Ключ времени

Иноджей оказался довольно молодой мужчина приблизительно лет двадцати. Высокий, жутко худой, с длинными волосами до плеч и такой длинной челкой, что та полностью скрывала правый глаз. Наши взаимоотношения не заладились еще в процессе знакомства. Мягко говоря, не сошлись характерами, но обо всем по порядку. Прекратив искать в кронах деревьев чужие силуэты, я улиткой поплелась к дому. Рассчитывать на что-либо со стороны хозяина дома было изначально глупо. Вряд ли он чем-то отличается от своих односельчан. Вот только как-никак, а на кусочек крыши над головой и теплой постели я все же надеялась. В крайнем случае, я готова сама себе добывать еду, но после того, как отосплюсь. С такими мыслями я распахнула дверь. Только я вошла в помещение, сразу же почувствовала душный затхлый запах, словно в парилке. Комната, в которой я оказалась, была довольно просторной, но весьма побита временем. Именно что комната, так как каких-либо дверей я больше не заметила. Немного покореженной мебели, старые скрипящие половицы и одна небольшая кровать, скрытая за единственным белым пятном ширмой. Она, кстати, была отодвинута в сторону, от чего стало понятно, что за ней кто-то скрывается. Я подошла ближе, предварительно сняв свои потрепанные кеды и поставив их скромно в уголок. На кровати и обнаружился вышеупомянутый хозяин жилища, плашмя лежа у стены и молча сверля меня неприятным взглядом темных глаз. — Здравствуйте, — подала голос, прекрасно зная, что местные меня совершенно не понимают. — Я…эм, я, наверное, буду жить здесь с вами? Мужчина внимательно вслушивался в звучание моего голоса, но по нахмуренным бровям и жуткому скепсису на худом лице поняла, что ему абсолютно не нравится то, что он меня, ни капельки не понимает. Приподняв голову, он поддался вперед, насколько ему позволяло его состояние. — Что ты буровишь? — подал голос лежащий, разомкнув губы. Я в прямом смысле слова удивленно вытаращилась, так как в хрипе услышала угрожающие нотки. Зыркнув на меня так, что задрожали колени, мужчина почти по-змеиному зашипел. Темноволосый попытался подняться на локтях, но задрожав, рухнул обратно на постель. — Следить за мной послали, да? Что встала?! Пошла вон отсюда! Не нужны мне няньки. Пусть вернут мне оружие, и я сам перережу себе горло! Ярость, с которой выкрикивал незнакомые слова мужчина, заставила меня потрясенно отступить на несколько шагов назад. Встретившись глазами, с бешено вытаращенными на меня зелеными, я поспешила выбежать поскорее на улицу. Дверью не хлопала, осторожно придержав ее рукой. Зябко передернув плечами, глубоко вздохнула и помассировала виски. Резко разболелась голова. Почему на меня здесь либо орут, либо в грязь лицом тыкают? Я с досады пнула близлежащий камень. Он глухо ударился о прогнившую деревянную балку. — Ты еще здесь?!  — я обернулась, смотря себе через плечо. Мало ли, вдруг вышел, чтобы пожать мне шею. Но сиплый, словно прокуренный голос резко затих, оборвавшись надсадным кашлем. Я осторожно заглянула внутрь и тут же схлопотала чем-то увесистым себе в лоб. Голова отозвалась жуткой болью. Деревянная миска упала к моим ногам. Деверь все же с хлопком закрылась, и я быстро-быстро отскочила от нее. Сверху посыпалась труха и раздался неприятный треск. Это вверху крыша призывно затрещала. Наверное, в мультиках у героев в таких случаях выпадает капля на виске и забавно широко-широко открывается рот. Вот что-то похожее случилось и со мной. Я осторожно тронула лоб рукой, но вместо капли пота нащупала небольшое уплотнение в виде маленькой шишки. От накопившегося возмущения рот раскрылся, но так же быстро захлопнулся. Я странно икнула, а затем еще пару раз. Похоже у меня культурный шок. Пришлось задержать дыхание. Медленно, словно в замедленной съемке приложила ладонь к губам и повертела головой из стороны в сторону. Присела на траву, закрывая глаза и задерживая дыхание. Икота прекратилась спустя минуту. Я растерянно пошевелила пальцами, скользя бессмысленным взглядом по поляне. Ладно. Ладно! Пусть успокоится, главное не опускать руки. До заката времени еще много. В связи с временной неадекватностью хозяина, стоит опустить пока наше знакомство. И чтобы как-то себя отвлечь, пошла осматривать дом снаружи, стараясь оттянуть время до того, как взволнованный моим появлением Иноджа не успокоится. Все же аборигены вокруг какие-то дикие и явным дружелюбием не отличаются. Хотя вряд ли кто-то был бы рад, когда в дом без стука вламываются. Наверное, я бы сама очень сильно испугалась, если бы иностранец, случайно, смог открыть мою квартиру. Просто даже наличие постороннего в моем пространстве уже бы сильно напрягало, не говоря уже о языковом барьере. Я прищурила глаза на солнце и слишком тяжело вздохнула. Лучи приятно грели кожу, и я с наслаждением впитывала спокойствие своего окружения, стараясь отогнать от себя неприятные мысли. Так? А чем мы нынче богаты? Зеленый дворик, сзади дома небольшой загон, в который я пока не рискнула соваться. Немного непонятных кустов, видимо культивированных, но жутко неухоженных. Шиповник? Ежевика? Да кто его знает. Станет понятно, как только зацветет, хотя и странно, что ягод нет. Я тронула пальцем листик, наблюдая, как с него красиво скатывается капля. Здесь, по моим прикидкам разгар лета, а значит, настала пора сочных ягод. Но я даже завязи не вижу, не говоря уже о маленьких цветах. Может они не плодоносят? Кинув взгляд дальше, увидела за загоном сосновый бор. Как я это поняла? За деревьями просто просвета не было, а соваться одной в лес не хотелось. Поэтому пусть будет негласно лес. Я задумчиво вернула взгляд дому. Основным элементом, бросающимся в глаза стали большие деревянные колонны, что служили опорой крыше. Некоторые из них прогнили и увы, с ними сделать ничего было нельзя. В одной из них обнаружились муравьи. Далее рассмотрению подверглось само здание. Серые, чуть коричневатые стены из глины с двумя проемами, одним из которых являлся выход. Подойдя ближе и сковырнув одну из стен пальцем, узнала, что под высохшей глиной скрывается бамбук. Постучала по нему ногтем, слушая глухой стук. Тук-тук. По ту сторону кто-то влупил по стене так, что она содрогнулась. Я зажмурилась и втянула голову в плечи, испугавшись. Видимо именно возле этой стены лежит хозяин дома. Мне на голову сверху осыпалась отслаивающаяся глина. Я отошла к большому дубу, чья крона была настолько мощной, что могла запросто укрыть от дождя. — Вот припадочный, — буркнула, наклоняясь и вытряхивая из волос всякий сор. Пара минут ушла на то, чтобы полностью избавиться от больших комочков грязи. Я выпрямилась, закончив трепать свои волосы, и крепко задумалась о хорошей ванне. Будучи человеком городским, я не привыкла обходиться без стандартной процедуры гигиены. И если учесть, что мылась хоть и сравнительно недавно, но без мыла, то можно прикинуть, какой запашок от меня стоит. На улице жарко, да и с потоотделением у меня все в порядке. Особенно, в стрессовых ситуациях. Я поднесла руку к носу, уже ощущая кисловатый запах от кожи. Понятно, подмышку лучше не подымать. Кинув беглый взгляд за угол дома, заметила поросшую тропинку, ведущую через вольер куда-то в лес. Может сходить? Или нет? И вообще, можно ли мне покидать пределы дома? Что же, решив долго не ломать себе голову вопросами ( все равно ответа на них никто не даст), я решила действовать. Быстренько, словно вор, перескочила через деревянное ограждение и замерла. Если сейчас в меня прилетит какая-то железяка то, пожалуй, я откажусь от своей затеи сходить в лес. Ну и осознаю, что покидать пределы дома мне категорически не рекомендуется. Однако ни секунду спустя, ни даже минутами далее в меня ничего не полетело. Я воровато осмотрелась. "Зачем здесь забор, если живности нет?" - и только я об этом подумала, как петух, выбежавший непонятно откуда, едва не цапнул мою ногу. Стоит ли говорить, что моя скорость в разы повысилась? Напрочь забыв об осторожности и перемахнув уже через другое ограждение, я едва успела удивиться своим навыкам