Save our asses

      Когда я поняла, что происходит, первой мыслью в голове было: «Я не должна быть здесь». Та же машина, песня, те же пассажирское кресло и дорога. Я безуспешно попыталась отстегнуть ремень безопасности. Как я снова оказалась здесь? Что происходит?       — Честное слово, пап, если я в соглашусь в следующий раз отправиться с вами к Тарусам, просто стукни меня по голове чем-то тяжелым. Чтоб я ещё раз сунулся к этим… — Андрей запнулся, аккуратно подбирая слова, не отрываясь от демонстративного разглядывания леса за окном, — хроническим алкоголикам.       Все присутствующие захихикали, а я еле сдерживала застрявший где-то в горле отчаянный крик о помощи. Холод пронизывал до костей, хотя Лисса и Андрей, сидящие по левую сторону от меня, махали картонками в попытках остудиться. Я никак не могла отстегнуть ремень, а брезентовая ткань словно приклеилась к креплению, не желая поддаваться.       — Ну, выпил он пару бокалов, праздник же. — Рея, сидевшая справа от мужа на пассажирском сидении хихикнула, развернувшись к нам корпусом. — Можно подумать, ты был категорически против выпить.       — Четвертый бокал явно был лишний, — пробормотала Лисса, зевая и сонно моргая.       Дампирка закрыла глаза и без лишних слов свалилась мне на плечо, кидая бесполезную картонку в брата.       — Лисса… — Она еще не уснула, но почему-то не отзывалась. — Лис, ты слышишь меня? Андрей?       Молчание в ответ. Снова и снова, как бы я не старалась докричаться до них, как бы не трясла тело подруги. Ничего. Я была пустым местом.       — И никто из вас, героев, не хотел защитить меня от их нападков, — продолжал Андрей. — Кому какое дело, собираюсь ли я жениться? Пап, это не круто, разберись со своими родственниками.       В начале поворота мелькнуло свечение фар автомобиля. Никто не обратил на него внимания, продолжая перебрасываться колкостями, однако меня охватила паника. Грудь сдавило так, словно из меня резко выкачали воздух, минуту назад дрожавшее от холода тело бросило в жар. Я почувствовала испарину на лбу и подступающую тошноту. Свет фар становился все ближе, а я закрыла глаза, понимая, что даже во сне мне не изменить ход истории.       Громкий удар, страшный скрежет металла. Огонь, кровь, запах дыма, искореженный корпус автомобиля. Картина душила, и мне казалось, что в этот раз я точно умру а, рациональная часть моего сознания не желала напоминать мне, что все увиденное — лишь сон. Я не могу умереть, не могу предупредить, спасти дорогих мне людей. Это леденящий душу сон, но они все равно погибнут.       Удар оглушил меня, но сквозь гул я уловила едва слышимый голос, выкрикивающий мое имя. Когда ко мне вернулась власть над собственным побитым и испещренным осколками телом, я попыталась выбраться из перевернутой машины, но каждое движение причиняло неимоверную боль. Я чувствовала осколки буквально на каждом дюйме тела, больно было даже дышать, словно каждая косточка была переломана, но мне нужно было выбраться отсюда.       — Меня кто-нибудь… — Я вскрикнула от вонзившегося мне в локоть осколка. Только освободившись от тесного плена перевернутой машины, я сумела нормально вздохнуть. — Вы слышите меня?       В ушах гудело, тишина угнетала, давила, и я уже не пыталась сдержать слез. Мой крик, полный нескончаемой боли и отчаяния заполнил пространство, когда я кое-как сумела освободить бездыханное тело Лиссы от ремня. Ее раненое, некогда прекрасное бледное лицо было таким спокойным, словно она не просыпалась с тех пор, как упала мне на плечо.       — Посмотри на меня!       Я вскочила с кровати, задыхаясь, не осознавая, где кончается сон и начинается реальность. Дрожь сотрясала тело, легкие горели. Я задыхалась.       — Я здесь, все в порядке. — Лисса прижала меня к себе, и я уткнулась носом в ее плечо, хватая ртом воздух. — Сосредоточься.       