Песец и Черная Орда

Небо выкрасилось в кроваво-красный цвет рассвета, не предвещающего ничего хорошего. Стрела в моей лапе стала скользкой из-за пота. Дыхание участилось в несколько раз от страха, и я с отвращением заметил про себя: со мной такое впервые. Враги были достаточно опасны, особенно с их черношерстым вожаком, запросто распознавшего нашу засаду. А жаль, ведь как по мне, наш план был идеальным: дерево Черной Орды имело одну незащищенную лазейку к их орехам. Однако, один неверный шаг испортил практически все. Кто-то нас сдал. — Смотри в оба. Бегут Блохастые. Я тут же навострился, приготавливая тетиву. В несколько метров от меня пробегала целая стая этих плешивых в черных доспехах. Но впереди бежал другой предводитель. Не будь наших так мало, мы бы напали на них, но ожидались совсем другие персоны. Атмосфера накалилась до такого, что, казалось, давила со всех сторон, раздавливала, уничтожала тревогой. Блохастые выжидали нас, а мы — их. — Я не могу больше терпеть! Я хочу их убить! — Успокойся, — говорю я. — Следуй нашей стратегии. — Какой стратегии? Они медленно нас окружают! — Успокойся, — повторил я и на долю секунды смутился. Я был уверен в себе, хоть и сам желал все поскорее закончить. Черная Орда пугала своим молчанием, словно гадюка перед нападением. Не нравится мне это. — Не могу я ждать! Не могу! Прогремел первый выстрел, и мой напарник слег прямо передо мной. Вот и началось. *** Разбросав пару капель, таблетка лениво падает на дно стакана и с каждой секундой растворяется в воде. Я внимательно наблюдаю за этим зрелищем от скуки. Таблетка испустила последние два пузырька и полностью исчезла — теперь лекарство можно пить. Лениво выпив два глотка противного на вкус напитка, откидываюсь к стене. — Сильно не скучай, — говорит Мартини, положив мне на колени чистую одежду черного цвета. — Ты вроде к вождям хотела? Собственный вздох разбудил боль в ребре. — Хотела, — говорю я. — Просто ребро сильно болит, неохота вставать. — Ну, как знаешь. Харон может понять, — Мартини засмотрелась на мое недопитое лекарство. — И что, хочешь сказать, наведаешься к нему через месяц? Перелом заживет примерно тогда. Месяц уж слишком много, вождям не сжалиться. Так что я осторожно встаю с койки, чтобы не сильно тревожить ребро, и надеваю чистую одежду. — Пойду-ка я сейчас, — попутно объясняю я. — Думаю, если не приду сейчас, за мной явятся и понесут за шкирку. — Ты совсем не знаешь Харона, — улыбнулась Мартини. — Впрочем, поступай как знаешь. Только не ходи долго с переломом. Я кивнула и, попрощавшись с Мартини, не спеша побрела в апартамент. Как там говорила Пушка? Перейти главный зал поперек и повернуть налево. Справлюсь. *** Стреляю крюком на самую длинную ветку, и тросы с неимоверной скоростью подбрасывают меня в воздух. В полете натягиваю тетиву и стреляю в Блохастого — попал одним выстрелом. В этот миг пуля рассекла мою шерсть на спине. В меня стреляли еще и еще. Одна из пуль все-таки задела меня, оставив после себя саднящую царапину. — Черт! Да чтоб вас! — рычу я, в момент падения пуская еще один крюк. Так я и летал меж деревьями, убивая Блохастых и уворачиваясь от пуль в поисках черношерстого. Я его изрядно ненавидел. За все. На моих глазах умирали товарищи. Один за другим, словно домино. Меня переполняли злость и отчаяние убить их всех, чтобы не мешали жить на этой планете. Стрелы заканчивались, стоило секунде пройти. Одну я все-таки должен оставить для своей настоящей мести с красными глазами. — Пешка! Отставить! — кричу я на противоположное дерево. У нее закончились стрелы, поэтому она достала нож, прыгнув в самую толпу Блохастых. Там ее и схватили, но не убивали. «Только попробуйте!», — я попытался выстрелить так, чтобы Пешка высвободилась, но было поздно. Ее лапы туго связали веревками и двое Блохастых стремительно уносили ее прочь. — В штаб ее! — скомандовал хриплый голос. Самый противный, что я когда-либо слышал. *** Ух, наконец-то я преодолела злосчастные ступеньки. Ребро ныло как никогда, но я старалась не обращать внимания на боль. С удовольствием прохожу коридор с большими окнами, приветливо встречаю табличку «Черная Орда» и вхожу в ничем не изменившийся зал. После