Реальность и иллюзия, сплетённые воедино 2 Квинтэссенция безумия

POVИнари.Тот мир. Я моргаю. Взмах моих ресниц словно стирает ту тьму, что царила полчаса назад - ослепляет яркое солнце, даря последние мгновения тепла перед грядущим увяданием природы. Вокруг много красных, жёлтых, коричневых оттенков, чёрные стволы деревьев мира кицунэ контрастируют со своим рубиновым одеянием. Если и уходить, так делать это красиво. Горько незаметно улыбаюсь этой мысли. Иногда думаю, да что там, думаю часто, как сложилось бы, будь мы проницательнее... в то же время не могу дать объяснения поступку Томоэ, почему он отказался идти с нами, почему он добровольно сдался? Я видела его глаза, они выцвели, перестали что-либо излучать. Очень страшное зрелище. Тогда я поняла, что мы и впрямь бессильны. Ведь никто не поможет тому, кто отвергает всё. Опускаю веки, вскидываю подбородок вверх и выдыхаю. Аматэрасу догадывается, что мы скрываем от неё нечто серьёзное. Она ужесточила особенности наказания - нам с Акихиро нельзя покидать наши владения, а Микаге не должен выходить из Храма, однако мы ведь тоже Боги. Да и козырь Микаге в том, что он вечно недооценён, его гениальность прозрачна и не бросается в глаза, поэтому с его умениями мы многое проворачиваем. Конечно, не всё гладко - мы можем видеться с ним не так часто, как хотелось бы, ограничены по времени, а также место наших встреч трудно назвать уютным - это пещера, где я обычно принимаю подданных, где прохладно, немного сыро, и лишь факелы освещают стены вокруг. Раньше я не замечала таких неудобств, но сейчас мне по душе сухое и тёплое, желательно солнечное место с мягкой кроватью. Мой аскетизм сбавил обороты. Стала ли я другой навсегда или мои предпочтения и капризы оправдываются положением - не знаю. Кладу ладонь себе на живот. Я не верю до сих пор, что это произошло. Смех Мичио, играющего с Акихиро в нескольких десятках метров от меня, отвлекает от мыслей. Твой мальчик так вырос, Нанами... Наблюдаю, как он гоняется за девятихвостым лисом. Для своего возраста очень ловкий и сообразительный. Падает, царапаясь о корягу, у меня сердце на миг сжимается по привычке, ведь самый большой талант твоего сына - наносить себе увечья, но вижу, как он быстро встаёт и продолжает игру. Все его раны затягиваются моментально, поэтому успокаиваюсь. Если бы ты знала, какой он непоседа, как его тяжело удержать на месте. Будь он в городе, где куча бытовых приборов, всё закончилось бы плохо, однако не для него. В кого он такой любознательный? В тебя или в Томоэ? В душе лёгкая грусть. Как жаль, что ты не видишь, как он растет. Мне тебя очень не хватает, моя девочка. Да и прохвоста - Томоэ, куда же без него. Сжимаю кулак. Нельзя утяжелять сердце тоской, вы ведь вместе там, вы ведь там счастливы. Я верю в это. Мы верим. Разжимаю пальцы. Смотрю на свои мягкие ладони, на кожу, которая растеряла все свои мозоли, вернув лоск. Я уже разучилась драться и метать ножи. Отпала необходимость. Да и мне кажется, я вернулась к тому состоянию моей юности, когда я была наивна и не знала насилия, боли, предательства. Или нет, не так, просто любовь меня изменила, я про настоящую любовь, а не общую постель. Секс ничего не значит. Проведя полжизни в пантеоне, я прожгла на сердце себе клеймо-напоминание об этом. Иначе бы сошла с ума. Точно ничего не значит.. Хмурюсь. Да, я долго хотела уничтожить прошлое, я мучилась от ощущения собственной порочности, заливала всё алкоголем, пропитывала лёгкие дымом табака. Если нечего терять - ты не уязвим. И мне было нечего. Всё отняли, растоптали, уничтожили, извратили. А потом мне стало плевать, я окунулась в эту грязь и захлебнулась ей. И единственный луч света - мои чувства, тянущиеся из детства, моя любовь к Микаге, пускай и безответная на тот момент, она не давала мне полностью потерять себя. Я забывала о ней, я приравнивала это к дружбе, но сейчас понимаю, что всегда любила его. Лгала себе, когда отрицала это. В моей душе бушует океан. Я получила, что хотела, спустя столько лет. Это окрыляет меня, но камень ответственности приковывает к земле, и цепи вины настолько плотно обвивают естество, что дышать иногда трудно... Наша последняя близость стала роковой. Да, назову это так, потому что разрешение всего