Николетта Скайрини или Старший брат - босс Варии?!

Уже находясь в больнице, Хибари мерил шагами коридор. Фостер уже связался со старшим братом Николетты и тот, со своими головорезами, мчится сюда. - Врооой! Где лежит Николетта Скайрини? - Мужчина, туда нельзя! - Пошла нахуй, женщина. Патлатый, разберись. Наблюдая за неотвратимо приближающимся варийцем, Савада тихо молился в уголке. Как здесь оказался Дечимо Вонгола? Очень просто: после "удачной" тренировки Реборна в стиле Вонголы, у шатена образовалась пара трещин в ребре и его доставили в больницу. Подойдя, Скайрини без разговоров ударил жениха своей младшей сестры, разбивая тому лицо. Из разбитой губы тут же пошла кровь, от вида которой Савада тихо вскрикнул. - Я предупреждал тебя, мусореныш. Еще хоть раз Никки окажется на больничной койке, ты окажешься в реанимации и не факт, что выйдешь оттуда самостоятель… Тут из палаты послышался крик, практически визг. Узнав голос сестры, вариец оттолкнул от себя замешкавшегося ГДК и влетел в палату. Савада, пользуясь своей хрупкостью и маневренностью, просочился следом. То, что они там увидели, им не удастся забыть ни через год, ни через десять. Сидя на коленях, Николетта сжимала голову руками, словно стараясь раздавить ее. На ее лице было написано невыносимое страдание. Вокруг происходило что-то невообразимое. Пламя, явно своей носительнице не подчиняющееся, кружило вокруг хрупкого стана девушки, окутывая ее слой за слоем, словно стараясь… спрятать. - Никки! Шагнув к сестре, Занзас оказался снесен в сторону потоком пламени Дождя и был впечатан в стену, рядом с дверью. Примечательно то, что поток пламени не становился слабее, но и не усиливался. Этакая стабильность. - Хи-и-и! Нико-чан, ты что? Было удивительно, но Саваду пламя не тронуло. Зато Хибари и Суперби, так не вовремя решившие заглянуть в палату и узнать, что происходит, так же были снесены пламенем. Правда, на этот раз пламенем Неба. - Приведите... ее Хранителей, – через силу прохрипел Скайрини, покрывая кулаки пламенем Ярости. – Живее, Савада! - Д-да! Выбежав из палаты, шатен отдал распоряжения своим Хранителям, а сам вернулся в палату. Пламя Николетты бушевало и варийцу лишь чудом удавалось сдержать его. Надев перчатки и возродив Пламя, Савада присоединился к сдерживанию. - Не навреди ей, мусор. - Я стараюсь. Мое пламя не обожжет ее. Хотя было бы проще заморозить ей руки… - Я те заморожу, отброс! Скорее ад замерзнет, чем я позволю тебе нанести ей вред. - Вы не знаете, что с ней происходит? - Предполагаю, хотя и не уверен до конца. - Не поделитесь? - С чего бы, мусор? Ответить Саваде не дали подоспевшие Хранители Николетты. Те явно знали гораздо больше Варии и Вонголы вместе взятых, а потому сразу направились к своим Небесам, чье пламя не обжигало, а обволакивало, стремясь защитить, обогреть. Добравшись до койки, на которой все еще корчилась Скайрини, Хранители обняли ее со всех сторон и буря утихла. Воцарилась тишина, которую прервали тихие всхлипы и не менее тихий шепот Хранителей, желавших успокоить свои Небеса. - Я могла убить вас, – наконец разобрали присутствующие слова Николетты. - Нет, не могла, – возразил Туман, погладив девушку по щеке. – Ты наши Небеса. Твое пламя не навредит нам так же, как наше пламя не навредит тебе. - Но почему же тогда оно навредило людям, которых я люблю? - Если ты про патлатый мусор, – подал голос Занзас, подойдя к изголовью кровати. Хранители девушки потеснились, позволив варийцу присесть рядом с сестрой, – то не беспокойся, он цел. Как и твой женишок. Никки, может мне забрать тебя? - Что? Зачем? - В этом лицее… ты уже дважды пострадала. И оба раза от рук Эстранео. На территорию лицея им удалось проникнуть, но в особняке тебе не будет грозить