Неожиданный поворот

Жара была неимоверная, такая, что невольно сочувствуешь местным жителям, которые здесь с самого рождения буквально варятся на медленном огне. Я им не завидовала. Да и вообще не понимала людей, которые стремились отдохнуть в этой сковородке дьявола. Египет — место, конечно, красивое, но это последняя страна, в которой мне хотелось находиться сейчас. Но еще больше я не завидовала агенту Блеку, — тому самому, который носит идеальные костюмы, — он был именно в одном из своих излюбленных пиджаков. — Еще немного, мисс Форест, мы почти пришли, — сказал агент, поправляя солнечные очки. Местные жители смотрели на него как на идиота. Я, честно, тоже. И я бы поверила его словам, если бы он не говорил то же самое полчаса назад. — После того, как вы с Капитаном улетели, наши специалисты засекли сигнал, это был еще один толчок, но с помощью него мы смогли определить точное место землетрясения. До этого мы думали, что оно идет из центра, но… — он остановился, заставляя и меня притормозить. Мы были где-то на окраине, и это на «Древний Египет» было больше похоже чем современный мегаполис за моей спиной. — Это было отсюда. Кажется, мы находились в туристической зоне или еще какой-то, но в силу сезона туристов, да и вообще людей здесь не было, а само место походило на какой-то разрушенный город старого времени. Кажется, это была часть Каира, но перестраивать не стали, а отвели под достопримечательность. Агент Блек подошел ближе к развалинам и уже хотел шагнуть на один из камней, как сильный толчок прямо под нашими ногами заставил упасть на горячий песок. — Черт! Что это было? — Не знаю, — настороженно сказал агент. Очки слетели с его лица, от чего он теперь щурился от солнца, смотря на меня. — Если повторится, нам лучше уйти. — Согласна. Смутное предчувствие чего-то плохого не покидало меня, но я двинулась за агентом, который хотел подняться на самый пик. Что он хотел мне показать, я не знала, но слепо шла за мужчиной. Солнце, кажется, начало жарить еще больше. И надо верить в чертовы знаки, иначе бы не попала в самую задницу, потому что в следующую секунду развалины снова содрогнулись, но теперь за первым толчком последовал новый, а затем земля под ногами просто исчезла. С громким криком, который все равно заглушал грохот камней, мы с Блеком провалились вниз. Сверху сыпался песок, попадая в глаза и рот, что заставило меня закашляться. Под землей было значительно прохладнее, и хоть в чем-то есть плюс, — подумала я. — Мисс Форест! — слева послышался приглушенный крик. Я повернула голову, вглядываясь в тень агента. — Вы в порядке? — В полном, — сплюнув песок, ответила я. Спина отозвалась жгучей болью, видимо, отрицая мой ответ. Со стороны Блека послышался отчаянный вздох, и я снова повернула голову, почему-то надеясь, что он сейчас окажется в поле моего зрения и поможет подняться. Сама я вряд ли встану. — А Вы? Молчание и слишком громкое дыхание агента вызвали неприятное волнение. — Не совсем… И только с трудом поднявшись с камней и подойдя ближе к мужчине, я заметила огромную глыбу, которая полностью расплющила ногу агента. Черт… Связь не ловила, но агент только потом сказал, что здесь сигнал заглушается и помощь вызвать нельзя. Даже всевозможные жучки, которые могли бы послать наше местонахождение не работали в этой аномальной зоне. Задание секретное, а это значит, что никто, кроме Фьюри, не знает, где мы. А когда отец хватится, нас уже сожрут скарабеи. Конечно, здесь я их еще не видела, но во всех фильмах они присутствуют как не самые милые создания, поэтому мой страх обоснован. Даже агенту Блеку я помочь ничем не могла, а он медленно умирал, истекая кровью. Я даже не могла посмотреть ему в глаза, чтобы он не увидел то отчаяние, которое уже полностью захватило меня. Еще немного и расплачусь. Единственное, что оставалось, это сидеть и ждать неминуемого. Отлично, даже после распада ЩИТ утащил меня в могилу, другого исхода просто быть не могло. — У меня семья в Нью-Йорке, — неожиданно сказал агент. — Никто о ней не знает, Фьюри позаботился. Жена и две прекрасные дочки, — его голос сломался, и он на мгновение замолчал. — Очень люблю их, жаль только редко вижу. Можете передать… — Сами передадите, — отрезала я, даже удивившись, как резко и грубо прозвучал мой голос. Нет. Не могу я быть вестником смерти, черт возьми. Одно дело — смотреть, как мучаются плохие люди от твоих же рук, но совсем другое — сказать невинному человеку, что его близкого больше нет. Эта боль в разы сильнее физической. Я просто не смогу сказать женщине, что ее муж и отец ее детей погиб. Погиб рядом со мной, практически на моих руках. Не смогу сказать, что я не помогла ему. — Мисс Форест, — начал он. Я не удержалась, повернула к нему голову и встретилась со взглядом, полным душевной боли. В его глазах стояли слезы, и видеть агента ЩИТа таким беззащитным… — Ким, — тихо ответила я, не отрывая взгляда. Уверена, у меня тоже слезы, которые вот-вот вырвутся. — К чему официоз, когда… Я замолчала. Отвернула голову и зажмурилась. Вот она… Карма. Столько боли доставляешь людям, а потом все это возвращается, увеличиваясь в геометрической прогрессии. — Морган. И снова тишина, в которой мне не комфортно. Уж лучше бы Морган говорил, но ему и без того сложно. Нам нужно-то всего лишь время. Немного времени, чтобы кто-нибудь понял, что нас уже давно нет, что мы словно пропали с земли. И тогда ЩИТ сам обо всем догадается. Они точно поймут, что что-то не так. Тишина резала уши, я закусила щеку, чтобы не разрыдаться в голос. Морган закашлялся, той дыры наверху не хватало, и воздуха становилось совсем мало. Но он хотя бы не кончится. — Ким, ЩИТ никогда не говорит родственникам лично, что они потеряли близкого человека. А моя Кейт такого не заслуживает. Она слишком ранима, и обычное сухое письмо разобьет ей сердце… — Сердце ей разобьет Ваша смерть, Морган, — снова оборвала я его. — Поймите, Ким, я хочу, чтобы Вы сказали ей все то же самое, что я скажу Вам, — его горячая ладонь коснулась моей, заставляя посмотреть на него. Капельки пота выступили на лбу мужчины. Больше сдерживаться я не могла, закрыла веки, а слезы сами потекли по щекам, размазывая пыль. Его пальцы сжались на моем запястье — не больно, а как будто с поддержкой. Я быстро закивала, открывая глаза. Да, хорошо, я готова выслушать Вас, мистер Морган Блек, только, пожалуйста, не заставляйте меня говорить все то же самое Вашей жене. Она точно не выдержит этого. Если я, почти незнакомый Вам человек, не могу потерять Вас, то что будет с ней?..

