Свадьба

Первое воскресенье августа, 13:00 Меня разбудил аппетитный запах. Обычно так пахло, когда домой возвращался Лешик. Я привычно нашел на тумбочке аспирин и воду, после чего пошел к сыну. — Доброе утро, Лешик… На кухне хозяйничал незнакомый мужчина, при виде которого воспоминания, до того милосердно погребенные в сознании, всплыли на поверхность. И что это были за воспоминания, скажу я вам! — Доброе утро. Паша пытался на меня не смотреть. Чего это он? Опять стесняется? Я оглядел себя, поняв, что в кухню я забрел в одних боксерах. — Что, возбуждаю? — Да. Это «Да» было еле слышным. Хотя ответ получить я вообще не рассчитывал, ведь и вопрос был только шуткой. Кто же знал, что живя с мужчиной, можно натолкнуться на такое? Хорошо, что он будет жить со мной, а не с Леной и Лешиком. — Сначала давай поедим, я голоден как волк! Я подумаю, что могу для тебя сделать. Паша удивленно вскинул голову, после чего, очевидно переварив сказанное мной, зарделся. Только сегодня это было как-то иначе. Более нежно, что ли? — Кстати, ты хочешь идти на второй день свадьбы? — Нет. — Тогда останемся дома… Нет, лучше за твоей одеждой съездим. Думаю, в костюме ходить второй день подряд ему было неудобно. — Хорошо. Он опять потупился, но на этот раз краем глаза старался следить за мной. Думаю, еcли бы я попытался его подловить на «подглядывании», он бы очень смутился. Понаблюдать за этим было конечно заманчиво, но я предпочел наслаждаться таким вниманием исподтишка, нежели терпеть его попытки меня игнорировать. Я быстро слопал все, что было у меня на тарелке, Паша же наоборот все ковырялся, так что я, не дожидаясь, когда он закончит, ушел в ванну. Вернувшись, застал его на кухне. Он уже помыл посуду и, явно не зная куда себя деть, сидел за столом. — Паша? — позвал я. Он с готовностью поднял на меня взгляд. Как поднял, так и опустил. Ну да, на мне было только полотенце, прикрывавшее область ниже талии. — Вот интересно, если бы у тебя сын был, ты бы на него так же реагировал? Знаю, что это низко, но иногда просто ничего с собой поделать не могу. Тем более, что высказался я не со злости, а просто озвучив проскочившую мысль. — Н-не думаю. Я открыл холодильник в поисках кефира. — Почему? — Ну… я же не на всех так, как на тебя… — То есть, у тебя не на каждого мужика встанет? Я переборщил. Паша залился краской и резко отвернулся к стене. Ну, отлично! Он опять спрятался как улитка. Я чувствовал, что он снова закрылся от меня, а это я успел возненавидеть. Главное, непонятно когда. Пришлось бросить поиски в холодильнике и идти мириться с Пашей. Все же он для меня важнее кефира. Хотя к кефиру я питаю слабость, безусловно, дольше. — Прости, я не хотел тебя обидеть. Просто я всегда так разговариваю, провоцируя, за что меня очень не любят. Но если тебе что-то не понравится, ты должен об этом мне сказать. Сам. Я наклонился к нему, чтобы обхватить его лицо ладонями и повернуть к себе. Кошмар! Он еще и ревет! Видя, что его раскусили, Паша перестал сдерживать всхлипы. Нет, в таком состоянии ему просто бесполезно что-либо говорить. Зато заплаканное лицо с глазами, полными слез, просто очаровательное зрелище. Слезинки, быстро скатывающиеся по щекам, завораживают. И, прежде чем я это понял, стал слизывать соленую влагу с лица ошарашенного Паши. А потом он начал икать. Видимо, это у него такая реакция на стресс. Мне же только и осталось, что смеясь, поинтересоваться: — Чего же ты испугался на этот раз? Отошел от Паши, чтобы налить ему воды. — Не испугался. Ик! Но… Ик! Ты же вчера… Ик! Был пьян. Ик! — Вчера был. На, выпей воды. Паша выпил, но икота его отпустила не сразу. — Так почему опять икота? — Нервничаю. — Почему? Своим вопросом я добился быстрого взгляда из-под ресниц и тихого-тихого шепота: — Потому что хочу… Хера себе! От Паши я такого не ожидал. Стоп. Возможно, я его не так понял. — Это меня, что ли? Но он утвердительно кивнул, все больше заливаясь краской. Нет, ну, в принципе логично. Если я его возбуждаю, то