Где-то между этим и тем Сеня и Веня искали себя

— Я копал через три коня!.. — начал было Веня и умолк, оглядываясь. Вокруг был только песок. Сколько можно было видеть, до горизонта были одни лишь песчаные дюны, ярко освещённые солнцем. Солнце не то что бы палило нещадно, но пригревало хорошо. Во всяком случае друзьям попавшим сюда, как были, голыми, простуда не грозила. А вот обгореть можно было, хоть и нескоро. — Это как же это, что за куда? А? — вскричал опять Веня, вскочил и начал бегать кругами, увязая по щиколотки в песок — Сядь! Не трать зря силы! — строго крикнул Сеня. — Дак, как сядь? — недоумённо и возмущённо вскричал Веня. — Где они? — Обыкновенно сядь! Как я сижу. Нужно обмозговать это всё. Веня вздохнул тяжело, но подчинился и сел напротив друга. — Мы в Пустыне Сладострастия. — спокойно сказал Сеня. — Как? Откуда ты узнал. — Сюда попадают все, кто балуются половыми излишествами. Ну, то есть, все, кому случается выпасть из той точки пространства-времени, где и когда они предавались своим утехам. — И чё? Какие ещё излишества! А то, что у меня секса не было несколько лет, не в счёт? — Это же не я придумал! Это такой… Постой, у тебя несколько лет секса не было? Забыл как мы ту деваху пользовали, в самом начале пути? — А, это. — Веня нахмурился, вспоминая. — Одну на двоих, по-быстрому, это не то! Не сравнишь же ты тот перепих с этим пиршеством плоти, от которого нас так жестоко отровали сейчас! — Ну это да! — Сеня задумчиво смотрел на друга. Борода и волосы Вени были свалены в мокрые комки, полные выделений тех чудесных девочек. Тело Венино тоже было покрыто коричнево-жёлтыми кляксами с уже налипшим песком. Сеня знал, что его собственная плоть столь же далека от понятия чистоты. И обоняние лишь подтверждало это. Но, вспоминая тех восемь волшебных граций, кощунственной казалась мысль о нечистоте, хотелось сохранить как можно дольше на себе их сладостные следы. — Как же мы сюда попали-то? — вопросил Веня, потирая бороду. — Митя-уролог! Мы его не сильно хорошо привязали, видимо. Спешили к девочкам же! Голодные, блин! — проговорил с досадой Сеня. — А? И что он?.. Как он умудрился нас сюда забросить? — Веня смотрел в недоумении на приятеля. — Да он особо-то и не мудрил! Он просто выключил бар, и нас выбросило. И выбросило нас именно сюда в силу вышеозвученных причин. — Выше чего?.. — спросил Веня. — Выше неба! — ответил Сеня, криво улыбаясь. — А? — Веня вообще впал в непонятку. — Финита ля комедия, я говорю! Понаслаждались, а теперь нам по пескам шляться искать воды и пищи, если повезёт. — Ясно! Попали мы! — резюмировал Веня со вздохом. — Слабо мы этого бармена макнули! — Да, если найдём ещё раз, макнём как следует! — отозвался Веня. — Чтоб уже не просох, сучёнок! — Вообще-то его можно понять. Мы его баб трахали! — задумчиво произнёс Сеня. Но, я его прощать тем не менее не собираюсь! — Да и я тоже! — откликнулся Веня. — Оторвал нас от такого!.. Ох, какая же она была вкусная! — Вкусная? — со смешком спросил Сеня. — Да, кареглазая малышка! Я ел её какашки! Сеня! Это не передать словами! — Веня лёг на песок, предавшись сладким воспоминаниям. — То есть ты весьма близко познакомился с её карим глазом! — заметил саркастически Сеня. — Ты всё остришь! Ну и остри! — более равнодушно, чем обиженно ответил Веня. — Не обижайся! Я любя!.. — успокоил друга Сеня. — Меня ведь тоже там слегка покормили! — Да? — резко поднявшись на локте, спросил сиящий Веня. — И как тебе? — О!.. Круто! Волшебно! Вообще, если честно, никогда раньше не пробовал такого. — Разоткровенничался Сеня. — А я пробовал. Эх! — Веня вздохнул и погрустнел. — Но это было очень давно. Сеня посмотрел на грустного приятеля. Ему всё было ясно и без слов. Он уже не в первый раз оказывался свидетелем бурных воспоминаний друга. Воспоминаний о действительно далёком прошлом. Воспоминаний, на которые странным образом накладывались его мечты о некой загадочной Эрике. Что поделать. Непростой был парень, Веня. Хоть и казался часто простоватым. — Да не грусти ты, друг! — Сеня приблизился и потрепал Веню по плечу. — Самое главное, что, благодаря нашим сладким девочкам, мы сейчас не сильно голодны!  — Ты что-нибудь видишь? — спросил Веня. — Нет. А ты? — отозвался Сеня. — Да я бы не спрашивал, если б видел! — ответил раздражённо Веня. Сеня посмотрел на Веню, приподняв бровь, но решил не развивать диспут. Поднявшись на самую высокую из соседних дюн ребята осматривались, пытаясь высмотреть что-то отличающееся от монотонности песчаного пейзажа. Какой-нибудь ориентир. Но, сколько они ни всматривались, смотрение это ни к чему не привело. — И куда пойдём? — вопросил недовольно Веня. — Ты меня спрашиваешь? — съехидничал Сеня — А кого мне спрашивать? Здесь, кроме нас двоих никого не наблюдается! — резонно ответил Веня. — К этому пора бы уже привыкнуть! — сухо ответил Сеня. — А я не хочу привыкать! Я хочу к девочкам! — закричал Веня капризно. Ногой бы ещё оставалось топнуть. — Ну, допустим, я тебе девочку точно заменять не буду! Так что давай без этих истерик как-нибудь! — проговорил Сеня. — Сидеть нам на месте не досуг! Нужно куда-то идти, и рано или поздно, доберёмся до цивилизации. — Куда-нибудь, это куда? — Веня не унимался. — Да хоть куда! — резко ответил Сеня. — Какие у нас варианты? Солнце вон слева. Давай идти на Солнце. Так будем выдерживать одно направление, на запад. — Это, если солнце садится. А, если сейчас утро? — усмехаясь спросил Веня. — Мы будем двигаться на восток, а потом повернём и пойдём назад? Сеня смотрел на Веню, выпучив глаза. Что-то этот Веня слишком умный стал. Экскременты Кареглазой что-ли подействовали? — И что ты предлагаешь? — сдавшись, спросил Сеня. — Элементарно. Посидеть здесь несколько минут, понаблюдать за Солнцем, куда оно движется… — Ну окей! — Что? — спросил Веня. А вот этот не догоняющий Веня нравился Сене больше. Привычнее как-то, роднее… — Садись Веня. Будем смотреть! — Ласково сказал, смягчившийся Сеня. Не доходя до примерных единиц, разбив себя о стены бытия, он смотрел в сердце всех соблазнов. Его эго горело в огне весенних трав. Свастикой вечной кружила любовь. Уводя в никуда, Уходя навсегда, Приводя в исполнение приговор — слово «да» А Солнце светило, одно для всех. Пылая, выжигая тьму, сжимая и комкая ночь в мелкие тени. — Слушай, Сеня, что-то мне не в кайф так сидеть! — подал голос Веня, ёрзавший голой задницей в песке. — Сиди не так!.. — ответил невозмутимо Сеня. — Это как? — Веня смотрел на друга выпученными глазами. — Это вот тем самым местом — Сеня указал на зад друга — кверху! Веня на минуту завис с открытым ртом, перестав вертеться. Ребята сидели уже минут двадцать, глядя на солнце и свои тени и в общем-то уже заметили движение. Вернее, заметил движение Сеня. Веня всё крутился, очевидно вспоминая сладких девочек и крепко тоскуя по утерянному блаженству. Ох, уж эти романтики! Всё им подавай нежности! В любой ситуации, даже под падающим ножом гильотины, будут думать о дамских прелестях. И ведь правы они! Что ещё в этой жизни может стоить большего внимания? — Ты думаешь, мне будет так удобнее смотреть на солнце? — спросил, вышедший из коматоза Веня. — А? — Сеня, искренне недоумевая, смотрел на приятеля. — Если зад подниму вверх, это улучшит мои наблюдательные способности? — спросил в развёрнутой форме Веня. На секунду повисла тишина. Друзья смотрели друг на друга, очевидно считая друг друга полными идиотами, но при этом пытаясь увидеть друг у друга в глазах проблески разума. — Пошли! — резко бросил Сеня, встав и зашагав в сторону, куда ложилась его тень. — Что, уже? — спросил Веня, вскакивая и догоняя друга. — Пока ты витал в облаках, я определил, что нынче утро и Солнце движется туда! — Сеня указал рукой в сторону своего движения. — Ну это классно же! — ответил Веня. Сеня в ответ издал какой-то неопределённый звук, очевидно выражавший неуверенное согласие. — А ты уверен, что мы там что-то найдём? — спросил задумчиво Веня — А ты уверен, что найдём где-то в другом месте? — Что? — Вот и я об этом! — О чём? — спросил непонимающе Веня. — Короче, будем идти пока солнце не сядет! — строго проговорил Сеня. -Тогда устроим ночлег. Но, будем надеяться, что удастся выйти из песочницы до темна. Два