Sigrid Everybody knows

— Скажите ей, что я люблю ее больше жизни. Скажите, что у нее самые красивые глаза, которые я когда-либо встречал, что они всегда будут голубые, как небо, и молодые, как облака. Как я мог не пойти сюда, как я мог не помочь своей Родине, не разгадать загадку, дорогая Кейт, ведь это моя работа, ты знаешь это, милая. Я люблю тебя, и это знаешь ты, и знают все. А еще скажите моим дочерям, что я не забывал о них ни минуты, они всегда у меня здесь, — его дрожащая рука коснулась груди, после чего пальцы ловко вытащили чуть смятую фотографию из нагрудного кармана. Он протянул ее мне. — Они лучик в моей жизни. Морган замолчал. Я сжала его ладонь, в другой руке зажала пальцами фотографию, на которой были запечатлены молодая, красивая женщина и двое девочек. — Передайте Кейт, что я простил ее. Давно. Она поймет о чем речь… Они так счастливо улыбались на фотографии, и я представила, что случится с их улыбками, когда они узнают о смерти Моргана. С обратной стороны аккуратным почерком было выведено то, что заставило меня расплакаться. — Ким? Посмотрите на меня, Ким. Ничего не закончено, здесь что-то есть, и Вы обязаны узнать, что это, — он попытался бодро улыбнуться, но все, что у него получилось, это выдавить измученную полуулыбку. — Извините, что Вам приходится делать это… — Все хорошо, Морган, — тихо ответила я, чуть наклоняя голову. Блек прикрыл глаза, делая вдох и… Больше не шевельнулся. Я попыталась нащупать пульс на запястье. Но я не могла найти. Неужели.? — Морган? Господи, нет, Морган, Вы не можете… Пожалуйста, Морган… Пальцы на моем запястье разжались, и его рука упала на песок. Все еще не веря в это, я трясла его руку, потом плечи, но Блек не отзывался. Подвывая словно зверь, я уткнулась лбом ему в грудь. Горячие слезы быстро намочили некогда белую рубашку, но… Мертвецы же не обижаются. В груди больно сжалось сердце, мне почему-то стало трудно дышать. То ли отчаяние, то ли боль, то ли страх разливались по телу так, что кололо даже в кончиках пальцев. Не было сил сдерживать не то крик, не то вой раненого зверя. На моих руках умер человек, который не заслуживал смерти. Сейчас на моих плечах лежит тяжелое обещание рассказать все его семье. Обрушить на невинных людей такое бремя, словно навести тучи на его дом. Земля снова колыхнулась, из-за чего на голову посыпался песок, а камни угрожающе заскрипели. Уж лучше бы они обрушились прямо сейчас, закапывая нас вместе с Морганом. Я подняла голову, песок тут же попал в глаза, но было плевать. Я попыталась оторваться руку от ладони Блека, попыталась встать на ноги и не упасть обессиленной. Вопрос так и кружился в голове, почему именно он, а не я? Будем честными, я заслуживала этого больше. От злости даже не поняла, как со всей силой ударила камень, и осознала это только, когда костяшки от ударов уже сводило от боли и крови. Слезы снова покатились по щекам, я их постоянно стирала, еще больше размазывая свое лицо в крови и грязи. Не поняла и то, как еще раз ударила камень, но яркой вспышкой меня откинуло в другую сторону, снова порождая землетрясение и новые падающие на нас камни с песком. Мне было все равно, я крепко сжимала в другой руке фотографию, чувствуя, как меня засыпает песком.

