на полу. Хотя здесь уже играет роль его неряшливость или лень. Самому не убраться, так еще и уборщицу, нанятую Джирайей, он в свою комнату не впускал. Не любил он, когда посторонние трогают его собственность.
— Нарутоооо!!! – истерический крик, едва дошел до уха Узумаки, но жуткий холод за шиворотом он ощутил очень хорошо.
Парень резко вскочил на кровати. Его заспанные глаза были расширены так, что они готовы были вылезти из орбит. Волосы всклокочены, на правой стороне лица следы от подушки.
— Бабуля, ты че творишь?! – Заорал он во весь голос.
Довольно молодо выглядящая, но, тем не менее, уже не молодая женщина стояла возле кровати Наруто. Ее взгляд излучал ярость и негодование, в одной руке была большая кружка, уже пустая, а в другой она держала газету.
— Это я что творю? – тихим голосом сквозь зубы процедила она. – Это ты что творишь?! – заорала она и со всей силой запустила в парня газетой, которая попала прямо в лицо. Бумага бумагой, а получить ею в лицо, причем с такой силой как у бабули, было довольно больно и очень неприятно.
— Ты опять засветился! Школа на носу! Ты совсем с головой не дружишь?! Неужели было трудно не светиться?! Особенно в таком виде?!!
— Ты о чем, бабуля? – на его лице изобразилось искреннее удивление. – Все ж было нормально.
— Нормально?! Да ты на первую страницу сегодняшнего выпуска посмотри! Идиот! – Тсунаде вышла из комнаты Наруто, бормоча себе под нос, – Теперь мне точно не быть премьер-министром. Это было последней каплей.
Наруто стоял на своей кровати. В его ногах лежала газета, которой в него запустила Тсунаде и которая как раз-таки являлась тем самым сегодняшним выпуском.
Парень опустился на пятую точку и взял в руки газету. На всю первую страницу была размещена фотография. На ней красовался пьяный Наруто, который висел на массивном теле Чоуджи. Лица толстяка не видно, зато хорошо видно Наруто. У него был открыт рот, словно он что-то кричал.
Заголовок прямо-таки кричал с этой страницы:
Несовершеннолетний сын 92-го премьер-министра Японии Минато Намикадзе снова в нетрезвом состоянии!
Стр. 1-2
— Черт, опять отца упомянули, – зло прошипел Наруто сквозь зубы.
Он перелистнул страницу.
Несовершеннолетний сын 92-го премьер-министра Японии Минато Намикадзе снова в нетрезвом состоянии!
Наруто Узумаки – сын 92-го премьер-министра Минато Намикадзе, трагически погибшего тринадцать лет назад. Когда Минато со своей супругой и матерью Наруто Кушиной Узумаки, покинули наш мир, мальчику было всего четыре года…
… постоянные драки в школе, на улице, в кафе. И не только со своими ровесниками, но и с людьми гораздо старше его и сильнее. Несколько раз его забирали в полицейский участок для несовершеннолетних…
… Этим летом Наруто часто был в нетрезвом состоянии. Его часто можно было застать в местах, не предназначенных для несовершеннолетних…
… через два дня в школу, а он снова в нетрезвом состоянии! Что предпримет Элитная школа «Юши Тенсай»? Ведь ей же не нужны несовершеннолетние ученики, злоупотребляющие алкоголь?..
… кандидату в премьер-министры Японии Тсунаде Сенджу, внучке благородного 90-го премьер-министра. После очередной такой выходки Наруто Узумаки, ее шансы значительно понизились. Совершенно ясно, что император, прежде чем назначить нового премьер-министра, пересмотрит историю Наруто. Императору не нужен премьер-министр, который не в состоянии контролировать своего подопечного…
… Джирайя Даробоу, заранее отказавшийся от поста премьер-министра не считает нужным что-либо прокомментировать по этому поводу. Возможно, именно он подтолкнул Наруто на неправильный жизненный путь. Ведь поскольку известно о его прошлом…
Наруто отложил газету. Опять про него гадости пишут. И опять примешали сюда и отца, и бабулю, и старого извращенца. Нет никакого покоя от этих папарацци.
Удрученный этой статьей, Наруто поднялся с кровати. Так и оставаясь в одних ночных штанах и без верха, вышел из комнаты. Спустился на первый этаж.
На кухне за барной стойкой сидели Джирайя с Тсунаде, друг напротив друга. Перед ними на столешнице стояла бутылка дорогого саке и две стопки.
Тсунаде, сидела, тяжело оперев голову на локоть. Ее глаза были прикрыты, на щеках подозрительный румянец. Джирайя вроде как был трезвый.
