О чем не говорят вслух

Интересно, я сейчас еще существую в физическом обличии или представляю собой дым от тлеющей сигареты? Только для табака огонь — зажигалка, а для меня — она. Снова вдвоем. Снова на что-то надеюсь. Снова говорю совести «привет». Надоело глотать слюну, смотря на морщинки ее темных губ. Надоело бояться лишний раз задержать взгляд, чтобы она не подумала непонятно что. Как будто она ничего не знает. Смешно. Тебе, мне, всем нам. Хочу споить ее. Но это скорее сделает она со мной. Чувствую свои горящие щеки и влажные от волнения ладони. Я думаю, что она не будет против, так же? Хлопок моего лопнувшего терпения услышал весь город, и я начинаю игру. И почему говорят, что от поцелуя пьянеют? Многовольтный отрезвляющий удар дикого желания пронзил тело, стоило мне коснуться ее губ. И начинает крутиться не голова, нет. А языки вокруг друг друга. И делают это гораздо тщательнее детей, водящих хороводы вокруг елки. Она горькая. Она терпкая. Необузданная. Я мну ее грудь и зад, неумело скользя руками вверх и вниз. Она держит меня за шею и за волосы. Я же все равно никуда не убегу. Теперь все внимание внизу. В месте, где ее пальцы гладят меня сквозь джинсы. Ей льстит, что мне приятно. Сдираем друг с друга футболки и прижимаемся бедрами. Я смелею и стягиваю с нее лосины, после чего сжимаю зад. Понимаю парней, в этом что-то есть. Она заваливает меня на спину. Да, прижимайся сильнее. Да, постанывай громче, я ведь тоже уже у тебя в трусах. А теперь я хочу ее поцеловать так, как нравится мне. И там, где нравится ей. Меняемся местами, и сверху оказываюсь я. Снова сосемся. Слава богу, она уже перестала дразниться. Присасываюсь к ее шее, рука орудует в трусиках. Все прилично. Опускаюсь через ключицы к груди, к ее гордости. Соски, язык, все дела, как в порнушке. Ну что, Шкурлок, пол литра Финляндии натолкнули Вас на понимание моих намерений? Я стаскиваю с нее трусики и умащиваюсь между ее ног. Ее торс резко приподнимается, лицо безмолвно говорит: «Че, реально?» Да ложись уже, Господи. Я пихнула ее на кровать, а сама возбужденно сглотнула. А видок, к слову, неплохой. Течет, охохо. Лизнула раз, два, три. Вхожу в азарт и старательнее работаю языком, посасываю клитор. Мне так нравится ловить с ней кайф. Ее ножки так прикольно подрагивают. Начинаю трахать пальцами. Продолжаю ласкать клитор, ее руки в моих волосах прижимают голову к центру ее удовольствия. Черт, я бы хотела посмотреть на все это со стоны. Уверенна, это красиво. Как только мне кажется, что она вот-вот кончит — замедляюсь, прекращаю работать пальцами. И так круг за кругом. Как в аду Данте. Девять кругов на грани. Девять моих маленьких побед. Девять попыток послушать ее хныканье и не заметить выдранные ее мертвой хваткой волосы с моей головы. Пальцы внутри ее уже хлюпают и я хочу увидеть, как она кончает… И вижу. Вернее, чувствую, как она пытается сжать мою голову между бедер в агонии удовольствия. Чувствую вибрацию от ее гортанного стона по всему телу. Продолжаю трахать ее пальцами и приподымаюсь, чтобы видеть ее лицо: зажмуренная, румяная, с распухшими губами, ловящая последние нотки оргазма. Прелесть. Но меня больше волнует выступившая жилка на ее шее. Не удержалась и прильнула к ней. Всегда мечтала так сделать. Тонкая кожа под моим горячим дыханием покрывается мурашками, а к завтрашнему дню обзаведется парочкой засосов. Через пару секунд я оказалась снизу. Целуемся, чавкаем, лижемся, я держу ее за зад, а она стягивает с меня трусы. В жизни не чувствовала такого возбуждения. Но когда ее рука после перерыва снова коснулась моего клитора… То, что она вытворяла, было приятнее холодной колы в летний зной. Чистая квинтэссенция кайфа. Я стону, а она целует. Я пытаюсь вырваться, ибо это наслаждение невозможно выдержать, но я, как назло, полностью под ее контролем. На долю секунды мне стало страшно, что она тоже, не даст мне кончить сразу, но я не успела додумать мысль, как волна парализующего, оглушающего, умерщвляющего оргазма окатила меня с головы до ног. Под руками я чувствовала только кожу ее бедра, в которые вцепились пальцы. Она продолжает легонько поглаживать клитор, я снова приглашаю ее к поцелую. К своему удивлению, я чувствую «там» какой-то холодный предмет. Но только я пытаюсь сообразить, что же это, этот предмет одним глубоким и мощным движением входит в меня. И искры посыпались с глаз. Сейчас не до поцелуев. Сейчас более интересен калейдоскоп моих эмоций, за которыми она наблюдает. Наблюдает и улыбается. Трахает, наблюдает и улыбается. А про себя, наверное, думает: «Я же говорила, что оттрахаю, говорила?» Краем глаза замечаю трахательный предмет — горлышко бутылки из-под шампанского. Ее ничего не смущает, тогда почему должно смущать меня? Я вцепилась руками в диван так, что костяшки побелели. Такое удивительные ощущения наполненности и осознания, что мое давнее желание осуществилось. Но об этом даже толком подумать не получается, так как резко вспыхнувший второй пожар удовольствия снова обрушился на мое тело. Мне кажется, что я даже на пару секунд отрубилась. Открываю глаза — черт возьми, может хватит ей уже лыбиться? — Не соврала, чертовка, — попыталась встать я, с все еще трясущимися ногами. — Нет такой привычки, — не стирая улыбку, она мне ответила, и мы закурили, потонув в дыму.