будет катастрофой для нас, ведь в тайне такое не останется, но так не хочется думать об этом... 5 месяцев назад Твои прикосновения все также горячи и приятны, мы лежим обнажённые на скалистом выступе поверх скинутых наспех одежд. Моё тело пробирает сладкая нега, но беспокойные мысли ставят барьер и не дают раствориться в нежности. Твоё дыхание пропитано ароматом алкоголя, но меня волнует не это. - Ты не со мной сейчас. - Говоришь мне на ухо, привлекая внимание. Я фокусирую взгляд и смотрю в твои глаза, но молчу, не зная, что сказать. Вопрос ставит меня в тупик, хоть и не удивляет, ведь ты чертовски наблюдателен. Уже пару недель я борюсь с апатией. - Что тебя гнетёт, поделись? Ты опечалена чем-то, не пытайся скрыть от меня.- Продолжаешь меня пытать словом. Ты так красив сейчас, если бы ты знал. Очки не перекрывают прямоту и свет твоего взгляда, отросшие волосы цвета пшеницы спадают вниз, создавая нам интимную тень. Я так рада, что ты наконец мой. По-настоящему. Но я не могу ведь сказать сейчас, что и этого мне стало мало. Я ненасытная и эгоистичная. Я никак не могу побороть зависть, которую испытываю к человеческим женщинам, способным постичь счастье материнства. Однако об этом не могу сказать вслух. Ты есть у меня, не о чем больше желать, но я не могу перекроить себя... Прикасаюсь ладонью к твоей щеке. Ты хочешь узнать причину моей грусти и замкнутости, но если я скажу, изменит ли это что-то? - Всё хорошо, тебе кажется, я просто устала от игр с Аматэрасу. - Лгу, не желая выдавать правды. Смотрю в сторону. Ощущаю волну горечи и инстинктивно впиваю ногти тебе в лопатку, но сразу же расслабляю пальцы, надеясь, что ты не заметишь. Ты смотришь понимающе, но в то же время по-своему безразлично. Не заметил. Тебе не понять этих моих чувств. Это естественно, так было всегда, уже даже не злюсь и не обижаюсь... Я слишком привязалась к Мичио и уж было поверила, что заменю ему мать, но на днях он спросил меня о ней... Он помнит её и ждёт. Мне никогда не стать ему настоящей... Не выдерживаю, чувствую, как готова вот-вот зарыдать, но я никогда не сделаю этого, поэтому опять фокусирую взгляд на непроглядной тьме пещеры, лишь бы отвлечься. И отчего у меня всё так разрывается внутри? Этого не изменить! Такова моя судьба. Мне нужно ценить то, что есть. За собственными переживаниями я, должно быть, не замечаю, как на твоём лице отражается внутренняя борьба. Не вижу нахмуренных бровей, опущенных век в момент сосредоточения. Ты понимаешь, что влюблён в меня бесповоротно, по-земному слепо, может, оправдываешь Томоэ за все неразумные поступки, за которые готов был три шкуры спустить с него ещё не так давно, потому что сам очутился в капкане, механизм которого запустил тоже сам. Ты все понимаешь. И ложь мою видишь, и настоящую причину упадка сил, отстраненности, я уверена. Прости, что причиняю тебе боль... Вдруг перехватываешь мои руки и заводишь их мне за головой, твои действия шокируют меня, неужели сакэ вызвало помутнение рассудка? Ты быстро и жадно припадаешь к моим губам, словно стараясь скрыть и стереть свои же эмоции, не передумать... Я прерываю поцелуй, чтобы вздохнуть:- Что ты делаешь? - Обрывисто выдыхаю, оттого что ощущаю, как ты резко входишь в меня. Дыхание сбивается где-то под рёбрами, я не люблю проявления такого доминирования, оно вытягивает болезненные воспоминания с глубин моей души, с той острой болью, что распространяется до низа живота сейчас. Стискиваю зубы, меня парализует. Понимаю, что прелюдии было достаточно, это я не смогла насладиться ей и подготовиться в полном объёме. - Я знаю, что могу дать тебе то, чего ты так долго желаешь.