опасность. - Может и так, но брат, разве есть гарантии, что в ряды младших чинов прокрадутся шпионы или крысы. К тому же, какой тогда смысл был отдавать меня в этот лицей? Чтобы меньше чем через год забрать? - Никки… - Что? Брат, что-то случилось? – спросила Николетта, видя, как хмурится Скайрини и как напряжен капитан, все же вошедший в палату. – Скуалло? Ну же, не молчите! - Из-за скорой отставки старика Девятого и вступления Савады в Наследие, появилось много недовольных, – решил все же ответить на вопрос Принцессы отряда мечник, скрестив руки на груди. Даже протез не мешал ему это сделать. – Эти трусливые отбросы решили, что Вонгола уже не та, а значит, пора делить, так сказать, шкуру неубитого медведя. - Как? Дон Тимотео ведь еще не ушел в отставку. - Да, но многие из них говорят, что Вонголу можно уже не бояться. Даже не опасаются, мрази. Кричат едва ли не на каждом углу о том, что Девятый скоро окажется в гробу, – сплюнул Второй Император меча, – а следом за ним и вся мафия рухнет. - Но ведь не все это говорят. - Не все, – согласился мечник, видя, что босс отряда встал и подошел к окну, хмуря брови. – Об этом не твердят только те, кто видел могущество Вонголы. У Вонголы много союзников, но вместе с тем гораздо больше врагов. Семья Каваллоне по-прежнему верный союзник Вонголе, Джинглио Неро и еще порядком двадцати остаются с нами в нейтральных отношениях. - Что же, ясно, – закусила губу Николетта, а после вспомнила слова Суперби из десятилетнего будущего. На ее губах появилась слабая улыбка, которая почти сразу исчезла. – Старший брат, могу я с тобой поговорить? Наедине. - Да. Мусор, вышли. - Небеса, нам тоже выйти? - Нет, вы можете остаться. Вас это тоже касается. В какой-то степени. Но не перебивайте, ладно? - Ку-фу-фу, не против, если и я поучаствую в вашем совете? – в палате неожиданно образовался Рокудо, который, судя по физиономии, имел свои соображения по поводу будущей задумки Николетты. - Мукуро… да, ты можешь остаться. Хранители Николетты кивнули прибывшему иллюзионисту, оставшись на своих местах. Остальные же покинули помещение. Хибари кинул хмурый взгляд на свою девушку, но та сосредоточенно над чем-то размышляла, видимо, готовясь к непростому разговору. Савада пошел в свою палату, за ним последовал ГДК. Стоило двери закрыться, как шатен оказался прижатым к деревянной поверхности. Подбородка же касался холодный метал тонфа. Стальные глаза Хибари внимательно смотрели в глаза цвета карамели напуганного шатена. - Выкладывай, травоядное. - Ч-что вы хотите знать, Хибари-сан? - Ты и эта горилла явно в курсе того, что происходит со Зверьком. Похоже, даже этот Ананас с вами в сговоре и меня это до чертиков бесит! Что происходит? - А что происходит? - Не морочь мне голову, Савада! Если сейчас же не скажешь, что с моей невестой, Камикорос. А пока Хибари пытался выбить из Савады сведения, которые ему фактически не могли быть известны, в палате проводился импровизированный военный совет. - Ты вообще понимаешь, что говоришь? - А что не так? - Этот парень наш враг! - Он был нашим врагом. И не факт, что он остался таким же, каким был. - Ты слышишь себя, нет? Он враг! - Аргументируй. Я серьезно, обоснуй свое обвинение, – нахмурила тонкие брови Скайрини, сложив руки на груди. Она смотрела на иллюзиониста, что машинально провел по своему хохолку, растрепывая его еще сильнее, чем есть сейчас. – Ну, я тебя слушаю. - Ладно, может, он и правда изменился, но кто гарантирует, что этот псих не нападет на нас при встрече? - Этого гарантировать никто не может, но тем не менее… - Вот именно! Снежинка, пойми, он опасен. И не просто опасен, а чрезвычайно. - И что теперь, в бункер спрятаться и носа не показывать? – взорвалась Николетта, взмахнув