Мономан

      1 августа 2017 год. Вторник, 09:02 утра. Психиатрическая лечебница Санта Роза.       Тайлер Окли допивает остывший в пластиковом стакане кофе и тяжело вздыхает, в сотый раз бросая взгляд на главный выход из лечебницы, и улыбается, ожидая, что совсем скоро из высокого здания выйдет кто-то особенный. Окли не может побороть волнение, сдавливающее его грудь, потому что оно на самом деле такое приятное, ведь он ждал этого момента семь лет. Тайлер впервые чувствует долгожданную пустоту внутри, избавившись от всего, что давило на него все эти годы, особенно последний год. Эта пустота заставляет его поверить в то, что он все сделал правильно и, наконец, свободен. Посмотрев время на часах, красующихся на запястье, Тайлер прикрывает глаза, откидываясь на спинку водительского кресла. Ему осталось ждать восемь минут, которые тянутся, кажется, целую вечность, но у него есть это время, чтобы еще раз подумать о том, насколько важен он оказался для двух парней, сбежавших в мир, который они создали сами.       30 июля. Воскресенье, 13:48 дня. Квартира детектива Тайлера Окли, Лос-Анджелес.       Было так легко притвориться, что это обычный день. Это было слишком просто – улыбаться, беседовать, сидя за небольшим круглым столом, и наслаждаться сэндвичами, запивая их сладким чаем. На мгновение Тайлер задумался, что это дружеское чаепитие продлится недолго и ему даже стало жаль, но он не переставал улыбаться, с восхищением наблюдая за Коннором и Троем. Он никогда прежде не видел их такими живыми, счастливыми и чертовски влюбленными, потому что это был первый раз, когда он видел их вместе. Окли понимал, что его карьера на этом закончена, как и его привычная жизнь, но эти парни стоили того, чтобы он отказался от всего, что на самом деле даже не приносило ему удовольствия последние четыре года.       – Есть идеи, куда вы поедете? – спросил Тайлер, прерывая разговор между парнями. – Я сказал, чтобы вы не ждали от меня помощи, но, кажется, теперь я сам хочу предложить вам ее.       Коннор перевел на Троя вопросительный взгляд, давая ему право выбора, потому что он был согласен на любое решение, которое примет Сиван.       – Мы хотели посмотреть мир. – улыбнулся Трой, пожимая плечами. – Я подумывал о Сан-Франциско... для начала.       Франта положительно закивал головой.       – Доберемся туда автостопом, – уверенно ответил брюнет. – Это будет весело.       Трой поддержал эту идею улыбкой, сжимая руку Коннора под столом. Они не переставали удивлять Тайлера своей смелостью, тем самым сильнее вызывая у него желание позаботиться о них.       – У вас даже нет денег... – тихо произнес Окли.       – Возможно, здесь нам и понадобится Ваша помощь, – перебил Коннор, съеживаясь на месте от неудобства. – У меня счет в банке, но не думаю, что мне так просто откроют его, потому что мы все еще в розыске.       Тайлер понимающе кивнул.       – Я что-нибудь придумаю, а пока что... – он достал из внутреннего кармана пиджака кредитную карту, кладя ее на стол. – воспользуйтесь моим счетом.       – Нет, это слишком, – неуверенно отказал Трой, понимая, что это предложение - лучший вариант для них.       – Не волнуйтесь, – усмехнулся Окли, – там достаточно средств. А когда все утихнет, я заберу деньги со счета Коннора. Вам это нужнее.       Переглянувшись с Троем, Франта понял, что тот просто не хочет чувствовать себя должным, поэтому Кон взял это на себя, принимая подачку от детектива.       – Мы не знаем, как благодарить Вас, – тихо признался Сиван. – И если честно, мы не знаем, чем заслужили эту помощь? Почему?       Тайлер смущенно улыбнулся, опустив голову. Было не легко объяснить это, не смотря на то, что Коннор и Трой единственные, кто мог бы понять его.       – Как я уже говорил, Трой, я был на твоем месте. – Окли сделал глоток чая, поднимая взгляд на парней. – Мне было девятнадцать лет, когда я выходил из полицейской академии в 22:00, а затем проснулся в Хантингтон-Бич.       Франта был напряжен, но Тайлер заметил не только это. Он слегка улыбнулся, когда Трой в очередной раз взял Коннора за руку и положил голову на его плечо, после чего парень быстро расслабился. Тайлер не мог игнорировать эту химию между ними, с которой врачи пытались бороться, разлучив их после Санта-Моники. Никто не понимал этих парней лучше, чем Окли. Не смотря на то, что он осознавал, что все это было чертовски неправильным, опасным и незаконным, он продолжал верить - есть в этом нечто прекрасное.       – А что дальше? – смело спросил Кон, смотря точно в глаза детектива.       – Почти два года я наслаждался жизнью, думая, что это никогда не закончится. В мой день рождения, когда мне исполнилось двадцать один, нас нашли в парке Глен Вью. Меня доставили домой, две недели я находился под присмотром врачей, затем вернулся в академию, окончил обучение, стал полицейским... Это просто закончилось.       Громкое дыхание Троя разбавляло тишину, повисшую в квартире детектива. У него был вопрос, который он не решался задать, боясь задеть Тайлера, но Коннор не боялся.       – Кто был там с Вами? Кто Вас... похитил? – с трудом произнес Франта, притворно откашливаясь на последнем слове.       Окли усмехнулся.       – Тот, кто любил меня сильнее, чем кто-либо другой.       Тайлер взглянул на Троя, который не смог сдержать смущенную улыбку.       – И что стало с ним... с ней? – нахмурился Сиван.       – Ничего. По крайней мере, сейчас все в порядке, – скрытно ответил детектив, вставая из-за стола. – Заканчивайте обед, я отвезу вас за город, если вы не передумали добираться до Сан-Франциско автостопом.       Коннор лишь улыбнулся в ответ, хватаясь за кружку и торопливо допивая чай.       – Есть еще одна просьба, – вдруг сказал Трой, поднимая голову. – Это касается Сэйдж...       – Конечно. – кивнул Тайлер. – объяснишь по дороге.       31 июля. Понедельник, 08:00 утра. Полицейский участок, Лос-Анджелес.       Сложив личные вещи в картонную коробку, Тайлер осмотрелся вокруг себя, испытывая приятную грусть, прощаясь с родным, но до боли ненавистным мрачным кабинетом. Он поправил на себе полицейскую форму, бросая взгляд на свое отражение в зеркале и, взяв коробку, покинул уютную комнату, направившись к выходу из участка. Ему становилось легче дышать с каждым шагом, медленно идя по длинному коридору.       – Детектив, – его окликнул знакомый голос.       Тайлер резко остановился, раздраженно выдыхая и закатывая глаза. Обернувшись, он увидел приближающегося к нему мужчину, на лице которого было написано, что он не настроен на дружескую беседу, а Окли даже не пытался натянуть фальшивую улыбку.       – Да? Вы что-то хотели лейтенант Брит? – спокойно спросил Тайлер, отставляя коробку с вещами на пустую подставку для кулера.       Мужчина поморщился, склоняя голову набок, смотря на детектива с неким отвращением и насмешкой.       – Меллет и Франта сбежали прошлым утром и что-то подсказывает мне, что ты имеешь к этому отношение! – грубо произнес он. – Ты представляешь, чем это чревато?! Франта снова похитил этого паренька и если с ним что-то случится, мы все окажемся в полной заднице!       Не потеряв самообладание, Тайлер невинно приподнял брови и устало вздохнул.       – Не понимаю, о чем Вы. – он помотал головой, делая шаг назад. – Похищение?       – Ох, уверен, ты прекрасно меня понимаешь, – прошипел лейтенант, резко дергая Окли за локоть. Он наклонился ближе к его уху, все еще до боли сжимая руку. – Тайлер, пожалуйста, скажи, что это не ты упустил их, не ты помог Франте сбежать. Прошу, развей мои сомнения по этому поводу, потому что я меньше всего хочу ошибиться в тебе.       