паркура и плашмя развалилась на земле. Сил не было совсем, даже на то, чтобы подняться. Состояние стабильно падало до отметки «скоро грохнусь в обморок и больше не встану». Нужно было что-то с этим делать. Как говорят мудрые люди, чтобы что-то сделать, нужно начать с базовых потребностей. Вспомнив пирамиду Маслоу, где основой всему были "физические нужды", решила, что стоит начать с них и постепенно двигаться вверх. Хорошо бы на первом этапе не слиться и добраться до "безопасности", с которой уже ощущались конкретные проблемы. Еда, вода, туалет, место для сна - и пока на этом остановимся. Так, с первыми двумя пунктами выходит накладка. Меня поселили со злым Иноджей и даже не сказали, могу ли я его объедать. Можно? Нельзя? А вдруг руку откусит? Я смогла приподняться и сесть, заметив, как своим оранжевым глазом из-за забора на меня косится петух. Красивый такой, зелено-черный. Гордая птица, с широкой грудиной и мощными цепкими лапами. "Даже жалко, что его на суп нельзя пускать!" - мстительно подумала я. Хозяин хватится и скорее сожрет меня за своего любимца. Наверное. Животинка, словно почувствовав мой голодный взгляд, громко раскудахталась и слиняла, вильнув пышным разноцветным хвостом на прощание. - Так что я там хотела? - буркнула себе под нос. Резкое появление домашней птицы спутало мне все мысли и я даже не вспомнила, зачем лезла через первый забор. Да и это уже было не важно. На глаза попалась странная конструкция, в виде бамбука закрепленного на камне веревкой. Полый стебель раскачивался туда-сюда, издавая небольшой хлопок о камень и выливая в переполненный кувшин воду. Переместившись ближе, уставилась во все глаза в буквально прозрачную жидкость. Вон, даже дно глиняного сосуда видно. Вопрос:" А, собственно, откуда льется вода?" - некому было задать. Поэтому я осторожно заглянула вверх конструкции, отмечая пресловутый импровизированный фильтр в виде песка. Здесь мне хватило ума и знаний не ковырять песок, ведь я прекрасно понимала, что под ним скрывается еще и щебень с углем. Значит, воду можно употреблять без кипячения, сделала выводы. Зачерпнув ладонью немного жидкости, умылась и как могла освежила тело. Все это я делала руками и очень, очень быстро, более не осматриваясь по сторонам. Мне не было стыдно, когда после пятнадцати минут копошения в воде грязными руками, я обнаружила на соседнем камне небольшую миску с удлиненной ручкой для зачерпывания воды. Вместо этого я просто вылила всю воду с кувшина на себя, решив, что на такой жаре одежда быстро высохнет. Прополоскав кувшин, вернула его на место. Жизнь немного улучшилась. И даже то, что в обувь немного попало воды, не испортило ситуации. Теперь бы следовало позаботиться о ночлеге. Я задумчиво посмотрела на дом. "Интересно, в следующий раз он в меня чем-то потяжелее пульнет? Я плохо рассмотрела, что возле него лежит. Трудно сказать, что прилетит в этот раз вместо деревянной тарелки. Так и вазой можно получить по голове, но тогда я точно этого удара не переживу. Сегодня больше не пойду!" - подумалось мне удрученно и я потерла шишку на лбу. Нужно было выкручиваться. "Может еще пошарить в округе? Вдруг здесь есть спрятанная кладовая?" - продолжала размышлять я, наворачивая круги вокруг дома. Однако как бы я не искала, еще одной пристройки не нашла. Значит еда была в доме. "В дом мне заходить пока страшно, там Иноджа. Значит, придется терпеть," - решила для себя. Как-то некстати подумалось о черном рюкзаке. Вопрос: "Где я его уже успела посеять?" - в моей голове звучал несколько обреченно. Как ни старалась, а вспомнить все равно не смогла. Я устало хлопнула себя по лбу и тут же зашипела. Что рука, что лоб отозвались неприятной болью. — Да что же это такое?! — злобно зашипела, часто-часто моргая. Это в глаза попала вода. Я потерла их запястьем. Следующий день не отличался особым разнообразием. Выспавшись под дубом, я побежала к воде, где провела стандартную процедуру омовения. Спина ныла, но я стоически сцепив зубы терпела. Желудок замолчал, наполнившись водой. В этот раз мне буквально силком пришлось пропихивать в себя воду, так как было банально тошно. Неприятный вкус во рту путем полоскания ротовой полости убрать не удалось. Тяжело вздохнула. Нужно было высохнуть. Спустя десять минут, что сохла одежда, я морально готовилась к встрече с хозяином. Деваться мне было пока некуда: в деревню соваться - боязно, глубже в лес идти - банально страшно. Поэтому мне ничего не оставалось, кроме как заполучить мнимую благосклонность хозяина. "Пойду что-ли поздороваюсь?" - безрадостно подумала и пригладила рукой волосы, ощущая, как сквозь неровные рубцы на руках скользят пряди. Неприятное ощущение, но терпимо. Отчистив себя от мелкого сора и прикинув, что возможно, выгляжу вполне прилично, с уверенностью подошла к двери. Дверь осторожно отъехала в сторону. — Какая же ты… — начал тихо лежащий, но так, чтобы я услышала. Я натянуто улыбнулась, думая, что так со мной здороваются. — Упертая!  — и опять смазанный силуэт предмета, который летит в моем направлении. Я даже понять не успела, когда он что-то запульнул, настолько быстро было произведено движение. В этот раз миска попала аккурат в плечо, от чего я тихо взвыла сквозь сцепленные зубы. — Козел! — зашипела, с громким хлопком закрывая дверь. Что-то ударилось о нее и я поняла, что в ход была пущена артиллерия потяжелее. Я сморгнула злые слезы. Еще один синяк обеспечен. Растирая плечо, я уселась на порожек, монотонно массируя пострадавшую часть. Чтобы зря не тратить время и силы на пустую ругань, быстро подскочила, испытывая нешуточное желание приключений в стремлении сбросить стресс. Не нашла ничего лучше, как рискнуть пройтись по тропе, так как нужда гнала вперед образно и в прямом смысле этого слова. Количество выпитой воды просто обязывало справить дела. Как оказалось, тропинка вела к небольшой заводи, видимо из которой и поступала вода в фильтр. Стебли камыша окутали берег плотной стеной, но кое-где были небольшие просветы берега. Я окинула зеленые растения задумчивым взглядом. Память, подталкиваемая голодом, решила напомнить мне, что кажется, я где-то видела, что стебли камыша вполне можно есть. Рагоз, вроде бы называется. Подойдя ближе и дернув один такой из воды, едва не расплакалась от того, насколько сильно разболелись руки. Чтобы выдрать одну такую штучку из заводи нужно было очень сильно потрудиться. У меня даже мизинец разболелся. Покрутив выдернутый стебель в руках, я пыталась понять, что тут нужно есть. Может лист? Я отщипнула один лист и куснула его. Твердый. Выкинула. Может сердцевину? Содрала все листья и вынула белый стержень растения. Куснула и задумчиво пожевала. Вкус был…странным? Даже не с чем сравнить. Единственным похожим аналогом была обыкновенная капуста, но она все же намного слаже и тверже чем то, что я жевала сейчас. Следующий стебель я не стала выдирать, смекнув, что листья можно убрать и на самом растении, так как они выходили не из корневища, а слоями, накладываясь друг на друга. Эдакий банан, если сравнивать. Выщипав себе несколько сердцевин, удалилась по тропинке к дому. На пути попадались палки, которые я задумчиво провожала взглядом. Земля была холодной и неудобной для сна. Спина и копчик уже сполна ощутили все ее прелести, потому слегка ныли и тянули, от чего я всерьез опасалась после нескольких дней такой ночевки заболеть. Раз хозяин дома даже на порог зайти не дает то, быть-может, мне стоило бы из них попробовать соорудить что-нибудь на подобии настила? Собрав кучу веток и притащив их под дуб, краем уха услышала громкий хлопок, исходящий со стороны дома. Я обернулась, похлопывающими движениями убирая с себя труху, но так ничего и не заметила. "А, это наверное Иноджа недоволен. Ну, приятель, я к тебе пока в дом не лезу и не заявляю на него права по праву родства. Причин у тебя сердится на меня меньше, чем у кузнечика на гусеницу за то, что она жрет его траву," - подумала так и вновь вернулась к своим проблемам. Я скептически осмотрела охапку пока