руками. – Мукуро, я ценю твою заботу, правда, но он нам нужен, как союзник. Мне и самой… не слишком приятно с ним встречаться, но его способности и люди могут помочь. - Как ты не поймешь: он убить тебя может! - Так не дай мне умереть, – в ответ закричала Скайрини, тяжело дыша. На пару минут в комнате воцарилась тишина. Хранители Николетты, как и ее старший брат молчали, не вмешиваясь. Вариец все так же стоял у окна и смотрел на улицу. - Когда ты планируешь с ним договариваться? – устало вздохнул иллюзионист, признавая поражение. - Так ты согласен? - Еще ничего неясно. Не факт даже, что он согласится на сотрудничество с Вонголой. - Спасибо, – нежно улыбнулась ему Скайрини, тут же расслабляясь. - Приехали, – вдруг послышался голос варийца, до этих пор неотрывно наблюдающего за кортежем из трех машин. - Что ты сказал? Кто приехал? - Главный союзник Вонголы. - Неужели… В коридоре послышалась ругань, звук падения, а после в палату влетело нечто. Хранители Скайрини, как и сама девушка, с нескрываемым любопытством рассматривали высокого растрепанного блондина. - Карма, – тихо шепнула Хранителю Николетта, и тот склонился к ней, чтобы услышать каждое ее слово. – Что это за несуразное недоразумение? - Десятый босс семьи Каваллоне, Каваллоне Дино. Мне казалось, вы с ним уже встречались. - Да, кажется, это было еще до Конфликта Колец, – кивнула девушка, вспомнив ужин у семьи Савада, на котором итальянец размазал еду по столу. Память услужливо подкинула картинку того вечера и девушка хихикнула, а на вопросительный взгляд, который бросил на нее Ураган, покачала головой, продолжая рассматривать дона Каваллоне. - Конь, кончай придуриваться. - Занзас, зачем так грубо? Мне моего ученика хватает, так что не мог бы ты… - Не мог бы, – хмыкнул Скайрини, отчего Каваллоне тяжело вздохнул, печально посмотрев на босса Варии, а после переведя взгляд на его младшую сестру. - Сеньорита, а мы с вами… - Короткая же у тебя память, Дино, – хмыкнул Суперби, входя в палату и становясь рядом с койкой Николетты, прислоняясь спиной к стене и складывая руки на груди. – Ты ее видел на Конфликте. Она младшая сестра чертового босса и принцесса Варии. - Скуалло, – смущенно улыбнулась Николетта, посмотрев на фехтовальщика. Тот хмыкнул, поймав ее взгляд, и снова посмотрел на Каваллоне. - Кхм, так что ты хотел, Занзас? И почему мы встречаемся в больнице? - Потому что в этой комнате, помимо представителей Вонголы, Варии и Каваллоне, есть представитель еще одной семьи. - Да? И какой же? - Никки, вы ведь уже думали, какое название дать своей семье? - Нет, мы даже не думали. Мы ее знали. - И какое? Хранители, поняв задумку своего Неба, заулыбались. Николетта поднялась на ноги, не стесняясь, что на ней помятая пижама, если ее можно так назвать. Пижама состояла из коротких шортиков и рубашки, причем явно с мужского плеча. - Пусть вас мой вид не смущает, дон Каваллоне, – абсолютно серьезно произнесла Николетта, отчего Дробящий Мустанг подобрался. – Позвольте представиться. Небеса семьи Шикки, Скайрини Николетта. А это мои Хранители. - Ураган семьи Шикки и правая рука босса, Акабане Карма, – хмыкнул Ураган, вставая по правую руку от девушки. - Дождь семьи Шикки, Шиота Нагиса, – чуть улыбнулся Хранитель, встав рядом с другом. - Облако семьи Шикки, Онигашима Хоуо, – хмуро кивнул Хранитель Облака, вставая по левую руку от Николетты. - Туман семьи Шикки, Вентозо Диего, – представился иллюзионист, вставая рядом с Дождем. - А где еще двое? Солнце, Гроза? Вы не в полном составе? - Да, они ждут у меня в особняке, – кивнул вариец, стоя позади младшей сестры. - А почему они не со своими Небесами? - Проходят обучение, Конь, и хватит доставать тупыми вопросами. - Ладно-ладно, – примирительно