Бездны сердца твоего

— А вон там что? — поинтересовался Даэрт, махнув в сторону огромного нагромождения голубого льда на маленьком островке неподалеку от берега Даренбама. Гном, оторвавшись от созерцания своего погубленного дирижабля, посмотрел в сторону, куда указал вампир и пожал плечами. — Драконья гора какая-то, вроде, — буркнул он. — Или йотунская… Одна дрянь, холодно. — Я, пожалуй, туда наведуюсь, — задумчиво сказал де Мортон, похлопывая лошадь по шее. — Сколько угодно, господин хороший, я им не кумердинер, — гном опасливо оглянулся и зашептал. — Только вы вот что, с драконом тем поговорите, а то еще заморозит вас… Даэрт благодарно кивнул. С ледяными драконами ему приходилось сталкиваться — несколько таких пришло в Убежище вместе с Онкологоном — но они всегда казались ему достаточно разумными, как и их черные, красные и зеленые сородичи. И, само собой, костяные. И, пускай хитрые и жадные до наживы (или же постаревшие и от этого надменно-мудрые) драконы всегда очень сложно вели диалог, он был уверен, что сумеет договориться. Впрочем, эта драконица умом не блистала; знакомство не заладилось с самого начала. В ответ на вежливое приветствие (которое вампир тренировал на том же Онкологоне) она разинула пасть и обдала его морозным дыханием, смешанным с запахом гнили. От первого мага спасла наспех скастованная «Каменная кожа», а вот от второго, будь он еще живым существом, его бы точно замутило. — Эльф! Лошадь! Сожрать! — рыкнула драконица, и лошадь Даэрта, перепугавшись, поднялась на дыбы. — Не эльф! Вампир! — крикнул в ответ де Мортон, на всякий случай щелкнув застежкой магической книги. Недивительно, что гном говорит о ней шепотом и не решается лететь. Драконица закрыла пасть и подслеповато прищурилась. Похоже, дирижабль гнома она по слабости зрения приняла за самца, а не летающую машину, отсюда и горести. — Уши. Эльф! — уверенно заявила она. — Клыки. Вампир! — язвительно перездразнил ее маг, приподняв верхнюю губу в оскале. — Пурга, — сказала она в ответ. — Ветра нет, — возразил де Мортон, смешавшись на мгновение. Это предупреждение о погоде или о том, что она сейчас нападет? — Это ее имя, — прошипел Блэки из-за спины. — Пурга ее имя! — Приятно познакомиться, Пурга, — Даэрт вежливо склонил голову. — Могу ли я спросить, кто живет на том острове? Драконица повернула шипастую голову в нужном направлении. Маленькие глазки полыхнули злобой. — Эльф. — Заладила со своими эльфами… Настоящий? В зеленом камзоле? — настойчиво выспрашивал он. — Темный. Господин. Сам смотри. Похоже, разговор Пурге надоел — она снова свернулась на снегу, здорово напоминая глыбу льда. И не отличишь даже, когда говорит — толку все равно ноль. — Полагаю, это было разрешение взглянуть на обитель темного эльфа, — неуверенно предположил вампир. — Лишний темный эльф всегда кстати. Вдруг этот не хуже Маэдрилэйда? — как всегда практично заметил Блэки, и Даэрт развернул лошадь, направляясь к брошенному им у берега драккару. — Возможно ли, что эльф пленил драконицу? — поинтересовался де Мортон. — Она назвала его господином. — Скорее, главный из драконов решил отчего-то, что она должна быть союзницей этого эльфа. Место для высадки обнаружилось на дальней от Даренбама стороне островка — у здорово напоминающего вход в чье-то логово темного провала во льду, укрепленного камнями. Не хватало только резной драконьей головы над входом. Рядом скучала пара йотунов, которых не вывело из апатии даже появление вампира верхом на лошади. Оглядевшись, Даэрт обнаружил причину их равнодушия: повсюду валялись остатки кораблей и неповрежденные кости, а кое-где и целые тела. Похоже, с ролью сторожа Пурга справлялась превосходно, и йотуны, не увидев очередной расправы, не