такой толпы, что была вчера, зал казался опустошенным и безжизненным, извергающий только холод. Я даже содрогнулась. По указанию Пушки, я смело прохожу столы вождей и направляюсь к большим дверям, которые до этого не замечала. Они были открыты, и в нескольких шагах уже можно было услышать голос Оказии. Знаю, подслушивать нехорошо, но не отрезать же мне уши? — …вернешься с левого фронта, понятно? — говорит Оказия. — Не хочу я опять в Крысы! — возмутился совсем незнакомый мне голос. — На тебе надежда всего клана, прими эту честь. Завтра отправишься в путь. Ступай. Буквально стоило мне оказаться в двух шагах от двери, как оттуда злобно выходит белка с серым мехом. Она была совсем непримечательной, но стоило взглянуть на ее лысый хвост, как в животе образовался спазм. Крыса? В Черной Орде? — Рада тебя видеть, Песец, — сказал теплый голос Оказии. Я с трудом вернула свое внимание на нее. — Заходи. Я послушно делаю шаг в огромную комнату. Здесь было так просторно и светло, что у меня глаза заболели вдобавок к ребрам. Большие окна, как в коридоре, оснастили большую часть стен. Остальные же были сплошь увешаны картинами и оружием. Кстати, об оружии: чего тут только ни найти. Казалось, здесь коллекционировали орудие пыток. — Не обращай внимание на добро Харона, я сто раз просила его все это убрать, — закатила глаза Оказия, но потом она улыбнулась и поманила за собой. — Отведу тебя на кухню, угощу чаем. У тебя, должно быть, ребро сломано? — Ага, — бросаю я, попутно разглядывая помещение. Оказывается, Оказия на самом деле очень гостеприимная. Везде было чисто и убрано. Мы прошли гостиную с мягким диваном, стоящим напротив большого камина. На стене рядом с диваном я успела заметить стеллаж, сплошь заваленный разными бумагами. Наверно, это отчеты всего, что только можно было представить: подсчет орехов, баллов и всяких обязанностей вождей, чего мне, наверное, никогда не понять. Оказия привела меня на кухню, не меньше остальных комнат. Я с интересом разглядывала выкрашенные в белый цвет тумбы и всякие замаринованные штуковины на полках. Оказия пригласила сесть за стол, что я и сделала охотно из-за боли. Сама она поставила греть чайник, и настало неловкое молчание. — На нас работает Крыса? — решилась спросить я. Образ лысого хвоста никак не уходил из памяти. Оказия немного подумала, что я имела в виду, а затем ответила: — Ты про нашу Пешку? — вождь улыбнулась. — Она не Крыса, а, можно сказать, наш разведчик, шпион. Она специально выбрила себе хвост, чтобы Крысы считали ее за свою. Я понимающе закивала. Тут чайник засвистел, подавая знак, что вода закипела. Оказия одним движением лапы поставила две чашки на стол, затем чай самостоятельно насыпался в них, и пришел черед чайнику взметнуться в воздух и залить все добро кипятком. Только через несколько секунд я поняла, что Оказия владеет телекинезом. Я совсем не удивилась, так как встречала шаманов ранее. Такой дар необычайно редкий и считается призванием самых могущественных. Оказия села напротив меня и взяла свою порцию чая. Я решилась взять свою и погреть об нее лапы. Как и заметила ранее, здесь витал холод. — Я хотела тебя поблагодарить за то, что помогла мне с Крысами в аномальной зоне, — внезапно сказала Оказия, отпив чаю. — Как же тут не помочь, — улыбаюсь я, пожав плечами. К щекам постепенно приливает кровь от смущения. — Получила оружие? — спросила Оказия, переходя к делу. — Конечно, — чтобы не смотреть вождю в глаза, я заострила все внимание на пар от чая. — Только… зачем оно мне? Я совсем не умею стрелять. — Ну что за чепуха… — раздался голос Харона. Он заходит на кухню со свернутым в трубочку листком бумаги. Скорее всего, это один из документов из того стеллажа. — Я же сам видел, как ты угробила одного, а затем выстрелила в другого из этой штуки. Стоило Харону присесть рядом с Оказией, как та одарила его упрекающим взглядом и прочистила горло. Впрочем, Харону на этот знак было совершенно плевать, и Оказия прочистила горло еще раз, но погромче: — Может ты уберешь свои кувалды в прихожей в свою обитель, а? Сколько раз мне еще сказать? Гости ведь пугаются, — Оказия сверлила взглядом красноглазого. — Ой, подумаешь… Лежат и лежат. Без