Перемены

Не радует уже ничего — ни погожий осенний вечер, который я обычно так люблю, ни поездка домой по оживлённому городу в конце рабочего дня, ни уютные стены родной квартиры, ни удобная домашняя одежда, ни прохладный душ, ни даже грядущий приезд Сайласа, с которым мы не виделись добрых две недели. На душе словно скребут кошки, а в памяти впечатался момент, когда Джастин стоит на коленях перед своей плачущей (из-за меня, между прочим) матери. Чувствую себя воплощением какого-то вселенского зла. Не считаю себя виноватой, вовсе нет, но… это очень странно. Странно и грустно, а ещё меня гложет ощущение собственной неправоты и предчувствие чего-то нехорошего. Нужно брать себя в руки, привести в порядок, ведь уже совсем скоро сюда приедет мой Сайлас, но мне ничего не хочется. Даже Оливия, обычно такая невнимательная, заметила моё состояние. — Что с тобой, подруга? — она заботливо приобнимает меня за плечи, слегка встряхивая. Неопределённо качаю головой, раздумывая, стоит ли рассказать ей обо всём том, что успело произойти за этот короткий день. — Новенькие в классе, — вздыхаю, убирая руку, на которую положила подбородок, от лица, — сплошной криминал, а не школьники. Перевелись к нам из сто восемнадцатой, это в которой второй этаж обрушился. Пока пятеро, ещё пара человек лежит в больнице. Боюсь представить, что будет, когда они поправятся и вернутся в школу. — Понятно, — Лив вздыхает, — и вот сдалась же тебе эта школа! Тебя же звали в лабораторию, зачем тебе горбатиться за копейки? Да в любой косметической фирме или парфюмерной компании тебя возьмут с руками и ногами! Для чего тебе эта школа — ума не приложу, — она опять заводит старую шарманку. — Сдалась тебе эта нервотрёпка! Ты же прирождённый химик, зачем тебе эта школота? — Не начинай, — отмахиваюсь я, поднимаясь с места, — значит, нужна, раз работаю там. И вообще, сейчас должен приехать Сайлас, пойду переоденусь. Лив снова вздыхает, складывая руки на груди и провожает меня взглядом. Ей, человеку, для которого на первом месте всегда стоят деньги, никогда не понять тех, кто готов работать за идею, просто потому что им это интересно. Мне хватает на жизнь, я не голодаю, да и много ли нужно одинокой девушке, у которой, как раз в отличие от её вечно гоняющейся за деньгами подруги, имеется собственная жилплощадь? И почему-то я чувствую себя одинокой, невзирая на то, что у меня есть Сайлас. Да, мы проводим вместе какую-то часть времени, иногда выходим в свет, но, по большей части, каждый живёт своей жизнью. Наверное, нам просто удобно иметь друг друга под рукой. Вроде и пара, а вроде и не имеем никаких обязательств друг перед другом. Сайлас занимается недвижимостью, мы познакомились года три назад, когда я пришла в их агентство, чтобы купить себе квартиру. С деньгами помогли родители плюс я откладывала бОльшую часть своей стипендии, учась в университете. Обойдя многих конкурентов, смогла выиграть грант, так что платить за обучение мне не пришлось. У меня были действительно хорошие учителя, от общения с которыми я приобрела много полезных уроков, касающихся не только вопросов науки. По большей части это были такие же, как и я, фанаты своего дела, преданные образованию и своей работе. К сожалению, со временем таких людей становится все меньше. Каждый заинтересован лишь в том, чтобы получить как можно больше, делая как можно меньше. Никого не интересует внутренний мир школьников, никого не интересует их настроение, проблемы и желания. Главное — пройти тему в срок. Главное — подавлять их амбиции, идущие вразрез с системой образования. Главное — сделать из молодых и полных новых идей и энтузиазма подростков такую же серую бездумную массу, составляющую девяносто процентов населения страны. Кого волнует, что ты хочешь стать художником? Иди работай на склад. Мечтаешь о путешествиях? Нет, дружок, твоя мама/папа/тётя/дедушка непременно хотят сделать из тебя юриста/банкира/военного, и