Снег в июле

Иногда люди не ценят свою жизнь, не дорожат ею, пока не окажутся в аду. Жизнь не кажется сладка, пока люди живут спокойно и повседневно, не встречают бугорки в жизни и идут только по гладкой дороге. И таких людей сотни, только Томас не из их числа. Пусть он не помнил прошлого, но парнишка точно знал, что у него никогда не было гладкой полосы. Таких людей в обществе привыкли называть невезунчиками, но именно такие, как он, способны выжить в критических ситуациях. Томасу нравилось видеть солнце, что сейчас светило на чистом небе. Как приятно видеть его еще раз. День не может сравниться с ночью. Последняя всегда загадочная, страшная, красивая, но ты никогда не знаешь, что может вылезти из ее мрака, а первый словно радуется тебе, он никогда не приподнесет неприятных сюрпризов. Серые стены Лабиринта словно сдавливали, медленно душили Томаса. Сколько поворотов, сколько времени он провел в нем, сколько километров пробежал, мальчишке не было известно. Но он очень сильно удивлялся, откуда у него осталась еще энергия, казалось, что он уже потратил ее ночью. Они спустили осторожно Алби. Новенький затаил дыхание, но вскоре облегченно выдохнул. Вожак остался жив, правда, состояние его было крайне тяжелое. Под глазами образовались темные мешки, на висках вздулись вены болотного цвета. Дыхание было то быстрым, то отрывистым. Томас с Минхо подхватили парня под мышки и понесли. — Иди впереди, — посмотрел куратор бегунов на девчонку, — чтобы я тебя видел. Незнакомка повиновалась. Минхо иногда не сообщал ей, куда поворачивать, чтобы проверить её вшивость. Эта девчонка утверждала, что просто проснулась в этом странном месте и на неё напал монстр. Конечно, в эту байку Минхо не поверил. Через пару часов, им наконец-то открылся вид на Глэйд. «Осталось совсем немного», — подбодрил себя Томас. У самого прохода в Лабиринт одиноко стоял Чак. Он не сразу заметил ребят, его взгляд был печально прибит к серой плитке, но, услышав протяжные стоны Алби, мальчишка поднял голову. Лицо его мгновенно засияло, но, увидев девчонку, также быстро приуныло. Он знал; верил, что они не умрут и вернутся в Глэйд. — Ребята! Ребята! — стал звать остальных Чак. — Они выжили, я же вам говорил, — кричал он, чтобы его услышали. Глаза не могли оторваться от лица незнакомки. Почти сразу в поле зрение Томаса попала фигура Ньюта, которая неслась к Лабиринту, слегка прихрамывая. Алби наредкость был весьма тяжел. Спины у Томаса и Минхо ужасно затекли, но они не могли бросить друга. Алби то открывал рот, то закрывал, пытаясь вымолвить слово, но оно никак не вырывалось из уст. Минхо видно понял вожака и без слов. — Все позади, Алби. Все позади, — выдохнул бегун и поднял глаза на Ньюта. Тот буквально остолбинел и прирост к земле. «Хах, Ньют, я понимаю тебя, сам ещё не могу поверить в это». — Я же говорил тебе, что они выживут. Говорил ведь, — улыбнулся Чак. Мальчишка не мог стоять на месте, его всего переполняло счастьем. Он полностью забыл о существовании девчонки, которая каким-то непонятным образом оказалась в Лабиринте, не стал думать об этом, а просто радовался за друзей и по своему гордился ими. Все же они оказались первыми, кто провёл ночь в Лабиринте. — Говорил-говорил, — согласился Ньют, да бы отвязаться от мальчишки. Когда выжившие перешли черту Лабиринта, возле них столпилось все глэйдеры. Все не на шутку были перепуганы и удивлены. Томас и Минхо аккуратно опустили вожака на землю, после уже сами упали на неё. Все вокруг плыло, боль заковала тела, глаза замыкались. Ребята по-настоящему устали. Девчонка, столкнувшись с таким количеством парней, отпрянула в сторону. — Вот, подарочек вам принесли, — выпалил Минхо, когда к нему подошёл Ньют. — Целых два, — хмыкнул светловолосый, посмотрев на Алби, — главное вы выжили. Ребят в Берлогу, — крикнул Ньют, — девчонку тоже. После разбираться будем. Парнишка похлопал Минхо по плечу и подбежал к Алби. Его как раз закончил осматривать Джефф. — Что скажешь? — Будто сам не видишь. Ужалили нашего Алби, — грустно проговорил медак, поднявшись с колен. «Вижу, только не хочу верить». Алби приоткрыл глаз и, увидев своих друзей, отвернулся от них, закрыв рукой лицо. Он не хотел, что его все лицезрели