* * *
Я вышла из деканата гораздо раньше Рэми, и остановилась посреди пустого коридора, чувствуя себя омерзительно. Нас не исключили, но отчитали и поставили на учет, а это означало, что любое, даже незначительное, нарушение может привести к отчислению из университета. Об этом сообщили Рине, и от этого мне стало только хуже. Хотя больше я беспокоилась о Рэми, ведь помимо дяди, у неё ещё были строгие родители. Мне же было проще, но теперь я понимала, что не стоит больше прогуливать пары. Хотя бы до конца семестра. Я всё еще стояла посреди коридора, когда услышала обеспокоенное: — Сана? Всё хорошо? Лухан шёл с другого конца мне навстречу, и я сморщилась, потому что меньше всего хотела объясняться с кем-то сейчас. Но в через секунду ко мне в голову пришла другая мысль: — Это ты им рассказал? — Что? Нет, конечно, нет, — он остановился в метре от меня, чуть взволнованно засунув руки в карманы брюк. — Только ты знал, что я была там, — добавила я, хоть и сама понимала, что это было не в духе Лухана поступать подобным образом. — Нет, клянусь, я… — Забудь, просто мысли вслух, — устало отозвалась я, чувствуя приближающуюся головную боль в висках. Дверь в деканат хлопнула, и я повернулась, видя Рэми. Её лицо не выражало грусть или чувство вины, а скорее задумчивость и какой-то едва ощутимый оттенок злости, судя по сведенным на переносице бровям. Заметив меня, а затем Лухана, она лишь поклонилась, после чего внезапно схватила меня за локоть, потащив куда-то. — В чём дело? — взволнованно поинтересовалась я. — Кто-то нас сдал. Кто-то сказал им, что мы курили на крыше в тот момент, — мрачно проговорила Пак почти себе под нос, подтверждая мои догадки. — Он сказал, кто? Она лишь покачала головой, когда мы вышли из университета. Пары уже закончились, так что территория университета непривычно пустовала. — Дядя сказал, что не может «сдать» этого человека, — Рэми закатила глаза, сделав кавычки в воздухе. — Он забрал ключ? — Ещё бы. Мы уже вышли за территорию университета, когда я увидела знакомую машину, припаркованную на обочине. — За тобой отправили Чанёля? — удивленно спросила я, повернувшись к подруге. Она тоже заметила автомобиль и мгновенно нахмурилась. Чанёль — родной брат Рэми, который старше нас на четыре года. Он всегда был из того типа старших братьев, которые ведут себя, словно ревнивые мужья. Знаете, вроде: «куда пошла?», «когда придёшь?», «с кем?», «что за парень тебе звонит?». Это лишь со стороны кажется милым, но я, как свидетель всех этих допросов, благодарила Бога за Рину, хотя наши отношения иногда тоже оставляли желать лучшего. Когда-то в средней школе Чанёль нравился мне, ведь был довольно популярным старшеклассником и имел репутацию «плохого» парня. Но стоило мне узнать его по ближе, как я поняла, что он слишком заносчивый и невероятно грубый. Возможно, он и вправду любил Рэми и искренне беспокоился о ней, но ей и без того хватало строгих родителей, а старший брат лишь усложнял её жизнь. — Как быстро он приехал. Когда мне нужна будет машина, надо сказать ему, что меня исключили, — несколько грустно усмехнулась Пак, проводя рукой на волосам. — Что ж, пока, Минатозаки Сана. Надеюсь, ты увидишь меня в понедельник живой. — Всё будет в порядке, — я улыбнулась, но затем перевела взгляд на хмурого Чанёля за рулём и сама засомневалась в реальности собственных словах.* * *
«Я слышал, вас вызвали к декану. Всё в порядке?» — пришло сообщение от Сехуна, когда я уже вернулась домой. Сестры ещё не было, но я уже кожей ощущала некое напряжение в пустой квартире от предстоящего разговора. «Да. Нас не исключили» — отправила я в ответ и упала на диван, чувствуя усталость и желание отключиться на ближайшие два часа. Однако, мысли о произошедшем успели прочно засесть в моей голове… Если Сехун уже знал, что мы были в деканате и почему, то, наверняка, уже большая часть университета тоже была в курсе этого. Интересно, как отреагировал Чонин? Ведь он не знал, что Рэми курит, да и вообще мало кто об этом знал. Подруга старалась это скрывать, опять же из-за репутации дяди. Это я просила сигареты у первокурсников прямо на глазах преподавателя, точнее Лухана. Я тут же зажмурилась, мысленно дав самой себе подзатыльник за такое глупое и детское поведение, хотя это было около недели назад. Перевернувшись на живот, я увидела новое сообщение в телефоне: «Так это правда?» Я закатила глаза. Почти сразу пришло ещё одно: «Как вы спалились?» «Кто-то нас сдал» — ответила я, вновь вернувшись к мыслям о том, кто мог это сделать. Если подумать, то кроме Лухана, никто не видел меня там, но, возможно, это был и тот, кто просто случайно заметил нас возле входа на крышу. Однако, откуда этот кто-то мог знать, что мы там вообще делали? С такими мыслями я не заметила, как провалилась в сон.* * *