только попробуй скажи, что тебе это как минимум неинтересно. Любишь читать? Иди-ка лучше помой посуду/поиграй с младшим братом/уберись дома. Никого не волнует, что творится у тебя на душе. Звонок в дверь оповещает о прибытии Сайласа. Как всегда, безупречен, в костюме — видимо, только закончил работу. Сайлас скупо улыбается, стукаясь своей скулой в мою щёку при поцелуе. От такого, как он, невозможно дождаться проявления чувств. Что бы ни случилось, его выражение лица никогда не поменяется. Оливия за глаза называет его эмоциональным импотентом, и я, хоть и ворчу на неё за столь нелестное сравнение, но всё же не могу не согласиться с тем, что подруга права. Последние полгода всё чаще задаю вопрос: зачем я с ним? Сайлас не понимает шуток, он не импульсивен, и на принятие решения ему порой требуется много времени. Порой мне кажется, что он составил бы неплохую пару Оливии, но не мне. Следующие полчаса проходят в монотонном потоке слов: Сайлас рассказывает новости, делится происшествиями и интересными моментами, случившимися на работе, но всё это скорее смахивает на некоторый отчет, нежели на милую беседу двух влюбленных. Да и осталась ли она вообще, эта влюблённость? И была ли? Всё чаще ловлю себя на мысли, что мы с Сайласом вместе скорее уже по привычке, чем по любви. Мы лежим на постели; Сайлас что-то нудит, а я думаю о сегодняшнем дне. Этот Джастин… он никак не выходит из головы вот уже несколько часов. Никогда не могла предположить, что человек может быть настолько многогранным. Он сложный, как кубик Рубика, однако есть множество способов, чтобы решить эту загадку — нужно лишь знать алгоритмы. Впервые в жизни меня озадачил обычный школьник. — Бри? — Что? — отзываюсь я, нехотя отгоняя от себя пленящий образ парня в белой майке. — Я уже в четвертый раз задаю тебе вопрос, всё в порядке? — Сайлас выглядит скорее недовольным, чем озабоченным. Навряд ли он переживает за моё состояние, наверное, его больше волнует то, что я не отвечаю на его вопросы. — Прости, тяжёлый день, — вздыхаю я. О чём он там говорил? — Не понимаю, что тебя держит в этой школе, — Сайлас походу продолжает начатую Оливией песенку, — я мог бы помочь тебе устроиться на нормальную работу. В чем прелесть загнивания среди тупых малолеток и стареющих умников? Когда-нибудь ты сама станешь такой же. Подумай, оно тебе нужно? Нет никакого желания отвечать ему, ведь Сайласу, со своей формой мышления, никогда не суждено понять этого. Это ведь так просто и так приятно — видеть блеск в глазах своих учеников, когда у них что-то получается, провожать их в большую жизнь, делиться своими знаниями просто так, потому что это приносит удовольствие, помогать им находить себя, раскрывать творческие потенциалы, поддерживать морально… Пусть я просто учитель химии, но это ведь не значит, что я не могу поговорить с ними на другие, интересные для них темы? Мы часто делимся с девочками разными секретами, шепчемся о мальчиках, бывает, я одалживаю им свою скромную косметику. Всё в пределах разумного, и я вовсе не ищу в этом выгоду. Между мной и учениками с самого начала установились теплые дружеские отношения, да и парни иногда подходят — спросить совета, как подступиться к той или иной девушке. Рядом с ними я чувствую себя таким же подростком, и неважно, сколько лет мне на самом деле — в душе я всё такая же озорная девчонка-старшеклассница, какой была когда-то. Они помогают мне чувствовать себя моложе, я помогаю им быть собой, и нам от этого хорошо. Как объяснить это взрослым, которых интересуют только деньги? Сайлас, видимо, наконец-то осознав, что сейчас заводить со мной какие-либо разговоры бесполезно, корчит лицо, но молчит. Он целует меня — как-то холодно, отстранённо. Неужели я до такой степени поглощена своими мыслями, что никак не получается расслабиться? Сайлас расстёгивает рубашку и снимает ее с себя, а у меня почему-то перед глазами всплывает голый торс с намечающимися кубиками пресса — у Сайласа даже близко нет такого. Он вообще не считает нужным не то что посещать спортзал, но даже тренироваться дома самому, делать какие-нибудь элементарные упражнения. Он ложится на меня и начинает свои скупые ласки, но мне почему-то не хочется ничего. Сайлас засыпает почти сразу, а я ещё долго не могу уснуть, анализируя происходящее. Интересно, что служит катализатором для наших отношений? Мы ведь вместе только для удовлетворения своих потребностей…