произнес блондин, подняв раскрытые ладони, показывая, что он больше не будет. – Так зачем ты позвал меня? Лишь познакомиться с этой очаровательной сеньоритой, или все же чтобы обсудить дела? - А вот дела мы будем обсуждать в особняке, – хмыкнул Скайрини, посмотрев на младшую сестру и ее Хранителей. Те уже смирились с тем, что пора перестать прятаться. – Никки, собирай вещи. Ты больше не вернешься в лицей. - Я…, – Николетта хотела начать возмущаться, но, столкнувшись с серьезными бардовыми глазами старшего брата, покорно кивнула, поникнув. Ей здесь нравилось. – Хорошо, старший брат. Чуть смягчившись во взгляде, вариец подошел к младшей сестре и поцеловал ее в макушку, ненадолго прижимая ее к себе. - Я все понимаю, старший брат. А потому сделаю так, как ты говоришь. - Нас ждет много трудностей, малышка. Потянешь? - У меня нет выбора. Я должна. - Запомни эти слова, Никки. Тебе придется их вспоминать не раз и не два. Ты взвалила на себя ответственность за жизни Хранителей, а значит, вступила во взрослую и жестокую жизнь босса мафиозного отряда. Вы пока не семья, но станете ей, когда воссоединитесь. - Я поняла. - Не забудь, что твоим Солнцу и Грозе еще предстоит пройти через принятие пламенем. Улыбнувшись и чмокнув брата в подбородок, Скайрини выпорхнула из палаты,… чтобы попасть в цепкие руки Хибари. - Зверек. - Кея, ну… ты чего? ГДК просто стоял и прижимал к груди свое счастье. Николетта, поняв, что так просто он ее не отпустит, расслабилась в его руках и прижалась в ответ, отчего объятия усилились. - Кея, я хотел…. Э?! Когда Каваллоне завернул за угол, парочка уже самозабвенно целовалась, забыв, что их может кто-то увидеть. Надо ли говорить, что Мустанг получил тонфа по голове, а вдобавок ему прилетело пламенем Неба в… э-э-э, пикантное место? Собрав вещи, Николетта позвала варийцев. Леви без вопросов стаскал чемодан, сумку и коробки в багажник, и открыл дверь перед девушкой. Однако она не оценила его порыв, сказав, что поедет с Кеей. - Встретимся в особняке, – ярко улыбнулась Скайрини, направляясь прочь от машины. На ней были брюки, высокие сапоги, рубашка и удлиненный пиджак. Ее волосы были собраны в прическу. А точнее, косу. Подойдя к байку, что ждал ее чуть в стороне, Николетта улыбнулась владельцу. Кинув ей шлем, владелец байка повернул ключ зажигания. Мотор зарычал. Надев шлем и пристроившись сзади на сидении, Николетта прижалась к спине своего спутника. Едва Скайрини устроилась и обняла водителя за талию, агрегат сорвался с места, утробно рыча. Девушка, чувствуя порывы ветра, лишь теснее прижалась к надежной мужской спине, не желая сорваться. - Все будет хорошо, – убеждала себя обладательница длинных седых волос, прижимаясь щекой к крепкому плечу жениха. Приехав в особняк раньше офицеров, Николетта схватила жениха за руку и побежала в свою комнату. - Я покажу тебе своего Гила. Ты только не пугайся, ладно? Хмыкнув, ГДК ничего не ответил. Когда появился черный ягуар с серыми пятнами на шкуре и винного цвета глазами, объятый пламенем Скайрини, Хибари напрягся. Напряглось и животное, думая, что незнакомец хочет причинить хозяйке вред. - Т-ш-ш, Гил, успокойся. Какой же ты у меня пушистенький. И без иголок. - Надо понимать, это был укол в мой адрес? – усмехнулся ГДК, не спеша подходить к любимцу невесты. - Как ты догадался? - Сомневаюсь, что у многих животным из коробочки является еж. Зверек, я хочу предупредить тебя. - М? На счет чего? - На счет Аркобалено. Рука Николетты, лежащая на макушке ягуара, дрогнула, заставив хищника навострить уши и насторожиться. Спустя секунду девушке удалось взять эмоции под контроль, и она продолжила гладить своего хищника. Ягуар же остался настороженным. - И что же с сильнейшими младенцами случилось