* * *
Следующее утро хоть чем-то отличалось от предыдущего — на завтрак были сухие камни, а не суп из камней, как обычно. Не составляя плана работы, а просто восстанавливая всё, что попадалось на глаза. Упавший ствол дерева распиливался на части и тут же рубился на дрова на зиму. Камни перекатывались обратно на свои места в каменные поля. Работы было не на один день. Впрочем, не было ни одного дня, когда можно было проснуться и подумать: «сегодня у меня выходной». Даже за водой приходилось спускаться на дно обрыва, где была вбита колонка. И потом тащить набранную воду наверх по бесконечной тропинке. Все работали от рассвета до заката, а количество работы убавлялось очень медленно. В шахтах скоро должны были созреть кристаллы — они не будут ждать, когда их соберут. День-два и всю партию можно будет выбрасывать. Прошла очень напряженная неделя, разрушенную стену и крышу крошечного дома возвели заново, урожай камней в шахте собрали и отсортировали по качеству. Работы стало поменьше — теперь можно было лечь спать пораньше, а не падать замертво ближе к полуночи в общую кровать, где ютились четыре сестры. Одним таким спокойным днём, Мод, подметая тропинку перед домом, увидела необычный камень. Он был явно не из этих мест, видимо, его принесло последней бурей. Совсем как маленькую пони из рассказов Пинки. Камень выглядывал из-под ступенек у дома, неудивительно, что его не заметили раньше. Мод равнодушно осмотрела камень и попыталась откусить кусочек от него, чтобы попробовать на вкус. Но лишь поцарапала камнем зубную эмаль. Ещё раз внимательно осмотрев его, пони положила его себе за пазуху со словами: — Я назову тебя Болдер. И Мод взяла обратно в рот метёлку и продолжила мести пыль.* * *
Родители запряглись в повозку, гружённую добытыми камнями доверху, и ушли из дома. Ферма приносила маленькую прибыль, но, чтобы прокормить семью из четырёх детей, денег хватало. Из сестёр Пай только Мод была за пределами фермы, когда училась в общей школе. Остальные пони никогда не покидали ферму и не видели остальных пони в живую. Осталось только четыре пони и камень. Родителей могло не быть несколько дней, максимум — неделю, как будет идти торговля и будет ли спрос. Ещё на горизонте не осела пыль от повозки, как Пинки заявила: — Я сваливаю. Эту фразу она говорила часто, по нескольку раз в день. С того самого момента, как получила кьютимарку, она мечтала свалить с фермы. Но родителями было поставлено жёсткое условие: после совершеннолетия делай, что хочешь, хоть вали на все четыре стороны. А пока она должна безусловно слушаться старших. И сегодня был её день рожденья. Как у Марбл, ведь они были близнецами и родились в один день. Пинки Пай старше на несколько минут. Утром у них был праздничный торт из коры дерева, посыпанный мелкими камнями сверху. Только Пинки не притронулась сегодня к торту. — Я сваливаю, — повторила она. — Где угодно лучше, чем здесь. Хоть в Вечнодикий уйду жить, но не могу здесь находиться ни минуты больше. Но была остановлена Мод, которая призналась в своих чувствах к камню. И попросила совета у Пинки, пока та не ушла. — Глупышка, это же камень, а не пони! Конечно, он будет не против. Удачи вам с Болдером, и пока всем! — издавая звуки заведённого трактора, Пинки Пай свалила с фермы. Осталось только три пони и камень. Мод повернулась к Лаймстоун, цедящей через зубы что-то вроде: «ну и катись отсюда». Продолжая протягивать на копыте камень, Мод повторила вопрос. — Делай что хочешь, только не трогай Камень основателя! — прокричала Лаймстоун. *цок* Угрожающе мёртвая тишина повисла между пони. Глаза Лаймстоун горели яростью, шерсть встала дыбом, и она резко повернулась на звук, где стоял неприкасаемый Камень основателя. *цок-цок-цок* — звук повторился, с каждым ударом копыта по камню Лаймстоун становилась всё злее и злее. Пинки с широкой улыбкой равномерно долбила копытом Камень основателя, смотря прямо в глаза озверевшей сестре. — Я тебя заживо прикопаю, а предкам скажу, что ты свалила с фермы! — прорычала Лаймстоун и метнулась в сторону Пинки, чтобы задушить её. С громкими криками: «Уииии, догонялки!» две пони скрылись за горизонтом. Осталось только две пони и камень. Мод равнодушно подошла к единственной оставшейся пони и вновь задала вопрос: — Как мне заняться половым актом с Болдером?* * *