***

Следующий день не приносит ничего нового, но, по крайней мере, он уже не такой тяжёлый, в отличие от вчерашнего. Сегодня у меня нет урока в выпускном классе, однако каждую перемену ко мне наведывается Ава. Под различными предлогами она отыскивает меня в туалете, около учительской, подлавливает на обеде, начинает заводить тему грядущих экзаменов и выпускного, но меня-то не провести, я понимаю, что ей просто хочется поговорить о Дилане. Школьный коридор клубится, полнится звуками, умножает голоса, добавляет шумов, отскакивающих от крашеных стен, теснится, толкается толпа, спешащая на занятия, и всё это кажется таким привычным и до боли родным, что поневоле начинаешь вливаться, становиться одним единым со всеми этими разномастными, но такими своеобразными людьми. Мы с Авой идём неспешно, она говорит что-то о новеньких, о Дилане, о том, что случилось на прошлом уроке, снова о Дилане, о семье, опять о Дилане. — А Джастин в школе? — возможно, я слегка бесцеремонна, перебивая Аву столь нагло, но почему-то хочется спросить об этом сейчас, пусть момент и не самый подходящий. — А Джастина нет, — с воодушевлением отзывается Ава, — я слышала, как Дилан говорил, что они виделись вчера после школы, и Джастин был какой-то не такой. Они должны были пойти на какую-то сходку, но Джастин в самый последний момент отказался. Томас сейчас очень зол, он долго ругался и не мог дозвониться до Джастина. Дилан сказал, что… — А что за сходка? Ты не знаешь? Ава пожимает плечами: — Понятия не имею. Дилан не говорил. А Билли и Кендалл опять ругаются из-за Джастина. Кажется, они никак не поделят между собой Джастина, — Ава хихикнула, — Дилан сказал, что… — Всё ясно, — вздыхаю я, — тебе следует поторопиться на урок, перемена почти закончилась. Ава кивает и упархивает, оставляя меня у двери моего кабинета. Что это за сходка такая? В чём ещё замешаны эти новички из сто восемнадцатой? Но самый главный вопрос заключается в другом: стоит ли мне совать свой нос не в свои дела? Остаток недели прошёл спокойно, без всяких происшествий. Погружённая в свою работу, я почти не думала о Джастине, тем более, что ни он, ни другие члены пятёрки не попадались мне на глаза. Новенькие из обвалившейся школы были и в других классах. Они держались обособленно, но агрессии не проявляли — впрочем, как и особого дружелюбия. Они прекрасно понимали, что находятся здесь временно, лишь до тех пор, пока их старая школа не будет восстановлена. Какой смысл заводить себе новых друзей, если это ненадолго? Вместе с учениками директор Уилсон взял на работу и пару педагогов, заменив ими тех, кто уже давно должен был отправиться на заслуженный отдых. В целом, если не считать первого дня, возвращение к обычной жизни прошло вполне адекватно. На выходных мы с Лив и Сайласом ездили за город, где провели два незабываемых дня. Отдалённость от города и его несмолкаемого шума, тишина природы и свежий воздух сделали своё благотворное дело, и я смогла несколько реабилитироваться в этот уик-энд. Даже прикосновения Сайласа уже не кажутся мне такими бесстрастными. Полная внутреннего умиротворения и спокойствия, я вернулась в воскресный вечер обратно домой. Иногда следует сбежать от суеты, отдохнуть от всего-всего, чтобы привести в порядок свой внутренний мир. Прошедший конфликт уже не кажется таким масштабным. Ну поссорились на почве недопонимания, с кем не бывает? Проводя горячим утюгом по блузке, которую