бесполезных дров. Как их скрепить? Просто сложить или листьями связать? Я крепко задумалась, ломая голову над этой проблемой довольно долго. Выходом из ситуации стал все тот же камыш. Надергав целую охапку, вернулась к проблеме с фиксированием палок. Спустя много часов работы моя импровизированная кровать была готова. Сделать такую лежанку было жутко сложно, ввиду отсутствия хоть каких-либо готовых материалов, базовых навыков и рук, растущих из правильного места. Но я не хотела, чтобы от ночевки на холодной земле у меня случайно отвалился какой-нибудь орган. Устраиваясь на ночлег, задумалась о том, что было бы неплохо попробовать сплести корзинку. Помнится, какие-то племена делали из них ловушки на рыбу. На этой мысли я и отрубилась. Наступил еще один день, и я более-менее бодро чувствовала себя. В течении ночи я долго вертелась от ощущения, что кто-то может выскочить из кустов в любую секунду. Да что там, мне просто было не комфортно без привычных четырех стен. Крепко задумавшись о своем безвыходном положении, я решила попробовать сделать что-то вроде ограждения для настила. Хуже я вряд ли сделаю, но возможно у меня что-нибудь получится. С такой мыслью я отправилась искать палки, которые можно было бы воткнуть в землю. Мне не было принципиально, какие брать, а потому я без разбору хватала все, что видела. Именно это облегчило задачу, и спустя какое-то время я уже возвращалась обратно с целой охапкой материала. Одним сучком, на выбор, я разметила примерную территорию, которую будут ограничивать стены. Вышло криво, но мне много пространства и ненужно было. Через некоторое время я принялась втыкать палки в землю, что занимало очень много сил. Приходилось буквально вкручивать их, напирая всем весом, так как грунт был сухой и совершенно не рыхлый. Задачу усложняли и корни дерева, из-за которых палки отклонялись от первоначальной траектории. Спустя еще немного времени я поняла, что совершенно выдохлась, вбив в землю около десяти палок. На остальные у меня просто не осталось сил. Пришлось сесть и хорошенько обмозговать, как быть дальше. Я устало плюхнулась на настил, вытягивая ноги. Скосила взгляд на дом, с удивлением отмечая Иноджу, что сидел возле порога. Я подняла взгляд вверх, отмечая копошащуюся среди листвы птицу. Маленькую с красноватой головкой и длинным клювом, точеным овальным тельцем и серыми словно пасмурное небо крылышками. Когда-то в детстве я видела дятла, и эта птица уж сильно была похожа на него. Вот только это точно не дятел. Я задумчиво подперла щеку кулаком. "Ладно, птицы птицами, а делать с оградой что-то надо. Нерационально просто ввинчивать в землю палки, как колья. Но что? Что же мне сделать? " - еще раз пройдясь рассеяны взглядом по территории я приметила валяющийся неподалеку листик камыша, что остался с прошлой моей самодеятельности. - " А что…что насчет того, чтобы переплести их между собой и оплести ими же вбитые палки?" Вышло неплохо и вроде бы даже надежно. Я поднялась на ноги и зашагала за еще одним материалом. В итоге по завершению дня у меня вышло смастерить одну стену, что по высоте была примерно чуть выше моего пояса. Как же я страшно гордилась своим достижением! Потому новый день я встретила на подъеме и даже, можно сказать, воодушевленно. Возвращаясь с заводи, я нагребла немного найденной глины в кувшин, решив, что успею набрать в него воды потом. Да, я стащила его с поилки для птиц. Эта штука стала поилкой для птиц. Мне даже стало смешно, когда я увидела петуха, беззаботно лакающего с посуды воду. Хотя нет, вру. Все же не для птиц, ведь она находилась за забором. Но вот этот жутко раздражающий меня петух явно этого не знал. Выбрался, скотина, из-за ограждения! Стоит ли говорить, что увидев этого пернатого, я тут же постаралась его поймать? Живность оказалась проворнее и выносливее меня. Словить ее мне не удалось, зато я щедро измазала стены дома набранной у воды глиной. Это я так пыталась попасть в петуха снарядом. Вспомнив об Инодже и представив, как мне в лоб за такое прилетит что-то поувесистей деревянной миски, решила, что нужно исправлять. Тщательно размазывая глину, а заодно и замазывая щели, даже умудрилась не разбудить хозяина. Ну, по крайней мере, в стены он больше не бил. Кстати об Инодже. Последний таки вышел посмотреть, что я тут вытворяю. Полностью измазавшись в глине, сижу и заделываю дыры в стене. И он такой стоит. Я даже его не заметила, настолько была увлечена своим делом. Стоит сказать, что сегодня я его нарочно не тревожила, стараясь не портить ни себе, ни ему настроение. Так нет же, сам вылез. Не поминай, как говорят, лихо, пока оно тихо. — Я же сказал тебе убираться, — зло шипел голос, и острый конец деревянной трости ткнулся мне в горло. Я не придала этому жесту особого значения, не представляя, как такой палкой можно кому-то навредить. — Ты меня слушаешь вообще?!  — ладно, беру все свои слова назад. Навредить можно и очень-очень сильно. Например, проткнуть насквозь, как если бы на кол посадить человека или на шампур. По крайней мере, это продемонстрировали не на мне, а на мимо пробегающей букашке, располовинив беднягу надвое. Я молча глянула сначала на эту букашку, потом на искаженное злобой лицо и опять на букашку. Руки выпачканные в глине сами собой опустились по швам. — Дура, — веско сплюнул мужчина и удалился. Больше я его за целый день не видела. Четвертый день моего пребывания в деревне ознаменовался приходом Хаширамы. Я как раз стирала одежду с песком. Занятие это было сложным и неблагодарным, да еще и стремно было как-то сидеть почти голой у берега. Но за пару дней я уже успела смекнуть, что сюда посетители не ходят. Видимо Иноджа всех местных распугал, раз они здесь не появляются. Опасаться было почти нечего, и я беззаботно терла ткань, стараясь вернуть ей былой насыщенный зеленый цвет. Кеды сушились на ветках и я честно не понимала, как они до сих пор не разлезлись. В конце-концов какой раз я их в воде гроблю? Закончив полоскать и развесив вещи на низких ветках, решила надергать себе рагоз. Вообще, такое питание наверное считалось жутко полезным, но я медленно зверела на почве нехватки белка и прочих нужных организму элементов. Иногда, но я таки поглядывала в сторону домика, мечтая вломиться в него и выгрести все съестное до крохи. Петух, что уже завидев меня с кудахтаньем куда-то смывался, был пока жив. О, на эту пернатую скотину у меня появился еще один зуб. Я говорила, что эта ходячая подушка пристрастилась пить с кувшина воду? Так вот, как же я матюкалась, соскребая куриный помет с горлышка кувшина. Даже Иноджа вышел посмотреть, кто там так злословит. Он опирался на трость и едва стоял на ногах, но то выражения лица, с которым он на меня смотрел, было просто непередаваемым. Я скептически повертела в руках уже сплетенное донышко будущей корзинки. Вчера вечером я едва смогла продвинуться в этом деле, пытаясь понять, что я делаю не так. Времени у меня хватало ровно до захода солнца, так как я поздно снеслась с этой идеей. Потратив половину дня на замазывание стен, остальную часть я посвятила рукоделию. Зеленые листья просто выпрыгивали из рук, да и из самого крепления в частности. Уж слишком своенравной оказалась молодая зелень. Вот только о сухой части этого растения я даже не подумала. Отложив свои старания в сторону, со вздохом надкусила белый стержень. Пресный стебель хрустел на зубах, пока я думала о том, что совершенно не понимаю смысла происходящего. Нет, да нет, но такие мысли все же проскальзывали в моей голове. Зачем я здесь? Как это произошло? И как вернуться обратно? Признаюсь честно, эти вопросы волновали меня сейчас меньше всего, чтобы кардинально раздумывать над ними. Да и как-то от таких мыслей быстро накатывала депрессия. Я покосилась на свои руки, которые нет да нет, но мелко подрагивали. Как и боялась, кукуха медленно поехала под откос. Я нервно улыбнулась, с ужасом думая о том, что все вокруг может быть просто придуманной мною фантазией. Как-то не рассматривала вариант с больничной палатой и