такого, что ты хочешь мне сообщить об этом прямо сейчас? - Они больше не младенцы. Совместными усилиями нам удалось снять проклятье. - Вам? И кому же это, вам? - Вонгола, Вария, Каваллоне, Джинглио Неро и Виндиче. - Стражи Омерты помогли вам снять проклятье? Ты сейчас серьезно? - Зверек, такими вещами не шутят. - И как,… как вам удалось? По мере рассказа, Николетта едва сдерживала порыв сесть на пол и истерично рассмеяться, так как после подобной сказки крайне сложно оставаться здравомыслящей. Хибари понял это и, не смотря на недовольное ворчание ягуара, обнял невесту за талию и довел до кровати. - Вот это новости, – выдохнула Скайрини, зарываясь пальцами в волосы. – Как много я, оказывается, пропустила… - И хорошо, что пропустила. Я бы не сдержался и сам спрятал тебя как можно дальше от всех событий. Так что в какой-то мере я даже благодарен королю гамадрилов за то, что он не позволил тебе узнать о происходящем. - Вот так значит? - Это кого ты королем гамадрилов назвал, мусор? – раздался хриплый голос босса Варии со стороны дверей. Оказалось, он стоял у дверного косяка, привалившись к нему плечом и скрестив руки на груди. – Никки, гейский мусор зовет всех на ужин. Ты идешь? Гепард, увидев визитера, поднялся и подбежал к варийцу, ткнувшись мордой мужчине в бедро. Тот не растерялся и потрепал хищника меж ушей, ухмыляясь тому, как нахмурился Хибари. - А Гил тебя любит, старший брат, – улыбнулась Николетта, примирительно обнимая жениха со спины за шею. ГДК несколько расслабился, а после на его губах появилась улыбка, стоило варийцу фыркнуть от такого проявления телячьих нежностей. - Ты идешь или нет? - Идем-идем, – улыбнулась ему девушка, в то время как вариец фыркнул и вышел из комнаты. Ягуар, поникнув, подбежал к хозяйке. Только когда шаги в коридоре стихли, прижалась к жениху и прошептала ему на ухо, опаляя кожу дыханием: – Ну, и чего вы с ним соревнуетесь? - Кто соревнуется? В чем? - Ты и старший брат. Пытаетесь друг другу показать, что занимаете в моей жизни гораздо больше места, чем другой. - Тебе показалось, Зверек. - Кея… Воспользовавшись тем, что девушка обнимает его за шею, Хибари схватил ее за руки и перетянул к себе на колени. Николетта тихо вскрикнула и хотела возмутиться, но ГДК заткнул ее поцелуем. - Врооой! – послышалось из коридора, отчего парочке пришлось друг от друга оторваться. – Если не поторопитесь, ляжете спать голодными. - Я уже ненавижу твою семью, – мрачно оповестил невесту Кея, в то время как сама Николетта уткнулась лицом ему в плечо и тихо вздрагивала. – Зверек? - Это еще цветочки, – с трудом произнесла красная, как рак Николетта, отстранившись от плеча жениха. – С ягодками ты еще пока даже не знакомился. - Ты меня откровенно пугаешь, Зверек. - Пойдем уже, – хмыкнула Скайрини, поднимаясь на ноги, – пуганный ты наш. Пойдем, познакомишься поближе с моей ненормальной семейкой. - Покой нам будет только сниться, да, Зверек? - Абсолютно верно, – хихикнула девушка, взяв жениха за руку и переплетя вместе их пальцы. Пока они шли в столовую, Николетта едва слышно прошептала: – Не отпускай меня, Кея. - Никогда не отпущу, – в ответ так же тихо прошептал Хибари, глядя в сторону и едва заметно улыбаясь. В столовую они вошли рука об руку и на лице обоих было написано счастье. Причем если Николетта едва не светилась, то по лицу Хибари, которое как обычно было кирпичом, мало что можно было прочесть. Ужин начался… как обычно, в стиле Варии. Еда летала по любым траекториям, но просто чудом не попадала в Николетту, Занзаса и Скуалло. В Принцессу Варии никто и не бросал еды, в босса отряда тем более, а капитан отбивал "снаряды" протезом с мечом, и благодаря своей реакции мечника он сумел увернуться даже от стакана с виски, брошенного