меня никого не убьют, — отмахнулся Харон. — Скорее, я ими убью тебя, если не уберешь! Такой нелепый диалог вождей заставил меня захихикать, чем и привлекла их внимание на себя. Смеяться тут же расхотелось. — Правильно, нечего смеяться, — сказал Харон. — У меня к тебе важный вопрос, между прочим: понравилось стрелять-то? Я совсем неожиданно заметила небрежно зашитую глубокую рану на его плече, будто Харон получил ее позавчера. Но не придавая этому никакого значения, моргаю и отвечаю: — Стрелять мне не совсем нравится, а вот спасать других — дело благородное. *** Пока этот черношерстый Блохастый не замечает меня, и это дает мне преимущество. Скрывшись в листве, я совсем тихо достаю стрелу, будто он может услышать это прямо отсюда, и так же аккуратно натягиваю тетиву. Вздыхаю перед выстрелом. — Вот и настал твой день, черт красноглазый… Пальцы разжались, давая волю натянувшейся тетиве. Стрела летела точно на него и со смаком вошла в плечо, брызнув кровью. Черношерстый рыкнул от боли, но стрелу вытащил. Его везение, что я не попал в сердце. Все: Блохастые, товарищи и красные горящие глаза, — устремили свое внимание на меня. Харон испускал ауру от гнева и схватился за рукоятку от своего клинка. В этот миг — я даже не успел моргнуть — вожак Орды одними прыжками стал добираться до меня. Плевать он хотел, что я всадил стрелу в его плечо, но тот уже был в нескольких метрах от меня. Его глаза горели устрашающим пламенем. У меня не было стрел, а в поединке один на один мне с этим монстром не выстоять. Выход оставался только один: давать деру. — Отступаем! — кричу я товарищам. Крюк взметнулся на очередную ветку, спасая меня от горящих глаз. *** Харон, казалось, оценил такой ответ. — Тогда предлагаю тебе воевать вместе со мной. Имею в виду, выходить в битву. Как тебе? Я не успела обдумать его слова, как Оказия закатила глаза: — Вечно требуешь то, что нужно лишь тебе. Она недавно перелом заработала, а ты уже на войну зовешь. Дай хоть выздороветь. Харон задумался, мол, точно, но взгляд с меня не спускал. Хочу отметить, что вождь не такой устрашающий, как показывал своим видом. В красных глазах можно разглядеть как бушующее пламя, так и теплое свечение. Мне постепенно становилось комфортнее наедине с вождями. — Мое дело предложить, — говорит Харон. — Если не захочешь, мне будет жаль. В тебе есть потенциал, а бойцы нам нужны. На этих словах он поднимается и, не забывая свой листок, удаляется с кухни. В проходе насвистывал песню Блудливый, так что они встретились нелепым взглядом. Чуть погодя, «повязка» обратила внимание и на нас с Оказией. — Ого, кто тут у нас, — засветился Блудливый. — Ну так что, Песец, пойдем в топи? Оказия вознегодовала и даже засмеялась, дескать, пристали еще со своими походами. А вот Блудливый такой реакции не понял. Я объяснила ему, что мне стоит отдыхать из-за перелома. — Я же не сейчас зову за орехами, — почесал за ухом Блудливый. — Выздоровеешь и пойдем. — Обязательно, — обещаю я, улыбнувшись. Вскоре чай был допит, и Оказия с Блудливым проводили меня к выходу. *** Я чувствую, как он дышит мне в спину, как он режет моих отстающих товарищей. Лишь крюк спасал мою шкуру, отбрасывая далеко в небо. Не знаю, сколько километров продолжалась погоня. Наших оставалось все меньше и меньше. Нутром чуял, что мы добежали до самой аномальной зоны. Крюку не на что было прицепиться, и я побежал своим бегом. Наскальные породы больно резали лапы, но выхода не было — пули хлестали прямо по нам. Наша стая прыгала зигзагом по выступам скалы, всеми силами спасая свои шкуры. Я в самый последний момент обратил внимание, что это та самая скала, что имела пещеру где-то на своем подножии. А значит, на ее верхушке можно найти лазейку и спрятаться внутри. Черная Орда постепенно отставала, что давало нам преимущество. *** Поняв, что до Мартини с такой болью я не дойду, решаюсь найти здесь тот самый балкон, что имели в виду Стидия и Киллджой. Медленно бреду по коридору, держась за ребро и заглядывая в окна — практически ничего не изменилось, все тот же прекрасный вид. Но боль от большой нагрузки не давала налюбоваться пейзажем, и я постаралась ускорить шаг. Найти балкон оказалось совсем несложной