***
Итак, с чего всё началось. День, когда этот человек, который точно не набрал ни единого балла за экзамен, стал моим коллегой, был примерно 4 дня назад. — Новый сотрудник? Я разбирал рабочие файлы, накопившиеся за день, когда меня вызвали в кабинет Президента. На работу был принят новый следователь, и босс хотел, чтобы я присматривал за ним. Это было неожиданно. Несмотря на то, что работа в Вооружённом Детективном Агентстве довольно опасная, связанная с убийствами и драками, я никогда не слышал, чтобы у нас не хватало сотрудников. Так что я работаю преподавателем алгебры в школе в качестве подработки два раза в неделю. Естественно, как и недавнее дело «Терроризм Голубого Флага», или дело «Серийное Исчезновение Посетителей Йокогамы», или конфликт с незаконной организацией под названием Портовая Мафия, и т.д. дел, требующих помощи Вооружённого Детективного Агентства, в последнее время становится всё больше. Я уверен, что количество запросов, поступающих к нашему главному следователю Ранпо-сан, тоже увеличится. Интересно, Президент принял это решение потому что уже предвидел это? — Я представлю вас. Заходи. Поразмыслив некоторое время, Президент посмотрел на дверь и позвал. — Как поживаете? Я с улыбкой смотрю на вошедшего парня. Пальто песочного цвета и рубашка с открытым воротом. Он был высоким и слишком худым, тёмные непричёсанные волосы и мятая одежда; но, несмотря на растрёпанный вид, у него были приятные черты лица. Меня немного беспокоили белые бинты на его шее и запястьях. — Дазай Осаму. Двадцать лет, приятно познакомиться. Двадцать. Столько же, сколько и мне. — Куникида, если тебе что-то непонятно, спрашивай меня. — О! Вы следователь высоко уважаемого Вооружённого Детективного Агенства? Я впечатлён! Человек по имени Дазай с силой хватает мою руку и пожимает, сильно размахивая ею. В этот момент, внезапно я почувствовал, что в глазах этого человека мелькнул холодный и резкий огонёк. Нет, мне показалось, что он пронзил меня до самых глубин моего сознания, как монах над облаками. Но через мгновение этот святой взгляд исчезает, и лицо Дазая возвращается к своей обычной глупой физиономии. Неужели мне показалось? Это был обман зрения? — В любом случае, Дазай? Почему именно эта детективная компания? Это не какой-то там храм, где тебя примут, если ты просто попросишь. — А, об этом. Я был безработным, с абсолютно нулевой мотивацией и часто напивался в баре. Временами я разговаривал с дядей рядом со мной, и мы заключали пари. Кто победит в соревновании по выпивке, тот через посредников устроится на работу. Я думал, что это шутка, но потом я выиграл. Кто, черт возьми, этот старик? — Этот человек — Танеда-сенсей из Департамента Специальных Сил. Вчера он пришёл поприветствовать нас с одолжением, — президент сказал с серьёзным видом. Однако в тот момент, когда прозвучало имя Танеды-сэнсэя, моё дыхание остановилось. Если речь заходит о Танеде-сенсее из Департамента Специальных Сил Министерства Внутренних Дел, то нет никого, кто бы не знал его в этой сфере деятельности; он является руководителем Подразделения Специальных Сил. Его работа заключается в управлении и регулировании всех пользователей способностей. Даже когда Президент создавал Вооружённое Детективное Агентство, он часто обращался за полезными советами к Танеде-сэнсэю. Какой бы большой шишкой ни был Президент, он не может отказать человеку, рекомендованному лично Танеда-сэнсэем. — Я буду под вашим присмотром, сенпай. Не знаю, подозревает ли он о волнениях в моём сердце или нет, но наш новый сотрудник широко улыбнулся своей белоснежной улыбкой.***
Но, даже если Дазай какая-то сверхважная персона, которую порекомендовал сам глава Министерства Внутренних Дел, съесть гриб и улететь в иллюзорный мир в одиночку первым делом с утра — это действительно бесит. Вот уже третий день я работаю в паре с Дазаем. Моё сердце и душа не могут успокоиться ни на минуту, работа не продвигается ни на йоту, а звонки с жалобами продолжают поступать. Если я хоть на секунду отведу от него взгляд, он прыгнет в реку. Когда он говорит, что хочет отдохнуть, он идёт пить в бар и возвращается пьяный. Когда он говорит, что получил божественное откровение, он наугад подкатывает к красивой женщине. Его без зазрения совести можно называть двадцатилетним ребёнком, он ведёт себя так, как ему хочется, не заботясь ни о ком другом, он разбил мои планы на тысячу кусочков. Тем не менее, работа остаётся работой, подчинённый остается подчинённым. Если я пойду против указаний Президента и выйду из себя спустя всего три дня, то поставлю под вопрос не только доверия президента, но и достоинство Вооруженного Детективного Агентства. — Как он? Новенький? В заведении, расположенном недалеко от офиса Агентства, спросил Президент, играя в Го в маленькой комнате на татами. — Катастрофа. Он как гибрид дьявола, полтергейста и бога бедности в одном лице. Я положил чёрный камень Го на кипарисовую доску для игры. Раздался звук удара камня о доску. — Но, ладно, я что-нибудь с этим сделаю. После работы я всегда играл в Го с Президентом в этом месте. Без посторонних в этой комнате, оформленной в японском стиле, сидя друг напротив друга за игровой доской. — Это ещё не конец… Президент положил на доску белый камень и теперь одерживал верх, оставляя меня в недоумении смотреть на свою часть доски. — Нет. Это дело Танеды-сенсея. Но почему он порекомендовал в Агенство такого человека? Пока я говорю, я ищу ход для игры. Может быть, мне стоит нацелиться на коу в правом нижнем углу доски… Нет, это станет препятствием для ёсэкоу. Даже если я сделаю акцент на левую сторону, я не смогу дойти до середины, и всё закончится. У меня больше нет ходов. Похоже, от Президента потребуется ещё несколько ходов. — Танеда-сенсей может иметь дикий характер, но у него проницательные глаза, когда он судит людей. Он мог заметить в этом молодом человеке экстраординарные способности. Конечно. Как говорили слухи о Танеда-сенсее, ему нет равных, когда дело доходит до суждения. Если бы это было не так, он не смог бы командовать Департаментом Специальных Сил Министерства Внутренних Дел. Только «экстраординарные способности»? У парня, чья голова выглядит так, будто набита мусором? — Я согласен с Танеда-сенсеем. Когда Дазай сдавал экзамен, он прошёл его с полной отдачей. Этот парень — прирождённый победитель. До такой степени, что это даже сомнительно. — Что Вы имеете в виду под… «сомнительно»? — В офисе я просмотрел прошлое Дазая. Однако, там ничего нет. Совершенно пусто. Я попросил помощи у друга из полицейской следственной группы, но, как ни странно, ничего не обнаружилось. Как будто есть кто-то, кто намеренно стёр