Где-то в Вечнодиком лесу. — Я выиграла! — прокричала Пинки Пай. — Что, Лаймстоун, после десятикилометровой пробежки уже не хочешь меня убить? — за её спиной громко прорычали. Слишком громко, для запыхавшейся кобылки. — Ой, да брось, что ты шуток не понимаешь? — Это не я… Пинки медленно обернулась и увидела ужасное чудище с очень острыми зубками-деревяшками. Она сама не поняла, как схватила в охапку сестру и забежала вертикально по стволу на дерево. Из кустов вышло ещё несколько волко-подобных существ, все они поглядывали плотоядным взглядом на пони. — Ууу, яблочко! — протянула Пинки, стоявшая на ветке дерева, и откусила радужное яблоко, не срывая с плодоножки. Древесные волки не собирались уходить, наоборот, их становилось всё больше на поляне под деревом.* * *
— Давай, я спрошу у Болдера сама, — пряча взгляд за челкой гривы, Марбл приняла камень у сестры и отошла за угол. Щёки покрылись румянцем, сама судьба подкидывала ей шанс. Сегодня было её совершеннолетие, дома абсолютно никого. И Мод первая высказала заинтересованность в… этом. Правда она хотела заняться сексом с камнем, а не с ней. Немного подумав, Марбл решила, что это не проблема, ей не составит труда убедить Мод взять и её в компанию. В этой семейке все были двинутые головой. Марбл чуть умнее остальных, или ей просто хватило ума не показывать свою «странность». Уже долгое время она испытывала непонятные чувства к своим сёстрам. От одного взгляда на них появлялась необъяснимая скромность, голос понижался до минимума. Хотеть кобылок — ненормально, их так воспитывали, а желать собственную сестру — ненормально вдвойне. Но Марбл так и не смогла изменить свою сущность, загнав чувства глубоко внутрь, они вернулись сейчас с новой силой. — Ты мне подыграешь? — спросила она камень, словно он и вправду мог ответить. — Идём. Марбл вернулась к сестре, что так же неподвижно стояла на месте. — Болдер сказал, что хочет помыться, — осторожно сказала Марбл, боясь, что её ложь раскусят. Начала с малого, побоявшись попросить заняться сексом с ней. — Хорошо, парень, — согласилась Мод и приняла из копыта зубами камень. И бросила его в ближайшее ведро с грязной водой, которым вымыли пол в доме. Марбл посмотрела на невозмутимость сестры, что бы Мод не собиралась делать с камнем дальше — это был не самый разумный шаг. — Болдер сказал, что хочет помыться в бане с тобой. И чтобы я помогала тебе, — осмелившись, добавила Марбл. Потом быстро передумала, поймав недоверчивый взгляд у Мод. — Но это не обязательно! — всё это было правда необязательным, но стоило подумать, сколько пыли скопилось в густой шерсти за последние дни, сразу возникало желание помыться. Что и было случайно сказано. — Это займёт некоторое время, — спокойный голосом без намёка на интонацию сказала Мод. — Но ведь Болдер никуда не спешит? Судьба опять подкидывала шанс Марбл: сейчас в сарае лежало столько дров, что никто не заметит, если несколько поленьев уйдут на растопку бани. С водой было сложнее, обычно поход в баню был целым ритуалом — пустая столитровая бочка с водой спускалась вниз, заполнялась из колонки, рычаг которой приходилось долго качать, и долго и тяжко тащилась вверх, где переливалась в железный бак над печкой. Возможно, можно принести воды поменьше или сделать несколько ходок с меньшим объёмом. Но глядя на решительный взгляд Мод, Марбл и сама наполнялась уверенностью. Если с сексом ничего не получится, так хоть попарится в бане сколько захочет. И воды принесёт для себя сколько захочет. Ведь иногда так хочется побыть одной. Ну, или в компании с Мод.