задачей. Около лестницы я заметила некую арку, из которой падал дневной свет. Недолго думая, я направилась туда, и, впрочем, не ошиблась. Эта арка словно служила дверью в разные миры: из красивого коридора в прекрасное чистое небо, видное сквозь редкую листву. Здесь было достаточно много белок. Некоторые играли в мяч, другие стояли у деревянных перил, а следующие просто сидели на одной из лавок и обсуждали интересы. Я решила присесть на одну из них и, вздохнув, машинально уставилась в даль. Здесь так хорошо. — Сходила к вождям? — неожиданно подошла ко мне Пушка. — Ага. Все хорошо, — говорю я. Пушка кивает и присаживается рядом со мной. — Тебе бы подошло участвовать в битве, — внезапно говорит Пушка, и я наставляю на нее непонимающий взор. Белка засмущалась. — В смысле, к твоему имиджу бы подошло. — Ого. И какой у меня имидж? — ухмыляюсь я. — Ну… Боевой что ли. На такой ответ Пушки я внезапно рассмеялась, а она, преодолев смущение, засмеялась вместе со мной. — Да знаешь, — говорю я, успокоившись. — Мне тут еще Блудливый предложил участвовать в топи… — Прям нарасхват, — заметила Пушка. — А я о чем? *** Лапы путались в лианах. Я достаю мачете и начинаю перерезать растение. — Ничего. Пусть лучше погрязнем в лианах, чем в темном омуте смерти, — сказал кто-то сзади. — И то верно, — вздыхаю я. Пускай это место послужит нашим убежищем, а что будет дальше — знает один Господь. Нам ни за что не справиться с Черной Ордой без большого количества бойцов и оружия. Даже представлять не хочется, что будет, если нас обнаружат. Перерезав достаточно лиан, чтобы освободиться и помочь другим, ложусь на холодные камни, положив перед собой лук и пустой колчан. Наша небольшая дивизия, все до одного, повторили за мной. Черная Орда заставила нас попотеть, не спорю, но надо всегда помнить, за что ты сражаешься. Война за жизнь, и жизнь ради войны. — Где Пешка? — осведомились у меня. — Не знаю ни черта, — отвечаю раздраженно. Все, что мне бы сейчас хотелось, — это заснуть прямо здесь, на холодных камнях, а не отвечать на расспросы. Однако, мне было жаль Пешку. Она была необычным бойцом, с такой же необычной внешностью. Я впервые видел такой благородный серый мех. Вздыхаю. Оказывается, я уже скучаю по ней. — О нет… — простонал кто-то. — Нельзя ли замолчать? — рычу я. — Нам стоит отдохнуть. Мало ли что, Орда нас застанет в считанные минуты. — На самом деле, это мы их застали, — ответил другой. Все смотрели в одну сторону, а кто-то уже брал лук в лапы. Эта ситуация заставила меня подняться и посмотреть, что там. — Прыгнешь вместе со мной. Остальные — вперед! Эту фразу сказал не мой товарищ. Эти слова эхом отражались от каменных стен и доносились до наших ушей. Я подошел к лианам, сквозь которые все разглядывали наших врагов, перепрыгивающих через кислоту. Присмотревшись к их предводителю, я узнал одного из вождей. Этот отряд бежал мимо нас на рассвете. Думаю, если сильно не высовываться, они нас не тронут. — Всем отойти отсюда! — приказал я. Все закопошились, но было уже поздно. Я не заметил, как собственный хвост выглядывал из-за лиан, и на него уже причудливо уставилась одна белка с надорванным ухом. Нам конец. — Стрелы наготове, — прошептал я. Их предводитель включил рацию. — Огонь! Я вытащил свой мачете и выныриваю под ослабленной гравитацией на их вождя. Клинок никак не мог поразить ее доспехи, а вот сама она боролась довольно умело. По тому, как она швыряет в меня камни, даже не прикасаясь к ним, я понял, что передо мной шаманка. Ну что, сравнится ли мое фехтование с магией? Покорять шамана ко мне присоединились товарищи. Вождь отбивалась, чем могла, швыряя предметы то в одного, то в другого. Я почти добрался мачете до ее уязвимого места, как мой затылок тут же пронзила острая боль. Лапы тут же ослабли, и я падаю на каменный пол, по которому уже текла моя кровь. В меня выстрелили в самое слабое место, и я с горечью осознаю, что шансов выжить нет. Бессмысленно пытаясь дышать, я замечаю увидеть это ободранное ухо, убившее меня, и за которым бежал красноглазый, перерубая все на своем пути. Нарастающая ненависть дала мне сил улыбнуться перед смертью. Ведь мы еще вернемся за Черной Ордой. Обязательно.