Аромат астры — запах ее шампуня, плакат «Охотников за привидениями» на стене, голубая майка Лиссы, не скрывавшая шрама, одного единственного шрама, оставшегося после аварии. Три книги «Гарри Поттера» на полке.       Сосредоточиться.       — Мне жаль, — промямлила я, хватаясь за голову и убирая прилипшие к мокрому от пота лбу волосы. — Который час?       — Почти три часа утра.       Лисса бросила взгляд на раздражающе тикающие настенные часы и встала с кровати. Светлые волосы были заплетены в косу, а помятая пижама и отпечатки ткани на лице придавали ей менее угрожающий вид. Я знала, что никакая сила на свете не заставит меня снова уснуть, и откинула одеяло, усаживаясь на край постели. Кошмары об аварии преследовали меня последние пять лет, как будто мне было мало диагноза ПТСР после смерти мамы в моей медкарте.       — Хочешь поесть? — спросила Лисса.       Я знала, что мне уже не уснуть, и хотя мой желудок уже опустел, даже мысли о еде в твердом или жидком виде вызывали тошноту. Подруга хмыкнула.       — Лги всему миру, но только не мне. Я чувствую твой голод, хотя почти уверена, что мой желудок все еще переваривает ту курицу с пивом.       — Ненавижу пиво, — буркнула я.       — Шевели булками в сторону кухни, Роза, — бросила она, исчезая в дверном проеме.       Я негодующе уставилась на стену без какого-либо желания вставать, хотя слабость и голод уже давали о себе знать. Ненавижу пиво и это.       Лисса права — мне нужно поесть. Две недели без крови давали о себе знать слабостью, раздражительностью и чрезмерной тягой к алкоголю.       Вялой походкой я покинула маленькую комнату, накидывая махровый халат на ходу, и прошла на такую же маленькую и тесную кухню, едва избежав столкновения с дверью. Лисса, откинув на спину косу, уселась у окна с бутылкой воды в руках, оголив шею. Моя совесть, и без того не дремавшая последние пять лет, взбунтовалась, поселившись где-то в животе, взывая к моему разуму и обвиняя меня в злоупотреблении дружбой. Без крови мороям не жить, а «кормильцы» на дороге не валяются. Мы ходили по клубам, закрытым вечеринкам, подцепляли парней, и этого было достаточно, чтобы прожить еще неделю без раздражающего чувства голода, но не сегодня. В сумеречном мире дампиру давать кровь человеку было делом настолько постыдным, что для этого существовал даже отдельный термин: «кровавая шлюха». Мерзкий и отвратительный, как и дампиры, по мнению мороев, позволяющие испить своей крови во время секса, при этом к работе «кормильца» все относились спокойно. Морои просто жуткие лицемеры.       Но Лисса все понимала. Она чувствовала мое колебание и волнение, а также сковывающие меня голод и головную боль, что лишь придало ей решимости. Это в последний раз, пообещала я себе, медленно сокращая расстояние между нами. В ее взгляде не было ни капли упрека, только полное понимание и согласие. Я, слегка наклонившись, выпустила клыки и осторожно, стараясь не причинить ей сильной боли, укусила. Дампирка издала еле слышный писк и вцепилась в мою руку, полностью расслабляясь; бутылка воды выпала из рук, покатываясь по деревянным половицам. Она быстро пришла в себя, когда я оторвалась от нее, чувствуя, как по телу разливается тепло, и к своей радости отмечая, что следы от прошлых укусов на ее шее полностью зажили.       — Завтра сходим в какой-нибудь клуб, — заявила она, вытирая капли крови салфеткой.       Мы и без того подвергали себя риску, выходя на улицу в дневное время суток, но позволить себе «кормиться» Лиссой и дальше я просто не могла. Любой «кормилец» подтвердит, что при укусе мороя в его кровь выделяются эндорфины, доставляющие неимоверный кайф. Однако, он же скажет, насколько сильна зависимость от укусов, словно от сильнейших наркотиков. Тело ломает, а мораль и принципы зарываются глубоко в подкорку сознания, не высовываясь из-за окружающей тебя дымки эндорфинов, твои мысли вертятся лишь вокруг мороя, готового подарить тебе столь желанный укус. Я не могла позволить, чтобы с Лиссой произошло такое, как бы сильно я не была голодна.       — Я у тебя в долгу, — бросила я, падая на стул.       Оскар устроился на столешнице напротив, совершенно не беспокоясь по тому поводу, что вся кухня теперь будет в его шерсти, всматриваясь в окно, словно что-то привлекло его внимание.       — Я — твой страж. Ты всю жизнь будешь у меня в долгу. — Она улыбнулась и принялась разминать шею. Чертовка белокурая. — Знаешь, это даже забавно, что мы с тоб…       Я вытирала кровь с губ, когда она внезапно смолкла и уставилась в окно, остолбенев. «Что не так? — подумала я, зная, что она слышит меня по нашей связующей нити. Ответом мне послужил едва заметный кивок головой в сторону улицы. — Стригои?»       Наш школьный учитель Стэн Альто часто повторял фразу: «Вы либо охотники, либо жертвы. Убиваете или убьют вас». Для стригоев все мы были жертвами. Злобные порождения ночи и самой Смерти, воскрешенные темной магией, те самые монстры в ночи, которых следует бояться всем — от маленьких детей до взрослых. Нам не доводилось лично встречаться со стригоем, но рассказы школьных стражей поражали и ужасали. Не живой-не мертвый, бледный, словно труп, с холодной, почти ледяной кожей стригой десятикратно превосходит силой любого, даже самого смертоносного стража-дампира, не говоря уже о практически беззащитных мороев. Не хочу подвергать подготовку Лиссы сомнениям, но окажись мы в нашем путешествии лицом к лицу хотя бы с одним не-мертвым, мы обе были бы определенно мертвы.       Резкое движение рук, но этого хватило, чтобы догадаться. Не стригои. Кое-кто похуже.       Два года мы успешно скрывались в толпе жителей крупных американских городов, страшась лишь мысли о возвращении в Академию. Дневное расписание, постоянные смены жительства, прожигание половины моего наследства, использование принуждение — все ради того, чтобы не быть обнаруженными стражами, которые могли бы поспособствовать этому. Мы просто не могли вернуться обратно. Однако сейчас… Что нас могло выдать? Где мы засветились? Кто мог сдать нас?       Лисса пробормотал что-то невнятное и, выждав еще минуту, стараясь придать себе расслабленную позу, она простояла у окна, после чего рванула в гостиную. Счет шел на секунды. Если стражи нашли нас, то сбежать от группы будет практически нереально. Они не упустят возможности вернуть непокорного королевского мороя под крыло Академии.       — Как будем выбираться?       Я старалась говорить спокойно, но страх быть обнаруженными был сильнее, и Лисса это чувствовала. Взгляд зеленых глаз лихорадочно скользил по спальне, стоило только покончить с переодеванием — не бегать же от академических стражей по всему Портленду в одних пижамах? Я вытащила сумку для форс-мажорных ситуаций, хранившуюся на протяжении двух недель, что мы снимали эту квартирку, под моей кроватью. Деньги наличными, необходимые документы, телефоны — стандартный набор для бегства, правда, Драгомир отчаянно надеялась, что он нам впредь не понадобится.       Благодаря существовавшей между нами неизвестно откуда взявшейся психической связи, она ощущала мое беспокойство, а мне не требовалось наличие двухсторонней связи, чтобы понять ее чувства — чувство вины. Дампирка кусала губы, мчась по лестничным пролетам и коридорчикам подъезда, все время осматриваясь в поисках притаившихся за углом стражей и оглядывалась на меня, словно я могла испариться в любое мгновение.       Она поклялась, что мы не вернемся в Академию, что весь ужас, что творился там на протяжении полугода, никогда не повториться вновь, и сейчас все ее планы уберечь меня медленно обращались в прах.       — Скольких стражей ты видела?       Мы свернули к запасному выходу.       — Один стоял в тени машины, — бормотала Лисса. — Два под видом прохожих прошли к магазину, за машинами должны быть…       — И как минимум еще четверо у главного и запасного выхода, — заключила я, тихо выдыхая. Мы в ловушке. — Если перелезем через окно, у нас будет шанс?       