Августа касания

      Тэхену кажется странной такая низкая цена за хороший дом. Его заверяет продавец, что в нем всего-навсего живет не самый приветливый дух одного из предыдущих хозяев. Тэхен хмыкает под нос, считая это все несусветной глупостью, но про себя думает, что не прочь был бы взглянуть хоть одним глазком на настоящего призрака. Сперва они, а потом инопланетяне и лунные кролики.       Вообще Тэхен не пошел бы на такую сомнительную авантюру, потому что в сказки про привидений не верит, а цена уж какая-то и правда сказочная, если бы было где перекантоваться хоть недельку. Но у его друга Чонгука начала внезапно и смущающе-громко налаживаться личная жизнь в соседней комнате, а хозяин той квартиры, что он снимал прежде, выселил парня из-за жалоб соседей на очень уж шумные репетиции. «Какие нежные, что их не устраивает в песнях под гитару в двенадцатом часу ночи и пять утра?», — фыркает Тэхен про себя, прекрасно понимая, что не так. Но не может он иначе, потому что человеку надо спать хотя бы через день и хотя бы три часа. А Тэхену это удавалось с трудом, учитывая, как он зашивается в последнее время на работе.       А этот дом не только частный, что подразумевало под собой репетиции в любое время суток, так еще и со своим небольшим участком, а Ким так и грезил в последнее время о своем небольшом садике с клубникой и цветущими пионами.       Беспокоясь только о том, чтобы риэлтор не передумал, Тэхен всучил тому в пухлые руки сумму, что была при нем, клятвенно обещая донести все остальное потом, а сам продавец только рад был деть куда-нибудь этот злополучный дом, никак не дающий ему покоя. Словом, каждая из сторон была в выигрыше и спешила с заключением сделки.       Тэхен приобрел дом без особого осмотра, только пройдя разово по пыльным комнатам с нетронутой мебелью, окутанной плотным полиэтиленом. «Видимо, бывшие жильцы покидали дом в спешке, раз не удосужились ничего забрать», — подумал Тэ, обходя дом снова. Его руки были засунуты в карманы, как он привык ходить, когда сильно задумчив, а глаза были прищурены. В этом здании было два небольших и уютных этажа, на втором из которых была комната с окном на всю стену. Оно было желтым от покрывшей его пыли и с отпечатками неровных ладоней. Искривив губы в кривой усмешке, Ким на пробу приложил свою руку на место отпечатка, отметив, что его собственные пальцы были длиннее почти на целую фалангу тех, что оставлены были на пыли. Он придирчиво отряхнул руки и прошел дальше. Под ногами то и дело скрипели половицы, говорившие о старости этого дома, а в некоторых комнатах сильно пахло отсыревшей древесиной.       В ванной Тэхен обнаружил семейство мокриц, решив после вызвать сюда дезинсекторов, потому что дом стоял без хозяев больше пяти лет и только Богу известно о том, какие еще виды жизни здесь присутствуют. Парня удивило пианино, стоявшее на первом этаже посреди зала на небольшом выступе напротив окна во весь рост, которое так же служило выходом на участок. Его, кстати, давно поглотили сорняки и дикие травы, превратив в практически непроходимые джунгли. Глядя на это все, Тэхен с удручением думал, сколько еще работы ему придется сделать здесь и сколько денег вложить, чтобы в этом доме можно было жить.       Обуреваемый сильным желанием вымыть руки, Тэхен спустился вниз по деревянным поскрипывающим ступеням и открыл кран на кухне. Булькая, кряхтя и плюясь, кран изверг немного темной жидкости, которая не сильно походила на пригодную для хоть чего-то воду, а потом ровной струей выдал желтоватую жидкость, уже больше похожую на воду. Тэхен оставил ее стекать, пока не станет подходящей хоть для помывки рук, а потом то же самое сделал в ванной наверху. Первым делом из большого душа-лейки вылетел рой комаров, который бросился Тэхену в лицо, а потом миновал его, рассеявшись в многочисленных коридорах, а после, так же нехотя плюясь, потекла вода. На верхних этажах скрипнули половицы, заставившие волосы на затылке Кима пошевелиться, но он поспешил успокоить себя словами риэлтора: — Дом старый, еще довоенного времени, так что он «дышит»: половицы поскрипывают, неплотно закрытые двери хлопают…       Тэхен предпочел счесть, что этот дом на самом деле живой, чем принять то, что он просто старый. Это ведь не так интересно. Решив вычистить для сна хоть одну комнату, Тэхен достал из одной из многочисленных сумок ноутбук, подключил его к затрещавшей розетке и включил громко музыку. Обычная бестолковая песня с заседающим в подкорку надоедливым ритмом, которую приятно слушать только если не вдумываться в текст, она заполнила абсолютно все помещения дома, внося в него немного жизни. Хотя бы ее иллюзии.       