Старик взглянул на Наруто. В его глазах не было ни презрения, ни злобы, ни обиды. Он не выглядел даже расстроенным. Только спросил:
— Завтракать будешь? – его голос был также спокоен. Никакого беспокойства. Будто вообще ничего не произошло и это самое обычное утро.
Наруто покачал головой. Кушать он не хотел, только пить. Во рту пустыня.
Взяв из холодильника пластиковую бутылку с водой, парень спросил:
— Из школы звонили?
Джирайя закрыл бутылку с саке. Поднялся.
— Да. Грозились исключить тебя. Пришлось потревожить твой банковский счет.
Ну, еще бы ему собственный тревожить.
Наруто пил холодную воду большими глотками. Вода, что не попала в рот, стеклась по подбородку.
Джирайя подошел к Тсунаде, поднял ее на руки.
— Отвезу ее домой.
Наруто кивнул.
Бедная бабуля.
Парня мучило угрызение совести. Он чувствовал себя виноватым перед Тсунаде.
Но еще больше его мучил… эээ… склероз. Он совершенно не помнил ничего из вчерашнего вечера. Такое чувство, будто он вырубился вчера в клубе, после того, как официант принес выпивку. Море выпивки.
Она валялась на кровати, даже не думая вставать. События вчерашнего вечера очень волновали ее. Это волнение… скорее, как предвкушение.
— Неужели.… Неужели, я теперь встречаюсь с ним?
Эти ее собственные мысли вслух, заставили ее волноваться еще сильнее. Ее сердце со вчерашнего вечера стучит так, что готово вырваться наружу. Иногда девушка замечает, что когда думает о нем, то задерживает дыхание. Поэтому дышать ей тоже трудно.
Однако ей же есть на что надеяться? Хотя раньше она даже и не подумала бы, чтобы надеяться.
Нет, она определенно всегда считала его красавчиком, как и многие-многие девушки. Но его репутация бабника. К тому же его родня.… Все это заставляло ее не думать о нем больше, чем как о друге.
Но вчера…
Все было по-настоящему. Она никогда не чувствовала ничего подобного. Ни с кем. Даже с бывшим парнем.
Теперь она понимала, что расстаться с Шикамару было правильным решением. Она и не любила его. Да и он ее. Потому что не было тех чувств, что она испытывала вчера. Что она испытывает сейчас, вспоминая об этом.
— Ааах, — она закрыла красное лицо одеялом.
Однако, вечер (вернее, уже ночь) кончился. Сай посадил ее в машину, заплатил водителю и отправил девушку домой.
Но Ино почему-то даже не насторожил его взгляд. И почему он ее не поцеловал на прощание.
Он открыл глаза, которые сразу же уставились в потолок.
Он лежал на спине на темно-бордовых шелковых простынях. На его груди лежала миленькая черненькая головка.
Она обнимала его, но не смогла добиться от него того же. Его руки были раскинуты в стороны и ни одна из них ее не обнимала.
А зачем?
Парень скосил глаза на эту головку.
Как же ее зовут? Вроде она называла свое имя.
Словно почувствовав, что он проснулся, она подняла голову и томно улыбнулась ему.
— Доброе утро.
Он не ответил. Более того, даже не улыбнулся. Отвел от нее взгляд и снова уставился в потолок.
Она, проглатывая обиду, встала, полностью раскрыв свое обнаженное тело. Но даже так, он не удостоил ее взглядом.
— Пойду приму душ.
— Уходи.
— Что?
— Ты знаешь, где выход.
— А…
Сай снова скосил на нее глаза. Его взгляд не выражал ничего. Абсолютно ничего. С такими глазами могут убить человека, не моргнув.
— Ты еще здесь?
Она спешно подняла свое платье с пола и начала его одевать. Через минуту ее и след простыл. А он даже забыл, как она выглядела.
Вчера с ним произошло кое-что из ряда вон выходящее. Он потерял голову из-за женщины!
Вспоминая вчерашний вечер, он снова вспомнил ее. Ее длинные светлые волосы, ее утонченную шею, линию изгиба плеч, тонкую талию, соблазнительные бедра. Ее губы… ее сладкие губы.
Черт, да она его соблазнила.
Он и сам не мог понять, что его привлекло в Ино. Сейчас! Хотя они знакомы не первый год. Да и не просто знакомы, а дружат. Дружили…
Судя по ее вчерашней реакции и ответу на поцелуй, она будет ждать большего. А вот этого уже нельзя допустить.
К тому же, он уверен, что это была мимолетная страсть.
Мда…
Мимолетная страсть… но настолько сильная, что он сам испугался ее. Этот страх заставил его резко отступить. Он отправил ее домой. А сам подцепил какую-то девушку. Опять же, он не помнит ее имени.
И все же… почему, когда он трахал ее, перед его взором вставала Ино?