его прошлое. То, что даже полицейская следственная группа ничего не смогла найти, конечно, странно. — Возможно, там просто ничего нет, и он просто бездельничал всё это время? — Возможно. В противном случае… Прошло несколько мгновений, Президент нахмурился и затем продолжил. — Ты спрашивал Дазая о способности, которой он обладает? — Нет, пока нет. Кстати говоря, я слышал, что он обладает способностью, но у меня никогда не было возможности спросить, какой именно. — Способность Дазая… Обнулять другие способности прикосновением. Я не верю собственным ушам. Обнуление. С первого взгляда кажется, что это простая способность, которая ничем не выделяется, но даже среди одарённых, в зависимости от того, как её использовать, это не просто способность, которая может заблокировать другие. Моя способность называется «Поэзия Доппо». Если я напишу слова на странице блокнота, вырву её и тихо скажу слова, эта вещь появится физически. Но если я напишу это на странице большего размера, чем размер моего блокнота, оно не появится. Это универсальная, превосходная и часто критикуемая способность. Но даже в этом случае есть свои неудобства. Если мне что-то нужно, я просто вынужден носить с собой блокнот именно из-за этого. Но способность Дазая — это другое. Теоретически, ожидается, что соперники не смогут использовать свои способности из-за Дазая. Даже самый сильный в мире пользователь способностей окажется просто обычным парнем перед Дазаем. Нет ничего странного, если организации одарённых многих стран начнут копать под него. Я постепенно начал понимать к чему клонит Президент. — Другими словами… тогда получается как-то так? В месте, где выпивает такой великий человек, как Танеда-сенсей, рядом с ним сидит гениальный одарённый, и они случайно заключают соглашение. Человек, который благодаря каким-то странным словам и действиям сдал экзамены и получил высокие оценки. И такой человек случайно оказался безработным. Затем через какие-то связи его мгновенно и без проблем приняли в Вооружённое Детективное Агентство, в которое устроиться невозможно. Не слишком ли хорошо, чтобы быть правдой? — Возможно, это просто лишние размышления. Однако у Вооружённого Детективного Агентства много связей с властями и полицией. В такой работе бывают ситуации, когда приходится соблюдать государственную тайну. Конечно, если там что-то связано с преступной организацией, то эта детективная компания, работающая вместе с полицией, — самое выгодное место для проникновения. Однако… Возможно ли, что Дазай — шпион, пробравшийся в Агентство? Такой, что способен перехитрить выдающегося Танеда-сенсея? Этот Дазай?.. — Куникида. Я хочу доверить вступительный экзамен этого человека тебе. Я киваю головой в знак согласия. «Вступительный экзамен», о котором говорит Президент, — это оценка, которую Агентство давало следователям на протяжении многих поколений. Всё равно что «секретная проверка». Если вы не пройдёте его, вас не примут как настоящего сотрудника. — На работе держись поближе к Дазаю, убедись в искренности его намерений. Если наступит момент, когда ты заподозришь, что он тайный агент, эмиссар, шпион или что-то в этом роде, уволь его без колебаний. Кроме того, если его душа зла, если будет момент, когда он проявит признаки бесчестия… Президент достал из заранее подготовленной сумки чёрный автоматический пистолет и протянул его мне. — … Я молча принял оружие. Тяжёлый. — Ты выстрелишь. — Да. Если Дазай замешан в каком-либо злом деле, обязанность детективной компании будет состоять в том, чтобы остановить это, пока оно не переросло во что-то более серьёзное. Человек, имеющий лицензию детектива от Вооружённого Детективного Агентства, наделён теми же полномочиями, что и полиция. При соблюдении определённых условий у нас есть разрешение на ношение оружия или ножей. Мы можем изымать информацию у полиции. Прежде всего, в силу юрисдикции следствия, нарушения или препятствования розыска, фальсификации полицейской информации, подключения и прослушивания важных объектов возможны любые правонарушения. В самых худших случаях, как, например, террористические акты и разрушение важных зданий, лишение жизни сотен и тысяч людей, никаких ограничений не существует. Металлический пистолет в моей руке ощущается холодным и бесшумным.***
В бухте, где тихо разбиваются волны, луна заливает светом фигуру. Я иду вдоль шумной гавани. Шум течения соперничает с шумом сумерек, лунный свет соперничает со светом фонарей на улице. Позади меня покачиваясь идёт Дазай. Грибное безумие Дазая продолжалось полдня, и теперь мы наконец-то можем немного поработать. — Куникида-кун, та способность, которую ты продемонстрировал — она называлась «Поэзия Доппо»? Покажи мне её как-нибудь ещё раз. — Отказываюсь. Способности — это не то, что можно так легкомысленно выставлять напоказ. И вообще, каждый раз, когда я использую свою способность, я теряю страницу из блокнота. Эта тетрадь — ограниченный выпуск, изготовленная мастером, который за долгое время успел сделать только 100 томов, и даже цена у неё исключительная. Будто это может сравниться с твоими приколами. Я посмотрел на часы на запястье и повернулся. — Более того, Дазай, иди быстрее. Мы опоздаем на встречу. — Даже если ты говоришь, что мы опоздаем, Куникида-кун, у нас ведь нет какого-то назначенного времени для встречи с информатором, не так ли? — Нет. Я сказал по телефону «около 7 вечера». — И что? Сейчас ровно 7. Если мы будем идти отсюда пешком, это займет всего 5 минут, так что мы никак не можем опоздать. — Идиот! Я сказал «около 7 вечера» и установил свои часы между 18:59:50 и 19:00:10, и эти 20 секунд были решающими! — Так строго отсчитал время, только ты так можешь… Я шёл, препираясь с Дазаем. Кстати, поскольку мои наручные часы синхронизированы со стандартным временем, по которому я встаю с постели каждое утро, погрешность во времени составляет менее 1 секунды. — Кто, по-твоему, съел «Счастливый гриб», из-за чего работа весь день не продвигалась? Даже не думай выкинуть это во второй раз. А если всё-таки хватит смелости, то убедись, что это ядовитый гриб. — Ну, это был счастливый час. — Сейчас ты хоть пришёл в себя? Больше не видишь слона в розовом небе? — Слона? Не говори ерунды. Они же не летают, верно? Тот, кто может летать — это фиолетовая инфузория. Этот человек, вероятно, уже безнадёжен. Каждый раз, когда я разговариваю с Дазаем, мне кажется, что мои сомнения насчёт него звучат просто нелепо. Секретный агент? Злодей? Самое худшее, что он может сделать, это, наверное, прыгнуть на железную дорогу и нарушить расписание поездов. Как бы то ни было, Дазай — всего лишь интересный среднестатистический некомпетентный