clouds

Конпимук вообще ни разу не вписывается в образ «дикой и помешанной стервы, с которой никто не может сработаться», который в уши Кайе вливали все её новые коллеги. Когда она залезает в кабину крохотного, но дорогого Helio Courier, в глаза ей сразу бросаются тонкие, но крепкие и жилистые руки первого пилота. Конпимук настраивает навигационный аппарат и поначалу, кажется, вообще не отображает некое тело на кресле второго пилота, но потом всё же скашивает на Кайе взгляд и хмыкает: — Таки не пацан? Интересно. Кайе теряется и издаёт несколько несвязных мычащих звуков, на что Конпимук взрывается смехом, и, наконец, падает на сидение, смахивая лезущие в глаза волосы. — Не обращай внимания. Просто по некоторым причинам господин Пак считает, что на месте моего второго пилота непременно должен быть самец, а я с ними плохо сочетаюсь. В итоге пришлось сменить штук десять помощников, но, кажется, он-таки что-то понял. Ах. Вон оно что. — А почему,… ну, почему не сочетаешься именно с парнями пилотами? — выдавливает Кайе, уставившись на ярко-красную прядку волос, спадающую Конпимук на лоб. Она опять хохочет и выскакивает из кабины на улицу, доставая из кармана комбинезона пачку сигарет. — Как-нибудь сама узнаешь, — говорит она, и почему-то Кайе даже не сопротивляется. * К шоку как всех работников, так и самой Кайе, они срабатываются. То есть — реально срабатываются. Первое задание на доставку двух пухлых конвертов с какими-то сверхважными документами они выполняют на отлично — сделали всего лишь одну остановку на заправку и справились в кратчайшие сроки. Дальше-больше, господин Пак даже не поскупился на премии обеим девчонкам, которые они решили потратить наилучшим образом. — Господи, да Чжебоми просто была, понимаешь, суч-ка, — хрипло фыркает Конпимук, заваливаясь Кайе на плечо. Та даже дышать перестаёт, хотя скоро понимает, что, возможно, умрёт от удушения. — Всё, что она делала — это имела мне мозги, а я так долго не могу, понимаешь? Кайе-то всё понимает. Она понимает, что Конпимук не по парням, и после того, как господин Пак застукал её с симпатичной девочкой из отдела коммуникаций, был нехилый скандал. С тех пор в помощниках у неё были одни парни, что, кажется, нехило её расстраивает. А может и нет. В голове у неё одна, мать её Чжебоми. Кайе её ещё в глаза не видела, но уже почему-то ненавидит. Они сидят в тесной китайской забегаловке. Стоят три котла — с рисом, мясом и овощами, ещё стоит газовая конфорка с фритюрницей, в которой шипят пирожки. Потрепанные стены с обвалившейся штукатуркой заклеены допотопными газетными разворотами, а с потолков свисают голые лампочки. В целом — уютно. В целом — Кайе очень хочет назвать это, ну, свиданием. В целом — Кайе хочет заткнуть рот Конпимук поцелуем, чтобы у той слово Чжебоми из мозга выдавилось. Конпимук вливает в себя ещё полстакана пива и поворачивается к Кайе. Она задумчиво разглядывает её и, кажется, собирается с мыслями, чтобы что-то сказать, но в итоге выдыхает хрипло: — Пойдём, покурим? Они стоят у входа в забегаловку, пускают дым в пустую чернь засыпающего города, и Кайе не может придумать ничего лучше, чем закинуть руку Конпимук на плечо и словно бы невзначай притянуть её к себе. — Слушай, Конпимук, ты там пьяная? — М-м-м. — Может, ко мне?