Тайлер задумчиво отвел взгляд в сторону, затем уверенно посмотрел в глаза разъяренного, но обеспокоенного лейтенанта.       – Я не собираюсь оправдываться ради того, чтобы Вам стало легче, – тихо ответил он, вырвавшись из его крепкой хватки. – Вы не задумывались, почему они постоянно сбегают от нас?       – Тайлер... – выдохнул мужчина, отказываясь верить собственным ушам. – О Боже, о чем ты говоришь? Как можно было допустить, чтобы Меллет снова попал в лапы этого психа? Неужели ты не знаешь, как он опасен для него? В прошлом году я поручил это дело тебе только потому, что никто кроме тебя не мог понять весь ужас и всю важность этой ситуации. Ведь именно тебя я нашел в Хантингтон-Бич семь лет назад, где тебя держал в заложниках чертов психопат. Тот сукин сын, который считался лучшим студентом нашей академии, а потом опозорил доброе имя всей полиции округа! Ублюдок, лишивший тебя нормальной жизни на два года, ради собственного удовольствия! Ты помнишь его, Окли? Помнишь, как ты благодарил меня, когда я добился того, чтобы этого подонка закрыли в психушке?       Мужчина явно не справлялся с гневом. Потеряв контроль, он выразительно выкрикивал каждое слово, привлекая внимание всех сотрудников полиции. Таким образом он пытался достучаться до Тайлера, напомнить ему о том кошмаре, который он пережил и от которого его спасли, но Тайлеру было абсолютно все равно. Окли был совершенно спокоен, выслушивая лейтенанта, ожидая, когда же он прекратит это. Ему было не по себе от мысли, что через три-четыре года он мог бы стать таким же слепым и непонимающим лейтенантом, для которого важен лишь статус и годовая премия.       Без капли страха перед гневом старшего по званию, Тайлер сделал глубокий вдох, понимая, что пора преподнести ему правду, а затем просто уйти.       – Я поблагодарил Вас тогда не за то, что вы закрыли его в лечебнице, а за то, что вы не отправили его в тюрьму, – тихо признался Окли, разводя руками. – И я продолжил обучение в академии только ради него... Я думал, что если его посадят, то, получив полицейский значок, я смогу вытащить его и было не важно, сколько лет на это потребуется.       Брит чувствовал, как в горле начинает саднить и что ему с трудом удается подавлять всплеск агрессии. Он считал Тайлера своим сыном, которого спас однажды и старался оберегать его на протяжении семи лет, и было невыносимо слышать о том, что в действительности этот парень никогда не был ему благодарен. Тайлер тайно презирал Брита и хранил в себе ненависть к нему за то, что тот считал себя героем, нашедшим невинную похищенную жертву, и поэтому Окли не боялся высказывать эту правду в лицо, зная, что она ранит Брита.       – Но хочу сказать спасибо лишь за то, что Вы не отчислили меня из академии, когда мои дела шли неважно. Потому что я дорос до звания старшего детектива и узнал историю Троя и его близких. Именно это не позволяло мне опустить руки, когда я хотел послать всё к черту, – горько усмехнулся Тайлер, устало вздыхая. – Я тщательно изучил Коннора и Троя и должен сказать, что не важно, сколько еще раз полиции удастся поймать их, они найдут способ сбежать снова, потому что... – Окли улыбнулся, на мгновение опустив взгляд. – они не выживут в мире, где их окружают непонимающие, пусть и близкие люди, бывшие парни и девушки, тайно влюбленные или ненавидящие их друзья.       Перестав дышать, Брит впадал в эмоциональный ступор, а чрезмерное спокойствие Окли только разжигало внутреннюю ярость.       – Ты болен, Тайлер, – сдержанно пробормотал мужчина, подходя к нему ближе. – Как я раньше не догадался... Эта психологическая травма мучает тебя на протяжении семи лет? Это вызвало твою жалость к Мономану и ты позволил ему забрать парня, чтобы он продолжал зомбировать его, внушать о взаимности чувств, как когда-то этот трюк проделали с тобой, – приглушенным голосом проговорил он, чувствуя, как внутри остывает ярость. – Мне жаль, что ты попал под влияние психопата, но как ты допустил, чтобы это произошло с Троем?       