человек, который попросту что-то болтает, и от него достаточно будет просто отмахнуться. И это как раз то, что я хочу — — Дазай, ты помнишь поручение, которое мы должны выполнять с этого момента, верно? — Уничтожить фиолетовую инфузорию. — До этого момента я думал, что ты просто говоришь немного туманно, но ты ведь делаешь это специально, верно? — Ахахаха. Тогда Расследование Дома с привидениями? Я нахмурился, когда он сказал это без сомнений и с улыбкой на лице. Вчера я получил запрос по электронной почте. Содержание письма было следующим: Уважаемый господин, Со всем уважением к Вооружённому Детективному Агентству, мы надеемся, что это письмо застало вас в добром здравии. Пользуясь случаем, мы хотели бы обратиться с просьбой к Вооружённому Детективному Агентству. Мы знаем, что сейчас напряжённое время, но, пожалуйста, позвольте нам побеспокоить вас. По правде говоря, всё началось со странного явления, возникающего каждую ночь. Это просьба о расследовании. В здании, которое предположительно никем не используется, мы слышим жуткие стонущие голоса и шёпот. Более того, из окон исходит слабый мерцающий свет; те из нас, кто живёт поблизости, не могут расслабиться ни на минуту. Хотя мы знаем, что это невежливая просьба, но мы были бы признательны, если бы мы могли получить разъяснения относительно того, является ли это делом рук злоумышленников или нет. И если да, то как это осуществили. Это не более чем мелочь, но мы вышлем специальный гонорар. Мы с радостью примем Ваш счёт. Кроме того, мы желаем, чтобы содержание этой просьбы осталось в тайне, хоть это эгоистично, мы просим вас о сотрудничестве. Мы молимся за здоровье и счастье каждого. С уважением На самом деле, это всё довольно подозрительно. Несмотря на то, что содержание письма ходило вокруг да около, смысл, похоже, сводился к одному: «Из соседнего здания доносятся подозрительные звуки, идите проверьте за нас». Сразу после того, как я получил это письмо, в офис агентства прибыл упомянутый гонорар. После проверки внутренней части и вычета ожидаемых расходов остаётся достаточно. Если всё так, то нет причин для отказа. Мы проведём расследование как обычно. Однако есть только одна проблема. Имя заказчика отсутствовало. Кто послал этот запрос, где живёт этот человек, есть ли способ связаться с ним. Всё неясно. Возможно, этот человек специально скрывает себя, но и мы не можем делать какие-то поспешные выводы. Поэтому я в сопровождении Дазая решаю эту сложную задачу — найти безымянного человека. — Возможно, человек, приславший запрос, тоже является злым призраком, поджидающим нас в доме с привидениями. И мы, сыщики, попавшие в его ловушку, будем разом проглочены… — Ты идиот. Нет ни одного ужастика, в котором призрак мог бы отправлять электронные письма. Хотя, даже если собеседник — призрак, я не испугаюсь… наверное. Болтая о бесполезной ерунде, мы идём в сторону складского района у залива. Скопление коричнево-красных кирпичных зданий отражает лунный свет в тёмную и туманную ночь. Мы заходим в один из складов, который был самым маленьким и старым. Потолок высокий, штукатурка на стенах облупилась от морского ветра. Вокруг витает запах запасных частей машин, масла, старой пыли и времени. Я нажал на звонок. Раздался звук железа, движущегося по поверхности, и цепи поднялись. — Войдите, — уверенно ответил пронзительный голос изнутри. Я нырнул в широкую и тяжёлую берёзовую дверь за многочисленными навесными замками и вошёл. Комната по площади чуть меньше двадцати татами*. На стенах и полу громоздится разного рода электронное оборудование, а мерцающие диоды освещают тусклую комнату. В центре выстроились в ряд компьютеры, и гудят вентиляторы, как рычащие бродячие псы. На столе стояли четыре ЖК-панели, на каждой из которых светились бледным светом разные изображения. — Йоу, очкарик. Всё также делаешь то, что говорит тебе блокнотик? — Не наглей, хакер. Если мы сдадим куда надо те доказательства, которые у нас есть в агентстве, ты проторчишь в тюрьме лет десять. И твой покойный отец будет плакать. — Не надо говорить о моём отце. Информатор, обеими ногами упирающийся в стол, был четырнадцатилетним мальчиком. Большие глаза и короткая стрижка. Будь то лето или зима, одежда у него была одна и та же — белый свитер. Может, на вид он и маленький, но блеск в его глазах острый, как осколки разбитого стекла. — Кстати, ты опоздал? Серьёзно? Как необычно. Что, на свиданке был? — он поднял мизинец, намекая на девушку. — Вовсе нет. На свидания я буду ходить только с девушкой, на которой планирую жениться. Более того, в моём блокноте, на странице с моими планами на будущее написано, что брак состоится только через 6 лет, — сказал я, разворачивая тетрадь. — Да ладно, очкарик? У тебя есть девушка, на которой ты планируешь жениться? — Я встречу её через четыре года. — А, понятно… Глаза мальчика расширяются, а челюсть падает, когда я серьёзно отвечаю ему, раскрывая свой блокнот. — Быть взрослым значит жить своими идеалами и планами. Смотри и учись, молодой человек. — Хмм… Я вроде бы более-менее понимаю характер Куникиды-куна, но это было как-то слишком… Дазай выглянул из-за деревянной двери позади меня. — Хм, я его раньше не видел. Кто это? — Привет. Было бы, конечно, неплохо представиться, но, боюсь, из-за того, что Куникида-кун собирается дальше сказать, это невозможно. — Парень, прежде чем спрашивать чужое имя, ты должен сначала сам представиться. И Дазай, не предугадывай мои слова и действия без моего разрешения. — Очкарик, тебе слишком нравится слово «должен»… Ну ладно. Меня зовут Тагути Рокузо. Мне четырнадцать. По профессии — компьютерный хакер. — Его поймали на взломе сети Агентства. Идиот, которого я отметелил, — вежливо прокомментировал я. — Хорош болтать. Эй, прекращай валять дурака и отдай уже ту запись. Три месяца назад этот сопляк Рокузо взломало информационную базу данных Вооружённого Детективного Агентства. Тогда Агентство впало в такой хаос. Естественно, раз дело коснулось киберзащиты, тут и речи быть не могло о потере бдительности. Беспорядок был быстро улажен, и в ходе расследования мы вышли на это место. В конце концов, этот засранец Рокузо крупно облажался. Запись данных, доказывающая факт того, что он преступник, не была передана полиции, при условии, что он будет служить Агентству в качестве информационного посредника. — Ну, и? Ты выяснил, кто отправил то письмо? — Ты как-то грубо разговариваешь со своими партнёрами по работе, очкарик. Это не делается по щелчку пальцев. Подожди ещё немного. Как и сказал парень, ему было поручено найти этого безымянного человека. Отслеживание источника письма — его особый навык, так что для него это