Занзасом. На ужине Николетта наконец-то смогла познакомиться с Франом, новым иллюзионистом независимого отряда убийц. Мальчишка оказался смышленым и очень ехидным. Не раз и не два его объемная шапка в виде лягушачьей головы была проткнута не только стилетами, которыми щедро осыпал иллюзиониста Каваллини, но и трезубцем небезызвестного Рокудо Мукуро. - Дядя Лу, как я соскучилась по твоей стряпне, – проурчала Николетта, когда с ужином было покончено. Еда валялась повсюду: Скуалло с матами и шипением выковыривал из своей шевелюры брокколи (откуда они вообще взялись на столе?), листья салата и, как бы странно это не звучало, кусочки говяжьего стейка. Стейка, который ел только босс Варии. - Это еще что, малышка. На вашей с Кея-чаном свадьбе я такого наготовлю, – мечтательно вздохнул Солнце Варии. Тишина. Кто-то подавился. Савада собирался чихнуть, но ему заткнули рот и нос сразу четыре руки. Нагиса, Карма, Диего и Такеши с замиранием сердца ожидали развязки. Как и прочие присутствующие. - Кстати, Летта. А чью ты фамилию возьмешь после свадьбы? Скайрини или же возьмешь фамилию мужа, станешь Хибари Николеттой? – Луссурия никак не желал затыкаться, хотя почти все офицеры шипением призывали его захлопнуть клюв Все, это была последняя капля. С оглушающим скрипом отодвинув стул, босс Варии поднялся и вышел. Дино Каваллоне, не понимающий, как и его угораздило оказаться за этим столом, тихонько сполз под него. Его примеру последовал и Савада Тсунаеши, до дрожи опасающийся дальнейшего развития событий. - Что? Я что-то не то сказал? - Дядя Лу, ну вот кто тебя просил? – простонала Николетта, поднимаясь на ноги. Помявшись, она наклонилась к жениху и, чмокнув его в уголок губ, обратилась к Суперби, вглядываясь в любимые стальные глаза: – Скуалло, выделите Кее покои неподалеку от моих. Но сегодня, Кея, можешь остаться в моих. - А ты..? - Да, сегодня я останусь у старшего брата. Нам надо о многом серьезно поговорить. Прошу простить. Всем спокойной ночи. Николетта так же удалилась из столовой, направляясь в северное крыло особняка. Северное крыло практически необитаемо, ибо там находятся покои босса и его же кабинет. Подумав, что брат навряд ли пойдет в спальню, Николетта, подчинившись тихо звякнувшей интуиции, направила свои стопы в кабинет. - Старший брат? – тихонько постучавшись, девушка вошла в кабинет. Вариец обнаружился сидящим (читай, развалившимся) на диване. Поставив ногу на край столешницы, Скайрини хлебал виски прямо из горла. – Ну брат, ты же обещал не пить так часто. - Прости, Никки, но когда твою сестру хотят наречь фамилией какого-то японца… - Ну, братик, – заканючила Николетта, подходя ближе. Отобрав у варийца алкоголь, девушка отставила бутылку в сторону, как можно дальше от рук и взгляда босса Варии. Опустившись рядом, Николетта прижалась к боку старшего Скайрини и заговорила: – Ты так резко встал и вышел, что не услышал мой ответ. - А разве твоему будущему мужу не стоит узнать об этом первому? – вариец не обнял сестру в ответ, но и не оттолкнул. - Он поймет. - И, что ты решила? - Я хочу оставить свою фамилию. - Вайсманн? - Нет, свою фамилию. Я хочу остаться Николеттой Скайрини. - Потому что старший брат босс Варии, и никто не посмеет рыпнуться, не желая проблем? - Нет, хотя и поэтому тоже. И все же это не главная причина. - И какая же главная? - Главная причина заключается в том, что я слишком люблю своего старшего брата, который напрасно ревнует меня к жениху. Некоторое время царило молчание, а после Николетту обняли знакомые с детства руки. Облегченно вздохнув, девушка уткнулась лицом в рубашку на плече. Рубашка пропахла сигаретами, порохом и кровью. Ощутив знакомый, почти забытый запах, Николетта едва не расплакалась. - А