Окли не смог сдержать усмешку.       – Они любят друг друга, лейтенант Брит, – уверенно заявил Тайлер. – И думаю, Вы понимаете это, просто не признаете фактом. Эти психически нездоровые парни открыли для себя собственный мир только для двоих и они пойдут на все, чтобы вернуться в него и остаться там. Троя не нужно спасать, а Коннор не нуждается в лечении и чем раньше полиция осознает это, тем быстрее закроют дело о мнимом похищении Меллета.       Тайлер схватился за коробку с личными вещами, желая убраться из полицейского участка как можно скорее, но Брит остановил его, положив руку на его плечо. Он смотрел в глаза Окли с большой надеждой на то, что где-то в глубине души парень признает проблему и готов бороться с ней.       – Подумай о будущем, у тебя еще есть шанс, сынок. Из-за того, что мы упустили Мономана у всех нас большие неприятности. К нам направляются люди из департамента полиции Нью-Йорка, которые возьмутся за дело Меллета. Ты осознаешь, как глубоко мы погрязли в этом дерьме? Нас затаскают по судам, мы все лишимся работы, лицензии и это в лучшем случае. Ты молод, но ты уже уважаемый детектив, знающий свое дело. Исправь ошибку, пока тебя не отстранили.       Задумчиво хмыкнув, Тайлер лишь на мгновение испытал жалость, вину и где-то глубоко о себе дала знать капля стыда, но все это было секундным всплеском, который он впоследствии проигнорировал. Окли отстегнул свой полицейский значок, который несколько лет красовался на форме чуть выше нагрудного кармана, и насильно вложил его в руку лейтенанта, прежде чем взял свою коробку.       – Чуть не забыл оставить значок... – слегка улыбнулся Тайлер, медленно отходя от мужчины спиной вперед. – Я никогда не хотел быть детективом. Простите, что я так разочаровал Вас.       Покинув полицейский участок, Окли ощущал прилив жизненной энергии, садясь за руль своего автомобиля и направляясь домой, чтобы успеть собрать все необходимые вещи.

***

      1 августа, 09:10 утра.       Открыв глаза, Тайлер выжидающе смотрит на парадные двери лечебницы, которые до сих пор закрыты. Он снова поглядывает на наручные часы и выходит из машины, нервно теребя пальцами низ футболки. В следующую минуту зажужжал электронный замок, оповещающий об открытии дверей, и Тайлер почувствовал мелкое покалывание, проходящее от макушки до пят. Он испытывал это лишь однажды, когда впервые понял, что влюбился в своего Мономана. На крыльце появляется привлекательный улыбающийся парень и, заметив Тайлера, немедля направляется в его сторону. Окли смахивает с лица неожиданные слезы радости, прежде чем заключает парня в крепкие объятия.       – Кто бы мог подумать, Тай? – облегченно вздыхает шатен. – Прошло четыре года с тех пор, как ты дал мне обещание.       – Себе я дал обещание гораздо раньше, – отвечает Окли, немного отстраняясь, чтобы разглядеть красивое лицо напротив. – Я представлял этот момент каждую минуту каждого гребанного бессмысленного дня, а теперь мне кажется, что я сошел с ума. Не могу поверить, что ты настоящий.       Парень тихо, но искренне посмеивается, нежно касаясь ладонью щеки Тайлера.       – Столько лет прошло, а в тебе изменился только цвет волос, – усмехается он. – Ты все тот же Тай, который когда-то заказал в ресторане лобстера, но побоялся съесть его.       Окли начинает смеяться, вспоминая романтическое последнее свидание, после которого их разлучили.       