Перемены

— Линн, просыпайся! Пора в школу! Открываю глаза и первым делом смотрю на электронное табло своих настольных часов. До подъёма ровно семь минут, а Лив уже будит меня. Как всегда, в своём репертуаре, даже шуточки про школу те же самые. Мне действительно нужно вставать в школу, с той лишь разницей, что я третий год работаю там учителем химии. — Ли-инн! Опоздаешь — попадёшь к директору! — продолжает Оливия, снимая с лица ломтик свежего огурца и отправляя его в рот. Лив — моя лучшая подруга, которая живёт у меня так часто, что я уже начала забывать о том, что у неё есть собственный уголок. Хотя, если смотреть правде в глаза, то Оливия вот уже полтора последних года мыкается по квартирам. Отчего-то у неё вечно случаются различные казусы — то затопят, то сожгут, то не найдет общего языка с хозяевами, то внезапно окажется, что ей нечем платить. Оливия — девушка вполне симпатичная, с отменной фигурой, доставшейся ей по наследству, плюс не обделена умом. Отчего-то в сознании людей до сих пор живут стереотипы о том, что все блондинки — дуры, а красивые блондинки — идиотки вдвойне. Обладая большим запасом знаний, Лив не задерживается на работе подолгу — либо начальник, либо кто-нибудь из коллег словно ставит перед собой цель затащить её в свою постель. Сменив не один десяток мест, она нашла для себя оптимальный вариант — стала работать удалённо, на дому. Лично для меня Лив — живой пример сбоя в системе. Красивая блондинка с роскошной, не по годам развитой фигурой, образованная и интересная, любящая работу и не гонящаяся за лёгкой и красивой жизнью. Конечно, я тоже обладаю светлыми волосами, однако не считаю себя эталоном красоты — обычная девушка с самой заурядной внешностью. Только, в отличие от Лив, для которой никогда не существовало понятия «личная жизнь», я умудрилась обзавестись молодым человеком. Оливия продолжает будить меня, но я упорно лежу в постели в ожидании сигнала будильника. Последние две недели я провела в Кентукки на повышении квалификации, и могла позволить себе не соскакивать в шесть утра, а поваляться до половины восьмого. Учебный год только-только начался, а я уже утешаю себя тем, что осталось каких-то несколько месяцев до летних каникул и строю планы, куда мы с Сайласом можем поехать отдохнуть. Красиво жить не запретишь, а красиво мечтать — тем более. После утренних процедур шлёпаю на кухню. Оливия — прекрасный знаток своего дела, однако хозяйка из нее никудышная. Она принадлежит к той категории людей, у которых может пригореть кипяток в чайнике. — Сегодня хочу пройтись по магазинам, — оповещает меня Лив, намазывая джем на хлеб поверх толстого слоя масла, — давно не покупала себе ничего нового. «Давно» в понимании моей подруги — это в прошлом месяце. С её заработком можно позволить себе частую смену имиджа и обновление гардероба, чего не скажешь о скромной зарплате педагога. Оливия никогда не отличалась жадностью, и регулярно отдаёт мне свою одежду, зачастую совсем новую, так что, благодаря ей я выгляжу красиво и модно. Учить детей — неблагодарный труд. Им не интересно на уроках, они не делают домашнее задание, не утруждают себя ответить у доски и проявляют вялый актив на занятиях. Разумеется, они считают, что школьные предметы, в особенности химия, не пригодятся им в дальнейшей жизни. Возможно, они правы, однако, изучив любой предмет на уровне общеобразовательной программы, можно приобрести довольно-таки неплохой багаж знаний, который может помочь в быту. Только вот современная молодежь настолько ленива, что предпочитает гуглить в интернете, нежели вспоминать школьные уроки, когда бывает нужен тот или иной совет. — Сходи, — пожимаю плечами, отпивая из кружки. Утро проходит за стандартными разговорами ни о чём, Лив вызывается подвезти