помнишь, как я первое время боялась засыпать, боясь, что это все сон и я проснусь в лаборатории? - Конечно, – хмыкнул вариец, прижимая к себе сестру. – Я еще помню, как ты шугалась грозового мусора и патлатого мусора. Зато с коронованным мусором ты подозрительно быстро сошлась. - Может это было потому, что он был младше вас всех и более ближе для меня? – насупилась девушка, но отлипать от теплого бока старшего Скайрини не торопилась. - Да неужели? Этот мусор вообще тебя вскрыть собирался, когда ты стащила у него корону и выкинула ее в пруд! - Ну, он же этого не сделал? И вообще, я не поняла: ты хочешь, чтобы твой коллекционный виски отправился бороздить просторы канализации? - Я пошутил, Никки. Ну, куда собралась, сиди. - Ты ведь уже понял, правда? Я люблю Кею, но никогда не полюблю кого-то сильнее, чем люблю тебя. Ты тот, кто спас меня от кошмара. Ты тот, кому я обязана сном в те безумно кошмарные ночи, когда меня преследовали воспоминания. Брат, ты ведь все понимаешь, правда? - Да понял я. Просто этот гейский мусор вывел меня из себя своими вопросами, – тяжело вздохнул вариец, проводя ладонью по лицу. - Ты же дал согласие на нашу с Кеей помолвку. - Этот мусор заявил, что сумеет тебя приручить, – фыркнул Скайрини, ощущая, как напряглась сестра. – Я хотел на это посмотреть. - То есть ты позволил мне стать его невестой потому, что хотел посмотреть на то, как будут развиваться наши отношения? – начала закипать девушка, пытаясь вырваться из кольца рук. Но вариец не позволил, прижимая к себе сердито сопящую сестру. – Брат, да за такое я не только возьму его фамилию, я еще и детей тебе не покажу! - Успокойся, Никки. У меня была другая причина, по которой я решил доверить тебя этому японскому мусору. - Да? И какая же? Прикола ради выдать меня за Кею? - Никки, перестань. Я дал свое согласие потому, что в случае опасности этот мусор сможет защитить тебя. Будь на его месте Савада или кто-то из твоих Хранителей, я бы взашей их выгнал. - Я не поняла, это наезд на моих Хранителей? - Это для примера. Смысл ты уловила. И перестань так громко фыркать, я же знаю, что ты на меня не сердишься. - Все-то ты знаешь, – пробурчала девушка, признавая свое поражение и расслабляясь в кольце сильных родных рук. – Ладно, проехали. Брат, а что за история с Аркобалено? - Этот еж японский и про это тебе на ухо нафыркать успел? - Перестань, Кея не еж. - Еж он… самый натуральный причем. Я бы сказал, что он хорек и успел навонять даже здесь, но у этого мусора животное из коробочки именно еж, а не хорек и не скунс. - Брат, – сморщилась девушка, чуть приподнявшись. Вспомнив детство, Николетта села на колени старшему брату, возвышаясь над варийцем и имея возможность видеть глаза цвета вина. – Так что там за история с Аркобалено? - Уверен, этот мусор тебе обо всем рассказал. - Почему ты мне ничего не рассказал? Может я могла бы помочь… - Вот именно поэтому и не рассказал. Твои проблемы со здоровьем, которые продолжаются с самого твоего детства, не позволили бы тебе закачать почти свое пламя в установку без вреда для организма. В первую очередь я думал о том, чтобы ты не пострадала. Для меня всегда на первом месте будешь ты и забота о твоем здоровье. - Занзас, то, что произошло со мной в детстве…. В этом нет твоей вины. В этом нет ничьей вины. - Да, кроме твоей тетки. - Старший брат, не начинай все сначала. Мы с тобой договаривались не возвращаться к этой теме. Ты обещал больше не касаться моего прошлого. Обещал не вспоминать про Франческу Вайсманн. - Помню. Прости. - Брат, расскажи мне подробнее, что за проблема возникла, что раз даже нас, не созданную семью, ты решил призвать к борьбе? Кому именно мы противостоим? - Оборзевшему мусору, что решил, будто ему все