голых, бородатых мена шагали по пустыне. Солнце грело, испаряло с их тел ароматы секса. Их тела были подтянуты и мускулисты, как у хороших атлетов. Не удивительно, что те девушки из бара столь горячо любили их! Впечатление, правда портили ещё не прошедшие фингалы и опухшие носы. Но, с другой стороны, это лишь добавляло мужественной брутальности. Такие себе real men! Никаких вам муси-пуси! Разве что только «Сиськи-письки»! Эх, как живы были их воспоминания! Как тяжки были их вздохи от того, что исчезли сладкие девочки, и где их снова найти, — неизвестно. География мира Сени и Вени была не столь чётко фиксированной, как нашего… Можно было идти в одну деревню, а попасть в другую. Всё было непредсказуемо. Всё могло невзначай поменять своё местоположение. Но в этом была и своя прелесть! Мир был живой! Он двигался, развивался, играл со своими обитателями. И последним было уж точно не скучно от таких игр. Солнце обогнало друзей и уже светило им в лицо, когда они, поднимаясь на очередную дюну, заслышали какой-то странный шум. Будто кто-то водил железом по стеклу, или рвал бумагу, или расчёсывал волосы в неприличном месте, или пускал по воде фонарики, или бил молотом по наковальне, или ковырялся в носу, или читал вслух сочинения тибетских монахов, или проводил обряд обрезания кончиков усов Сальвадора Дали, или ждал под дождём вторую половинку, или во второй раз в жизни мастурбировал, или встречал Новый Год в старых тапочках, или… или… — Вставай, симулянт! — Сеня влепил Вене пощёчину и теперь тряс его, пытаясь привести в чувство. — Я не… Ты не видел мой запасной бюстгальтер? — Прикинь, я даже не видел твоего основного бюстгальтера! — нашёлся Сеня. — Стесняюсь предположить, для чего ты их используешь… — Выкини! За мной клинья в Великих падях. — вскричал корчащийся в песке Веня. — Она сделала меня! — Кто опять? — спросил, хмуря брови Сеня. — Что ты как ребёнок малый! — Кто? — спросил Веня, приподнимаясь на локте. — Ты! — Что? — Да ничего. Уже, вижу, пришёл в себя. — усмехнулся Сеня. — Чего тебя так вырубило? — Чего? — Ты так и будешь повторять за мной вопросительные местоимения? — Я… Ты о чём? — Веня уже сидел и потирал виски. — Ладно. — отмахнулся Сеня — Где ладно? Что это шумело, ты понял? Сеня посмотрел внимательно на Веню. — Ты только что бюстгальтер искал! Запасной!.. — Да в анал твой бюстгальтер! — раздражённо ответствовал Веня. — Я мог что-угодно болтать! Или ты не такой же, когда тебя накрывает? Сеня промолчал пристыженно, вспомнив, как они вместе чудили в Параболическом Туалете. Но то Параболический, а это… Пустыня. Пустыня Сладострастия. Да, она в общем тоже способна выкидывать разные штучки. — Прости, Веня! — Сене сказать такие слова было непросто, в силу жёсткости характера и тем не менее он сказал их. — Я не верю! — воскликнул Веня, улыбаясь. — Ты ли это? — Я, если что! — ответил Сеня, смущённо хмурясь. Ребята какое-то время смотрели друг на друга, молча. Каждый думал о своём. — Однако, что это было? — спросил Веня. — Что было? — Шум! Ты разве не слышал ничего? — Веня с подозрением смотрел на друга. — Не слышал. Какой шум? — Дак!.. При попытке понять его меня и вырубило. Как же я тебе его опишу? — А зачем тогда вообще говоришь о нём? — Думал, ты тоже слышал! — ответил Веня. Повернулся и начал высматривать что-то. — Этот шум, при всей своей неопределённости, напомнил мне кое-что. — Что? — спросил заинтригованный Сеня. — Помнишь эту?.. ОПНЯ типа… — задумчиво проговрил Веня. — Она также шумела. — Ого! — присвистнул Сеня. — Вот это поворот! А теперь не слышишь? — Да нет же! — ответил Веня, оглянувшись на друга. — Я не могу понять, как ТЫ мог не услышать? — Учись, пока я жив! — ответил серьёзно Сеня. — Что? — Веня в недоумении уставился на Сеню. — Потом будем разбираться, кто чего, почему! — ответил Сеня. — Давай поднимемся наконец на эту дюну и осмотримся. Может, и найдём источник звука. При последних словах Сеня, хищно улыбаясь, потёр руки. Было видно, как ожила в нём давняя мечта пнуть то негодное сооружение, что выбросило их тогда во Внешний мир и показало потом все мерзости, что там происходят.