вполне понятно, что он меня хочет. Гениально, бля. А я хочу его или нет? Вроде от желания меня не затряхивает, но вот против пухлых губ ничего не имею точно. Облокотившись бедром о стол, я опять наклонился к Паше, который перестав строить из себя скромность и невинность, с готовностью потянулся мне навстречу. Как ни странно, его взгляд твердо встретил мой собственный, что завело куда больше, чем даже его губы. Сегодня целовать Пашу оказывается не менее крышесносным, чем вчера. Только сегодня он проявляет больше инициативы. Если вчера он боялся лишний раз ко мне прикоснуться, то сегодня его руки с бесстыдством, которое еще вчера трудно было угадать в нем, гладят мой живот и грудь, постепенно спускаясь ниже, пока не добираются до полотенца. Но на полотенце он внимания не обращает, гад. Мне ничего не остается, как только разочарованно застонать, потому что одних поцелуев и поглаживаний уже мало. Паша же, будто издеваясь, продолжает гладить. Теперь его внимание полностью переключилось на мои ноги. Его ладони быстро пробегают от бедра до колена и обратно, потом тот же путь по внутренней стороне бедра. Пока его ладони не забираются под полотенце, обхватывая мою задницу. Так, а это уже непорядок! Я отстранился от Паши. — М-м-м… Паша, не трогай мою жопу. — Я ничего не сделаю. Меня вполне устраивает быть снизу. — Точно? Потому что я в любом случае снизу не буду. Это запомни раз и навсегда. — Точно. Снизу всегда буду я, — с готовностью кивнул он. Бля-а-а… Впервые вижу, чтобы Паша был таким уверенным. Без дрожи и дерганий встречал чей-либо взгляд. С таким довольным видом вылизывал и целовал. Мой живот. Я успокоился, не пытаясь больше скинуть его руки со своей задницы, хотя от поглаживаний непроизвольно напрягал ягодицы. Полотенце все-таки соскользнуло, являя миру мою эрекцию, но член тут же попадал в руки, а потом и рот Паши. И вот тут мне стало совсем страшно. Паша минет делать не умеет, это факт, но не это главное. А то, с каким остервенением он набросился на мою плоть. Не всякая голодная кошка так кинется на хромую мышь! Этот болван чуть ли не чавкал, причмокивая, посасывал член, рукой сжимая его у основания. Ничего удивительного в том, что он подавился спермой, не было. Чудно. И как мне целовать его теперь? С другой стороны, мне же никто не предлагает у него отсосать. Или раздвинуть перед ним ноги. Учитывая, что Паша возбужден и был бы не против поиметь мою задницу… лучше я его поцелую. Хотя это не самая удачная моя идея, на вкус поцелуй был дрянь, но об этом я быстро забыл. Паша явно перевозбудился. Встав со стула, льнул и ластился к моему телу, потираясь пахом о бедро, постанывал в губы. Помочь ему я не успел. — Ну кто так делает? Не подросток уже, в конце концов. — Извини. Ничего с собой поделать не могу. Мне все кажется, что ты меня сейчас оттолкнешь. Это Паша? Тот же тихий ласковый голос. Те же пухлые губы. И совершенно непривычный прямой взгляд, который я бы не выдержал, если бы хоть в чем-то врал ему или себе. Только это было не в моих правилах. Врать. Поэтому со мной никого не осталось. Только вот он. Тут. Я прекрасно понимал, что переспал вчера с мужчиной. Мало того, ничего против секса с Пашей я не имел и сегодня. Да и против самого Паши. Что-то мне подсказывало, что гей-девственник в тридцать девять уже навряд ли пойдет искать себе приключений на задницу. Ну а если эти приключения его найдут сами… У него уже есть я. Странно, этого человека я знал сутки, но за проведенное вместе время успел понять и почувствовать внутреннее с ним родство, которое не позволяло воспринимать его как остальных, выделяя и притягивая. Тянуло меня к нему как ни к кому другому до этого, а из-за того как спокойно и уютно было рядом с ним невозможно подумать, что это не взаимно. Напротив, я чувствовал его ко мне доверие и ответную тоскливую тягу. — Не оттолкну. Ты остаешься. Только надо за вещами съездить. Эм-м-м… в душ пойдешь? — Паша покраснел и кивнул. — Тогда нижнее белье найдешь в Лешином шкафу.