позволено. К тому же я сильно сомневаюсь, что Савада со своим мусором сумеет удержать поводья. - Не ты ли говорил, что Ёши заносчивый мусор и ему, такому бесхребетному, не место во главе Вонголы? Что изменилось, раз ты решил встать на сторону Тсунаеши? - Я не на его стороне и продолжаю считать его бесхребетным сопляком, главарем слабого мусора, но Вонгола не должна пасть. Какие бы трения не были внутри семьи, все противоречия превращаются в ничто, когда мы атакованы извне. В такие моменты мы должны быть едины. Когда на тираду варийцу ничего не ответили, Скайрини посмотрел на сестру и не сдержал усмешки. Та заснула на его коленях, как в старые добрые времена. Просто прижалась к его груди, устроив голову на мужском плече и задремала. - Горе ты мое небесное. Куда нести-то тебя? – хмыкнул вариец, обнимая сестру и аккуратно поднимаясь вместе с ней. Ноги девушки тут же оплели торс мужчины, и тот на мгновение усомнился, что девушка действительно спит. – Никки? - Неси меня в спальню, на ручках, как в детстве, – сонно пробурчала Николетта, не открывая глаз. - Вот же… мелочь. Дойдя до своих покоев, находящихся буквально в двух шагах от кабинета, вариец опустил Николетту на кровать, скинул ботинки, рубашку и брюки, посмотрел на сестру, надел серые штаны, а после и сам залез под одеяло. Ощутив вернувшийся источник тепла, девушка прижалась к нему, утыкаясь носом в голую грудь брата. Но на этот раз не возмутилась, хотя обычно недовольно ворчала, мол, спит полуголым. - Спи, маленькая мерзость. - Зато твоя мерзость, – проурчала Николетта, обхватив свою персональную печку руками, а после закинула на варийца ногу. Словно почувствовав удивленный взгляд алых глаз, невозмутимо ответила: – Чтобы не свалил. Скайрини едва не заржал в голос. Чуял он, веселая предстоит ночка. После подобного заявления, сделанного таким голосом, вариец минимум половину ночи уснуть не сможет. Вдохнув и выдохнув пару раз, вариец все же привел нервы в порядок, пообещав себе проржаться утром. А пока поправил одеяло, прижал свое персональное маленькое счастье (читай, персональную занозу в заднице) к себе покрепче и, чмокнув в макушку, прошептал: - Моя и только моя мерзость, которой я не позволю оставить меня до самой моей старости. Николетта некоторое время держалась, но после, покраснев сильнее помидора, сдавленно захихикала, утыкаясь лицом в подушку. Скайрини, видя такое безудержное веселье младшей сестры, и сам не сдержался от усмешки. Хохотать он не стал, хотя… Увидев красное от смеха лицо Николетты и то, как она смешно надувает щеки, пытаясь сдержать рвущийся наружу хохот, Занзас все же не сдержался и заржал на пару с сестрой. Проговорив полночи непонятно о чем, оба Скайрини заснули только к утру. Когда эти двое не спустились на завтрак, а после и на обед, переживать стал не только Хибари, но и остальные присутствующие в особняке. - Если они сейчас же не спустятся, я набью рожу этому раздражающему травоядному, – прошипел Хибари, глядя на часы, что показывали второй час дня. - Кому ты там рожу бить собрался, японский мусор? – послышался хриплый ото сна голос Занзаса и все повернули голову в ту сторону, откуда он доносился. Вариец стоял полуголый, не удосужившись даже надеть обувь. Как спал в одних штанах, так и спустился. Всеобщее внимание привлекла к себе стоящая рядом с ним, и спящая стоя, не иначе, Николетта. На девушке была майка, явно принадлежащая Скайрини и тренировочные серые штаны. Сонная, с растрепанными волосами, девушка выглядела до невозможности домашней. Но больше всего внимания привлекли к себе ноги Николетты, обутые в объемные пушистые тапки в виде собак с огромными ушами. - А что, когда кушать? Дядя Лусс, когда завтрак? – спросила Николетта, даже не открыв глаза.