я надену завтра на работу, думаю о том, что, в конце концов, не так уж всё плохо. Новая учебная неделя, по традиции, начинается с классного часа. Мы обсуждаем итоги прошедших дней, оцениваем успеваемость и прочие формальности. По правде говоря, это кажется мне утомительным, хоть и нужным, поэтому, так сказать, официальную часть стараюсь провести как можно быстрее, чтобы потом провести остаток урока в общении с классом. К тому же, я — временный классный руководитель, так что не особо утруждаю себя тем, чтобы устраивать нагоняи отстающим. В конце концов, это выпускной класс, они уже не успеют стать лучше, чем есть, да и без моей нервотрёпки им хватает стрессов. Проводить классные часы для меня легче простого, ведь мы с классом находимся на одной волне. Ещё не привыкшая к новому составу выпускников, окидываю взглядом помещение с сидящими в нём учащимися, и понимаю что сегодня отсутствует Ава. Это кажется странным, ведь она — староста класса, а значит, непременно должна присутствовать. Примечательно еще и то, что никто не знает, где она может быть сейчас. — Новеньких вон тоже нет, — выкрикивает с места высокий верзила Бен, который лишь на первый взгляд кажется большим и страшным. На самом деле, он боится собственной тени и не выходит из дома с наступлением темноты. Бен прав: тут нет никого из криминальной пятёрки. Задумчиво стучу ручкой по журналу. С одной стороны, это неплохо — можно будет поговорить с классом насчет новичков, с другой, меня немного напрягает отсутствие Авы. Быть может, что-то случилось у неё дома? Нужно будет позвонить и узнать. Продолжаю перекличку, как вдруг дверь со всей силы распахивается, ударяясь о стену, а на пороге собственной персоной стоит запыхавшаяся Ава. — Там… за школой… — она едва-едва может говорить из-за сильной одышки, — там все новички, и они… Нетрудно догадаться, что как только прозвучало слово «новички», весь класс как по команде вскакивает с мест и начинает галдеть. Конечно, всем стало интересно, что же такого происходит за школой, раз даже сама Ава почти пропустила ради этого классный час. Урок оказался сорванным. Спеша к нужному месту, ругаю пятёрку за то, что даже своим отсутствием они умудрились доставить мне хлопоты. Уже издалека слышу шум моторов и прибавляю шаг, что очень непросто сделать на каблуках. Что они устроили? Боже, позволь дожить до конца учебного года без поседевшей головы и убитых в хлам нервов! На огороженной территории школы, позади действующего актового зала находится небольшая ровная площадка. Когда-то здесь хотели устроить стадион, но идея так и осталась невоплощённой, а забор не стали переносить, так что, получается, что эта территория является частью школы. Здесь уже собралось несколько кучек, состоящих преимущественно из учеников сто восемнадцатой. Они как будто знали заранее, что будет происходить здесь, и вместо занятий направились сюда. По утрамбованной земле, вздымая столпы пыли, разъезжает самый настоящий мотоцикл, выписывая всевозможные фертели перед взвизгивающей от восторга толпой. На голове наездника надет защитный шлем, однако что-то подсказало мне, что я знаю, кто это. Вездесущая Ава, подхватив меня под руку, тащит к одной из небольших кучек, в которой я без лишнего труда опознаю своих новеньких выпускников. Я уже готовлюсь разразиться гневной, как гром и молнии Зевса, тирадой, однако увиденное заставляет меня удивлённо замолчать. Томас, этот неуклюжий толстяк в вечно помятой рубашке, стоит впереди всех и громко выкрикивает слова ободрения водителю мотоцикла. Он словно преобразился, стал более подвижным и живым. Стоя лицом к площадке, Томас не мог видеть меня, как, впрочем, и остальная тройка, среди которых я спокойно узнаю Дилана. Сомнений больше не осталось, за рулём мотоцикла именно Джастин. Сделав ещё один круг, он подъезжает к своим друзьям и резко тормозит, отчего поднявшийся в воздух очередной клубок пыли на пару секунд