Семь лет, восемьдесят четыре месяца, две с половиной тысячи бессонных ночей, полторы тысячи писем и два парня, у которых всегда была надежда на одну встречу. Все это время Тайлер понимал лишь одно - как болезненно приятно принимать себя влюбленным, сошедшим с ума человеком, и не пытаться исправить это. Когда любовь превращается в манию, приобретая нездоровые оттенки, нужно просто поддаться этому чувству. Так легче - не узнавать человека, не испытывать медленно растущую симпатию, не сомневаться... Это когда начальные этапы формирования чувств отсутствуют и два человека сразу оказываются на последней стадии настоящей любви. И чем больше люди сходят с ума, тем крепче их связь.       – Ты собрал вещи? – улыбаясь, спрашивает шатен, целуя Тайлера в лоб. – Есть идеи, куда мы поедем?       – Чемодан в машине. И знаешь, я подумал... – Окли сужает глаза, смотря на него хитрым взглядом. – мы с тобой никогда не были в Сан-Франциско.       Парень удивленно приподнимает брови и ухмыляется.       – Что ж, это должно быть интересно, – согласившись, отвечает он, оставляя на губах блондина легкий поцелуй. – Не будем тянуть, поехали.       Шатен, в предвкушении новой жизни, спешит сесть в машину, но Тайлер перехватывает его за руку, заставляя остановиться.       – Эй, нам незачем торопиться, – нежно произносит он. – Я должен кое-что сделать. По дороге заедем в центральную больницу.       – Зачем?       Окли опускает взгляд, сдержанно улыбаясь.       – Мне нужно выполнить еще одно обещание.

***

      30 июля 03:13 утра. Центральная больница Лос-Анджелеса.       Сэйдж с трудом проглотила обезболивающую таблетку и отдала картонный стаканчик с водой высокому мужчине в белом халате. Не успел врач заговорить о полученной травме, как его прервал настойчивый стук в дверь.       – Войдите, – мягко сказал он.       Из-за двери показался обеспокоенный детектив Окли, который неуверенно шагнул внутрь палаты, подходя к кровати Сэйдж. В глазах девушки читался страх, она решила, что Окли пришел вовсе не за тем, чтобы узнать о ее самочувствии, а вынести немедленный приговор, направляя из больницы прямиком в колонию строгого режима.       – Как ты себя чувствуешь? – спросил Тайлер, трепетно проводя ладонью по ее щеке.       Сэйдж слегка нахмурилась, недоверчиво смотря на детектива.       – А Трой... – начала она, но Окли перебил ее лишь одним кивком головы. – А Коннор, Джейк...       – С ними все хорошо, милая, – убедительным тоном ответил Тайлер. – Меня волнует, как ты?       – Я в порядке, кажется.       Тайлер повернулся к врачу, вопросительно изогнув бровь, чтобы услышать его ответ.       – Детектив Окли, с Сэйдж все будет хорошо, – заверил мужчина. – Ей наложили четыре шва на левую ногу, порез глубокий, но она быстро поправится.       – Когда мисс Меллет может пойти домой? – спросил Окли, чувствуя на себе взволнованный взгляд девушки.       – На самом деле она может быть свободна уже сегодня после обеда, но я бы понаблюдал ее в течение двух дней.       Детектив присел на кровать и неожиданно взял девушку за руку. Ему хотелось немедленно забрать Сэйдж из больницы и вместе с ней поехать в участок, но не для допроса, а чтобы она смогла увидеться с братом, возможно, в последний раз.       – То есть ее выпишут 1 августа? – уточнил Окли.       – Да, ближе к вечеру, я полагаю. – мужчина положительно кивнул, обратив внимание на недовольного ответом детектива. – Какие-то проблемы со временем? Через десять дней Сэйдж должна приехать еще раз, чтобы снять швы, но если у нее имеется постоянный врач, она может обратиться к нему или в любой другой медицинский центр.       – Хорошо, а теперь не могли бы Вы оставить нас наедине?       Одобрительно улыбнувшись, мужчина отошел к двери и, прежде чем покинуть палату, он заметил, что пациентка нервничает. Убедившись, что никто не подслушивает, Тайлер развернулся к Сэйдж, сильнее сжимая ее руку.       – Что ты творишь, девочка? – вздыхая, заботливо произнес детектив. – Я даже не хочу знать, каким образом ты выбралась из моей машины, но... – он усмехнулся, закатив глаза. – угнать машину доктора Уайт? Должно быть, ты очень любишь Троя.       – Детектив Окли... Тайлер... – девушка опустила виноватый взгляд. – Я знала, что делаю. Это не было эмоциональным всплеском, из-за которого я слепо помогала брату, совершая ужасные необдуманные поступки. Всё было ради Троя и я понимала, что мне придется ответить за это. – Сэйдж посмотрела в глаза Окли, не находя в них осуждения, лишь понимание. – Любое наказание, срок, штраф... Но прошу Вас, Тайлер, отпустите их.       Окли сдержанно усмехнулся и помотал головой, окончательно разочаровывая Сэйдж, лишая ее последней надежды.       – Не проси меня об этом. Я уже принял решение, что делать с неуправляемыми бойфрендами. – Тайлер встал с кровати и отошел к двери, оборачиваясь на девушку. – Но я смягчу наказание для Джейкоба, если ты хочешь...       – Да, пожалуйста, – перебила она. – Джейкоб должен двигаться дальше, он и так потерял всё.       – Троя?       – Нет. Всё, – серьезно ответила Сэйдж. – Думаю, в Лондон он уже не захочет. Спасибо, Тайлер. Спасибо за всё.       Кивнув на прощание, детектив вышел из палаты Меллет и поспешил в полицейский участок, где его ожидал нелегкий разрыв любовного треугольника.

***

      1 августа, 12:22 дня. Центральная больница LA (хирургическое отделение).       Сэйдж проснулась около получаса назад, но все еще не может открыть глаза из-за ярких солнечных лучей, светящих точно в окно ее палаты. Она тихо прохныкала от того, что солнце все равно ослепляет ее, создавая красно-желтые вспышки в глазах. Девушка подтягивает тонкое одеяло на лицо, переворачиваясь на другой бок, и тут же громко всхлипывает, ощущая резкую боль в левой ноге.       – Черт, – шипит она, скидывая с себя одеяло.       Уставившись в потолок, Сэйдж тяжело вздыхает от мысли, что безнаказанность порождает вседозволенность. Одна маленькая ложь может привести к отчаянным поступкам, за которые будут расплачиваться все, кого это коснулось, не смотря на то, что виноват только один человек - тот, кто первым обманул, пусть он и считал, что эта ложь во благо.       27 ноября 2015* года Сэйдж впервые испытала гамму чувств, приводящих к страданиям, от которых она так и не смогла избавиться. Также впервые испытала на себе, каково это, когда в сердце уживаются любовь и ненависть. И как только Сэйдж поняла, что не справится с этим грузом, она сконцентрировалась на поиске виноватого и желании отомстить. Ей казалось, Джейкоб заслуживает той боли, которую причинил ей. Ведь именно с него началась череда поступков, из-за которых пострадали все, кто был близок им. Любовь и ненависть в одном флаконе - это бомба замедленного действия, и Джейкоб знал, что рано или поздно она сработает, но не думал, что после взрыва его парень влюбится в другого. В какой-то мере, Сэйдж нравилось выступать в роли мстительной стервы, до боли любящей своего брата, она гордилась тем, что ей так легко удавалось приводить свой план в действие, продуманно, шаг за шагом. Но неконтролируемое желание отомстить бывшему парню и осчастливить родного брата не позволяло здраво мыслить и видеть грани дозволенного, потому что из всего этого получался прекрасный захватывающий сюжет, в котором они были неуязвимыми подростками и всегда на шаг впереди полиции.       Закончив самоанализ, Сэйдж тихо протяжно стонет, закрывая лицо руками, понимая, как ей стыдно перед самой собой. Она уверена, что не только ее совесть, наконец, дала о себе знать, наверняка, остальные «члены банды» также ищут и находят проблемы в себе, осознают вину за то, что вовремя не сказали правду. В конце каждой истории появляется «Если бы...», и, конечно же, думать о том, как все могло бы сложиться, гораздо приятнее, чем сожалеть о финале, который уже нельзя изменить.       