в таком состоянии. Вожак должен быть сильным, крепким, устойчиво стоять на ногах, за ним должны идти люди. А за кем должны следовать глэйдеры? За человеком, который не может связать и двух слов и который озвереет через время. Он был противен сам себе. — Алби к медакам, — выдохнул Ньют, отвернувшись. Это утро навсегда запомнится Ньюту. Еще вчера он решил для себя, что смирился с потерей друзей. Из Лабиринта не выходили живыми ночью, и нужно было быть идиотом, чтоб тешить себя прозрачной верой. Половину ночи он пробыл с открытыми глазами. Сердце предательски ныло, но Ньют ничего не мог сделать. Ворочаясь на своей койке, он мешал спать остальным, но парень не мог ничего поделать: сон никак не шёл к нему, хотя глаза уже смыкались, а лежать спокойно было почти не возможно, потому что тело ужасно затекало. Но в одно мгновение Ньют сам не заметил как заснул. Проснулся он того, что его теребили по плечу. Весь день светловолосый клевал носом. День незаметно сменился вечером, Ньют даже не заметил этого. Вся ответственность за Глэйд полностью и безвозвратно легла на его плечи. Он был не рад этому и тщетно проклинал тот день, когда согласился быть Правой рукой Алби. Это было не его: руководить людьми, следить за ними, принимать важные решения. Ньют просто не был рожден для этого. Настало время ужина. Парни быстро расправились с едой, когда Ньют долго ковырялся в своей тарелке, но так ничего не взял в рот. Все уже разошлись, Фрайпан что-то сказал парню, только он не расслышал его. Поваренок вышел из столовой, и Ньют наконец-то поднял голову. Напротив него сидел одиноко Чак. — Ньют, можно я с тобой пойду, навещу друзей. Ньют выдохнул и кратко кивнул. Чак натянул улыбку. Светловолосый встал со стола, оставив полную и остывшую тарелку с едой на столе, и вышел из столовой. Он обязательно получит от Фрайпана, но это сейчас мало волновало его. Чак поплелся за ним. Солнце зашло за стену, глэйдеры уже начинали разжигать костры. Ньют никогда не думал, что Чак способен молчать. Обычно он вертелся вокруг него и все трекотал о чем-то, и у него никогда не заканчивались темы. А сейчас мальчишка грустно опустил голову и шел рядом. Они подошли к зданию медаков и поднялись по лестнице на второй этаж. Ньют открыл дверь нужной комнаты. Внутри было темно и тихо. — А, Ньют, проходи, — вздохнул Джефф, который разбирал на столе какие-то лекарство и записывал что-то в тетради. — О, Чак, ты тоже пришел? — Джефф посмотрел на мальчишку. Тот робко кивнул и направился к кровати Томаса. Ньют невольно усмехнулся. Этому мальчишке хватило пару дней, чтобы привязаться к новенькому. — Они спят? — спросил Ньют, приблизившись к Джеффу. Парень попробовал прочитать, что пишет медак, но ничего не разобрал из-за полумрака. — Все, кроме девчонки. Заместитель Алби посмотрел в сторону девушки. Её кровать была самая крайней. Незнакомка смотрела на стенку, поджав к себе ноги. — С ними все в порядке? — Скажу хорошее: они не ужалены, им просто нужен отдых. — Представляю, что пережили они ночью. Ньют вновь попробовал что-то разобрать в рукописях, но ничего не получилось. Парень присел рядом с постелью Минхо и наклонился к его лицу. Глаза бегуна дергались, а ресницы иногда подрагивали. Минхо спал мирно на спине, и Ньют не смог сдержать робкой, секундной улыбки. Обычно он разваливался на всю койку звездой, лёжа на животе, хропя переодически на всю берлогу. — А где другая девчонка? — неожиданно спросил Чак, осмотрев всю комнату. — Правда, где? — недоуменно покосился на него Ньют. — Она упорно вырывалась на улицу, поэтому мы решили, что ничего не будет плохого, если она прогуляется по Глэйду и ознакомится с местом. Рядом с ней Клинт. — Хорошо. — Что интересно сейчас творится в головах у Создателей? Раньше в месяц присылали по одному парню, сейчас почти за один день двух девчонок. — Кусок кланка у них вместо мозгов, — отозвался Джефф, оторвавшись от записывания, и стал из-за столика. — Все, парни, закругляемся. Пусть они отдохнуть. Наши голоса вполне могут их разбудить. Ньют легко дотронулся до плеча Минхо, словно поддерживая его. Он встал с места и обратился к мальчишке: — Чак, я пойду проведаю Алби. — Я понял тебя, Ньют, — проговорил Чак и скрылся с Джеффом.