Я проснулась от ощущения вибрации недалеко от уха. В комнате было сумрачно, а это означало, что я проспала чуть дольше, чем планировала. Телефон, продолжая вибрировать, уже сдвигался к краю дивана, но я успела взять его до того, как он упал на пол. Даже не попытавшись разглядеть что-то на слишком ярком экране, я ответила: — Алло? — Сана, я возле твоего дома, — я узнала голос Сехуна. — Сейчас выйду, — сказала я, отключаясь и отбрасывая телефон в сторону. Закрыв глаза, я легла обратно и начала считать до десяти, пытаясь снова не уснуть. После чего я встала, поправляя одежду, и направилась в ванную, где промыла лицо холодной водой и расчесала запутавшиеся ото сна волосы. Всё ещё сонная, вышла из квартиры, думая о том, зачем Сехуну понадобилось так неожиданно приехать. Он стоял возле подъезда в одной голубой рубашке, открывавшей шею и ключицы, и медленно курил, устремив взгляд куда-то в сторону двора. Услышав писк домофона, он повернулся и, когда я подошла ближе, коротко поцеловал. Впервые, я испытала некоторое отвращение от запаха сигарет, но связала это с последними обстоятельствами, из-за которых нас с Рэми поставили на учет. — Как ты? Выглядишь сонно, — заметил Сехун, делая затяг. — Просто проснулась совсем недавно, — хмыкнула я. — Который час? — Семь, — ответил он, взглянув на наручные часы. — Странно. Рины ещё нет, — задумчиво констатировала я, наблюдая за детьми на площадке. — Давай погуляем? — предложил О, выбрасывая окурок в мусорный бак, и я мысленно поблагодарила его за это. — Давай, — кивнула. Мы молча шли вдоль улицы, хотя у меня в голове было несколько вопросов, которые я почему-то не решалась задать. Но всё же начала с самого простого: — Чонин уже знает? — Да. Закусив губу, я продолжила: — И как отреагировал? — Удивлен и немного разочарован, но не думаю, что это повлияет на их отношения, — ответил Сехун, и я облегченно вздохнула, уже чуть меньше волнуясь о Рэми. — Кстати, ты поговорил с Джухён? — затем задала второй вопрос, чтобы плавно перейти к третьему. — Нет, ещё не успел, — отозвался он, посмотрев на меня. — Но я сделаю это. Обещаю, — уголки его губ чуть приподнялись. — А почему вы вообще расстались? — наконец, спросила я, надеясь, что он скажет правду. Мне было всё равно раньше, но сейчас почему-то стало жутко интересно знать. Некоторое время Сехун молчал, и я уже начала сомневаться, что вообще услышу ответ на данный вопрос. Однако, он внезапно начал издалека: — Я ведь уже говорил тебе, что наши отношения были несерьезными. Но так думал только я, а Джухён придерживалась другого мнения. Она не особо нравилась мне в начале, но она всегда была довольно настырной, так что продолжала писать и звонить мне, — он остановился, взглянув на небо, что стало ещё темнее из-за туч. — В итоге, мы начали встречаться, но я всё ещё не относился к ней серьёзно. Джухён же слишком помешалась. Планировала совместное будущее, хотела проводить каждую секунду вместе, а я так не мог. Поэтому расстался с ней, прежде чем это бы зашло слишком далеко. — Так она с самого начала была странной, — ошарашенно сделала вывод я. Сехун издал смешок, но согласился: — Да, это точно.* * *
Когда я вернулась после недолгой прогулки с Сехуном, Рина уже была дома. Я не собиралась избегать разговора с ней, поэтому не ушла в свою комнату, а вошла на кухню, где и находилась на тот момент сестра. Она бросила на меня короткий взгляд, когда я прошла к холодильнику и достала оттуда бутылку воды, делая несколько глотков. Я всё ждала, что она заговорит или начнёт меня ругать, но Рина как ни странно молчала, продолжая читать что-то в телефоне. Когда я положила бутылку на место и закрыла холодильник, она как бы невзначай спросила: — Будешь ужинать? Я не особо хотела есть, но согласилась, понимая, что это такой способ сестры поговорить со мной и наставить на «верный» путь. Она уже делала подобное, когда впервые узнала о сигаретах. Тогда ей тоже позвонили, но уже со школы. Только в тот раз Рэми не было со мной, поэтому ей удавалось так долго скрывать это от родителей. Впрочем, моя мама тоже до сих пор даже не подозревала об этом, считая меня самым правильным ребенком на свете. Помыв руки, я переоделась и вернулась на кухню, где стоял шум от посуды, пока Рина накладывала еду. Завязав волосы в низкий хвост, я лишь затем потянулась к палочкам для еды. Первое время мы молчали, и мне впервые было настолько неловко перед сестрой, что я едва ощущала вкус еды, практически запихивая всё в себя. Рина, в свою очередь, вела себя так, словно даже не собиралась говорить со мной о том, что случилось. — Накричи на меня уже. Своим молчанием ты делаешь только хуже, — чуть ли не взмолилась я, откладывая палочки. Рина подняла на меня слегка удивленный взгляд, после чего потянулась к салфеткам и достала одну, чтобы вытереть губы. — Я не собиралась на тебя кричать, Сана, — спокойно ответила она, но не вернулась к рису на тарелке. — Просто… это уже очень далеко зашло. Ты ведь сама понимаешь это? — от её взгляда, направленного прямо мне в глаза, стало не по себе. Кажется, она была действительно разочарована. — Да, я знаю, онни, — протянула я, опустив голову. — Я уже четыре дня не курю и вообще не хочу после того… Что сегодня случилось, — попыталась сказать в оправдание, хотя это не выглядело так уж убедительно. Особенно, для того, кто уже и раньше был свидетелем моих неудачных попыток бросить. — Я не буду говорить тёте, но это последний раз, Сана. Клянусь, если что-то подобное повторится, она узнает об этом сразу же, — эти слова оказались последними в нашем разговоре, на которые мне нечего было ответить, и что-то подсказывало, что мне потребуется некоторое время, чтобы восстановить былые отношения с сестрой.