Парень наскоро переоделся в те вещи, которые будет не так жалко испачкать, а потом забрал резинкой порядком отросшие волосы, которые никак не успевал подстричь, и набрал немного очистившейся воды в ведро. Одну из растянутых футболок с не отстирывающимися пятнами пришлось пустить на половые тряпки, а то, что осталось — повязать на манер шейного платка, чтобы не задохнуться от пыли, вздымающейся в воздух плотными облаками при каждом неосторожном движении. Перво-наперво Тэхен открыл все окна (с этим тоже пришлось потрудиться, потому что не все петли исправно работали), чтобы проветрить дом с плотно засевшим в нем запахом древности. Потом парень снял пленку с кровати в комнате, которую Тэ обозначил, как свою (ту самую, в которой окно панорамное, ведь Тэхен любил просыпаться в комнате, залитой солнечным светом), и проверил матрас на предмет жизни (клопов там всяких, может, призраков, кто знает — обещали же), но ничего не нашел и остался этим доволен. В кухне Ким нашел стиральную машину, но пользоваться ей как-то побаивался, собираясь после позвать сюда Чонгука, который хорошо разбирался во всяких электроприборах, чтобы тот проверил проводку. Не хотелось Тэхену стать погорельцем в первый же день.       Поэтому парень просто собрал все постельное белье, что нашел в комнате, и скатал в большой пыльный комок, который оставил в коридоре. Он часто о него потом спотыкался и ругался под нос, а один раз и вовсе растянулся на полу в позе морской звезды и качественно так содрал коленки. После этого Тэхену пришлось закатать штаны, чтобы ткань не цеплялась лишний раз за пораненную кожу, которую юноша не удосужился чем-то замотать, а только густо полил шипящей и едкой перекисью водорода.       Через два часа попыток отмыть комнату подручными средствами, Тэ плюнул на все и прямо так — с хвостиком, содранными коленками и перемазанным пылью и грязью лицом — поплелся в магазин за нормальной тряпкой, перчатками и чистящими средствами. На парня косились, как на идиота, а когда узнали, где он живет, то и вовсе — как на самоубийцу. В смешанных чувствах, почти пустым кошельком и нагруженный множеством банок-склянок, Ким вернулся домой и громко выматерился.       Он забыл выключить воду в ванной и она перелилась через край. Весь последующий час у парня ушел на само порицание и попытку убрать потоп самостоятельно в темной комнатушке с толпами тараканов на пару. Последних он сперва просто уговаривал уйти, как людей, а потом привел в действие тапок, когда понял, что его задушевные речи эффекта не возымели.       Неоднократно за это время сама собой ставилась на паузу музыка на ноутбуке, но Тэхен каждый раз ссылался на слетающий из-за перегрузки компьютер. Сколько времени и нервов было потрачено на то, чтобы отмыть окно в «своей» комнате, Тэхен будет вспоминать редко и с икотой, потому что больше, чем похороненных тряпок было только его нервных клеток, и то ненамного. Неоднократно Ким порывался позвать сюда на подмогу Чонгука, но потом понимал, что не уберутся они, а только больший срач наведут.       В новом доме одному Тэхену было чертовски неуютно, он чувствовал себя каким-то чужим здесь, словно занимает чье-то место. В конце-концов парень сдался, понимая, что скоро чокнется, и позвонил Чону, заклиная всеми возможными богами не брать с собой алкоголь и любые посторонние вещи, что могут их отвлечь от уборки. Только он и инструменты для того, чтобы проверить проводку, потому что уж очень смущала Тэхена постоянно трескающая и разражающаяся новыми снопами искр розетка. Как бы не вышло чего…       Чонгук показался на пороге с округлившимися глазами и ртом по форме «О», оглядывающий дом со всех мыслимых и немыслимых сторон и углов. — Это, конечно, шикарный дом, да еще и по такой цене, но я бы угребся убираться тут, — протянул