не должно быть проблемой. — Я и без этого уже занят другим делом — «розыском пропавшего человека». И оно поступило первым, верно? — Верно, — я согласился. — Серийное Исчезновение Посетителей Йокогамы. Все жертвы, с первого взгляда не имеющие друг с другом никаких связей, неожиданно исчезли и после не вернулись. На сегодняшний день число пропавших без вести составляет 11 человек. С момента начала работы следственной группы прошёл месяц. Общих черт у жертв очень мало, не считая того, что эти люди не из Йокогамы и в момент исчезновения ходили на своих ногах. Задача уровня «найди иголку в стоге сена». Рокузо поручено составить журнал о том, что делали жертвы непосредственно перед исчезновением. Его попросили начать поиски с отчётов железнодорожников и такси, но, похоже, ход событий был не самым благоприятным. — Что это за дело? Я впервые о нём слышу. Расскажите поподробнее. Дазай клевал носом, проявляя признаки заинтересованности. — Я тебе позже расскажу, — я легкомысленно отмахнулся от затронутой темы. Конечно, на то была причина. На время вступительного экзамена Дазая я планировал отложить раскрытие этого дела. — Хм, обучаешь новобранцев. Очкарик, тебя повысили что ли? — Он довольно упрямый начальник. Походу, у меня проблемы… А, точно, Рокузо? Ты же хакер, да? Ты случайно не в курсе какие у Куникиды слабые места? Или, может, у тебя есть что-то вроде его постыдных фотографий?.. — Эй, Дазай! Не пытайся так открыто шантажировать человека, когда он стоит рядом с тобой! — О, а ты шаришь, новичок. 1000 йен, 10000 йен, 100000 йен, какая сделка тебе подходит? — У тебя что-то есть?! Стоп, стоп, стоп. Спокойно. — Не придуривайся, у меня нет слабостей. Дазай, не подыгрывай ему. — Хм… — Дазай посмотрел на меня взглядом, полным скрытого смысла. — Верить или нет — твоё дело, мне так-то дела нет. Я всё равно продаю информацию только тем клиентам, которые мне верят. Однако, если очкарик заплатит, я сотру весь компромат, который у меня есть. — Да кто тебе заплатит? У тебя на меня ничего нет! Мы уходим, Дазай! Я потянул Дазая за шкирку и вышел через деревянную дверь, оставив комнату парня позади. …111000 йен, хах…***
Ночью в районе складов не видно ни одного человека. Мы с Дазаем стояли на улице и ждали заказанное нами ранее такси. От огней встречных и попутных железнодорожных вагонов тянутся длинные лучи света. Тени жёлтого цвета. Как серебряные ленты. Рассеянный красный свет стоп-сигналов. Белый свет фар вырезал на асфальте тени зданий. Ночные огни, отражаясь в стеклянных окнах вагонов, словно жидкость, утекают вдаль на глазах. Морской ветер гоняет облака туда-сюда, лунный свет отбрасывает чёрно-белые тени на дорогу у гавани. — Какой славный ребёнок, — сказал Дазай, глядя на ночное небо. — Позволить этому ребёнку познакомиться с тобой было ошибкой с моей стороны. Я должен был ещё раньше понять, что ничего хорошего ничего хорошего из этого не выйдет. — Сенпай, могу я задать один вопрос? — Какой? — Почему ты присматриваешь за Рокузо? Я смотрю на Дазая и встречаю его серьёзное выражение лица. — Мне интересно, почему ты дал ему работу. Уверен, с таким заданием, как поиск пропавших людей, Агенство и само может справиться. К тому же этот разговор можно было организовать и по телефону, а ты прямо из кожи вон вылез, чтобы приехать сюда. Я промолчал. На этот вопрос нелегко ответить. — Вы с ним об этом практически не говорили, но это как-то связано с отцом парня? Я мгновенно перевёл взгляд на Дазая. — Значит, я всё правильно понял, — Дазай посмотрел на моё лицо и рассмеялся. — Отец Рокузо — отличный полицейский. Однако, он мёртв, — не видя смысла отмалчиваться, я начинаю говорить. — Раньше он работал вместе с Агентством, разыскивая одного серьёзного преступника. Он уничтожал государственные объекты и корпоративные предприятия. Как бы яростно полиция ни преследовала его, она никак не могла установить его местонахождение. — И это — дело о терроризме Голубого Флага? — Именно. В деле были задействованы полиция и армия, это было чудовищное дело, которое потрясло всю страну. — По итогу преследования Агенство вышло на его секретную базу и сообщило об этом в городскую полицию. — Ну, разве это не великое достижение! — восхищается Дазай. — Да, безусловно, это так. Однако в то время армия, управление общественного порядка и городская полиция работали вместе, цепочка команд перемешалась, и это привело к путанице. К сожалению, из-за этого преступник смог почувствовать опасность и забаррикадировался на секретной базе. У него было много мощной взрывчатки. Воспоминания возвращаются. Гневный рёв городской полиции из телефонной трубки. Приказ об аресте. Приказ ждать. Непоследовательные инструкции, разлетающиеся в разные стороны. — Из-за этой путаницы в инструкциях единственными детективами, которые смогли быстро примчаться на место, были всего 5 человек. Приказы, данные им, заключались во взломе и захвате контроля… Но в такой ситуации, что могут сделать 5 человек с преступником по имени «Лазурный Король», который не состоит ни в каких специальных организациях и не обладает никакими способностями? Однако те люди не смогли этого понять. Они думали, что единственный верный способ — ворваться сверху. — В результате они заставили преступника активировать взрывчатку. Преступник и пять детективов погибли. — И одним из тех пяти погибших был отец Рокузо, верно? — Мать Рокузо умерла рано, и они с отцом жили вдвоём. Рокузо говорил, что уважал своего отца, ведь тот был офицером полиции, — я сжал кулак. — Тем, кто сообщил об обнаружении секретной базы, был я. Тогда… Если бы только я связался с кем-то более компетентным. Или, возможно, если бы Агентство помогло со взломом. — Это всё равно как если бы я был тем, кто совершил убийство. — Неправда. Сколько бы я об этом ни думал, виноват начальник городской полиции, который давал указания, и преступник, который взорвал себя. — Возможно. Но я уверен, что этот парень думает иначе. В противном случае, он бы не стал взламывать базу Агентства в качестве мести. Возможно, Рокузо испытывает неприязнь по отношению к агентству. У меня не было возможности убедиться в этом наверняка. Однако… — Отца Рокудзо больше нет. Это вся правда. Кто-то должен присматривать за ним вместо отца и время от времени учить его дисциплине. И так получилось, что у меня есть такая возможность. Так что время подходящее. — Куникида-кун — романтик, хах, — Дазай издал вздох, похожий на сарказм. Я никогда не считал себя романтиком и не особо понимаю, что такое романтика. Однако все мои знакомые говорят мне: «Ты романтик». Я не понимаю, почему. Хотя я постоянно повторяю, что всё в этом мире не соответствует идеалам. Пока я размышлял, перед нами остановилось такси. Водитель машет рукой.***