Ответа не последовало, но она, схватив меня за руку, повернула в другой коридор и перешла на бег. Окно! Оно находилось недалеко от земли, и мы без проблем спустились на мокрый от недавно закончившегося дождя асфальт. Ночь выдалась на удивление холодной, несмотря на теплую сентябрьскую погоду, господствующую в городе уже неделю.       «Нужно выйти к дороге и свернуть на Белмонт-стрит к той новостройке. — Я потянула за связывающую нас ниточку, чувствуя ее нахождение в моих мыслях. — Техника и закрытая дорога их задержат». Мы осмотрели периметр, прислушиваясь к каждому шороху, каждому звуку падающей с крыши капли. И побежали. До дороги добираться… сколько? Около пятисот ярдов? Успеем ли мы добежать? Из оружия у нас были только подготовка Лиссы, моя магия и, не сказать, что плохие, но и не самые лучшие боевые способности, которыми я успела овладеть в Академии.       Лисса опережала меня на несколько шагов, и мы были почти у калитки, когда дорогу нам преградил появившийся из-за угла черный джип. Фары на мгновение ослепили меня, и этого хватило, чтобы стражи повалились из машины, словно рой диких пчел. Дампирка тут же загородила меня своим телом, но оставаться в стороне я не собиралась.       — Не глупи! — прошипел она над моим ухом, когда я прислонилась к ней спиной, разминая руки.       — Ты видишь, сколько их? — с паникой в голосе крикнула я, видимо, разбудив полквартала. — Это ты не глупи.       Ее чрезмерно обостренное чувство ответственности порой раздражало. Словно я была для нее маленьким ребенком, которого просто необходимо защитить от всего самого плохого, что существует в вампирском мире. И это чувство после пережитой нами аварии еще больше возросло.       Примерно в это же время в нескольких Академиях утвердили экспериментальную программу по подготовке стражей-мороев для всех желающих, мечтавших сражаться наряду с дампирами. И тот факт, что я записалась туда одной из первых с нашей школы, словно нанес ей жуткое оскорбление, но ничуть не уменьшило страстное желание в будущем получить почетное звание «страж Розмари Мазур — Василиса Драгомир».       Я не могла позволить им вернуть нас в школу. Для меня это как окунуться в собственный ночной кошмар, ставший реальностью. Я смотрела на окружавших нас стражей с одной лишь мыслью: «Не дай им себя схватить». Страх смешивался с разгоравшейся внутри яростью, а изнутри наружу стремилась высвободиться магия. В особо волнительные моменты я была близка к ней как никогда, словно это единственная ее функция — защитить меня.       — Вам обеим стоит оставить эти глупые попытки, девочки, — заговорил незнакомый женский голос. Его обладательница, поднимая руки в знак своей безоружности, осторожно, шаг за шагом приближалась к нам, но заметив образовавшийся маленький клубочек огня, остановилась.       — Никто не причинит вам вреда, принцесса, — снова послышалось из толпы. Стражей становилось все больше, а шансы сбежать от них с катастрофической скоростью стремились к нулю.       Я почувствовала, как Лисса едва заметным жестом касается моей руки с шаром, словно призывая к действию. Я вздохнула, на мгновение закрывая глаза, а затем метнула пламя в толпу, не заботясь, попало ли оно в кого-то. Драгомир рванула вперед, а я старалась оставаться позади для прикрытия. Конечно, стражи не собирались причинять нам вреда, но мы — да, если это был наш путь к спасению. Я снова метнула пламя в незнакомого дампира и, судя по яростному шипению, задела руку или плечо. Еще двое подбирались справа, но удар в колено пришелся с противоположной стороны. Больно не было, но упасть-упала. Лисса тут же бросилась ко мне, но была схвачена, а тоненькая ниточка магии, за которую я сумела схватиться, исчезла.       — Хватит!       