добрыми врачами санитарами. "И что же, эти врачи санитары кидают в меня мебельную утварь и калечат пациента? Как некрасиво с их стороны," - позволила себе сыронизировать. Размышляя так, я прекратила жевать волокна. "Быть может, все же стоило рискнуть наведаться в деревню?" - робкая быстрая мысль о помощи со стороны жителей цепко впилась в мозг. - " А может…" "Что, может? Ты с ума сошла? Ходить в деревню жутко страшно. Не хватило тебе эмоций, когда в тебя камнями исподтишка бросались? Они просто не знают в какую ситуацию ты попала?! Ха-ха, смешно. Да и как они тебя выслушают, если ни одного слова не понимают из того, что ты говоришь? " - тут же жестко осадила себя. Рациональная часть во мне говорила тяжелую, но правду. Я закусила губу. И самое обидное, что я прекрасно это понимала. Прекратив подпирать дерево спиной и сняв уже высушенные вещи, я медленно побрела в сторону дома. В голове вертелась только одна мысль: я должна что-то сделать. Мне до скрежета на зубах надоело мяться на одном месте. Но что я могу? Что?! Я вскинула голову на дом, замечая две фигуры, в одной из которых смогла признать Хашираму. Он о чем-то активно переговаривался с Иноджей. Последнему по виду было явно гораздо лучше, чем в нашу последнюю встречу. Я уже, какую ночь подряд просыпалась из-за чужого кашля, что до жутиков пугал меня в темноте больше, чем сама темнота. Хрипы стихали быстро, но заставляли меня еще долго таращиться в звездное небо, лишая драгоценных часов сна. Странным был Иноджа, злым и грубым, но, несомненно, гордым человеком. Даже при редких встречах со мной он не выказывал слабости, неизменно гаркая на меня что-нибудь на своем языке. И сейчас стоит прямо, почти не опираясь на трость, приосанившись и расправив широкие плечи. Хаширама махнул мне рукой. Я вяло улыбнулась ему, но моя улыбка тут же скисла, когда я заметила тяжелый взгляд хозяина дома. Махнув и ему рукой, поплелась к деревянному лежаку, оставленному у дуба. Устало потянувшись, уселась на настил и заинтересованно посмотрела в сторону мужчин. Они как раз оба с нечитаемым выражением лица таращились на меня. Я, конечно, видела свое отражение в воде, и отсутствие расчески вряд ли сделало меня привлекательной, но ведь все не так уж и плохо? — Иноджа, я понимаю, что опоздал с пояснениями, но она послана тебе не в сиделки, — голос Хаширамы был напряжен и в нем явно проскальзывали нотки раздражения. По лицу, конечно, не скажешь, что он зол, но вот мой слух иностранца очень тяжело обмануть. Все же если не понимаешь языка, то стараешься обострить внимание на других вещах. Например тембр и интонация. — Я в который раз повторяю, верните мне оружие, — о, вот и второй уже начинает открыто выражать неприязнь. — Позволь мне уже покончить со всем этим! Раз я не могу принести пользу клану, то дай мне шанс не быть ему обузой! — Ты не обуза, — Хаширама положил свою руку на чужое плечо. Теперь из его голоса растворилась вся злость и в нем сквозила лишь неподдельная усталость. Я внимательней присмотрелась к лицу мужчины, замечая слегка впалые щеки и небольшие круги под глазами. Под его смуглой ладонью плечи Иноджи как-то опустились и поникли. — Ты же сам знаешь, что для меня значат сражения… Хаширама, в память о детской дружбе…если не можешь убить, просто оставь мне кунай. —  Ты опять за старое. — тяжелый вздох, — А ты не думал, что твоя смерть станет концом не только для тебя? — выразительный взгляд в мою сторону. Я поежилась, ощущая всю остроту этого черного взгляда. Другой взгляд, наполненный сочной зеленью, был не менее красноречив. — Тц, я же сказал. Мне не нужны няньки и я сам не собираюсь становиться нянькой для кого-то. Даже, несмотря на то, что этого просишь ты. В воздухе явно проскочил разряд. Оба не сводили с друг друга глаз. Мужчина в доспехах вдруг хмыкнул и склонил голову, пряча приподнятые уголки губ в улыбке. Иноджа дернулся, когда Хаширама резко присел на корты и постучал кулаком по одной из его ног. — Знаешь, старик, тебе должно быть стыдно, что ты запустил свое хозяйство. Только подумать, в клане Сенджу нашелся тот, кто наотрез отказывается пользоваться древесными техниками,  — широкая улыбка расцвела на загорелом лице. Удивительно, но после этих слов Иноджа покраснел, да так, что уши запылали. Вытаращившись на Хашираму, словно видел его впервые, он что-то тихо-тихо забормотал, из-за чего слушающий его мужчина скорчил странную мину. — Да ладно, — хохотнул Хаширама. — Не шутишь?! — Я абсолютно серьезен. — Ладно, Иноджа, я понял тебя. Эй, Юли, — я встрепенулась, услышав исковерканное звучание своего имени. Хаширама поманил меня рукой. Под тяжелым взглядом Иноджы я медленно подошла ближе и встала за спиной Хаширамы. Уж слишком многообещающим был чужой взгляд. Мое запястье осторожно взяли в ладонь, а затем, схватив руку Иноджы, быстро сцепили наши пальцы. — Даю добро! — Что ты творишь?!  — змеей зашипел разозленный мужчина, вырывая свою ладонь и срывая с моей руки недавно наложенную шину для мизинца. Я взвыла на одной ноте. Хаширама удивленно шарахнулся в сторону и неловко почесал затылок. Но заметив, как я прячу в другой ладони свой палец, тут же подскочил ближе. — Прости, очень больно? — черные глаза ласково и виновато заглянули в мои. Я растерялась, ощущая, как мою ладонь осторожно гладят большим пальцем. Даже не заметила, когда он успел ее схватить. Черные пряди волос упали на уставшее лицо. Хашираме, в силу роста, пришлось нагнуться, чтобы наши головы оказались на одном уровне. Не отпуская моей руки, он повернулся к Инодже, чтобы заметить, как тот, чуть прищурив глаза, нехорошо таращиться на нас. — Кхм, — придушенно кашлянул зеленоглазый. —  Хаширама, скажи мне одну вещь… Ты совсем дурак?!  — обозначенный вздрогнул и резко сник, отпуская мою ладонь. Она плавно съехала вниз по чужой руке и безвольно повисла вдоль тела. И ведь теперь совсем не болела, что удивительно. Я покрутила ей в разные стороны и после машинально спрятала за спину. — Если не хочешь, так бы и сказал, — протянул придушенно, не поднимая склоненной головы. — Я говорил, дурья ты башка!  — вызверился зеленоглазый, разминая кулаки. Я обратила внимание на его нервно дергающийся левый глаз. —  Ладно, меня сейчас интересует не это. Чего ты сюда приперся? Не нашлось что ли больше никого, кто бы мне все детально разжевал? — Как видишь, — уныло пожал плечами Хаширама, а затем криво улыбнувшись, таки взъерошил своей пятерней волосы. —  Прости, не было раньше времени заглянуть на огонек. Смута в клане выжала из меня все соки. Не знал что от скуки ты готов себе вены резать, — последняя фраза звучала крайне ехидно. — А ты все так же страдаешь перепадами настроения. Тебе меня этим не спровоцировать, — резко отчеканил Иноджа, возвращая себе самообладание. —  Хорошо, тогда я вынужден покинуть тебя. Юли, идем, доложим главе клана о том, что Иноджа не справился с возложенной на него миссией. — Если бы кто-то своевременно сообщал об этих миссиях…— под нос себе пробубнил мужчина, но уже громче сказал, — Хорошо, я возьму девчонку! Но с одним условием, вы отдадите мне мое оружие. — Резать вены при невинной девушке. У тебя совесть есть, Иноджа? — и опять оба молча, уставились на меня. — Эм? — неловко вставила свои пять копеек я. — Она не знает язык, так? — теперь тонкая бровь Иноджи нервно дернулась. — Вот и отлично. Я обещаю не умирать до того момента, пока эта пигалица не сможет связать несколько предложений в осмысленную фразу. Договорились? — он протянул руку. Хаширама быстро хлопнул по ней, довольно зажмурившись и улыбаясь, словно выиграл мировой приз. Они о чем-то договорились. — Ну что, Юли, теперь я могу быть спокоен, — мужчина взял меня за плечи и неловко похлопал по ним. Я бы даже сказала, что осторожно. Я старалась не морщится и стоически терпела небольшую, но крайне неприятную резь в плече. Иноджа, зараза, кинул тарелку на совесть. —  А что, было из-за чего? — Да так, пустяки, — помахал ладонью, расхохотавшись. Я вопросительно уставилась на Иноджу, но тот лишь досадливо цыкнул и