Что касается таксистов, то среди них есть люди, наделённые самым разным опытом и знаниями. Например, чистоплотные, уравновешенные, знающие все возможные короткие пути в переулках, опытные водители с большим стажем работы, или просто приятные люди с очаровательной улыбкой, или те, кто ставит на первое место желание пассажира сэкономить на тарифе по счётчику. Есть и те, кто относится к каждой просьбе разумно, ни разу не перебив. Кстати, просьба, с которой я обратился к этому водителю, всего одна. — Давно не виделись, не так ли, инспектор Куникида? Сегодня прекрасный день для работы детектива, да? Сегодняшние очки Вам тоже очень идут. Работая водителем, я стал хорошо разбираться в очках, знаете ли! Они прямо отражают элегантность и самодостаточность. Очки инспектора Куникиды действительно превосходны! Даю вам слово! — Прошу вас, пожалуйста, помолчите немного и ведите машину. Что он вообще имеет в виду, оценивая достаток человека по очкам. Как глупо… Хотя я хочу узнать об этом чуть больше. — «Нет ничего лучше спокойного водителя». Тебе пассажиры никогда так не говорили? — Не-а, мне такого не говорили. В основном пассажиры никогда не разговаривают, когда я за рулём. Все разговоры веду только я. Я знаю, как в городе называют такие такси. Тупиковые. Мы с Дазаем сели в заказанный автомобиль и направились к месту назначения. За окном машины почти сплошная темнота, освещение на городских улицах практически отсутствует, редкие очертания леса заслоняют мутный лунный свет и исчезают за горизонтом. Разумеется, мы поехали на этом трухлявом такси, не потому что нам не повезло. Мы даже специально на нём отправились. Зачем? Чтобы собрать информацию. — Дазай, ты помнишь дело о Серийном Исчезновении Посетителей Йокогамы, о котором мы говорили недавно? — А, то, которое расследовал мальчик Рокузо? — Да. Там одиннадцать жертв. Из этих одиннадцати, двое были замечены этим водителем прямо перед их исчезновением. Я указал на маленького водителя передо мной. — Я даже не свидетель, я просто отвез их из гавани в отель. Одна из них была дамой, которая просто приехала отдохнуть, другой — бизнесменом, приехавшим в командировку. — И Вы уверены, что это те люди, которые изображены на этих фотографиях? Я достал из нагрудного кармана несколько фотографий. В любом случае, с помощью камер в отеле мы уже убедились, что на фото именно пропавшие люди. Фотографий было всего три: жертвы заходят в здание, регистрируются на ресепшене и выходят на следующий день. — Да, это они, без сомнения. Даже одежда такая же. Я высадил их около этого отеля. — Хорошо, в таком случае, Куникида-кун, не мог бы ты любезно рассказать мне подробнее об этом деле, как освободишься? — Хорошо. Я начинаю в общих чертах описывать дело. Около месяца назад 42-летний мужчина, находившийся в командировке в Йокогаме, внезапно пропал без вести. Проследив за его действиями, мы выяснили, что он отправился в гостиницу, расположенную в порту, зарегистрировался там, переночевал, а на следующий день отправился в город. Однако он не появился на деловой встрече и не вернулся домой. Оставив вещи в гостиничном номере, он исчез в неизвестном направлении. Остальные жертвы были примерно в такой же ситуации: одинокие туристы, участники выставок, всего одиннадцать человек. У пропавших не совпадают ни возраст, ни адреса или места работы, их объединяет только то, что они приехали одни в Йокогаму. Полиция организовала расследование, чтобы отследить их передвижения после того, как они покинули гостиницу, но это ни к чему не привело. Они как под землю провалились. По мнению городской полиции, похищение — наиболее вероятное дело. Но в таком большом городе, как Йокогама, нет места, где можно похитить человека без свидетелей. Кроме того, семьям жертв не угрожали выкупом, так что цель похищения неясна. — Разве цель не понятна? Тихий Дазай, который всё это время молча слушал, вдруг сказал ясным голосом. — Это торговля людьми. — Что? — Я говорю, что после похищения их продавали. Насколько я слышал, все пропавшие — здоровые взрослые люди, верно? Сердце, почки, роговица, лёгкие, печень, поджелудочная железа, костный мозг… Ну, если бы их продавали на зарубежном рынке за японские йены, то вышло бы не так уж много, но тела одиннадцати человек — это уже прямо как гора золота. Если это дело рук преступника-одиночки, то, наверное, целое состояние. — Конечно, на чёрном рынке крутятся такие деньги… Но вы так много знаете об этом. Я думал, что обычный человек может узнать об этом максимум из книг и фильмов. — Ничего такого, я просто сидел в баре на окраине города и случайно услышал чужой разговор. Какое-то сомнительное объяснение. Как будто оправдывается. В этом всё человеке подозрительно. — Если это так, то неужели пропавшие люди сами умоляли своего похитителя: «Пожалуйста, продайте мои органы»? Прямо посреди отпуска или командировки? — Твоя правда, это как-то неестественно. Ну, если так, то, может быть, это не торговля органами, и люди просто в силу каких-то обстоятельств хотели исчезнуть. И тут они обратились в профессиональную службу, чтобы сменить имя, фамилию и семейную регистрацию, и бам! Они исчезли. Как-то так. — Даже если так, и они пошли на встречу с этими профессионалами по своей воле, то разве их не должны были видеть или, по крайней мере, оставить о них какую-то запись в системе безопасности? — Среди этих профессионалов есть по крайней мере один мастер маскировки, верно? — Если так подумать, я слышал, что в фотоиндустрии, есть трюк, позволяющий сделать мужчину похожим на женщину. Любым способом набить внутреннюю часть щёк шелковой ватой, чтобы изменить контур лица, затем… — Вас никто не слушает, — я быстро прервал речь водителя, которая, похоже, переросла бы в длинную историю. — А, я понял! Посмотрите на эти фотографии, на них двоих надеты очки, верно? Я нашёл их общую черту! Другими словами, это дело о Серийном Исчезновении Очкариков! Я смотрю на фотографии. Определенно, обе жертвы на них носят очки. В чёрной и серебряной оправе. — Ну что ж, Куникида-кун, теперь твоя очередь! — Какая ещё «очередь»? Среди остальных девяти жертв были те, кто не носил очки. Это нельзя считать общей чертой. Насколько я помню, среди этих девяти, четверо носили обычные очки, двое носили солнечные, а остальные трое не носили ничего. — Тц… Тогда у нас нет другого выбора, придётся тебе, Куникида-кун побыть приманкой. Цель преступника — приезжие, верно? Тогда Куникида-кун наденет резиновые сапоги, рюкзак, красно-зелёную клетчатую рубашку и альпинистские штаны и будет разгуливать по улицам Йокогамы. Потом будет фотографировать