Через месяц, через год

Март После ледовой разминки своей группы Юра вернулся в раздевалку. Выступал он предпоследним, так что время ещё было: снова пройти мысленно программу, настроиться. Он надел наушники, и щемящее, знакомое уже до каждой ноты «Признание в любви» отрезало от него посторонние звуки. Юра слушал нежную мелодию и позволил себе отвлечься на посторонние мысли лишь на минуту. Яркими воспоминаниями в неё уместились нескольких прошедших дней. Прилёт в Милан – солнечный, уже по-весеннему тёплый – и встреча с Отабеком. Их прогулка по незнакомым улицам. Встреча с Лео и посиделки в пиццерии. Лео рассказал про время, когда Отабек тренировался в Штатах, и Юра слушал с любопытством: интересно было взглянуть на Отабека чужими глазами, и этот взгляд ему определённо понравился. А потом в холле отеля им встретился Николай Александрович. Перед тем, как подойти к другим тренерам, он сказал: «Ну что, Отабек, вернёмся в Канаду и собирай чемоданы». Отабек кивнул, сказал: «Хорошо, что всё так решилось». Юра непонимающе смотрел то на одного, то на другого и, стоило Отабеку обернуться к нему, накинулся с нетерпеливыми расспросами. Отабек молчал, изображая загадочный вид, и Юра чуть на стенку не полез. «Точно хочешь знать?» – спросил Отабек, пока они ждали лифт, а Юра ответил, что кто-то издевается и сейчас получит. И тогда Отабек сказал, что переезжает тренироваться в Москву. Прежде, чем ошарашенный Юра успел хоть как-то отреагировать, стал объяснять, что от него ничего не зависело, что решение вопроса тянулось долго и муторно. «А главное, – сказал Отабек, – я не хотел говорить заранее, думал, вдруг не выгорит, и тогда расстроимся оба». Юра всё не мог поверить услышанному. Казалось – слишком хорошо, слишком везёт, так не бывает. Но было же! А потом, в один миг, его накрыло безграничной радостью и оказалось, что громкие фразы типа «весь мир вокруг стал лучше» – не преувеличение. В лифте были какие-то люди, но Юра едва обратил на них внимание. Своим плечом он задевал плечо Отабека и не стал сдерживаться: нашёл его горячую ладонь, переплёл пальцы. И улыбнулся, почувствовав, как крепко сжал его руку Отабек. Юра вскинул голову, уловив краем глаза подошедшего, и вытащил наушники. – Пора, Юра, – сказала Лилия. Подождала, пока он зашнуровал ботинки и поднялся со скамейки, окинула внимательным взглядом и явно осталась довольна увиденным. – Идём. Когда Юра вышел на лёд, шум трибун заглушил, казалось, даже внутренний голос. Похоже, его правда ждали и даже по-своему любили. «Для тебя нет ничего невозможного на льду», – не уставал напоминать Яков. «Лёд – это твоё», – с уверенностью, которой можно было пробивать стены, говорил Отабек. И сейчас будто все зрители были с ними согласны. Юра замер в центре катка. Подумал: «Тогда смотрите историю, которую я покажу». В наступившей тишине зазвучала музыка, под коньками зашелестел лёд – и всё началось.