отвернулся. — А, чуть не забыл, — в руках у Хаширама материализовался мой рюкзак. Осторожно, вещь перекочевала прямо в мои руки. Я растерянно прижала свое потерянное добро к груди, чувствуя, как к глазам подкатывает непрошенные слезы. — Прости, не могу задержаться подольше. Большая ладонь осторожно легла на макушку и пригладила топорщащиеся во все стороны волосы. Я удивленно оторвала взгляд от своего рюкзака, который нетерпеливо сжимала пальцами. До ужаса хотелось в нем покопаться и подержать свои вещи в руках. Ведь, по сути, кроме него и одежды у меня больше ничего и не было. На загорелом лице проступила виноватая улыбка. Черные глаза сделались грустными, вернее он так брови свел, что они показались грустными, и рука быстро спустилась вдоль моих волос, заправляя одну из прядей за ухо. От такого действия я банально потеряла дар речи, не зная, как на это вообще реагировать. Мужская рука резко дернулась и, словно фокусник, Хаширама продемонстрировал мне маленький зеленый лист, зажатый между двумя пальцами. Чуждая и совершенно излишняя забота оказалась столь неожиданной, но почему-то приятной. Я робко и немного смущенно улыбнулась. Мужчина поспешил сделать шаг назад, косясь на что-то за моей спиной. Обернувшись, посмотрела на подозрительно молчащего Иноджу. — Хаширама сколько мне еще тебя ждать? — резкий свист, который заставил быстро развернуться. Честно, я едва не вписалась в Иноджу, настолько спешно попятилась назад, не ожидая увидеть здесь кого-либо еще. Все же сложно осмыслить то, как быстро здесь перемещаются. Иноджа при мне такой ерундой не страдал, но бывало, вечерами, я замечала чьи-то смазанные силуэты в листве. И от этого у меня волосы на затылке резко оживали и начинали шевелиться. Спать, конечно, после такого было сложно, но я не жаловалась. Иноджа толкнул меня в бок, не сильно, но ощутимо, видимо, требуя освободить его личное пространство. Я послушно шагнула вперед, слыша за спиной неопределенный хмык. А новым действующим лицом оказался давешний знакомый. Не узнать эти седые волосы и глаза цвета бардо — было сложно. Если меня и удивило такое внезапное появление новых личностей, то лишь самую малость. По крайней мере, я хотела, чтобы это так казалось. Все же нервные движения руками с зажатой в них тканью футболки и рюкзаком не остались незамеченными. Я спрятала ладони за спину, видя, как на них уставился седой, нехорошо выгнув тонкую бровь и прищурившись. Тот, чье имя я так и не вспомнила, демонстративно медленно выпрямился. — Прости Тоби, я уже хотел уходить, — неловко хохотнул Хаширама, чуть отпрыгнув в сторону и виновато улыбаясь. Он коснулся рукой плеча своего брата и так же быстро ее отдернул, почуяв убийственную волну, исходящую от седого мужчины. Впрочем, не только он ощутил на себе раздражение Тоби? Тоби…рама, да? — Молчи, брат, — наверное, если бы этот человек захотел вдруг говорить шепотом, то у него едва ли это получилось бы. Я и раньше имела честь слышать этот грудной тембр, но то, как он сейчас обращался к Хашираме, буквально заставило волосы встать дыбом, как у ощерившейся кошки. —  Скажи мне на милость, какого хера я должен срываться с задания и идти искать, блять, тебя? Я едва не выронила сумку. А нет, все же уронила. Она с тихим хлопком упала на землю. Звенящую тишину разрезал хохот. Я удивленно воззрилась на Хашираму, что, казалось бы, хохотал от души, вскидывая лицо к небу и довольно жмуря веки. — Что смешного? — Да ты просто посмотри, Тоби, какое впечатление ты производишь на людей, — довольно улыбаясь, отозвался Хаширама. — С твоим-то лицом только ворон на грядке пугать, — сказал, и опять расхохотался. — Заткнись, — звучало резко и настолько хлестко, что даже Хаширама, смеясь, подавился воздухом. Вишневые глаза потемнели, и тяжелая складка залегла между кустистых бровей. Руки сложены на груди, да и ноги расставлены вширь. Мне стало конкретно не по себе, когда он мазнул по мне быстрым взглядом. Тихо цыкнув, он отвернулся, едва скрыв от меня свой жест: презрительно вздернутую верхнюю губу. — Ладно, не будем больше испытывать терпение моего вспыльчивого братца, рад был увидеться, — Хаширама устало улыбнулся, махнув на прощание рукой. Еще секунда и он в прыжке скрылся из виду. Тобирама, смерил нас долгим пронзительным взглядом. Вернее как смерил. На меня-то он почти не смотрел, а вот Инодже досталось с лихвой. — Что случилось с твоей чакрой? — и опять этот мужчина сменил тембр. — А что с ней не так? — так же холодно от Иноджи. Я отошла в сторону, удостоившись лишь быстрого взгляда. Сев в пол оборота к ним у своего дерева, я поспешно провела ревизию вернувшегося имущества. Все почти на месте, включая и мою косметичку с телефоном. Разве что прокладки забрали, да и баночку из-под календулы оставшуюся тоже утащили. Я отложила в сторону черную подводку, с небольшим сожалением отмечая, что она все-таки высохла. Сколько бы я не елозила кисточкой по запястью, и грамма краски на коже не осталось. В топку! Я потянулась за зеркальцем, но тут моя рука дрогнула. Кто-то тихо испустил тяжелый стон. Долго искать источник звука не пришлось, ведь мой взгляд сразу обратился к Инодже. Его сгорбленная фигура изрядно напугала меня, как и неестественно побелевшая кожа. Мужчина пошатнулся, схватившись за живот, но устоял. Тобирамы в поле зрения не наблюдалось. Я вскочила с места, не обращая внимания на покатившуюся по земле косметику. На свой страх и риск приблизилась ближе и подставила плечо, удостоившись одного уничижительного взгляда зеленых глаз. Обхватив мужчину за талию, я услышала злостное шипение. По позвоночнику пробежались мурашки. — Пусти меня,  — дернулся резко тот, пихнув меня в лицо рукой. Я опасно клацнула челюстью у его пальцев и в тон ему рассержено шикнула: — Ты на ногах еле стоишь! Весь посинел! Где я труп буду закапывать, если ты сейчас упадешь? И как я буду объяснять твою смерть местным?! — Ты меня отчитываешь?!  — не менее злостный тон и явно сквозь зубы. Я дернулась, но не дала расцепить своих рук. — Баран! Мы, молча, взглядами мерялись в упрямстве. Я отчетливо слышала его тяжелое дыхание, как в раздражении раздуваются крылья носа, как зубы скрипят от едва сдерживаемой злости. Он даже руку сжал на моем плече так, что я сама удивилась, что там ничего не хрустнуло. Затем я имела честь лицезреть, как он медленно и с явной неохотой цедит слова: — Почему мне кажется, что ты меня оскорбляешь? Я боднула его головой, не сильно, но ощутимо. Иноджа странно покачнулся, а затем, резко подпрыгнув, выкрутил такой финт, что я на мгновение обалдела. Приземлившись ровно в шаге от меня, он спружинил на руках, перекручиваясь вдоль длинны своего тела, и грациозно встал на ноги. Я едва раскрыла рот в немом изумлении, но меня быстро остановил чужой взгляд. На этот раз его глаза потемнели, видимо от злости, став почти черными. Худое лицо заострилось, делая черты лица еще более резкими. Он с неподдельным презрение окинул меня оценивающим взглядом. Я же честно попыталась поднять челюсть. Не получилось. — Идем,  — короткий приказ. Я вздрогнула от тона, но чего от меня хотели я так и не сообразила. Мужчина сузил глаза и поджал губы. Повторять он не стал, лишь молча развернулся и ушел в своем направлении. Так, оставшись совершенно одна, я стала размышлять о том, где бы мне опробовать мое рукоделие. Я сильно сомневалась, что в найденном мною пруду водилась хоть какая-то рыба. Быть может, стоило углубиться чуть дальше в лес? Иноджа вернулся, чего я совершенно не заметила в своих размышлениях, и выразительно нахмурился. Я продолжала стоять и, начисто проигнорировав его внимание к своей персоне, продолжила размышлять. Развернувшись ко мне в пол оборота, он сделал опасный шаг. Демонстративно размял кулаки. Я заметила это, встрепенулась и попятилась. Выражение чужого лица никак не изменилось, но оно словно заледенело, превратившись в маску. В следующий миг я имела честь лицезреть мир вверх ногами. Нет, не в том плане, что меня закинули на плечо и понесли. Совсем нет. Просто у Иноджи оказалось