пешеходов гигантской камерой и заканчивать предложения словами «зура». — Кто вообще будет это делать?! — «Кто вообще будет это делать зура?!» — Это даже тактикой нельзя назвать! Отклонено! — Отклонено зура! — Даже не рассчитывай на это! — Эх? Тогда пусть голый Куникида-кун в шёлковой шляпе промчится по улицам на одноколёсном велосипеде, выкрикивая, какие девушки ему нравятся. — У нас вообще другая цель! — Ну тогда, как насчёт читающего инспектора Куникиды в клоунском наряде? — Да заткнись ты уже! Чёрт бы их побрал, всех до единого! Мой гнев медленно нарастает. — Дазай! Поработай еще немного серьезно! Когда ты начнешь работать серьезно?!» — Э? Я всегда работаю серьёзно. Если это так, то всё плохо. — Отлично, тогда как насчёт этого? Я обещаю, что скоро стану настоящим детективом. Я буду серьёзно заниматься расследованиями, проверками и доказательствами. Начальник Куникида-кун проглотит язык, и, начиная с завтрашнего дня, сможет без проблем доверять мне работу в одиночку. Я стану тем самым идеальным работником, о котором ты мечтал. Дазай начал оправдываться, но я не могу ему доверять. — И когда наступит это «скоро»? — Как только мы выйдем из такси. О. — Правда? — Конечно. Самоубийца слов на ветер не бросает… И я хочу кое-что взамен. Я так и знал. — Что именно? Если это повышение зарплаты или более лёгкая работа, то я отказываюсь, понял? — Ничего особенного. Просто с некоторых пор меня кое-что заинтересовало. Дазай пристально смотрел на водителя. В его глазах мелькнуло любопытство. — Позвольте мне сесть за руль. — ГЯААААААААААААААААААА! — УОХАХАХАХАХАХАХАХАХА! Я — ВЕТЕР! — ВА-, ДАЗАЙ, ОСТАНОВИСЬ, ПОЖАЛУЙСТА, ААААААААААААРРГХХХХ! — УОООООООООООООООООООО!***
— Ну вот, мы прибыли в целости и сохранности! — Я больше никогда..... не дам тебе сесть за руль..... Двери открылись, и Дазай лихо выскочил из такси, в то время как я практически вывалился наружу. Водитель такси потерял сознание на пассажирском сиденье. И, похоже, он проваляется так всю ночь. — Хм, тебя укачало? Какая неприятность. Я вдруг вспомнил о своём желании убивать. Это уже не «укачало». Ноги дрожат, равновесие пропало. Чувствую себя новорожденным оленёнком, у которого только получилось встать, и трясутся и руки, и ноги. Даже самые суровые тренировки по боевым искусствам не так изматывают, как это. — Итак, давай побыстрее приступим к работе! Я дал тебе обещание, так что давай быстренько с этим разберёмся! После того, что только что произошло, мне трудно говорить: — Дай передохнуть! — Место, указанное в запросе, находится вон там, верно?.. Кстати, Куникида-кун, ты не боишься призраков, демонов и прочей паранормальщины? — Призраков? Как будто я бы мог работать в Вооружённом Детективном Агентстве, если бы боялся этого. Очевидно, что ножи и огнестрельное оружие представляют угрозу посерьёзнее, чем что-то сверхъестественное. — Приятно это слышать. Во всяком случае, место, которое мы расследуем в этот раз, как раз из таких. Я посмотрел туда, куда указывал Дазай. В глубине гор виднелось полуразрушенное чёрное здание. Окрашенное темнотой, за километр веющее смертью и разложением, витающими в воздухе. Заброшенная больница.***
Почему? Почему мы проводим это расследование посреди ночи? В жизни человека наступает момент, когда он заболевает. Совершенной психики и абсолютно здорового тела не существует. В конце концов, все умирают в больнице, в которой родились. Больница — это что-то между нашим миром и потусторонним, граница между миром живых и миром мёртвых. От того, что эта заброшенная госпиталь рассыпается в прах, становится ещё более жутко. Лунный свет проникает через разбитые окна, отбрасывая призрачную голубую тень на обломки, лужа воды на полу имеет безжизненный фиолетовый цвет. Паучьи лилии, растущие на лужайке перед домом, ядовито-красные. — Темно… Я ничего не вижу. — Разве это не прекрасное чувство? Шаркая рядом по коридорам заброшенной больницы, Дазай лёгкими шагами обгонял меня. Стены разлагаются, провода свисают с осыпающегося потолка. Подоконники оторваны, мебель и оборудование в основном украдены, а больничные палаты превратились в жильё для червей и насекомых. Кто вообще может облюбовать такую развалину и даже прижитьс в ней? — Пожелание клиента — выяснить откуда на самом деле идут звуки и свет, которые появляются здесь каждую ночь. Я не знаю, что может появиться. Будь начеку. — Эм… Я, конечно, всё понимаю, но Куникида-кун, не слишком ли ты осторожен? Я посмотрел на Дазая. — Что ты хочешь сказать? Недооценивать врага — глупое варварство. Просто знай, что допускать худший вариант развития событий и действовать соответственно — то, что делает тебя достойным членом Агентства. Я осторожно предупредил, пригнувшись ближе к земле, чтобы подготовиться к возможной непредвиденной атаке, и двигался дальше по коридору. — Ты что… боишься? — Я-я-я-я не боюсь! Идиот! — Тогда пошли быстрее. — Дурак, в таких фильмах герои всегда отвлекаются и совершают безрассудные поступки, так что давай, вперёд, стань козлом отпущения. — Что ты имеешь в виду под «такими фильмами»? — Не бери в голову, просто иди вперёд. Я буду следить сзади. — Ты просто не хочешь идти впереди… О, точно, здесь слишком темно, так не годится, как насчёт того, чтобы воспользоваться зажигалкой? Я уже думал об этом. Я очень, очень хотелось бы. Но...... — Если в этой больнице кто-то есть, он по свету может понять, что мы здесь, и убежать. Давай двигаться дальше. Нам и лунного света хватит. — Хаа… Мы вдвоём движемся в темноте. Здание скрипело от сильного ветра. Откуда-то доносится звук капающей воды. А о каких соседях больницы шла речь? Вокруг нет ни одного здания. Только бесконечный лес, бескрайние холмы и поля. Бушующий ветер раскачивает ряды деревьев, и до нас доносится шелест листвы. Я вспоминаю письмо от клиента. Причём тут «мы, живущие поблизости»? В радиусе многих километров нет ни души, и это действительно не то место, куда кто-то мог бы просто проникнуть. Здесь живут только лисы и медведи. — Тогда, что за человек этот клиент? — У этого человека нет имени. — Возможно, это не упокоившийся злой дух. Я вспомнил слова Дазая. Вокруг нас — сплошная тьма, ни зги не видно. Шальной ветер, проникающий сквозь щели здания, завывает, как плачущая женщина. ....... Я не верю в призраков. Я учитель математики, человек науки, который знает химию и физику. Такие вещи, как мстительные духи, принимающие облик живых существ, — чушь; страх темноты — всего лишь надуманный бред. ....... Я не боюсь. Я не дрожу и не кричу. — Оно появилось! ГЯААААААА! Моё сердце подпрыгнуло от крика Дазая, раздавшегося откуда-то спереди. Дазай повернул голову, посмотрел на меня с широко открытым ртом, изучил выражение моего лица, а затем медленно ухмыльнулся. Этот гадкий человек…! — Ты знаешь, что тебя уволят?! — Нет, что ты! Куникида-кун просто выглядел немного нервным, вот я и хотел отвлечь тебя. — Да плевать я на тебя хотел! Я оттолкнул Дазая в сторону и пошёл вперёд. Чёрт, темно. Хоть глаз выколи. Из-за того, что я ничего не вижу, мне начинает видеться, что в темноте что-то есть. В пустом мраке теней я чувствую, как кто-то протяжно вздыхает. Темнота. Темнота. Всё, хватит. — Доппо Поэзия — фонарь!!! Стало светло.***