меня, на что я с неохотой соглашаюсь. Конечно, я весьма признательна ей за это, но считаю, что Оливия непростительно добра ко мне. Я всего лишь пустила её пожить к себе, а она делает мне так много хорошего, что поневоле начинаю чувствовать себя обязанной перед ней. Довольная и немного отдохнувшая от обычных школьных будней, легко впархиваю в учительскую и почти сразу натыкаюсь на несколько пар глаз, смотрящих на меня с явным сожалением. После дежурных приветствий и прочих ненужных разговоров захожу в кабинет директора, чтобы взять журнал. — Мисс Карпентер, присаживайтесь, — после приветствия произносит наш мистер Уилсон, невысокий седеющий мужчина лет пятидесяти, — хочу ввести вас в курс дела. Чтобы, так сказать, вы не были шокированы. Вы ведь знаете, что в сто восемнадцатой школе прекращены занятия? — Да, конечно, — киваю, пытаясь уловить связь между мной и случившимся событием. Здание сто восемнадцатой школы давно было нужно капитально отремонтировать, и вот, во время ремонта неожиданно обвалились своды второго этажа, и почти весь корпус оказался внизу. Множество школьников попало в больницу, но, к счастью, всё обошлось без жертв. Школу тогда закрыли, приостановив ремонт, а я через пару дней уехала в Кентукки. — Так вот, — мистер Уилсон хмыкает, — учеников сто восемнадцатой школы рассортировали по ближайшим учебным заведениям. И в вашем классе тоже пополнение. Всего лишь пятеро. Только вот, — он делает небольшую паузу, и меня начинает напрягать это, — все как на подбор с очень сложным характером. Трое состоят на учёте в полиции, все из неполных или неблагополучных семей. Что интересно, имеют весьма неплохие оценки, однако своим поведением умудрились довести до сердечного приступа мисс Флёр, сорвали несколько уроков, разбили пару стёкол в спортзале и постоянно нарываются на конфликты. Прошу вас, постарайтесь не обращать внимания на их выходки. Ребята получили психическую травму, всё же, несколько ребят из их школы оказались тогда под завалом. Их классный руководитель также в больнице, и ребята просили разрешения посетить её там. Мисс Карпентер, — директор смотрит на меня более серьёзно, склоняясь над столом, — несмотря на ваш возраст, вы очень неплохо справляетесь со своими обязанностями. Ученики вас любят, так что вся надежда — на вас. Прошу, постарайтесь не реагировать на все эти выпады. Просто потерпите. Всего лишь год, и потом все они закончат школу и уйдут отсюда навсегда. Обещаю выплатить вам премию к рождеству. Ну так что? Вымученно стону, открывая первое личное дело, положенное передо мной мистером Уилсоном. Это не ученики, а сплошной криминал. Да, что-то подсказывает мне, что к концу этого года я обзаведусь седыми волосами и немного поломаю свою нервную систему. Трое парней и две девушки. У всех — неполные семьи, приводы в полицию, мелкое хулиганство… И это называется «потерпите»? Боюсь, как бы у меня не начал дёргаться глаз уже к концу этого месяца. Этот учебный год и без того принёс мне немало неожиданную неприятность — после того, как наша милая и всеми любимая мисс Эрнандес умудрилась сломать ногу в двух местах в первый же учебный день, меня попросили временно заменить её — так я и стала новой классной руководительницей выпускного класса. В тот день мистер Уилсон также просил меня потерпеть, ведь «это всего лишь временные неудобства, мисс Карпентер, и потом, за классное руководство неплохо платят». А теперь ещё и это… И если я уже была знакома с нашими выпускниками, преподавая у них химию, то здесь… Что-то подсказывает мне, что вся эта история с обрушением второго этажа сто восемнадцатой школы таит в себе немало интересного в виде скрытых подробностей с участием самих школьников. Спешу в класс в обнимку с личными делами, которые