Яблоко раздора

«Дружбу» мягко было назвать дружбой, так как отношения между Бёном и Инджи были натянутые. Да, они жили вместе, да, даже спали в одной кровати, ибо квартира Инджи была маленькой для двоих. И да, они даже обедали вместе. Но относились друг к другу с некой неприязнью. Бекхен сердился. Это не только задевало его гордость, но и будило в нем желание убить Инджи. А девушка высказывала свои недовольства и претензии, чтобы Бекхен не расслаблялся. Напротив, в колледже у Инджи было все хорошо. Она часто гуляла с Ёной, чего раньше просто позволить себе не могла. Во всем этом Инджи винила Бёна. Парень отбирал у неё столько свободного времени, а сейчас девушка думала, что вернулась туда, в школьные годы, когда «свобода» была основной частью её жизни. А ещё Инджи подружилась с Кёнсу. Теперь они были не только соседями по парте, но и очень хорошими приятелями. Инджи почему-то доверяла Кёнсу. А в жизни Бёна, в отличие от Инджи, ничего не поменялось. Машина, университет, поклонницы, Сехун(на его голове) и нудные родители. Дом Инджи был спасательным кругом для парня. Стоило Бекхену вернуться домой, как груз с его плеч спадал уже на лестничной площадке. И Бён объяснил бы это Инджи, вот только девчонка не хотела его слушать. За несколько дней их якобы «дружбы» Инджи поняла, что в их отношениях не было доверия. Но это была не единственная проблема. Помимо этого Инджи почувствовала себя жертвой. Она все всегда делала для Бекхена, чего не получала взамен. Да и не только для Бекхена, но и для их совместных отношений. В голове девчонки крутился один вопрос: «Зачем?» Почему именно Инджи стала зависимой от Бёна, а не наоборот? — Инджи-я, ты где-то летаешь? — спросил Кёнсу, положив поднос с едой перед девушкой. Но девушка не хотела отвечать. Инджи просто хотелось спрятаться в сортире и съесть свой обед. Она чувствовала себя униженной, брошенной и несчастной. Даже аппетитный обед не делал ее счастливой. Плюс ко всему, на Инджи нахлынули воспоминания. Как она могла раньше не чувствовать одиночество? Гулять одной? Даже принимать пищу одной? И ей не было скучно. Инджи была смелой, чего не скажешь сейчас. Бён не только отобрал свободу, он лишил Инджи самого важного: чувства счастья. Дио не спрашивал больше ничего. Парень принялся за свой обед, иногда поглядывая на Инджи, которая даже не притронулась к тарелке, хотя свои палочки она вытащила. Теперь до Инджи даже доходили мысли, что лучше бы Бекхен принимал опять эти феромоны, которые вызывали в девушке кучу эмоций. Но разве эффект влюблённости в феромоны может длиться так долго? — В моей жизни происходит что-то странное, — произнесла Инджи, поднося палочки ко рту. Не то чтобы она выхватила еду, просто макнула их в рис. Кёнсу даже прервал приём пищи, положив приборы на стол. — Не понял, — сказал тихо парень, но Инджи улыбнулась, спросив: — Кёнсу-оппа, у тебя была девушка? Я так мало о тебе знаю, — наконец-то, Инджи направила рис в рот, заедая его острой кимчи. — Однажды у меня была девушка. Но наверное, это не назовёшь отношениями, — засмеялся парень, продолжая кушать. — Как я тебя понимаю. Именно сейчас, у меня что-то такое происходит. Что делать? Кому рассказать? — Инджи показалось, что она сейчас разрыдается, выплёвывая рис обратно на поднос. Но это не произошло. — Тебе просто нужен отдых, — предложил Кёнсу. — Давай выпьем вечером? Девушка думала, что заедает своё горе рисом, наполняя полный рот. Но как только парень предложил выпить, у Инджи в мозгах будто лампочка загорелась. Может, это был путь к спасению? Девушка даже положила палочки на стол и схватила за руки До, на что тот испугался. — Ты мой спаситель, — воскликнула Инджи. — Тогда вечером встретимся. Я и свою подругу прихвачу, если ты не против. — Только Ёну не зови, она мне не нравится, — сказал вновь тихо парень. Инджи была рада тому, что познакомилась с Кёнсу. Парень хоть и был тихим, но зачастую понимал девчонку. А Инджи рядом с ним вообще ощущала себя прежней бунтаркой. Может, девчонка и хотела вернуться туда, в тот счастливый период, когда в её жизни было: веселье, радость, озорство, когда глаза блестели по-детски, а в жопе — «играй гармонь». Мысли о встрече заставили Инджи оживиться и забыть о домашних проблемах. Да и пары проходили как-то быстро, не так как утром. И если утром Инджи была тихой, то после обеда ее было не заткнуть. Кёнсу оставалось лишь слушать девчонку, выслушивать ее рассказы, давать советы и спрашивать о незначительных мелочах. Инджи этому радовалась. — Когда мы были в школе, мы все жили в общежитии, — воскликнула Инджи, бегая вокруг Дио и размахивая своей сумкой. Девушка даже не заметила как задела парня несколько раз, но Кёнсу предпочёл промолчать и улыбнуться. — И я таскала в общежитие пиво, нашему охраннику. Да и не только. Мы часто с Наной устраивали «пьянку, пока вахта не видит». — Как так получилось, что ты стала такой тихой, раз раньше тебя было не остановить? Даже недавно вот, мы решали, кто постучит в кабинет декана. И