* * *

Первое воскресенье августа, 16:00 Как оказалось позже, у Паши не было ключей от дома, и нам все же предстояло пойти на второй день свадьбы. Машины у меня никогда не было, о чем сейчас я пожалел. Зато у Паши была, просто Светлана ему запретила ее брать на свадьбу. В принципе, она правильно сделала, учитывая его вчерашнее состояние, но ее влияние на него меня бесило. Накрытая для пикника с шашлыками поляна встретила нас ароматными запахами и гвалтом гостей, которых со вчерашнего дня стало только больше. — Папочка, привет! Как спалось? Здравствуйте, Андрей Иванович! Что пить будете? — поприветствовала нас Лена, когда мы попали в поле ее зрения. — Здравствуй, Лена. Пить не будем. Мы ненадолго, заскочили вас с Лешиком поздравить и ключи взять. Еще раз поздравляем с бракосочетанием! — радушно улыбнулся ей я. — Какие ключи? — От квартиры, где деньги лежат, разумеется. — Леночка, я за вещами, — подал голос Паша. — Что? Пап! Ты чего? Да я пошутила вчера! Все ж пьяные были. — Зато я воспринял это вполне серьезно. Не переживай за меня. Андрей Иванович вот от своих слов не отказывается. Буду жить у него. — Да ты что, пап! Прошу прощения у Андрея Ивановича, но он же пьет! Как ты с ним жить думаешь? Не мели ерунды, ты остаешься со мной и Лешей. Я понял две вещи. Первая: у меня отличная репутация. И вторая: никому я Пашу не отдам! Эта малявка предлагала обменять моего сына на своего отца? Так вот я принял условия сделки. Что удивительно, Паша, кажется, тоже. Но если Лешик никогда не был «моим», не подпуская меня к себе, то Павел наоборот «раскрывался», как цветок навстречу солнцу. Почему я должен отказываться от человека, которому нужен и который нужен мне? Поздно переигрывать. Возможно, было бы лучше нам с Пашей никогда не встречаться, но теперь уже слишком поздно. Все внутри будто переворачивалось от одной только мысли, что Пашу у меня могут забрать. Вот и как это понимать? — Лена, прошу воздержаться от выпадов в сторону Андрея Ивановича! Мое решение окончательное. Дай ключи, — твердо сказал Паша. — Ты какую-то ерунду говоришь! Вы что, до сих пор не протрезвели? Ключи я тебе не дам! — Лен, что тут происходит? — спросил подоспевший на шум Леша. — Привет, Лешик! Иди поцелуй папу! — обрадовался я. — Иди ты… Лен, так что тут творится? — Папа хочет к Андрею Ивановичу переехать! — Э-э-э… Павел Степанович, это правда? — озадачился сын. — Да. Алексей, думаю, ты, как здравомыслящий человек, должен понять, что я вам буду только мешать… — Ничего подобного, вы нам не мешаете и никогда не мешали! Не придумывайте. А что вчера Лена наговорила, так она пьяная была. Жить с моим отцом я и врагу не пожелаю. Спасибо, Леша, ты в своем репертуаре, но сегодня это почему-то особенно болезненно. — Алексей, я, конечно, понимаю, что ты обижен на отца. Но это ваши с ним проблемы, вам их и решать. Я же с Андреем Ивановичем отлично лажу и в любом случае перееду, даже если вы с Леночкой не позволите мне забрать мою одежду. — Папа! Да что же это такое! Что тебе в голову стукнуло? Ну