вырывает их из поля моего зрения и заставляет стоящих слишком близко кашлять и чихать. Сняв с головы шлем, Джастин встряхивает головой, взлохмачивая этим и без того торчащие в разные стороны каштановые волосы, подходит к Дилану и дружески хлопает его по плечу. — С днём рождения, говнюк! — орет Томас, и тотчас набежавшие со всех сторон парни, подхватив своего товарища, принимаются подкидывать его в воздух. Разобрать, что к чему, уже не представляется возможным, и я попросту направляюсь в самую толпу. Но кто обратит внимание на невысокую учительницу, тщетно пытающуюся усмирить разбушевавшихся высокорослых старшеклассников? Удалось это лишь нашему физруку, который подоспел сюда через несколько минут. Несколько раз просвистев в свой тренерский свисток, он хотя бы смог немного утихомирить толпу, которая тотчас поставила на ноги подкидываемого. Не знаю, почему меня это разочаровало, только вот, вопреки моим ожиданиям, им оказался как раз-таки Дилан. — А ну! Что здесь происходит?! — зычным голосом рявкает физрук, и от такого тона даже мне хочется вытянуться в струнку. Собравшиеся молчат. Томас, ещё секунду назад с криками бегавший вокруг тех, кто подкидывал Дилана, снова обретает свой прежний вид — становится словно меньше ростом, блёкнет и смешивается с присутствующими, ничуть не выделяясь. Хорош хитрец, нечего сказать! Пока тренер отчитывает лихача, меня замечает Билли. Она что-то шепчет стоящему рядом с ней Дилану, тот, подождав, когда тренер начнет взывать к совести остальных, в свою очередь делает знак Джастину, который, впрочем, выглядит так, словно и сам пришёл сюда только что, а всё остальное его не касается никоим образом. Он спокоен и собран, словно это не он развлекал тут публику каких-нибудь пять минут назад. Повернув голову в мою сторону, Джастин смотрит на меня так, словно это я притащила сюда добрую половину педагогического состава вкупе с завучем по воспитательной части. — Твоё счастье, что директора сегодня нет, иначе ты вылетел бы из школы быстрее мухи! — орет на него физрук, побагровев от натуги, — а ну быстро разошлись по классам! Шумахеры хреновы! Я вам покажу, как уроки прогуливать! — Он продолжает ещё пару минут, прежде чем я решаю вмешаться. — Позвольте, я сама разберусь, — подойдя к тренеру, громко начинаю я, — у нас как раз сейчас классный час, и я бы хотела вначале сама поговорить со своими учениками, прежде чем они предстанут перед директором Уилсоном. И да, миссис Петерс, — обращаюсь я к завучу, похожую скорее на жабу из мультфильма «Корпорация монстров», которая раздавала планы работы, сидя в своей дежурке и от которой постоянно получал нагоняи одноглазый Майк Вазовский. — Я непременно отправлю нарушителей к вам, не переживайте. Но только после уроков, — деловито добавляю я, видя, как она уже собирается что-то возразить. Мы возвращаемся в класс полным составом. Большая часть идёт спереди, бурно обсуждая случившееся, Ава и пятёрка — рядом со мной. Джастин шагает справа, иногда касаясь своей рукой моей, но я не особо обращаю на это внимания, считая случайностью. — Ну ты даёшь, — восхищённо начинает Дилан, глядя на друга, — я аж не ожидал! Джастин довольно улыбается, по нему заметно, что он польщён таким вниманием. Ещё бы, почти вся школа присутствовала! — Нет ничего особенного в том, чтобы взять чужой мотоцикл и кататься на нём, развлекая публику и срывая уроки, — пресекаю Дилана я, думая о том, что мне, как и ребятам, непременно влетит от директора, которого я и сама немного побаиваюсь. — Тоже мне, герой нашёлся. Мозгов, я так понимаю, на большее и не хватает. Я очень сердита и не боюсь резких высказываний. В конце концов, я не обязана терпеть их выходки и отвечать головой, тем более, что обещанной премии, судя по всему, я уже лишилась. Кен, идущая чуть позади, несдержанно фыркает, Билли молчит, однако я больше чем уверена, что она уже успела скорчить не одну рожицу за моей спиной. Джастин