Внезапный стук в дверь заставляет Сэйдж отвлечься от мыслей. Она принимает сидячее положение и тихо откашливается в кулак, чтобы избавиться от дискомфорта в горле.       – Да? – звонко произносит девушка.       С доброй улыбкой на лице в палату входит лечащий врач, одной рукой поправляя на себе белоснежный халат, а в другой руке крепко держит красный конверт, на который Сэйдж сразу обращает внимание.       – Я не был уверен, что ты уже проснулась, – неловко бормочет мужчина. – Ну, как нога? Если нужно, я дам тебе более мощное обезболивающее.       – Спасибо, не нужно. – натянуто улыбается она, но врач уверен в ее искренности. – Когда я проснулась, то почувствовала сильную боль, наверное, нога просто затекла во сне. Сейчас все в порядке.       Сэйдж уверенно и безболезненно сгибает ногу в колене, повторяя движение несколько раз, вызывая у доктора довольную улыбку.       – Я не сомневался, что ты быстро поправишься, поэтому сказал тому полицейскому, что тебя можно забрать до обеда, но, кажется, у него появились неотложные дела...       – Что? – нахмурившись, перебивает девушка. – Какой полицейский? Когда он был здесь?       Мужчина вздернул подбородок и на несколько секунд отвел в сторону задумчивый взгляд.       – Твой знакомый детектив... Окли, верно? Он приходил пару часов назад, интересовался, как ты себя чувствуешь. Думаю, у него было мало времени, потому что он отказался заходить к тебе, но попросил меня передать это. – врач протягивает Сэйдж конверт и сразу же отходит к двери. – Детектив сказал, важно, чтобы ты внимательно прочитала это, но не тянула с решением. Кстати, если хочешь позвонить родителям или друзьям, кто сможет забрать тебя сегодня вечером, воспользуйся телефоном в приемной.       Дождавшись, когда мужчина выйдет из палаты, Сэйдж аккуратно вскрывает конверт, стараясь игнорировать биение собственного сердца, которое бешено колотится от волнения. Она достает тетрадный лист и, развернув его, сразу узнает почерк Троя, что мгновенно вызывает у нее легкую грустную улыбку.       «Мне жаль, что всю жизнь ты оберегала меня, ведь это моя задача - держать тебя в безопасности. Но надеюсь, твое чувство вины - это не большая расплата за мое счастье. Я знаю, ради чего ты старалась. Вместо того, чтобы сейчас быть рядом с тобой, я собираюсь исчезнуть с парнем, в которого я безумно влюблен, но не знаю, почему. Даже осознание того, что я сошел с ума, влюбившись в своего похитителя, не изменит мои чувства к Коннору. Надеюсь, ты довольна.       Теперь я хочу, чтобы ты представила меня рядом с собой и серьезно отнеслась к моей просьбе. Сэйдж, ты должна простить Джейкоба. Отпусти его и прекрати жить с ненавистью, которой он не заслуживает. Прими приглашение в Манчестерский университет и оставь прошлое в Лос-Анджелесе, потому что тебя там больше ничто не держит. Ты достойна той жизни в Лондоне, о которой всегда мечтала. Сделай это для меня, а я обещаю, что буду счастливым для тебя. Надеюсь, ты знаешь, как сильно я люблю тебя.       Трой.       P.S. помнишь, как ты злилась на Тайда из-за разбитого ноутбука? Это я уронил его на заднем дворе. И твой черный лак для ногтей тоже взял я, он в моей ванной комнате в третьем ящике»       Усмехнувшись, Сэйдж откладывает письмо в сторону и снова заглядывает в конверт, обнаруживая билет на самолет до Лондона. Она одобрительно кивает самой себе, решая, что если у нее не получится начать новую жизнь с первой попытки, она будет продолжать идти к мечте. Трой стоит тысячи удачных или провальных попыток, ради выполнения его последней просьбы Сэйдж готова на любые перемены, ведь в конечном итоге ее счастье - это и есть искупление вины перед братом.