взволновались — стало быть, есть разрешение хозяина. Один из них лениво махнул в сторону пещеры, и вампир проследовал дальше. Внутри это оказался настоящий дворец — с резными колоннами, узорными арками и прочими атрибутами — только выполненный целиком и полностью изо льда. По углам шуршали лапками ледяные пауки, где-то в дальних залах заунывно ревело несколько медведей — по всей видимости, белых. Настоящая морозная армия, надо же! Повсюду попадалась йотунская шерсть, и это наводило на мысль, что их все же больше, чем двое. Широкий коридор привел вампира в просторный и очень пустой зал. Только посередине стоял стол (с двумя бокалами и графином чего-то красного) и два кресла. В одном сидел бледный эльф, закутанный в тяжелые белые меха. Одна его рука, украшенная кольцами, безвольно лежала на подлокотнике, а пальцы второй размеренно чесали за ухом большого серого волка. — Даэрт де Мортон, — эльф склонил голову в приветствии и приглашающе указал на второе кресло. — Мое имя Феал-хас. Вампир устроился напротив, внимательно изучая бесстрастное лицо Феал-хаса и серые, как тучи, глаза. — Ты оборотень, — наконец сказал он. — Так заметно? — эльф чуть заметно усмехнулся. — И как же ты догадался, позволь узнать? — Ты живешь не на Аралане или Галенириме, носишь меха, волка, встрепенувшегося при моем появлении, ты успокоил одним касанием, хотя это дикое животное и не может быть так хорошо выдрессированным, — небрежно перечислил де Мортон. — А еще у тебя в графине кровь. И ею пахнет от тебя. — Надо же, — тихо рассмеялся оборотень. — Ничего не упустил. Может, скажешь еще, почему я не бегаю по лесам с сородичами? — Не могу знать, — вампир поднес бокал к губам. Не гномья. Человеческая. Славно. — Но подозреваю, что ты стал промышлять каннибализмом. — В том числе, — кивнул Феал-хас. — Довольно давно я был чародеем на Аралане, был вхож в Зеркальную Башню, даже сам поддерживал ее чары. Ликантропизм, то есть, обращение в волка, давал мне определенные преимущества, главным образом, с животными, не мешая при этом врожденным способностям. — Понимаю, — кивнул Даэрт. — Но этого было мало. — Мало, — согласился Феал-хас. — Каннибализм открыл мне новые пути, однако другие оборотни и эльфы сочли мои методы отвратительными. После того, как я убил девушку, весьма, хм, близкую ко мне, меня вышвырнули с Аралана. — Звучит знакомо. — Не сомневаюсь. Видишь ли, твоя слава гремит по миру настолько громко, что подробности твоей истории известны даже мне. — Тогда ты должен знать, зачем я здесь. — Знаю, — кивнул эльф. — Но не уверен, что мне это нужно. В моей семье было немало долгожителей, так что, думаю, еще сотню-другую лет я протяну. Я хочу заниматься исследованиями, а не войной. Рано или поздно пауки убьют медведей, а йотуны — пауков. Оставшихся добьют мои волки. И мы останемся одни. В покое. Даэрт помолчал, глядя, как Феал-хас небрежно отпивает глоток из своего бокала. — Так ты хочешь только этого? — спросил он наконец. — Представь себе. Ни амбиций, ни погони. Только покой. — Странный ты эльф, Феал-хас, — вампир качнул головой. — Однако могу ли я рассчитывать на то, что ты останешься нейтральным? — Я не испытываю любви к светлым эльфам, — холодно заметил оборотень. — То, что я позволил тебе пристать у моего острова, свидетельствует о моей верности. Я могу оказывать тебе услуги, если потребуется, но не приду в Убежище. — Большего я и не потребую, — заверил его вампир. — Полагаю, ты был бы не прочь осмотреть мою обитель, — чародей встал, и волк тут же вскочил на лапы. — Я готов показать тебе библиотеку и то, из-за чего я выбрал именно это место. Источник живой воды. Почти как на Аралане, только безвредный для нас. Восполняет силы. — Почту за честь.