поджимает губы, видно, что ему неприятен этот разговор, и спешит уйти отсюда. Пусть идёт, всё равно никуда от меня не денется. — Зря вы так с ним, — Дилан провожает друга взглядом и укоризненно качает головой. — У меня сегодня день рождения, и Джей подарил его мне. Он ведь сам собрал этот мотоцикл, весь, до винтика. Знал, что это моя мечта — мотоцикл на совершеннолетие. Родители никогда не купят мне его, всё боятся, что разобьюсь. Копить я не умею, да и руки не из того места растут. Это только наш Джастин может сделать что-то из ничего. Если вы когда-нибудь услышите поблизости странный звук, то не пугайтесь, а просто знайте, что это упала моя самооценка. Буквально только что я думала о том, что смогу реабилитироваться в глазах того, кого нечаянно обидела на той неделе, и вот теперь вместо этого снова наговорила кучу лишнего, выставив себя в невыгодном свете. Но вместе с тем, меня почему-то обуревает даже некоторое чувство гордости. Не знала, что Джастин такой молодец. Кажется, мне стоит кардинально пересмотреть свои убеждения относительно этой пятёрки. Быть может, она не такая уж и криминальная, как показалось изначально? В конце концов, первое впечатление в большинстве случаев бывает ошибочно. Да и кто из подростков в этом возрасте упустит лишнюю возможность показать перед всеми свою крутость? Кажется, мы оба зашли слишком далеко в этом стремлении. Классный час, разумеется, давно закончился, впрочем, как и половина второго урока. Да и разве можно назвать нормальным занятиями постоянные разговоры учеников о произошедшем? Им теперь не до уроков. Честно говоря, мне тоже, так что это как раз тот самый случай, когда желания мои и школьников совпадают. Пятым уроком у меня как раз химия в выпускном классе. Не ожидаю увидеть Джастина, но, к очередному удивлению, вся пятёрка в сборе. Дилан выглядит довольным, а я ругаю себя за то, что не потрудилась за выходные изучить остальные личные дела новеньких. Всё-таки, выпускной класс, неплохо было бы поздравить именинника с днем рождения. Не знаю, как в других школах, но лично у нас была своего рода традиция — скидываться по мелочи, кто сколько сможет, и дарить однокласснику пусть небольшой, в виде какого-нибудь брелока или блокнота, презент. Хотелось бы привить это и нынешнему поколению. Разве это не приятно? Внимание подчас гораздо приятнее самого подарка. К тому же, это немного сближает детей. Никто не чувствует себя изгоем в классе, все становятся как бы одним целым, одной маленькой семьёй, где важен каждый человечек. Даю себе слово, что обязательно организую это к следующему классному часу и начинаю новую тему. Стоит ли говорить, что мои брови достигли затылка от удивления, когда я увидела, как все пятеро, достав тетрадки, тихо и спокойно начали записывать всё то, что я диктую? Да, если к концу года не скончаюсь от сердечного приступа, то есть большая вероятность того, что сойду с ума от постоянных сюрпризов, устраиваемых этой пятёркой. Урок проходит гладко — если не считать того, что в редкие моменты ловлю на себе задумчивые взгляды человека, который, пересекшись глазами со мной, сразу делает вид, что смотрит куда угодно, только не на меня. Навряд ли он знает о том, что наш тренер — добрейшей души человек, сам не чающий души в байках. Уверена, он кричал больше для порядка, а сам уже подумывает о том, чтобы утащить в свою команду перспективного игрока — так сказать, в качестве наказания. Конечно же, мы отправим провинившихся к заведующей по воспитательной части — пусть отчитает их, но сделаем всё возможное, чтобы этот инцидент не дошёл до директора. Мы ведь не враги своим ученикам, любим их. И пусть я всего лишь маленький и никчёмный учитель по химии, но моя душа болит за учеников не хуже чем у их классных руководителей. По крайней мере, должна болеть. Пусть эта пятёрка у нас временно, но мне совсем не хочется, чтобы у них остались плохие воспоминания о нашей школе.