Bring Me Back To Life

      Тэхён мягко поглаживал чонгукову щеку, иногда еле заметно проводя большим пальцем по линии губ. Было невероятно приятно вновь ощущать спокойствие и умиротворение рядом с… Непонятно теперь, кем они друг другу приходятся.       Любовники? Но у них был лишь один раз, в порыве чувств. Друзья? Они не спят друг с другом. Знакомыми себя язык назвать не поворачивался — не после такой дружбы и неожиданно вспыхнувшей симпатии спустя года.       Чонгук, до этого смотревший задумчиво и отстранённо, неожиданно поднимает взгляд на Тэхёна, от чего у обоих дрожь по телу, и резко впечатывается своими губами в губы Кима. Язык плавно проскальзывает в темноту рта, пока крепкие руки вновь обвивают тело Чона. Тэхён с нежностью мнет ягодицы младшего, позволяя ему самостоятельно углубить поцелуй.       Они отстраняются с влажным чмоком, Чонгук, не в силах справиться со смущением, прячет лицо в груди старшего, под одеялом, пока тот идиотски нежно улыбается, так и не убрав руки с ягодиц. — Тебя что-то волнует, — хриплый после секса голос Тэхена пробирается в каждую клеточку тела. Он не поднимает лицо Чонгука, даёт ему время собраться.       У Чона внутри бушует настоящий ураган. Он в таком состоянии, будто квартирка, донельзя наполненная уютом и нежностью, вдруг рассыпалась песчинками в бесконечную сухую пустоту, не оставив ничего. Чон поднимает взгляд, тяжело вздыхая, я закусывает губу, находя руку старшего. — Есть кое-что, чего я бы не хотел ни в коем случае, — голос Чонгука срывается, выдавая скрытое доселе отчаяние. — Но судьба видимо решила все за меня.       После этих слов, Тэхён мягко вовлекает Гука в поцелуй, пальцами свободной руки массируя кожу головы, а другой крепче сжимая ладонь младшего. Он хочет оказать поддержку, подбодрить, показать, что готов принять что угодно. Он хочет, чтобы проблемы младшего стали и его проблемами, как бы странно это ни звучало из уст человека, который только-только встретил старого друга. — Я приму всё, только не бойся, — Тэхён носом ведёт по щеке, не разрывая зрительного контакта.       У Чонгука ураган в душе не затихает, но отходит на второй план. Хочется целовать человека рядом вечно, вне зависимости от места и положения. Хочется довериться ему полностью, окунуться в головой в его заботу.       Но Чон боится, что это не то, чего он желал, что это снова лишь иллюзия, и Тэхён сейчас хитро улыбнется и покажет фотку девчонки, которая ему нравится.       От этих мыслей взгляд младшего потух, что не ушло от внимания Тэхена. — Чонгукки, умоляю, не забивай себе мысли и не накручивай себя. Я не знаю, о чем ты думаешь сейчас, не знаю, должен ли, имею ли право это говорить, но я хочу извиниться. Попросить прощения за то, что был таким дураком, что не заметил твоих чувств тогда, и так нагло обозначил свои отношения перед тобой, — в глазах Тэхена читалось искреннее сожаление и желания выслушать, и Чон решился. — Я знаю, что это прозвучит не так трагично для ситуации, может, ты даже скажешь, что я лишь нагнетал ради такой бесполезной информации, но… — Чон посмотрел в глаза старшего в поисках поддержки и глубоко вздохнул. — Моя мать была больна раком. Два года назад. Я думаю, что болен тоже.       В комнате повисла тишина. В уголках глаз младшего собирались маленькие кристаллики слёз, норовя скатиться по фарфоровой коже лица. Тэхён спохватился, поспешно вытирая влагу со щёк и обнимая так крепко, как только возможно. — Почему ты не ходил в больницу? — Я боюсь узнать правду. Я чувствую дикую боль в животе и сначала списывал это на нездоровое питание, но узнал, что рак передается по наследству. Я просто боюсь, — голос младшего перешёл на шепот, пропадая практически совсем, когда он приблизился к тэхенову лицу.       Чон хотел было отстраниться, когда влажные губы без страха впились в его. Тэхен целовал страстно, в промежутках роняя фразы о том, что что бы то ни было, они останутся вместе, что он поможет.       Тэхён откинул одеяло, постепенно спускаясь поцелуями вниз по телу младшего, не давая ему возможности отстраниться, а тот и не желал. Сладкая нега удовольствия разлилась по телам обоих. — Чонгуки, ты меня слышишь? — между поцелуями Ким пытался связать свои мысли воедино. — Хоть сейчас, давай поедем в больницу, я оплачу всё, что нужно, мы проверим твоё здоровье, только не паникуй. Всё будет в порядке, я уверен, что тебе кажется.       Гук лишь задушено простонал в ответ, притягивая Тэхена за волосы обратно к себе. Они вновь слились в мокром поцелуе, не желая заходить дальше, нежась в их общей страсти, потираясь кожей о кожу. — Я так люблю тебя, придурок.       Тихий басовитый смех разнёсся по комнате. — Это ж надо было так испортить момент, Чонгукки, — они улыбнулись друг другу, сдерживая истерически-громкий смех внутри. — Я хочу целовать тебя вечно.       Глаза Чонгука засияли пуще прежнего. Его уже не волновало одиночество, не волновала возможная тяжёлая болезнь. Тэхён ведь рядом. И он никуда не уйдет. — Как бы ты потом ни умолял — хрен я тебя отпущу, — прошептал Чонгук, прищуривая глазки и напуская на себя «грозный» вид. — А теперь поцелуй меня так горячо, как не целовал ещё никого. И Тэхён слушается. Нависает над Гуком, показательно мажет языком по чужим губам, пальцами надавливает, проникая в рот. Чувствует юркий язычок на фалангах и, не вытаскивая их, сам проникает языком внутрь. Слюна стекает по подбородку младшего, а он стонет и улыбается как идиот, ставя всё-таки галочку около пунктика о том, как горячо целуется Тэхён.  — Я люблю сильнее.