прихватила, чтобы ознакомиться поближе с этими криминальными подростками, и журналом. Теперь мне понятна причина сочувственных взглядов коллег. Химия в старшем классе только третьим уроком, так что у меня достаточно времени для того, чтобы хоть немного почитать досье криминальной пятёрки. Ученики очень рады моему возвращению, так что уроки у нас проходят в разговорах. Мне не хочется, чтобы школьники ненавидели школу, учителей и всё, что связано с учебными заведениями. Наверное, просто я сама ещё ребёнок где-то глубоко внутри, раз позволяю себе иногда посплетничать с девочками, угощаю учеников каким-нибудь вкусностями, могу внезапно обнять того, кто грустит, послушать всем классом музыку прямо на уроке и обсудить новый трек или альбом. Девочки из старших классов, живущие в семьях победнее, получают порой от меня какой-нибудь презент в виде вещицы или обуви — раздаю одежду, доставшуюся мне от Оливии. Мне кажется, что я нахожусь на одной волне со своими учениками, я люблю их, а они — меня. Школьники стараются быть активными, радуют меня хорошими оценками и больше проникаются симпатией к нелюбимому предмету. Наверное, неважно, что именно ты делаешь, важнее — как ты делаешь это. С выпускниками мы сразу нашли общий язык, но что будет в этот раз? Как мой класс воспринял появление новичков? Не было ли стычек? Мистер Уилсон ничего не сказал по этому поводу, значит, остаётся только догадываться. Очередная перемена, и вот я с замиранием сердца жду, когда в мой класс зайдут мои любимые выпускники и их новые одноклассники. Мысленно настраиваюсь на спокойствие, вспоминая слова директора. Нужно всего лишь потерпеть, это всего лишь один урок. Два раза в неделю. Весь учебный год. Не считая классных часов и прочего. Звонок на урок — и вот в классе первыми появляются сначала староста, затем активисты, затем и все остальные. Я не жду новичков — кто знает, придут ли они, а если и появятся, то навряд ли одними из первых. Если они срывали уроки, по которым будут сдавать итоговые экзамены, то зачем им такой предмет, как химия? Однако я ошибаюсь — дверь в класс открывается снова, и сюда заходит вся пятерица в полном составе. Судя по их виду, они не спешат оказаться за партами. Я лишь терпеливо жду, когда они рассядутся по местам. Класс сидит напряжённо — очевидно, им не по душе новички. Сложно принять кого-то под самый конец обучения, когда ты проучился с одними и теми же людьми целых одиннадцать лет. Наконец они рассаживаются, и я начинаю перекличку. Хочется познакомиться с каждым из них, так сказать, узнать в лицо потенциального врага. Я спокойна, даже голос не дрожит, однако внутри всё просто кипит от негодования — один из криминальной пятёрки с нескрываемым интересом пялится на меня, буквально раздевая взглядом. Белокурая девица надувает большие пузыри из жвачки, громко лопая их. Остальные трое ведут себя боле сдержанно — присматриваются. — Итак, я ваш временный классный руководитель, и поэтому хотелось бы познакомиться с нашими новыми учениками, — произношу я, водя пальцем по списку. — Пожалуйста, вставайте с места те, чьё имя я назову. Билли О’Коннел, — перевожу взгляд на класс. С места поднимается та самая девица. Задорно поднятый носик, голубые глаза с хитринкой, но сама выглядит несколько отстранённо. Белые волосы распущены и достигают плеч. Одета Билли весьма странно — ярко-красный спортивный костюм поверх оранжевой толстовки. Она перестаёт жевать жвачку и смотрит на меня в упор, словно целится. — Садись. Девушка плюхается на своё место, а я называю следующее имя. Пятёрка начинает шептаться, очевидно, они нашли это забавным, но я продолжаю. Следующим оказался высокий симпатичный брюнет — Дилан. Судя по тому, как на него поглядывает наша староста, он успел запасть ей в душу. Дилан