Неожиданный поворот

Жаловаться на проблемы легко. Еще легче кого-то ненавидеть. Решать эти проблемы и пытаться перестроить свое мнение — очень сложно. Поэтому мы почти всегда выбираем первые варианты, вне зависимости от того, что произошло. Вот и я сейчас стою перед зеркалом и тихо ненавижу Рамлоу и еще больше ЩИТ, чтоб их черти драли. Даже не стану пытаться понять, что произошло несколько часов назад, просто или кто-то спятил, или… Не знаю. Мне очень хочется узнать, что там произошло. Даже то, что я проснулась с невероятной головной болью и порезанным запястьем, мало меня интересует по сравнению с ЩИТом. Дома ничего не изменилось. Все тот же хаос из разбитой посуды, а еще, когда я падала, видимо, задела полку с разным барахлом, поэтому в коридоре не лучше, чем в зале. Вряд ли это Рамлоу специально разбросал барахло с мыслью: «Вот теперь все стабильно, ха-ха-ха!». Убираться не хотелось, тем более теперь мне придется уйти отсюда и не возвращаться, потому что ЩИТ в курсе моего местонахождения, а это не есть хорошо. И Рамлоу что-то говорил насчет доказательства моей смерти, хоть и последние мгновения помнятся очень смутно, эта фраза засела в моей голове. В голове снова появилась тупая боль, заставляя меня сесть на пол, наплевав на рядом стоящее кресло. А я надеялась, что ЩИТ быстро меня забыл. Конечно… Тихий стук в дверь прерывает мои мысли, а сердце ускоряет свой ритм. Порезанная рука тянется к пистолету, который я подобрала в другом конце коридора. Я так и не поняла откуда порез на запястье, но вены не задеты и это хорошо. Вот только кровь так и не останавливается. На секунду прикрыв глаза, я собираюсь с духом и встаю с пола, тихо и медленно идя к двери, стук в которую снова повторился. Видно, бывшие хозяева квартиры решили, что глазок лишний, и он им нахрен не нужен, за что я их уже десять раз прокляла. Тем более я не последняя самоубийца, чтобы спрашивать: «Кто там?», поэтому тихо встала рядом с дверью, прислушиваясь. В глубине души я надеялась, что незваные гости подумают, что меня нет дома и уйдут, но стук повторился в третий раз, а после послышался тихий знакомый голос. На секунду у меня камень с плеч упал, я расслабилась и хотела кинуться к двери и открыть ее, не раздумывая над последствиями, а потом в голове снова возник образ Рамлоу. На сколько бы он не был ублюдком, но во время работы в ЩИТе я точно могла сказать, что доверю ему свою спину, а тут такая неожиданность, блин. Теперь и Наташа. Могу ли я доверять ей, зная, что у нее не самая чистая репутация и не очень светлое прошлое? Наверное, нет. Доверять шпиону и наемному убийце? А почему такой вопрос не задавался раньше? Я снова напряглась, не двигаясь и наблюдая, как маленькая лужица крови растет, когда в нее падают капли из раны. Голос за дверью снова повторил мое имя, заставляя вздрогнуть и чуть не выронить пистолет. Нет! Сейчас я никому не могу доверять, только себе. Я могу положиться только на себя. Максимально тихо я подхожу еще ближе к двери. Замок беззвучно щелкает, и я резко открываю дверь, направляя дуло между глаза Романофф. От неожиданности она вздрагивает и судорожно выдыхает, поднимая руки в защитном жесте. Ее взгляд немного испуганно и непонимающе скользит по моему лицу, перемещается немного вправо, где на виске зреет синяк от удара Брока, потом опускается на запястье, где кровь не прекращает идти, из-за чего у меня уже начинается головокружение. Я замечаю за ее спиной Капитана, который вмиг напрягается, что я чувствую исходящие от него напряжение. Он поджимает губы и словно ждет момента, когда можно будет обезоружить меня. Но я не спускаю глаз с Вдовы, а она также поддерживает игру в гляделки. — Ким… — Наташа, снова выдыхая, осторожно произносит мое имя. А глаза у нее такие честные, что хочется просто плюнуть на все и прострелить себе висок. — Ты сказала, что мы можем доверять ей, — тихо произносит Стив, настороженно следя за каждым моим движением. Эти слова заставляют меня вздрогнуть и заподозрить что-то неладное. Кажется, в ЩИТе произошло что-то вроде раскола. Иначе как понимать, что Рамлоу скорее всего послали меня убить, а на одного из этих двух объявлена охота, и они пришли ко мне со словами о доверии. — Ким, что произошло? — Наташа кивает за