достаточно сил, чтобы выбить почву у меня из-под ног и, ухватив за щиколотку, неплохо так встряхнуть. При этом рук от земли я не отрывала, держа основной вес на локтях, и именно благодаря этому умудрилась не сломать себе шею. — Ты что творишь?! — взбешенно прошипела, смотря в черные как ночь глаза снизу-вверх. Что это, черт возьми, было?! Как же мне в тот момент хотелось съездить по чужой физиономии, но я прекрасно понимала, что за такое можно и хорошенько огрести. Даже, возможно, с летальными последствиями. Но, признаюсь честно, желание подправить чужой нос, который был уж слишком ровным, так и свербило в кулаках. На меня глянули, что показательно, сложив руки на груди, с большим таким пренебрежением. Я попыталась встать, но подножка ловко вернула меня на мягкое место. И опять смотрит и ждет. Я попыталась отползти и вновь встать. И опять смазанное движение и подножка. Я в очередной раз бухнулась на пятую точку. Тяжелый вздох подавить не удалось. Что ты от меня, тиран, хочешь? Чтобы я у твоих ног как собачонка сидела? Я фыркнула и гордо вздернула подбородок. Еще одну попытку встать я предприняла неожиданно, вернее, похоже, неожиданно для себя, а не для него. Очередной удар в ноги был болезненнее, чем предыдущие. Иноджа все так же возвышался статуей на солнце, отбрасывая на меня тень. Весь его вид как бы подавлял и говорил мне не рыпаться. Я же начинала конкретно закипать. И в один момент я поняла, что злость достигла того пика, когда начинаешь думать головой. Холодная, расчетливая злость, которая позволяет мстить и оценить ситуацию. И вот тут до меня дошло. Это же банальная демонстрация силы и власти. Он хочет, чтобы я подчинилась. Я показала пальцем в сторону дома и, что удивительно, он отошел на несколько шагов, предоставляя возможность встать. Злость испарилась, комок обиды проглотила, осадок остался. "Какие сложные аборигены," - я позволила себе ядовито улыбнуться, но тут же сделала серьезное лицо, словив предостерегающий взгляд. Постаралась не медлить, быстренько забегая в чужой дом и останавливаясь ровно по центру комнаты. Все такая же, какой я видела ее в первый раз. Разве что на полу появились новые темные пятна. Вопрос: " Что он от меня хочет?" - непроизвольно повис в воздухе. Мысль о плотских делах я сразу отмела, так как сильно сомневалась, что за эти четыре дня он возжаждал меня как женщину. Иноджа закопался в какую-то кладовку, выкидывая из нее вещи в разные стороны. Одна из них попала точно в меня. Я осторожно сняла с себя длинный халат цвета японского чая матэ и покрутила его в руках. Засмотрелась на не совсем простенькую вышивку, от чего в лицо опять прилетел клочок темно-зеленой ткани. Он был длинным, и я почти сразу смекнула, что это дополнение в виде пояса к халату. Или как эта часть гардероба у них здесь называется? Ну, это явно что-то схожее с Японской традиционной одеждой, вот только я боюсь ошибиться с ее разновидностью. Или нет, постойте. Может Китай? Или Тайвань? Или может это и вправду халат, какой я привыкла таскать дома? — Иди переоденься, — махнул рукой в сторону ширмы хозяин жилища. Я вопросительно уставилась на него, не совсем понимая, чего от меня хотят. Посмотрела на халат, вернула взгляд нахмурившемуся мужчине и опять на халат. В чем подвох? — Ты же меня даже на порог дома не пускал. С чего такая щедрость? — озвучила вслух свои сомнения, нехорошо сощурившись. — Я же сказал, что не понимаю твоей болтовни. Идти. Надеть. Юката,  — слова с расстановкой были показаны в действии. Сначала пальцами по раскрытой ладони изобразил движение ногами. Потом наглядно показал, что нужно что-то надеть. И в завершение ткнул пальцем в одежду, что я держала в руках. — В одежде яд? Ты отравил ткань? — еще больше насторожилась я. Мужчина досадливо рыкнул и подошел ближе. — Идти. Надеть. Юката,  — раздраженно повторил, но на этот раз без наглядной пантомимы, и подтолкнул меня рукой к ширме несильным тычком в лопатки. Я тяжело вздохнула. — Мыться. Чистое. Не надеть без душа, — развела я руками, тоже подражая мужчине и показывая жестами свои слова. Наглеть, так наглеть. Меня внимательно выслушали, видимо переваривая то, что я хотела до него донести. На чужом лице отразилась сильная мозговая деятельность. Затем я имела честь лицезреть огонек понимания в зеленых глазах. После этого они вновь резко потемнели и нехорошо сощурились. Мужское лицо скривилось. — Ты мне будешь еще тут условия ставить? — я явно услышала шипение, — Разделась, живо! Какой-то нервный он сегодня. Я еще раз расправила одежду и придирчиво ее рассмотрела. Мои плечи сдавили в стальных тисках. Даже пискнуть не посмела, уловив угрозу в сердито сверкающих ониксах. И только я хотела сделать шаг к ширме, как мужские руки рванули к верху низ футболки. Мой протестующий вопль задохнулся в ткани. Одежда, что я держала в руках, посыпалась на пол. Поняв, что кричать бесполезно, мое тело решило действовать само по себе. Кулак попал куда-то в живот, но лишь спружинил о чужой твердый пресс. Тогда нога быстро замахнулась, целясь в самое сокровенное, но и тут Иноджа удивил, проявив чудеса ловкости и подставляя под удар бедро. Откинув мою футболку в сторону, он с легкостью поймал мой кулак, что целился ему прямо в его нахальную морду и тут же вывернул его назад за спину. — Ты зря тратишь мое время, — сказал, глядя прямо в глаза. Я резко рванулась, но хватка уже ослабла и я по инерции пробежала несколько шагов вперед, едва не пропахав носом пол. Раздраженно выпрямилась, поправляя слетевшую лямку лифчика. Иноджа быстро подобрал одежду и, скомкав ее в руках, одним точным движением кинул в меня. — Иди. Чужой взгляд был непримирим. Я раздраженно фыркнула, зябко передернув плечами. Осторожно расправила скомканную одежду. Иноджа сделал пару предупреждающих шагов навстречу. — Вот же сволочь, — сдалась я, забегая за ширму и расправляя ее. Затем выглянула, выискивая в помещении взглядом мужчину, но того уже и след простыл. Я со спокойной душой расстегнула штаны и стащила их с себя. Пораскинув мозгами, решила снять и нижнее белье. В итоге этот халат я натянула на голое тело, что временно подарило ощущение чистоты и комфорта. Вот только он явно был не совсем моего размера. В плечах немного жало, да и подол немного висел и буквально волочился по земле. Остро хотелось его подвернуть. Видимо, предыдущая обладательница, да именно обладательница, так как на ткани вышиты цветы, была намного выше меня в росте. Вот только я крупнее, но особого дискомфорта это не доставляет. Я убрала ширму, предварительно заграбастав свои вещи, завернув нижнее белье в штаны так, чтобы его не было видно. Подобрала болтающуюся на крючке футболку и скинула это все в корзину, которая по моим предположениям являлась вместилищем для грязного белья. — Вот, — возле меня, как черт из табакерки, нарисовался Иноджа. — Рыба, — на стол были вывалены несколько тушек. — Рыба, — послушно повторила за ним. Мужчина склонил голову на бок, выгнув бровь и раздраженно цыкнув, видимо, ему остро хотелось поправить меня в произношении. — Готовишь есть, — он быстро ткнул пальцем в овощи, нож и пустой котелок. Я кивнула, а затем с сомнением посмотрела на свои длинные рукава. Они явно испачкаются, когда я буду потрошить рыбу. Нужно чем-то их завязать. Осмотревшись и не найдя чем бы их убрать, примерилась к ножу и с немым вопросом в глазах уставилась на хозяина дома. Приподняв рукав и показав режущее движение ножом, спросила: — Можно? Мужчина, что до этого просто внимательно наблюдал за мной, опять сощурился. Я осторожно и нарочито медленно положила нож обратно, уже понимая, к чему он сделал такое выражение лица. — Нельзя так нельзя, чего сразу злиться, — буркнула, пытаясь закатить рукава другим способом. Пришлось длинный край сворачивать в небольшой жгут и затягивать его в гармошку. Далее эту гармошку нужно было в складках зафиксировать выше середины локтя. Вряд ли это надолго удержит рукав, но хоть сразу не испачкаюсь. Примерившись к рыбе, с глухим звуком вонзила в ее брюхо нож. Ну