парень, входя. Наверху снова вырубилась музыка. — Компьютер глючит, — отмахнулся Тэхен, провожая друга к электрощитку. — Вообще мне очень уверенно втюхивали, что здесь живет призрак, но я не особо в эту чушь верю. — В Лондоне вот дома с призраками разлетаются, как горячие пирожки, да по цене в два раза больше обычных, а тебе тут продали, чтобы уж кому-нибудь продать. Не думаешь, что что-то не так? — искривил бровь Чон, ковыряясь в проводах и рубильниках. То и дело он гримасничал, что-то про себя подмечал, что было совсем непонятно Тэхену, который елозил рядом половой тряпкой. Она очень быстро принимала черный цвет, как и вода в ведре, из-за чего все это часто приходилось менять. — Думаю-думаю. Например то, что отмывая это все, сам призраком станешь, — устало выдохнул Тэ, разгибая ноющую спину. — Так, — Чонгук отряхнул руки от пыли и взглянул на друга. — Со щитком все в порядке, но я на всякий случай проверю розетки, раз ты на них жалуешься.       Попутно парни трещали о всем, что попадалось на глаза, потом Тэхен рассказывал о своих планах на этот дом. — Ну, плиту точно поменять нужно на кухне… Еще хочу в саду поставить качели под навесом или посадить клубнику. И цветы. Пионы, чайные розы… Чтобы заходишь на участок и па-а-ахнет, — Тэ блаженно закатил глаза. — И пианино это сдам куда-нибудь, на кой-оно мне?       В этот момент что-то внизу с грохотом разбилось, и парни разом замолчали. Переглянулись, и у каждого в глазах читался немой вопрос, связанный с обещанными призраками. — Кто пойдет смотреть? — коротко спросил Чон, сильнее сжимая в руках тряпку. — Оба, я один ни здесь, ни там не останусь, — скороговоркой выпалил Тэхен. Он взял в руку швабру, которую нашел в ванной, и выставив ее вперед себя, словно это могла помочь ему избежать ярости духов, спустился вниз. Позади него, то и дело выглядывая из-за плеч, шел бледный Чон. В итоге оказалось, что это в открытое окно вбежала черная-черная кошка и опрокинула стакан, из которого Тэхен не так давно пил минералку. Юноша тут же кинулся гладить и ласкать кошку, а Чонгук чуть сознание не потерял от резко нахлынувшего на него спокойствия. Кошка недолго позволила трогать себя, а потом вырвалась из тэхеновых рук непокорной юлой и грациозно вскочила на кухонный гарнитур. Она порылась в стоящих на нем открытых баночках, а потом окунула мордочку в одну из них и, немного полизав том что-то, чихнула. Кошка подняла глаза на Тэ, и все ее усы были в сахаре. — Сладкоежка, — протянул он. — Я был бы не против, чтобы ты жила… жил у меня. — Ким исправился, когда кот повернулся к парню задом и принялся важно вылизываться. — Я назову тебя Шугой и буду заботиться. — Ты с ума сошел. С котами разговариваешь, — фыркнул Гук, все еще не сильно доверяющий этому существу. Ему легче было поверить в призрака, чем в такое стечение обстоятельств.       Чонгук помог Тэхену простереть плафоны у всех люстр в доме и заменить лампочки на рабочие, а еще починил неисправную стиральную машинку и покинул дом, когда солнце зашло, а часовая стрелка тянулась к одиннадцати на циферблате. Даже часы оставили предыдущие жильцы. Тэхен распрощался с другом, и у него горело два желания: принять душ и наконец уснуть. Первым он пренебрег, еще не доверяя всецело местному водопроводу, а вот вторым решил насладиться. На чистой постели парень чувствовал себя неуютно-грязным, а кожа надоедливо зудела. Он пожелал сам себе спокойной ночи и отвернулся в ту сторону, где находилось окно. С высоты второго этажа Тэхену были видны черепичные крыши других домов и мигающая лента дороги вдалеке. Свежий, пахнущий ночью и свежестью воздух, то и дело врывался в комнату через приоткрытую часть окна, ведь одна из его частей отодвигалась, как дверца в шкафе-купе. Тэхена неумолимо клонило в сон, и он пожелал себе увидеть суженую во сне. Внизу назойливо скрипели половицы и уже через пелену дремоты Тэхену послышалась плачущая музыка пианино.       Ночью ему снилась война. Шумная, седая, с солеными брызгами моря и крови на губах, сухим ветром, идущим прямиком с волн, что вихрится в волосах. Но вот только Тэхен — не Тэхен, у него вместо его древесного цвета волос-проволок белесые и густые, на затылке вздыбленные и примятые фуражкой черной. Вокруг крики о том, что в борту прорешина, что корабль постепенно идет ко дну. Тэхен чувствует во всем теле невообразимую легкость и судорожный страх, а потом видит торпеду под водой за бортом. Она в сторону его корабля плывет.       