***

— Ким! Ответь мне, Ким, — чей-то голос был первым, что я услышала. Как только я пыталась открыть глаза, песок попадал туда, отчего посмотреть на обладателя голоса не получалось. Его теплые пальцы убирали излишний песок, другой рукой он помог мне подняться, после чего я закашлялась, видимо, из-за того, что песок попал даже в легкие. Воспоминания коротким фильмом пронеслись перед глазами, снова вызывая слезы. Но слезы сейчас даже хорошо, хотя бы песок уйдет. Передо мной находился Фьюри, обеспокоенным взгляд вглядываясь мне в лицо. Хотелось поинтересоваться, сколько я здесь уже и почему он сейчас рядом со мной, а не где-нибудь в Европе. Но все, что я смогла — это посмотреть ему за плечо, где в этот момент уносили тело Моргана, и уткнуться носом отцу в шею. Фьюри положил руки мне на спину, как-то облегченно выдыхая. — Я не знаю, как ты осталась жива, — пояснил он, отпуская меня. Я только кивнула, не спрашивая ни о чем. Как мы выбрались из той песочной ямы, пронеслось перед глазами с огромной скоростью, я даже не заметила этого. На то, как мы вернулись в родную Америку, я тоже не обратила внимания. Только попросила у Фьюри адрес семьи Моргана, а после позвонила Стиву, который по счастливой случайности оказался в Нью-Йорке и совсем был не против встретить меня. Наверное, надо было предупредить его, что я сразу из Каира и выгляжу немного потрепанно. На лице все еще остатки засохшей крови и пыли, в волосах песок, а в глазах слезы. Взгляд Роджерса поменялся слишком быстро, а его вопросы посыпались, как тот песок. Но когда я всучила ему мятую бумажку с адресом, он только поджал губы и сел в свой жук, дожидаясь меня. Пока мы ехали, я старалась не думать о том, что сказать женщине на фотографии, старалась не обращать внимания на взволнованные взгляды Роджерса. Хотелось покоя. Морган жил в большом, светлом доме с террасой, клумбами и дурацкими маленькими гномами. Около ворот залаяла собака, учуяв нежданных гостей. Но не обращая внимание на животное, я попросила Стива остаться в машине, а сама пошла к дому. Я не успела постучать, дверь отворилась и перед глазами появилась действительно красивая, голубоглазая женщина. Она выглядела счастливо, пока ее улыбка не сменилась на беспокойное выражение лица, когда она увидела меня. Кейт хотела предложить помощь, но я резко оборвала ее. Не помню, что говорила. Точно не то, что просил Морган. Но я сказала, что он любит ее и что мне очень жаль. Лицо женщины посерело, казалось, будто в ней что-то оборвалось. Она прижала руку к губам, а в глазах заблестели слезы. Ей понадобилось облокотиться на косяк, чтобы не упасть. Из дома послышался топот, и в моем поле зрения появились две сестры, которые точно не понимали, почему мама медленно скатывается на пол, ее спина дрожит от немых рыданий, а на пороге стоит неизвестная девушка, вся в грязи и крови. Но пальцы, сжимающие фото, наконец, ослабли, и я просто протянула уже мятую фотографию им. Старшая аккуратно взяла картонку, поднося ее к лицу. Сначала она почувствовала недоумение, но, перевернув фото, быстро пробежалась глазами по строчкам. Не надо было смотреть ей в глаза, полные какого-то отчаяния. Потому что только что я принесла в их дом нестерпимую боль и горе. — Мне так жаль… Он хотел, чтобы Вы знали… Он простил Вас. И я трусливо сбежала к Стиву, все это время наблюдающему со стороны. По сочувствующему взгляду я могла судить, что он все понял и не стал задавать вопросов. Через несколько кварталов я уткнулась ему в плечо и позорно разрыдалась.

***

Дорогие Кейт, Никки и Молли Если вы держите эту фотографию в руках, значит меня больше нет. Запомните, мои милые девочки, я вас люблю и никогда не забуду. Мне очень жаль. С любовью, Морган.