подумаешь, переспали вы один раз по пьяни и что? — Они что сделали?! — заорал сын. Леша был шокирован, в ужасе просто. Я заулыбался, как последний придурок. Ну да, дебил. Сын узнал, что я переспал с отцом его невесты, а я счастлив до опупения, что «мое» теперь официально «мое». Паша стоял как всегда красный, но взгляда ни от кого не прятал, любо-дорого посмотреть. — Что бы мы не делали, это не вашего ума дело, детки. Паша теперь ко мне переезжает. А вам совет да любовь, — сказал я, с удовольствием наблюдая шок на лицах. — Да ты совсем спятил! У тебя белая горячка! Я тебя в психушку сдам! — завозмущался Леша. — Попробуй. Ты теперь Васнецов? Мы практически чужие друг другу люди. Вот и успокойся. Суворов за себя сам все решит. — Только попробуй, и ты меня больше не увидишь! — Андрей Иванович, не надо! — Паша на меня смотрел со страхом и слезами на глазах. Злиться расхотелось. Хотя еще секунду назад, я хотел послать сына. — В общем, так. Хватит этих мелодрам, мне надоело. Давайте ключ. Можете не дать, но это уже ничего не значит. Паш, ты со мной? — Да, конечно! — Папа? — Лена стала стирать слезинки то ли злости, то ли досады. Попытки женщин давить на жалость я просто не переношу! — Лена, я все решил. Дай, пожалуйста, ключ, — твердо сказал Павел. Как ни странно, ключ она отдала. И надо было такую бучу из-за этого устраивать? С вещами мы разобрались на удивление быстро. У Паши их было много, зато все по полочкам и сложить по чемоданам нужное ему труда не составило. А потом мы погрузили все в машину, заехали отдать Лене ключ. Она все еще куксилась, но отговаривать нас уже никто не пытался. Я так понял, что они дружно решили, будто у Паши это пройдет. Ну-ну, пускай помечтают. Я от своего в жизни не отступался, особенно если меня не предавать и не шпынять, как шавку. Паша держался до дома, где благополучно разревелся. Я как-то незаметно для себя самого оказался его «жилеткой» для соплей. Но почему-то это в кои-то веки не раздражало, скорее умиротворяло. Поглаживать ревущего мужика по вздрагивающим плечам и чувствовать, как эта детина жмется к тебе… странно, но приятно. — Хочешь остаться с дочерью? Хоть я был и против этого, но почему-то был готов принять и такое решение Паши. Правда, на свой вопрос получил только отрицательное качание головой. — Тогда успокойся. Скоро они поймут, что так лучше для всех. — Андрей Иванович… Я расхохотался. — Прекрати выкать. Вернее… делай, как хочешь, когда мы не одни. Но сейчас-то я могу быть для тебя просто Андреем? Какие слезы? Волну жара от пылающего Пашиного лица ощутил даже я. — Ум… — Это согласие? — уточнил я. Он активно закивал, после чего попытался спрятать лицо на моей груди. И я впервые услышал от него еле слышное: — Андрей. Счастливо улыбнувшись, я зарылся лицом в светлые волосы. Никуда его не отпущу. Никому не отдам. Пусть это чудо будет только моим. Не так уж и много я хочу. Всего-лишь человека, которого смогу назвать семьей — много это или мало? Я решил, что мне будет в самый раз.

© Copyright: WILLow_W, 05.09.2011