и дальше пошло по стандарту. Вытащить кишки, отрезать голову и плавники, счистить чешую. Затем вымытую рыбу забросить в котелок и поставить вариться в печку. Кстати о ней родимой. Я вернула котелок на стол, подходя ближе к этому доисторическому зверю. Заглянув в нее поняла, что туда даже половина колоды не залезет, настолько много угля и копоти скопилось внутри. Пришлось вычищать. Делала я это впервые, а потому надышалась всем сполна. От одного неосторожного движения или чиха в воздух могло вспорхнуть столько копоти, что впору было задохнуться. После этого все вокруг и даже сама я была щедро припорошена пеплом. Закрыв дверцу, вышла на улицу, чтобы вымыть руки от сажи и набрать повторно воду. Закончив с этим неблагодарным делом и струсив с одежды всю грязь, вернулась в дом. Передо мной встала новая задача. Обернувшись к мужчине и ткнув в печку пальцем, пыталась изобразить огонь. Уже и дула в нее и пальцами щелкала, изображая зажигалку, но до Иноджи так и не дошло, чего от него хотят. По крайней мере, он так и не расцепил сложенных на груди рук. Только черная бровь иронично выгнулась дугой. — Спички! Мне нужен огонь! Ну как тебе объяснить?! — медленно теряла терпение я, понимая, что все мои жесты подчистую игнорируются. Потеряв терпение, я попыталась провести в доме ревизию на наличие материалов для создания огня. В идеале хорошо было бы найти спички, которые водились у каждого нормального человека в доме. Да что там, даже у бомжа они были. Но видимо Иноджа был совершенно оторван от мира, раз даже одного захудалого коробка так и не смогла найти. Наконец найдя в доме что-то похожее на кремень и тесало, попробовала чиркнуть ими на сухую стружку, которую я предварительно сбросила в печь. Через пять минут я окончательно приуныла, так как у меня банально не хватало сил высечь искру. —  В сторону, — пододвинув меня, Иноджа быстро нагнулся, и загородив собой весь обзор, что-то быстро сделал, от чего огонь в печи весело заплясала бурными искрами. Я, молча, удалилась на улицу чистить овощи. Спустя час Иноджа с сомнением принюхивался к моей рыбной похлебке. Я пыталась сделать уху, но, к сожалению, для нее нужны были крупы и немного специй, которых, похоже, у мужчины отродясь не водилось. — Что это? — пробормотал он, смотря на то, как я медленно отправляю первую ложку похлебки в рот. Едва не подавилась ею же, под таким пристальным взглядом. Соли бы еще, и тогда терпимо. А так вышло слишком пресным. — Попробуй, — я подула на еще горячую жидкость и осторожно пододвинула к чужому лицу. Мужчина хоть и скривился, но принюхался. Пробовать почему-то не стал. Лишь отодвинул в сторону мою руку и куда-то удалился. Я немного налила себе в миску и, стараясь не сильно налегать, быстро опустошила ее. С сожалением проводила остатки взглядом, понимая, что сейчас есть больше не желательно. Еще желудок скрутит, чего мне совершенно не хотелось. — Эй, как там тебя? — чужой голос активно зазывал на улицу. Я поспешила выйти на голос хозяина дома. Подойдя ближе к нему, вопросительно уставилась на палку в его руках. — Зачем это? На мой вопрос меня несильно, но ощутимо шлепнули по бедру. От неожиданности я вскрикнула, резко отшатываясь в сторону. — Меня жутко раздражает твоя нелепая болтовня. Молчи, — палка, вернее трость ткнулась в сторону тропы, по которой я обычно бегала к заводи. — Если пройти дальше, можно найти пещеру кабана. От нее направо есть тропа, которая ведет к реке. Там растет вот такая трава,  — на чужой открытой руке показались небольшие листики какого-то растения. Подставила руки и мне тут же скинули эти листочки. Я растерла один из них между пальцами, принюхиваясь. — И что ты от меня хочешь? — спросила, чтобы получить еще один ощутимый удар по плечу. — Я же велел тебе молчать, — тембр голоса не изменился, выражение лица не изменилось, но по коже почему-то поползли мурашки. Я стушевалась, проглотив вертевшиеся на кончике языка оскорбления. — Найди мне эту траву. По руке, что указывала на тропинку, поняла, что меня отсылают на поиски. Вот только где и куда конкретно идти — большой вопрос. Взмах рукой «в том» направлении не сильно облегчил мне жизнь. Видимо я состроила такое лицо, что бедный Иноджа не сдержался и с силой вогнал свою трость в землю. Тонкая бровь иронично выгнулась, глаза нехорошо почернели. Меня как ветром сдуло. По тропинке я по инерции пробежала еще минуты две, пока не остановилась возле заводи и не обернулась. Иноджа хоть и с тростью, но передвигается вполне себе быстро. Мало ли, вдруг решит, что я слишком медленная и придет наподдать волшебного пендаля. Но сзади за мной следом никто не пошел, и я расслабленно опустилась на траву. Повертев в руках сушеный стебель, крепко призадумалась. А где ее искать? Я вздрогнула, когда возле моей руки, которую я, слава богу, чуть сдвинула в сторону, со свистом вонзилась та самая палка. Подавив желание смачно выругаться, не разбирая дороги, двинулась куда-то вперед через лес. Стоит сказать, что эту гребанную траву я искала полдня и наткнулась на нее совершенно случайно. Травка росла мелкой вязью у самой кромки реки. Едва ли она была похожа на тот сушеный вариант, что мне всунул Иноджа. Если бы не заметила маленькие, едва различимые фиолетовые соцветия, наверняка прошла бы мимо. Цветет она, кстати, как чабрец, но и близко не похожа на эту душистую траву. Я растерла мелкие листья между пальцами и принюхалась. Да, определенно это не чабрец. Впрочем, при сравнении с сушеным собратом, травка выглядела именно так, как нужно. Я увлеклась сбором, даже не заметив, как блики на деревьях приобрели оранжевые всполохи. День стремительно клонился к своему завершению. На возвращение домой потратила много времени, пытаясь вспомнить, куда нужно поворачивать по тропинке. Все же за эти дни в селении я никуда далеко не отходила от домика. При этом я всеми силами старалась не думать что будет, если темнота застигнет меня в лесу. Но, увы, мысленно возвращалась к той самой кособокой ели, под которой мне посчастливилось ночевать в первый день моего пребывания в этом мире. К Инодже я вернулась уставшая и немного раздраженная. Скинув честно набранное добро возле чужой постели, где лежал лениво следящий за мной мужчина, быстро схватила со стола инструменты для розжига и гордо направилась на выход. Ну как гордо? Пока меня за шкирку не поймали и не нашпиговали этой травой. Все же взгляд, которым меня проводил хозяин дома, не обещал никакой благодарности и даже наоборот, сулил скорую расправу за мою нерасторопность. Прежде чем Иноджа успел что-то сказать, а я видела, он хотел, так как уже открыл рот, я выскользнула из дома. Дверь за мной с тихим хлопком закрылась и вечерняя свежесть, в отличие от затхлого запаха дома, приятно защекотала ноздри. Солнце почти село, от чего небо резко потускнело, утратив былые насыщенные краски. Оранжевая кайма постепенно блекла, а со стороны леса небо и вовсе приобрело глубокий синий оттенок. До захода солнца оставались считанные минуты, а потому усевшись на настил, я упрямо пыталась высечь искру. В воздух редко взлетали искры, вспыхивая яркими огоньками на черном полотне. Я заворожено провожала их взглядом, не обращая внимания на то, как более тяжелые оседают прямо к ногам на сухую траву. То ли я слишком устала, то ли совсем расслабилась, кто его знает. Одно неосторожное движение и большая искра, высеченная инструментом, оседает вниз так и не успев погаснуть. Я даже сделать ничего не успела, настолько быстро огонь разгорелся под пятками. Вот так люди и поджигают себя. Моя самодельная лежанка моментально загорелась. Я быстро удалилась с настила, тупо наблюдая, как огонь вздымается в ночное небо огонь. Спустя минуту я могла наблюдать, как работа, на которую я убила кучу времени, превратилась в огромный костер, который каким-то чудом не перекинулся на дерево и смастеренный мною забор. Яркие искры с шипением и веселым треском взвивались в воздух. А я? А что я. Я утерла рукавом лицо. — Я был лучшего мнения о твоих умственных способностях, — подпирая