***

      Пирс Хантингтон-Бич, округ Ориндж (южная Калифорния), 13:00 дня.       Трой делает маленький глоток холодной кока-колы, передавая банку Коннору, который завороженно смотрит на голубое безоблачное небо.       – Это, конечно, не Санта-Моника, но сюда определенно хочется возвращаться снова и снова. – вздыхает Франта. – И все же в этом месте что-то есть.       Сиван ухмыляется.       – Точно. Здесь пляж чище и кока-кола дешевле.       – Я не сомневался, что ты оценишь сэкономленные три цента, – посмеивается брюнет.       Трой слегка отталкивает его от себя, театрально надувая губы, но Коннор не спешит извиняться. Они снова опираются на железные перила, служащие ограждением вдоль моста, и продолжают любоваться солнечными лучами, играющими в волнах океана.       – Сотни раз видел подобное, и каждый раз как первый, – вдруг говорит Трой, делая шаг ближе к парню и кладя голову на его плечо.       – Я всё пытаюсь понять, почему детектив Окли любил Хантингтон-Бич? Из всех мест на планете они выбрали именно это.       – А почему мы выбрали Санта-Монику? – тихо спрашивает Сиван.       Франта задумчиво хмыкает.       – Ты прав. Глупый вопрос. – он достает из кармана телефон, подаренный Тайлером, и проверяет время. – Нам пора на станцию, автобус до Сан-Франциско отходит через сорок минут.       Трой лениво отрывает голову от плеча брюнета и облегченно вздыхает, желая поскорее оказаться в новом месте. Коннор поворачивается к парню и поджимает губы, смотря точно в голубые глаза.       – Кон, в чем дело? – хмурится Трой, зная, что Франту что-то тревожит. – Ну же, ты можешь сказать мне.       На секунду опустив взгляд, Коннор делает глубокий вдох и берет Сивана за руку.       – Ты уверен? – серьезно спрашивает он. – Подумай еще раз, прежде чем мы сядем в автобус и начнем заново.       – О Боже, – коротко усмехается Трой, закатывая глаза. – Коннор, я никогда ни в чем не был так уверен. Я не передумаю на полпути в Сан-Франциско, потому что я люблю тебя и собираюсь начать заново с тобой.       Франта приподнимает брови, удивленно смотря на парня, лицо которого озаряется искренней улыбкой.       – Мне не послышалось... – дразнит Коннор.       – Не уверен, но на всякий случай повторю. – Сиван подходит ближе, едва касаясь губами его уха. – Я люблю тебя.       В мире, полном однообразия, где люди отличаются друг от друга лишь внешним видом, стараясь быть примечательными или незаметными; в мире, где люди постепенно забывают о прекрасном, игнорируя все, что окружает их; в мире, который с каждым днем становится все мрачнее и когда ты в шаге от разочарования во всем, появляется тот, кто может раскрасить твой мир яркими цветами и придать смысл тому, в чем он давно был потерян. В мире, полном фальшивых улыбок и лицемерия, встречается один особенный человек, которого ты берешь за руку и понимаешь, что это настоящее. И это навсегда.