Одна голова хорошо, а три — по обстоятельствам

— О, припёрлись-таки наконец, — поздоровалась с псевдогорынычем старуха, — долго же вы плутали. И все вокруг как будто бы отмерли. Зачесал голову Добрыня, сжала кулаки Елена, напрягаясь спиной, гулко выдохнул Лёша и невнятно хрюкнул Олег. Виктор молчал, глядя Яге в глаза. Такой взгляд он встречал разве что у своей прабабки, когда будучи мальчишкой слишком поздно возвращался домой. И теперь, спустя столько лет, уже позабытое ощущение вернулось. Он вновь почувствовал себя нашкодившим ребёнком, хотя на этот раз точно не мог быть ни в чём виноват. — Как… умер? — Елена стояла вполоборота, и «Горыныч» мог наблюдать, как сходит румянец с её лица, как глаза её распахиваются шире, а нижняя губа начинает подрагивать. — Вот же он, бабушка! Ты верно перепутала! — голос её к концу смягчился, стал ласковым, словно пёрышко. Ведьма усмехнулась, не разрывая зрительного контакта: — Так бывает, милая. Там случайность, тут случайность, а за случайностью Случай, которым грех не воспользоваться. — Калинов мост… — прошептал Добрыня. — Калинов мост, — подхватила бабка чуть громче, обращаясь уже к нему. — Лишился своего охранника. Этот, — сухонький палец с острым крючковатым ногтем указал в сторону вместилища попаданцев, — совсем не подходит. Глаз видит Змея, а суть иная. — Что же делать? — спросила девица рассеянно. Она обернулась поглядеть на своего Горыныча и только теперь заметила, что взгляд у него другой: тёплый, как мёд, но чужой, незнакомый. И как-то не по себе ей от этого сделалось, аж ноги подкосились. Хорошо, что богатырь рядом стоял и не дал упасть. — Что делать — что делать, — проскрипела Яга, — чай пить да думу думать. Аль дела амурные тебя окончательно мозгов лишили? Уже через несколько минут все сидели на чаепитии, насколько это возможно: поскольку Горыныч в избушку пройти не мог, в ней кое-как уместились только его любопытные головы, от чая с ватрушками пришедшие в прожорливый восторг. — А можно мне ещё? — спросила левая голова. «Олег, это уже пятый раз!» — пожурила её средняя. Правая же согласно молчала. Еда в последнее время была слишком уж ценным ресурсом, чтобы помнить о каких-то там рамках приличия. «Мне нужно питаться за троих», — провозгласил Олег, проглатывая пирог целиком. «Как ваш сосед по желудку, я требую, чтобы вы оба жевали!» «Да ладно вам, и так переварится» «Олег!» — А чегось это он застыл? — между тем, поинтересовалась у бабки Елена, всё ещё не понимающая, как к новому хозяину тела относиться. — Переговариваются, — с важным видом пояснила та. — Даже и на шаг не продвинулись в слиянии сознаний. — А-а-а, — протянула девица с осознанием дела. На самом деле, ничего она в происходящем не понимала и хотела лишь одного — вернуть своего избранника! Но судя по скорбному лицу бабки, как это сделать, она не знала. Ну или тщательно скрывала по так и не высказанным причинам. — Стой! Так их что там, двое?! Обратила внимание на странность в обращении. — Трое! — И ни одного моего! — Елена горько вздохнула. Так горько, что Добрыня не выдержал: — Ну что же ты, Еленушка. Я же и не знал, я и помыслить даже не мог, что такое может приключиться. Я же его так, нежно… почти что гладил! — Да ты ни при чём, — махнула Яга рукой. — Чему быть, того не миновать. — Слияние сознаний? — уцепился Виктор. — Это ещё что такое? — Да так, — Яга скосила взгляд на противоположную от Горыныча стену, но ничего из того, что бы могло зацепить её внимание, он не увидел. — Чтобы равновесие пришло, Змей должен быть о трёх головах, но один. Олег резко перестал жевать и только Лёха продолжал вести себя как ни в чём не бывало. Ровно до тех пор, пока не услышал мысли Олега. — Ну уж нет, — сказал студент вслух. — Мы узнаем друг друга получше, и тогда нас вернут домой. И будет вам Змей. Старый. Лучше новых трёх. — Будет ли, — усмехнулась противная старуха. Лёша нервно застучал зубами. Массивный хвост Горыныча заходил из стороны в сторону. — Так как же мост? — попытался Добрыня совладать с надвигающейся грозой. Уж если сама Яга решит по головушке заехать, этак у них и впрямь никакого Змея не будет. — Мост, — выдохнула бабка, откидываясь на спинку стула. В глубине впалых глаз вспыхнули и тут же погасли жёлтые искры — ровно такие же, как в пламени печи. — Зашли те, кому заходить не было можно. Вышли с тем, что проносить было нельзя. — Живая вода, — спохватился богатырь. — Так неужели у тех купцов она была настоящей? — Каких ещё купцов? — проявила неосведомлённость Яга. Пришлось Добрыне начать свой сказ с самого начала. И тут надо бы отдать ему должное: заботясь о тех слушателях, которые о злоключениях Никитича знали, он, Никитич то бишь, наполнил повествование новыми деталями, больше внимания на этот раз уделил антуражу, передал каждую, до последней, свою эмоцию… В общем, усыпил две третьих части Змея. — Всё хуже, чем я думала, — и что-то Виктору показалось, что Яга говорила не только о ситуации в целом, но и умении богатырском драму устраивать. — Вот что. За купцами этими гоняться — век не поймать. Горыныч ещё мог бы, но этот не взлетит. А вот к водопаду наведаться можно, а заодно выяснить, от чего добрые молодцы как мухи гибнуть стали. — Я выясню, — отрезал Добрыня, поднимаясь из-за стола. — Прямо сейчас и отправлюсь. А этих, — он обвёл взглядом всех немногочисленных присутствующих, — ты уж у себя погостить оставь, сделай милость. А как вернусь, поедем тебя, Еленушка, домой вертать да батюшке твоему обстановку докладывать. — Ишь ты, у себя оставь! Да разве ж я такую махину прокормлю?! — возмутилась Яга справедливо. — Не надо меня здесь оставлять! — вторила ей Елена. — Я, быть может, тоже прогуляться хочу. — Нашла прогулку, — не поддержала Яга. «Что я здесь делаю?» — сошлись мысли сразу у трёх голов. И в эту самую минуту всё внимание как-то резко сместилось к скромной фигуре Горыныча. Не знал Олег, о чём они все думы свои думают, но просто чувствовал, что ничего хорошего от таких взглядов не жди. И на тебе: — И чего эт мы притихли? — прищурилась Яга. — Когда я ем, я глух и нем, — нашёлся студент. Взгляд Яги стал ещё более пронзительным. — Все вместе отправитесь, — на том и порешили.