спокоен и вежлив, он ведёт себя нормально — в отличие от остальных, которые уже успели начать заниматься не пойми чем. Другой член шайки — рыжеволосый веснушчатый Томас. Он несколько полноват и неуклюж, вставая, парень умудряется зацепиться за лежащий на парте рюкзак, и тот грохается на пол. Наверняка над ним пошучивают по поводу полноты. Чернявенькая Кендалл кажется очень милой, но смотрит на меня так же, как и её подруга — с некоторой ненавистью. — Джастин, — называю я последнее имя, — Джастин Бибер. В классе наступает тишина, все начинают смотреть на худорослого паренька с серёжками в ушах. Этот Джастин сидит, развалившись на стуле, и крутит в левой руке недорогой сотовый телефон. Не удивлюсь, если узнаю, что чуть ранее он отнял его у какого-нибудь ученика из нашей школы. Он с некоторым удивлением осматривается, глядит по сторонам, а потом смотрит на меня, словно поражаясь тому наглецу, который посмел не откликнуться на вызов учительницы. — Джастин, я так понимаю, это ты, — обращаюсь конкретно к нему, начиная уставать от этого цирка. — Ну, допустим, гав, — вальяжно отвечает парень, снова начиная крутить телефон. По классу пролетает приглушённый шёпот, все смотрят в его сторону, а я понимаю, что вот этот самый Джастин в потёртой кожанке поверх простой белой майки и есть главарь криминальной пятёрки. Он улыбается, прекрасно понимая, что это действует раздражающе. Делано вздыхаю и вытаскиваю из кармана свой телефон. — Жаль, что меня не предупредили о том, что в классе будет учиться собака, — с мнимым сожалением говорю я, делая вид, что набираю номер, — что ж, придётся позвонить ветеринару. Пусть сделает прививку от бешенства и на всякий случай простерилизует. Класс взрывается от смеха, а Джастин садится ровно и бросает телефон на парту. Теперь уже и он смотрит на меня так, словно готов испепелить взглядом. Не на ту нарвался, малыш, у нас тоже есть зубы и мы можем постоять за себя. Его дружки смотрят на своего главаря, тот едва заметно делает жест головой — и тотчас все пятеро встают со своих мест и выходят из класса. Последним идёт как раз Джастин. Проходя очень близко мимо меня, он зло и тихо цедит сквозь зубы: — Сука. С силой хлопает дверью, а мне почему-то становится смешно. Наверное, следует обвести эту дату кружочком в календаре — день, когда славного короля смогла поставить на место простая учительница по химии. Бедный мальчик, думающий, что только он может шутить безнаказанно и якобы смешно. Возможно, он побежит жаловаться директору, только вот кто ему поверит? А на войне все средства хороши, и я не потерплю такого неуважения к себе и своему предмету. Несмотря на эксцесс, урок проходит относительно спокойно. Учебники так и не были открыты, зато я узнала много нового о новеньких. Получился своеобразный классный час. Наша староста, симпатичная невысокая Ава, словно готовилась к этому дню заранее — у неё получился почти отчёт. Однако я стараюсь пресечь всевозможные доносы, сплетни и прочее, поэтому попросила Аву остаться после уроков, чтобы поговорить на эту тему без посторонних. Заметно, что её очень волнует эта тема, оно и понятно, ведь, кажется, что наша скромница и отличница влюбилась в одного из хулиганов. Остаток дня прошёл относительно хорошо — в учительской сказали, что главные возмутители спокойствия покинули школу. Ещё одна хорошая новость, судя по лицам педагогов. Да, эта пятёрка определённо успела прилично помотать нервы за эти две недели. Интересно, что ещё я узнаю о них? Какие ещё сюрпризы ждут меня? Возможно, я ещё слишком молода и не в полной мере познала все «прелести» своей работы, однако чтобы ученик в первые десять минут урока вёл себя столь неподобающе, да ещё и обозвал преподавателя сукой… Ну что ж, ещё посмотрим, кто кого.