мне пришлось отдуваться и за тебя, потому что свой язык ты проглотила, — высказался Кёнсу, что заставило Инджи остановиться. А улыбка с лица девушки исчезла, омрачая лицо. Будто над головой тут же нависла чёрная туча. — Да так, — вздохнула Инджи. — Я сама заметила, что теряю уверенность перед людьми. И вроде ничего значительного не происходит, каждый день дом-учёба-дом, — остановившись у окна, Инджи проверила, нет ли на парковке Бекхена, и выдохнула, ибо его машина отсутствовала. — Это из-за того парня, который часто приезжает за тобой в колледж? — спросил Кёнсу. Инджи мотнула головой, потому что произносить имя Бекхена она не хотела, а уж говорить о нем тем более. Они разошлись в холле колледжа. Кёнсу направился в библиотеку, а Инджи домой. Почему-то девушке казалось, что учёба в её ситуации была некстати. Домой она добралась на автобусе, и то в переполненном. У Инджи оставалась надежда на вечер, который они с Кёнсу обещали себе устроить. Инджи была бы рада даже не идти домой, лишь бы не видеть Бекхена. Дом встретил девушку с распахнутыми дверьми, а на кухне слышался разговор. Стащив с себя обувь, Инджи поплелась сразу на звук. Из коридора девушка послушала голос матери Бекхена, что заставило ее остановиться. — Это Инджи пришла? — мягким голосом спросила госпожа Бён. — Да, у нас гости редко бывают. Да и не вламываются в квартиру без предупреждения, — ответил Бекхен. И почему при виде матери Бёна, у Инджи сжималась грудная клетка, и ей казалось, что она сейчас задохнётся. Поклонившись перед женщиной, Инджи тихо поздоровалась. Бедняжка, даже голос потеряла от неожиданности. — Я так давно тебя не видела, — радостно проговорила госпожа Бён. — Как ты поживаешь? — женщина даже успела коснуться плеча Инджи, на что девушка улыбнулась. — Всё хорошо, — присев напротив госпожи, Инджи сжала ладони в замок, до боли сжимая пальцы. Инджи чувствовала себя униженной перед матерь Бекхена всегда. Ей казалось, что женщина смотрит на неё свысока, хотя старшая ничего такого никогда не делала. — Я приехала за сыном, — вымолвила госпожа, на что Инджи даже удивилась. — Мама, не надо, — буквально прошептал Бекхен. Видимо, он тоже нервничал. — А-а-а? Так вы его заберёте домой? — в голосе Инджи даже появилась какая-то радость, чего нельзя было сказать о мрачном лице Бекхена. — Да, пора бы уже одуматься, сынок, — с надеждой произнесла мать, даже не догадываясь о том, что Инджи с радостью ее поддержит: — Я ему много раз говорила, чтобы он возвращался домой, а он меня не слушал, — девушка даже улыбнулась, произнеся эти слова. Наверное, Инджи от чистого сердца желала Бекхену наказание. И оно так скоро произошло, даже глазом моргнуть оба не успели. — Что ты несёшь? — возмутился Бекхен. — Правильно. Я согласна с твоей матерью. Тебе надо больше общаться с семьёй, — от этих слов на душе у Инджи стало тяжело. Да, она хотела Бёну наказание, но потерять его из виду — никак нет. Бён доставлял ей проблем, но не настолько, чтобы порвать все нити между ними. — Я не думала, что Инджи окажется такой понимающей девушкой, — сказав это, женщина привстала. — Вечером жду тебя домой. И без опозданий, ты знаешь, что отец не любит, когда опаздывают. — Я позабочусь о том, чтобы он приехал, — поклонилась Инджи перед женщиной. Госпожа Бён мило улыбнулась и поспешила покинуть квартиру. — Дура, — прошептал Бекхен. — Сам такой, — Инджи даже показала язык парню, гордо поднимая голову вверх. — Если так хочешь от меня избавиться, сказала бы раньше, — сердито крикнул Бён в след Инджи. — А я не говорила? — спросила Инджи парня, останавливаясь в коридоре. — Мы стали чужими друг другу, у нас даже секреты появились. И знаешь, что посетило мою голову на днях? Я поняла, что в наших отношениях была только я. И ещё я поняла, сколько всего я потеряла, пока встречалась с тобой. Бекхен чувствовал себя брошенным, но не только со стороны родителей, но и со стороны Инджи. Парень хотел отгородить девушку от своих проблем, но вышло так, что они вообще отдалились. — Послушай, Инджи-я, — Бён выхватил девушку за запястье, поворачивая к себе. — Ты толкаешь меня на действия, которые я делать не хочу, понимаешь? В словах парня была некая скрытность, что даже показалось Инджи странным. Девушка успокоилась, посмотрев в глаза Бёну. — Я хочу видеть тебя рядом, а не кого-то чужого, кого найдёт мне отец. А ты говоришь мне такие слова? Я думал, если у нас будет меньше проблем, то и ты успокоишься. Но ты делаешь ещё хуже. То предложение стать друзьями, то недавний скандал. Ты думаешь, что только тебе есть дело до наших отношений, но ты глубоко ошибаешься, — на эти слова Бён перехватил свою ветровку с крючка и громко хлопнул дверьми. Почему-то Инджи не совсем осознавала слова Бекхена, но по щекам полились слёзы. Что имел в виду Бекхен под слова «чужого», «проблемы» и так далее? Инджи хотелось услышать более подробный ответ. Но Бекхен не давал. Парень думал, что если он расскажет ей, то она просто сдастся. Но сдаваться было слишком рано.