Немного осмотрев территорию больницы, можно обнаружить следы того, что сюда кто-то входил. Какие-то следы, оставленные кем-то, кто тянул что-то на колесах. Следы от кожаных ботинок. Ворсинки от одежды. Однако, что это — следы преступника, который крадётся сюда каждую ночь, или просто следы воров, которые воспользовались ситуацией, — не ясно. Наше поле зрения было ограничено маленьким фонариком, появившимся благодаря моей способности. Но он не может до конца развеять густой мрак больницы. Уже буквально в сантиметре впереди кромешная тьма. Если я буду светить только вперёд, то то, что у меня под ногами, практически провалится в глубокую морскую тьму; если я буду светить себе под ноги, то впереди, будет темно, как в пещере. Даже если мы осторожно продвигаемся вперед, ничто не поможет нам продвинуться в поисках». — Это определенно чья-то проказа. Пойдём домой, — Дазай сказал, что с него хватит, и развернулся на пятках. — Эй, подожди. Куда подевалось твоё «Я буду серьёзно заниматься расследованиями, проверками и доказательствами»? С таким отношением мы недостойны называться детективами. Больше доказательств… — В этом нет необходимости. Посмотри на это. Дазай протягивает шнур тёмного цвета. Оба конца лежат на полу… Почему? — Это… провод? Если это так, то он довольно новый. Он сильно отличается от других, истлевших от времени, кабелей в этом здании. Должно быть, его установили как минимум в последние несколько месяцев. — Если мы пойдём по этой проводке… Дазай наматывает шнур и идёт дальше. Кабель искусно проложен и спрятан, но мы, наконец, добрались до его конца. Дазай поднял что-то ещё. — Это… камера. Кто-то, должно быть, тайно установил её. Она определенно не единственная в этом здании. О, Боже, Боже, этот человек, должно быть, послал фальшивый запрос, чтобы нафоткать Куникиду-куна, который плачет от страха перед призраками. Какой нехороший человек. — Эй, я не плакал! — Верно. Испугаться темноты в заброшенном здании, даже для ученика начальной школы как-то слишком. — ............ — Во-первых, призраки больницы не должны иметь никакого боевого духа. Они ведь умерли от болезни, верно? Допустим, они умерли из-за несчастного случая, тогда они будут привязаны к месту своей смерти. У таких призраков не хватит духу вселяться в людей. В лучшем случае, у них есть только сильная привязанность к чему-нибудь и сожаления. Типа «Я не хотел умирать…» или что-то в этом роде. Ахх, не может быть, не может быть. Они действительно смогли умереть, какая роскошь. — Дазай… Эй, ну это, просто оставь всё как есть… О… если мстительный дух подслушивает, что нам делать? — Если призрак действительно затаил злобу на живых, то, по крайней мере, это должен быть кто-то вроде тощей женщины с туберкулёзом лёгких. Мокрые волосы беспорядочно развеваются, а голос пропитан чувством мести: «Ненавижу… Завидую живым существам, СПАСИТЕ МЕНЯ ОТ ЭТОЙ МРАЧНОЙ БЕЗДНЫ, ИЗБАВЬТЕ МЕНЯ ОТ ЭТОЙ БОЛИ, аа, столько боли, моя кровь, мои кости, моя плоть, мои внутренности, ААААААААААААА! — ПОМОГИИТЕЕЕЕЕЕ!!!!!!! Внезапный пронзительный женский крик, раздавшийся в темноте, заставил меня так удивиться, что моё сердце почти выпрыгнуло из горла. Но через мгновение, меня словно окатило холодной водой, я успокоился. Этот крик принадлежал живому человеку. — Этот голос только что… — Сюда! Быстрее! Не дожидаясь Дазая, я побежал по гнилому коридору. Я с неимоверной скоростью спустился по лестнице и пересёк коридоры. По пути приходилось раскидывать мешающие обломки. Я добрался до подвала. Потолок обломился и рухнул на пол. Кухня, кабинет фармацевта, рентгеновский кабинет и морг выстроились в ряд. Я погнался за голосом и нырнул в старую мини-кухню. Вот она! Из поверхности воды широкого бака, используемого для стирки одежды, торчит правая рука женщины, она отчаянно борется! Я бросился туда и заглянул в воду, на дне виднелась фигура молодой женщины, облачённой в нижнее белье. Одна рука была прикована наручниками к поручню внизу. Из-за наручников она не может подняться на поверхность! Такими темпами она утонет! — Что это, черт возьми, такое…?! — Мы должны сломать эту железную решётку! — крикнул Дазай, хватаясь за прутья. К резервуару была прикреплена гигантская железная решётка, которая служила крышкой, не позволяя женщине выбраться. Я схватил её обеими руками и дёрнул со всей силы. Она была заперта на висячий замок, и её никак нельзя было оторвать просто грубой силой. Я встретился взглядом с девушкой в воде. Красновато-коричневые глаза. Она открыла их так широко, как только могла, они молили о помощи. — Сейчас я Вас спасу! Плывите к краю резервуара! Я замахал руками, веля́ ей двигаться. Может быть, она и поняла, девушка прижалась спиной к стенке водоёма и сжалась. Я вытащил из-за пояса проволочный пистолет, снял предохранитель и прицелился в сторону внешней стенки резервуара. — Дазай, пригнись! Чтобы пуля не отрикошетила в сторону женщины, я рассчитал угол и выстрелил! Стена, в которую попала пуля, пробилась и треснула. Она раскололась, и вода хлынула наружу. Я прицелился в трещину и нанёс удар с разворота! Благодаря силе вращения я разбил керамическую и закладную стену, ударив её каблуком. Образовалась громадная дыра, из которой в огромных количествах вытекала вода. — Кха… Кхе, кхе! Вода хлынула из отверстия, вскоре уровень воды опустился ниже лица девушки, и она могла свободно дышать. Каким-то образом мы, кажется, успели вовремя. Дазай повернул огромный кран, и вода перестала течь. — Вы в порядке? — я протянул ей носовой платок через решётку. Женщина взяла его своими всё ещё дрожащими пальцами. — Похоже, что кто-то пытался утопить Вас… Вы видели, кто это сделал? — спросил Дазай. Дико кашляя и задыхаясь женщина, наконец, восстановила голос. — Меня похитили. В тот день, когда я приехала в Йокогаму по работе. Я внезапно потеряла сознание… Не успела опомниться, как оказалась здесь. Мы с Дазаем переглянулись.***