косяк дома, высказался Иноджа. Его синий халат чуть съехал с одного плеча, и мужчина раздраженно накинул его обратно. Благо, света от моей…сгоревшей лежанки хватало, чтобы это рассмотреть. Интуиция подсказывала, что сейчас он мне сказал какую-нибудь гадость. Я скривилась с досады. — Даже не думай, — предупреждающе звучал чужой голос, когда я с надеждой покосилась на дом. — Не больно-то и хотелось, — упрямо заявила, гордо вздергивая подбородок, стараясь скрыть, таким образом, щиплющие от слез глаза. Даже без переводчика понятно, что он хотел сказать. И нет, я не ждала от него послаблений. Спасибо за одежду и еду. Но ведь мог хотя бы на полу пустить переночевать? Иноджа выгнул бровь, даже выпрямился в дверном проеме. Я просто отвернулась в сторону, буравя ствол дерева расплывающимся взглядом. Новую лежанку сделать не успею, да и поздно идти искать ветки для нее. Слишком темно и есть вероятность заблудиться. Нужна сухая трава для подстилки и камыш, чтобы перевязать все это. Но что делать? Не спать же на земле? Я встала, понимая, что собирать ветки таки придется. Сделала пару шагов в направлении зловещего темного леса. Затем резко затормозила, так как в голову пришла неплохая идея. Обойдя дерево по кругу, остановилась с другой стороны от красных искр углей. Окинув ближайшую от земли ветку дуба, примерилась к ней. Падать, конечно, высоко, но хоть не на холодной земле спать. Но для начала нужно на нее забраться. А как? Я машинально дернула свой пояс. Может с помощью него? Да нет, порвется под моим весом. Еще немного постояв и не придумав ничего лучше, решила попробовать взобраться так. До ветки я допрыгнула и кое-как обхватила ее руками. Ткань, что жала в плечах, опасно затрещала. Затем быстро-быстро перебирая ногами по стволу, зацепилась лодыжками. Искренне порадовалась, что нижнее белье на мне, так как халат разошелся в стороны до бедра. Следующий шаг состоял в том, чтобы перевернуться и оказаться сверху на ветке, но для этого нужно было подтянуться. От волнения мои ладони вспотели, и руки стали быстро скользить по древесине. Я едва не навернулась, но отделалась легким испугом. Теперь пришлось напрячь пресс, которого отродясь не было, и вернуть руки в исходное положение. Во-от, так! Теперь поворот и… — И я еще сомневался? Ирония. Сколько же в его словах иронии и высокомерия. Я тупо уставилась в звездное небо, чувствуя, как оно медленно расплывается от влаги. Спина отозвалась глухой болью, а на кончике языка появился металлический привкус. Это я когда с ветки упала, от удара с землей умудрилась прикусить его. Полежав еще так с секунд десять, предприняла новую попытку обуздать непокорную вершину. И как я только в детстве по деревьям лазила? Спустя немного времени у меня таки вышло забраться наверх. С блаженным вздохом, обняв ствол дерева двумя руками, я крепко-накрепко вцепившись ногами в кору и закрыла глаза. Чтобы уже с утра под ужасный вой поднадоевшей пернатой скотины экстремально спуститься с дерева. Это Иноджа стряс меня как грушу, что удивительно, с его-то комплекцией. Я бодро, после такого-то пробуждения, потрусила за ним. Мышцы затекли и едва заметно покалывали, как и спина. Впрочем, это было поправимо зарядкой, но временно не осуществимо. Иноджа был зол и чем-то крайне недоволен, а потому я не гарантировала, что он волоком не потащит меня туда, куда ему было нужно. С дерева же зачем-то меня скинул? Идти, как оказалось, нужно было недалеко, и мое любопытство было тут же удалено, как только мы вошли в дом. До меня быстро дошло, что от меня хотят, стоило только заметить на столе бурый клочок меха. Мне предложили нож, и я недолго думая схватила его с открытой ладони. На этот раз, к моему ужасу, разделывать пришлось зайчатину. Или кроля? Тушка не была освежеванной, а скорее только что убиенной, а потому до сих пор радовала глаз наличием шерсти и мутновато-стеклянных глаз. Вот такое мне чистить еще не приходилось. — И как это зачищать? — спросила, откладывая нож в сторону и разводя руками. Уж простите, но в городе я как-то привыкла покупать все готовое, а потому просто не владею навыками разделки. Да и на скотобойне никогда не работала, чтобы хоть приблизительно знать, с чего начинать. Я ткнула тушку пальцем, от чего у той с шипением из носа потекла кровь. С тяжелым вздохом, прикрыв свои зеленые глаза, Иноджа расцепил сложенные на груди руки и, словно ему было жутко лень этим заниматься, потащил будущий обед за уши на улицу. Спустя примерно пятнадцать минут мне на стол скинули уже освежеванную дичь. Как он разделал ее без ножа — осталось для меня загадкой. Тот, который я отложила в сторону, все так же лежал нетронутым на столе. Значит, нужно иметь введу, что он всегда носит что-то колюще-режущее при себе. Перед носом скинули нечищеные овощи и ткнули в них рукой. Теперь передо мной встал другой вопрос. А что готовить-то? На глаза попалась какая-то большая шпага. На этот раз, нашпиговав тушку овощами и насадив на подобие вертела, наверное, он им и был, просто я не распознала, отправила в печь. После еды, где хозяин так и не притронулся к моей стряпне, меня опять погнали на сбор трав. Невольно задумалась, куда же делась вчерашняя похлебка, но тратить время и силы на то, чтобы узнать, не стала. Я не сопротивлялась и молча, последовала по уже намеченной дорожке. В этот раз, возвращаясь обратно я случайно свернула не в ту сторону по тропинке. Заметила это только тогда, когда прислушавшись, услышала неподалеку гул воды. Как будто где-то совсем рядом был водопад. Немного постояв на месте, решила, что с меня не убудет, если я посмотрю, что там находится. Как оказалось, не зря шла. От воды поднимался молочный пар, устилающий кромку плотным-плотным одеялом. Близлежащие кусты и деревья, казалось бы, были полностью утоплены в этом тумане, от чего что-либо различить дальше своего носа не представлялось возможным. По крайней-мере, пока сам полностью не погрузишься в это облако. Какой человек в жизни не мечтал о горячих источника? Я раздвинула кусты, чувствуя, как ногам стало резко жарко. Это я слишком близко подобралась к краю, едва не свалившись в воду. Коснулась пальцем кромки воды, пробуя ее температуру. Я же не хочу свариться заживо? Вода оказалась довольно-таки горячей. Я понюхала палец и внимательно присмотрелась к капельке, что замерла на нем. Я, конечно, не спец по источникам, но вроде бы здесь нет никаких опасных примесей. Разве что в воздухе присутствует слабый запах серы. Или чего-то похожего. Под ногами противно зачавкало. Это я переступила с ноги на ногу, от чего сильнее увязла в глину. Бедные мои кроссовки. Выбираясь из кустов, я чувствовала, как собрала где-то килограмм грязи на своих ногах. Идти с таким грузом было бы тяжело и очень хлопотно, от чего я потратила какое-то время на чистку ног о сухую траву. Глина с обуви сходила плохо, норовя запачкать все вокруг. Я даже палкой ее сковыривала, но мокрая и вязкая кашица никак не хотела поддаваться. В итоге так и не счистив ее до конца, я двинулась обратно по тропинке. Сама высохнет и по дороге отвалиться. Дальше я вернулась к развилке, думая о том, что неплохо было бы сюда еще раз заглянуть. Упускать такой шанс? Извольте. Об Инодже не волновалась, прекрасно зная, что если со мной что-нибудь случится, то тот будет даже рад. Единственное, что не дало мне полностью расслабиться и погреться сейчас — время. Не хотелось ночью искать дорогу обратно. А потому скрепя сердцем и зубами я быстренько отправилась обратно. * Иноджа просит оружие, так как его изъяли. Согласно традициям и примерным представлениям об ритуале сэппоку/харакири (нужное подчеркнуть, они немного разные в значении), то воин должен нанести себе смертельную рану в живот, чтобы восстановить свою честь. Можно и кухонным ножом, однако чести такая смерть не сделает. Тем более что при таком ритуале должен в обязательном порядке присутствовать друг, который отрубит голову в нужный момент. Другими словами просьба Иноджи о возврате оружия для Хаширамы звучит как призыв к убийству.