На постели парень хватает ртом воздух, словно только что вынырнул из глубокого омута, но не просыпается. Только хмурит густые брови и переворачивается на другой бок, ежась от окутавшего его холода — одеяло скаталось в ком где-то у изножья кровати.       Тэхену снится его дом. Такой светлый и чистый, словно бы давно обжитый, да не им, ведь здесь все так, как он сам не поставил бы: старомодная мебели и на раскрытых настежь окнах на первом этаже длинные белые шторы. Они шевелятся так, словно живые, ветер натягивает их парусами, но они приковывают взгляд не так, как парень, сидящий за пианино. У него грустный взгляд, идущий в никуда, а руки, кажется, сами собой наигрывают мелодию. Такую совсем неподходящую, динамичную и живую. Тэхен понимает, что он здесь не просто зритель, а действующее лицо, когда человек за инструментом поворачивает в его сторону голову так, что, кажется, вот-вот захрустят позвонки. Ким подмечает, что у парня лицо мученика, само по себе бледное, с темными глазами и такими же темными кругами под ними, словно тот не спал неделю к ряду. — Уходи, — ровно говорит парень скрипучим взглядом. Его пальцы продолжают нажимать на клавиши, но музыки нет. — Уходи прочь, тебе здесь не рады. Это мой дом, тебе здесь делать нечего. Пошел прочь!       Лицо юноши искривляет маска дикой ярости, а когда ладони ударяют по пианино, оно издает долгий и громкий неприятно стонущий звук. Тэхен отшатывается, прижимая руки к груди зачем-то, а потом ему кажется, словно в бездну падает, сделав шаг назад. Ким просыпается на своей кровати и еще долго не может понять, что к чему, чувствуя сильную тошноту и нежелание подниматься с постели. Несколько раз он открывает глаза с полными решимости встать мыслями, но только переворачивается на другой бок, до самых ушей натягивая одеяло.       Через n-ное количество времени (Тэхен не берется подсчитать, сколько еще минут он пролежал так бесцельно на постели, стараясь обдумать утекающий из памяти сумбурный сон) в комнату мягкой своей бесшумной поступью забредает кот. Он оглядывает комнату, а потом напрашивается на ласку от спущенной с кровати тэхеновой руки. Это животное невозможно понять: то оно трепетно просит погладить его, то шипит и грозится оцарапать. Тэ поджимает губы, думая, что у него самого такой же характер, и они с Шугой либо быстро сладятся, либо окажутся заклятыми врагами.       Тэхен ненавидит сегодняшнее утро всей душой. Температура воды в душе регулировалась совсем не смесителем, а, кажется, тем, как звезды встанут, отчего парню периодически приходилось отскакивать в другой конец ванной, чтобы не быть ошпаренным или обмороженным. Да и сама вода сильно пахла железом. При этом еще и саднили содранные коленки, которые пришлось еще раз залить перекисью и залепить пластырем намертво. Потом Тэхен вместе с горячим воздухом из фена ему в лицо полетела пыль, тут же налипнув на влажную кожу. Убежал на новой плите кофе (вообще что водопроводом, что газовым оборудованием здесь Ким пользовался с опаской, решив не доверять им, пока все не осмотрят специалисты), а потом он закапал бульоном от растворимой лапши более-менее чистую майку.       Короче говоря, все утро Тэхен провел с крепкими словами на языке и гримасой вселенской муки на лице. Кое-как собравшись в два раза дольше обычного, парень наконец ухватил с пола футляр с гитарой и прочее необходимое оборудование, которое Ким предпочитал хранить дома, отряхнул его от налипшей пыли и поспешил во двор, где его вот уже десять минут поджидало такси. В машине он долго устраивался, а потом еще и в пробку попал, собрав, кажется, десять неудач из десяти. Там он с горем и калькулятором пытался подсчитать сколько ему нужно одолжить у знакомых, чтобы дотянуть до конца месяца, не умереть и относительно привести в порядок дом. Вышло многовато, но Тэхен стиснул зубы покрепче, решив, что сам выбрал этот дом, предпочтя его очередной съемной квартире, а значит придется пахать, чтобы достичь мечты и уюта. Как и всегда, но Тэ ведь не привыкать.