Общими усилиями мы с Дазаем сломали решётку и наручники и спасли девушку. Железная решётка была заперта на три замка, и, не имея другого выбора, я ударил по ним прикладом проволочного пистолета, чтобы сломать. — Меня зовут Сасаки Нобуко. Я преподаю в университете в Токио. Когда я добралась до Йокогамы, я неожиданно потеряла сознание… Не успела опомниться, как оказалась здесь. Госпожа Сасаки насквозь промокла и замёрзла до посинения, но всё же смогла всё чётко объяснить. — Сасаки-сан, Вы знаете, сколько дней прошло с тех пор, как вы потеряли сознание и Вас похитили? — Простите… Я ничего не помню, поэтому не могу точно сказать… Но судя по состоянию моего тела и пустому желудку, я не думаю, что прошло больше двух или трёх дней. Последние случаи исчезновения жертв происходили в период от тридцати пяти до семи дней назад. Если то, что сказала эта мисс, правда, то велика вероятность того, что есть и двенадцатая жертва. — ...... С этого момента Дазай молча стоял, скрестив руки на груди и о чём-то напряженно размышляя. Госпожа Сасаки — черноволосая и немного худощавая девушка примерно того же возраста что и я. Её пробирала крупная дрожь. Неужели после похищения у неё отобрали одежду, оставив её в одном нижнем белье и майке? Даже в одолженном Дазаем пальто, накинутом на полуобнажённое мокрое тело, невозможно не дрожать. Её трясущаяся ледяная рука, держащаяся за мою, и её ноги, вытянутые на полу, были ужасно худыми. Одежда, прилипшая к коже, очерчивала соблазнительный изгиб. Её кожа настолько белая, что кажется прозрачной. С мокрых волос, прилипших к затылку, на грудь стекают капельки воды. По какой-то причине, не имеющей объяснения, я отвёл глаза. — Где-то в этом здании должны быть ещё похищенные люди! Я слышала их голоса. — Что? Другие пропавшие люди? Значит, их тоже похитили и заперли здесь? — Я проведу Вас! Сюда, пожалуйста, — девушка, будучи дезориентированной, встала и решила стать нашим проводником. Однако… — Подождите, — я протянул руку, чтобы остановить госпожу Сасаки. — Дазай, у тебя есть какие-нибудь мысли насчёт ситуации? — Госпожа Сасаки выглядит эротично, — выдал Дазай с серьёзным видом. — Будь серьёзнее! — Хм, мы уже сделали слишком много, — Дазай сложил руку и ответил ещё раз. — Мы пришли в это заброшенное здание, чтобы исследовать таинственные звуки и свет, верно? Вместо этого мы обнаружили пропавшую жертву из дела о серийном исчезновении. По идее, это должны были быть два отдельных, не связанных между собой дела. Если отбросить тот факт, что мы отвечаем за оба дела… Сасаки-сан, когда вы в последний раз видели преступника? — Мне очень жаль, но я не видела его лица… Но, когда я пришла в себя, кран в баке уже работал, и уровень воды почти доставал до моего лица. Возможно, преступник сам открыл кран примерно за пять минут до моего пробуждения. Она ведь тогда кричала, мы слышали. И это было буквально несколько минут назад. — Тогда преступник ещё какое-то время должен был быть здесь. Я не могу отделаться от мысли, что он понял, что мы уже были рядом. И если так, то зачем он это сделал? — Значит, он запаниковал, узнав о нашем присутствии, или… Это тщательно спланированная ловушка? Но о том, чтобы пугаться какой-то ловушки и оставлять всё как есть, не может быть и речи. В этом здании есть пропавшие жертвы. Если есть шанс, что их держат здесь, то мы не можем позволить себе оставить их. — С момента исчезновения первой жертвы прошло уже тридцать пять дней. Если её держат здесь с тех пор, то это уже вопрос её жизни. Дазай, проводи девушку и следуй за мной. Я придержал пистолет и пошёл по коридору. После того, как я послал отчёт в полицию, мы направились за госпожой Сасаки в место, которое оказалось моргом. Трупы представляют довольно большую ценность для похитителей, поэтому, во избежание ограбления, здесь была установлена железная крепкая дверь, которая запиралась на засов. За такими часто держат заключённых. Убедившись, что здесь нет ловушек, мы открыли засов и ворвались внутрь. Скрестив запястья обеих рук, я направил ствол пистолета и фонарик вперёд. Морг простирался примерно на десять метров и был ужасающе мрачным. Интерьер был пуст: большая часть вещей была либо вывезена, либо украдена. Остались только обломки носилок для трупов, порванные трупные мешки и установленные на стенах ящики с гробами. Кроме этого, нет ничего. Ни мёртвых, ни живых… Постойте, нет. В комнате что-то зашевелилось, реагируя на свет фонарика. Я направил свет в ту сторону. — П… Помогите мне… Там кто-то есть. В железной клетке вдоль стены сидят четыре человека. Как и госпожа Сасаки, все одеты в простое нижнее бельё. — Где мы? — Женский крик… Что с случилось? — Успокойтесь. Мы здесь, чтобы спасти вас. Женщину мы уже спасли. Кто-нибудь пострадал? — Н-нет, но что это за место? Почему мы здесь? Я подошёл поближе, чтобы получше разведать ситуацию. Вход находится на противоположной стороне; к стене прибита клетка из проволочной сетки, используемая для перевозки диких зверей. Кажется, её будет трудно снять с помощью инструментов, которые имеются в нашем распоряжении. Сама клетка сделана прочно, и, чтобы разобрать её, вероятно, потребуется время. — Это же панель электронного замка́, да? — Дазай вздохнул, подошёл ближе к замку клетки, чтобы убедиться. — Пароль, хм… биологический отпечаток… или какое-то кодовое слово… 'Сезам откройся'! 'Вспышка грома'! 'Да преследует тебя позор до конца твоей жизни'! Хмм… Не открывается. Похоже, придётся ломать. Откуда он взял последнее предложение? — Взломать его, вероятно, можно где-то здесь, вот так… В тот момент, когда Дазай протянул руку, чтобы коснуться панели замка́, госпожа Сасаки закричала так, будто вот-вот сорвется. — Не делайте этого! К этому замку́ нельзя прикасаться! Дазай удивился и обернулся. Внутри прибора горела красная лампа. Сверху послышался тяжёлый звук, будто что-то металлическое упало и начало открываться. Внутри начал клетки рассеиваться и распространяться молочно-белый дым. Я инстинктивно бросился в сторону и почувствовал, как болят глаза и горло, словно их режут ножом. Испуганные похищенные люди внутри клетки закричали. — Ядовитый газ! От сильной боли на глаза навернулись слёзы. Зрение затуманилось. Мир начал расплываться, как будто всё вокруг танцует. Сколько же я вдохнул? Но я никак не могу бросить жертв. Я протягиваю руку к клетке. — Не подходи! Уже слишком поздно! Кто-то схватил меня за руку и потянул назад. Как громко. Я должен спасти их. Они не могут вот так умереть. Вот что такое идеал. Таким должен быть мир. — Куникида-кун! Быстрее! — крик Дазая доносился откуда-то сзади. Я не хочу. Это неправильно. — Вы не можете! Госпожа Сасаки крепко держит меня и останавливает. Почему… Почему Вы мне мешаете? Нельзя допустить, чтобы эти люди умерли. Только не у меня на глазах… Я позволил Дазаю увести меня из той комнаты. Я не помню, что я кричал. Все четверо заключённых умерли.