беспорядок за моей спиной, и Роджерс тоже переводит взгляд туда. — Может ты мне объяснишь? — я не узнаю свой голос. Он хриплый и такой… Как голос потерявшего надежду щенка. Романофф только непонимающе глядит на меня. Руки тяжелеют, но я не спешу отпускать пистолет. — Рамлоу, — как только я это сказала, клянусь, я услышала, как скрипнули зубы Роджерса. — Рамлоу предатель, — говорит Капитан, а Вдова продолжает: — Как и большая часть ЩИТа. ГИДРА все это время была у нас под носом и росла. ЩИТа больше нет, Ким, — ноги подкашиваются, голова грозится разорваться на кусочки, еще немного и я точно упаду без сознания. — Мы тебе не враги, Ким. Помоги нам. Руки безвольно падают вниз, пистолет отлетает в сторону, что напоминает мне о агенте несколько часов назад. Я разворачиваюсь и бреду в комнату, наступая на осколки. Гости следуют за мной, и пока они оглядываются на этот хаос, я падаю в кресло и прикрываю глаза, массируя виски. Голова раскалывается. — Зачем Рамлоу приходил к тебе? — спрашивает Наташа и садится на диван. Роджерс продолжает стоять, а я смотрю на осколки. — Не знаю. Хотел убить, говорил что-то про то, что не хочет этого делать, но ему нужны доказательства. Кажется, и руку мне порезал для этого, — теперь до меня доходит, что ему нужно было измазать нож моей кровью. — А еще забрал кулон. — Зачем ему кулон? — Стив непонимающе хмурит брови, переглядываясь с Наташей. — Фамильный кулон, — произносит вместо меня Черная Вдова и почему-то мешкается на первом слове, — Ты бы никому его не отдала, — хмыкает она, — Скорее всего его послали, чтобы избавиться от «наследника» ЩИТа, Там еще остались люди верные Фьюри, а у него было два претендента на свою роль, после смерти. Ты и Коулсон. А поскольку последний… В общем, они понимали, что ты можешь помешать всем их планам, а если прямого «наследника» на ЩИТ не будет, то он перейдет Пирсу. — Что значит «наследник»? — спрашивает Стив. Меня не интересует его вопрос, потому что во всем коротком монологе Романофф меня не покидало какое-то чувство, ниточка, которую я упускаю. Какое-то подозрение зародилось во мне, но я не могу понять что это. Вопрос Роджерса остается без внимания, Наташа продолжает смотреть на меня. Она хочет, чтобы я все сама поняла. Но в голове пусто, только сомнения и подозрения, поэтому я решаюсь задать единственный вопрос, крутящийся в голове. — Что с… Ником? — не знаю почему назвала его по имени. Так хотелось снова назвать отцом, но почему-то язык не повернулся. Наташа опускает взгляд и разглядывает свои ногти, а Стив тяжело выдыхает. Дыхание невольно учащается, а я, кажется, начинаю понимать что за чувства были. — Нат, что с ним? — чудом голос не срывается. Романофф поднимает на меня полный сочувствия взгляд. Нет, нет, нет! Он не может! Господи, Наташа, скажи, что это не так. — Он мертв, — ее шепот врезается в голову с невероятной силой. Было бы у меня что-то в руках непременно бы упало на пол и разбилось. Дыхание сшибает, а сердце на несколько секунд останавливается, после чего начинается биться с новой силой. Не может быть! Он же живучий, как не знаю кто! Он не мог умереть, нет… Я не могу дышать, открываю рот и глотаю воздух. Глаза щипет от подступающих слез, в горле ком. Все признаки панической атаки. Боже, так не может быть. Это не могло случится со мной… Это не могло случится с ним… Я еще несколько раз повторяю про себя слово «нет», но осознание, что его больше нет, что я его больше никогда не увижу, бьет меня под дых, выбивая весь воздух. Боже, он в последние время не услышал от меня ничего хорошего. Только упреки в свою сторону, да и вечные ворчания от меня. Сколько я ему наговорила в нашу последнюю встречу. А как же мама?.. Нет! Господи, Нет! Перед лицом маячит Наташа, она что-то говорит, боковым зрением вижу Стива, но до меня не доходят их слова. Меня с головой накрыло отчаяние. — Ким! — крик Наташи заставляет обратить на нее внимание. — Ким, нам нужна твоя помощь. Ради Ника, мы должны снова спасти всех. Истребить ГИДРу, давай, Ким, приходи в себя! Ты должна нам помочь, хотя бы в память о нем… Наташа схватила меня за плечи. Ее слова немного прочистили голову, хоть истерика и не прекратилась. Но она права. Я должна ЩИТу, я должна отцу. И пора бы вернуть этот долг.