Громкий холодный голос, внезапно раздавшийся во темноте, привлек внимание всех присутствующих и дал возможность скрутить мне руки за спину. Я протестующие зашипела, по привычке оскаливаясь. К нам приближалась группа других стражей, которые, видимо, засели в засаде у главного входа в ожидании нас. Шесть человек, половина из которых явно была из Академии — по знакомым лицам расползлись довольные улыбки, а мне захотелось провалиться сквозь землю, лишь бы не найти в этой толпе Тони.       Шестеро стражей вернулись к машине, остальные двое удерживали нас с Лиссой, озлобленных и брыкающихся, что, казалось, забавляло всех.       — Отпустите! Больно! — рявкнула Лисса, впиваясь взглядом на удерживающую ее женщину.       — Не так сильно, Джоанна, — снова сказал тот же холодный незнакомый голос.       Нас снова окружили, но хватка ослабла и почувствовала наручники на своих запястьях. Это они сейчас серьезно? Наручники на королевского мороя?       — Кто вы, черт возьми, такой? — прошипела я, разглядывая в ярком свете фар лицо дампира, явно предводителя группы.       Старше нас, лет двадцати пяти или около того, и очень высокий — не меньше шести футов. Возможно, окажись мы в иной ситуации — не в той, когда он схватил нас при попытке очередного бегства, — я бы назвала его даже сексуальным. Темные волосы до плеч, связанные «конским хвостом» сзади, карие глаза, длинное коричневое пальто. И угрожающе недовольное выражение лица, даже злое.       — Не трогайте ее! — прорычала Лисса, когда он протянул ко мне руки, но я сама нанесла ему первый удар ногой в живот.       Было глупо, согласна, но то была инстинктивная реакция, порожденная быстро охватившим меня страхом. Я увернулась от другого стража, но бесполезно. Парень в пыльнике не новичок на грани истерики; он чертовски быстр и силен. Я попыталась отпихнуть его локтем, но он схватил холодную сталь наручников, прижимая руки к телу.       — Если вы созрели для спокойных переговоров, принцесса, — негромко заговорил он с еле заметным русским акцентом, — я вас отпущу. В противном случае, придется оставить наручники до конца поездки.       Русский дьявол в ковбойском плаще! У меня не было иного выбора, кроме как оставить всякие попытки снова побольнее пнуть его и убежать. Даже Лисса успокоилась, понимая всю безвыходность сложившейся ситуации.       — Меня зовут Дмитрий Беликов, — все так же спокойно продолжал дампир. — Я здесь, чтобы доставить вас обратно в Академию Святого Владимира.       Надо признать, это было самое большое фиаско моей жизни и позор для мороя, мечтой которого было встать на один уровень со стражами. Пока нас вели к подъехавшим машинам, я с опаской искала Тони, не в состоянии поверить, что мой же инструктор не принимал участия в нашей поимке. С другой стороны, это означало, что он в школе, и по приезде ждет хорошенькая взбучка, не только от него и не только для меня. Я с ужасом представляла, что ждет Лиссу, как этот побег отразиться на ее личном деле, а в будущем — на распределении. Она всегда с большой ответственностью подходила к своим обязанностям стража и с гордостью делала снимки для доски почета как лучший новичок в потоке. И два года назад все разрушилось, а ее будущее назначения ко мне, как и само дальнейшее обучение, было под большим вопросом.       — В машину их, — приказал Дмитрий, словно мы какая-то ненужная для него вещь.       И стражи повиновались. Страж Алан Даллас, работавший всю мою сознательную жизнь в Академии, открыл дверь, позволяя другим усадить меня, после чего, одарив меня своей ослепительной победоносной улыбкой, смылся к другим. Дверь машины была открыта, и я ждала, пока Лиссу тоже усадят рядом, однако, когда дампирка, какая-то там Джоанна, подходила к машине, Беликов ее остановил.       — Нет. Мисс Драгомир посадите в другую машину, — сказал он.       — Эй-эй! — недовольно воскликнула я, высовывая голову из машины и видя, как Лиссу уводили в глубь двора, но никто не обратил на меня внимания. Прекрасно!       Четыре двери захлопнулись, страж-мать-его-Беликов завел машину, и мы тронулись с места. Господь всемогущий, поверить не могу, что мы потерпели столь унизительное поражение!