- Говоришь еле слышно, но я успеваю уловить твой голос, но затем слишком быстро растворяюсь в ощущениях, как сахар в кипятке, уже не помня значения слов, как только ты начинаешь двигаться. Мысли разбиваются на микроскопические осколки. Дискомфорт уступает место приятным знакомым ощущениям, чему-то затягивающему, что заставляет прижиматься к тебе вплотную, и ещё ярче чувствовать прилив наслаждения. С каждым толчком из моей груди вырывается стон, который не может пройти через барьер твоих влажных настойчивых губ. Ты зажимаешь мне рот ладонью, а сам припадаешь к соскам, слегка посасывая их, но останавливая тем самым процесс. Мне мало, я хочу больше, хочу ярче прочувствовать всё, моя кожа начинает гореть. Я обхватываю твой торс ногами, ты проникаешь глубже, посылая новую волну сбивающего дыхание в груди удовольствия. В моей грудной клетке бьются крыльями бабочки. Обнимаю тебя крепко, мне ни с кем не было так хорошо, как с тобой. Ты целуешь меня в шею: в ненавистный шрам, отнявший звон моего голоса, в ложбинку между ключицами, оставляешь влажный поцелуй за мочкой уха, который остывает и дарит мне лёгкую прохладу - самый раз для той, что сейчас пылает в огне. В такие моменты я забываю обо всём, я в твоей власти. Уступаешь моему желанию продолжения, опираешься на выпрямленные руки по бокам от моей головы, заставляя меня выпустить тебя из объятий, я тут же хватаю тебя за запястья, боясь упасть в эту бездну сладострастия, вскидываю подбородок и жадно вдыхаю воздух, когда чувствую, как ты вновь начинаешь двигаться во мне. Я становлюсь всё горячее. Ты ускоряешь темп,а затем резко замедляешь, вынуждая меня содрогаться от калейдоскопа ощущений, рвущих изнутри на части. Прерываешься опять, оставляя внизу живота тягостную разгоряченную пустоту, переворачиваешь меня на живот и, не дав мне отдышаться, вновь нарушаешь границы - от этого действия я выдыхаю громким стоном и инстинктивно прогибаюсь в пояснице. Как же приятно быть твоей. Ощущаю себя кошкой. Тягостная пустота уничтожается, опять эта пытка, от которой дрожит тело, это наказание, которое я готова получать лишь от тебя. Ощущаю твои пальцы на своей шее, в глазах все кружится, лопатками чувствую твою влажную от пота и горячую грудь, желание все прекратить возрастает, я не могу больше контролировать свои реакции, хочу отстраниться, но выбранное положение и твой вес мешают это сделать, я вот-вот не сдержусь. Ты властно проникаешь, даря мне возможность ощутить всю прелесть нашего единения. Я теряю контроль не в силах вырваться, меня сковывают судороги от приятной неги в теле, от волны блаженства, растекающейся по венам. Вот ты и сам даёшь право себе расслабиться, я чувствую, как меня наполняет долгожданное тепло, пульсация изнутри в сто раз увеличивает мой экстаз. Секс с тобой всегда был чем-то особенным, но когда нас стала объединять любовь, всё окрасилось в цвета. Целуешь меня между лопаток, ложишься рядом а я просто рассыпаюсь на части, и вихрь лёгкости уносит меня вдаль. И отчего-то мне кажется, что я получила все сокровища мира Богов и мира Демонов сейчас. Это чувство так необычно, оно согревает меня. Поднимаю веки. Вижу, как в твоих глазах отражается свет... Возвращаю свое сознание, осознаю, что источником света... являюсь... я сама... Молниеносно сажусь. - Микаге... - Выдыхаю, я не верю этому, смотрю на свои медленно гаснущие, но по-прежнему яркие пальцы, ладони и предплечья. Все моё тело пылает светом, искрится, и даже волосы походят на усыпанное звездами ночное небо. Этот свет значит одно. - Ты сошёл с ума? - Я больше не контролирую слёзы. Они катятся вниз, соединяясь на подбородке, настолько сильные эмоции меня захлестывают сейчас. Мне столько хочется сказать, спросить, но я потеряла дар речи. Ты захотел ребёнка. Только твоим искренним сильным желанием можно объяснить сейчас то, что происходит со мной. Только при условии, что оба Бога хотят объединить свои энергии во что-то новое, возможно зачатие и рождение. - Я просто люблю тебя, Инарисин.- Ты отводишь от меня взгляд, смотря ввысь, продолжая лежать на спине. Отдаёшь ли ты отчёт своим действиям? Ты пьян. Насколько ты не в себе? Говоришь что-то размыто сначала, я не могу уследить, потому что мысли и чувства меня переполняют, но дальше ты произносишь фразу, которая уколом заставляет мое сердце сжаться: - Я долго думал, я боялся переступить запретную черту. Тогда, у цветущей сакуры много лет назад...- Неужели ты не забыл? А ты продолжаешь свой монолог:-..ты сказала, что хочешь от меня детей. Но я был морально не зрел. Я знал, как должно быть, что можно, а что нельзя. И я был слишком "правильным". Я был черствым. Мы с тобой были как камень и цветок. Оба дитя природы, но ты припадала к земле от ветра, тянулась к солнцу, твои лепестки бил сильный дождь, а я же был непоколебим, недвижим, ничто не могло меня задеть...- Ты замолкаешь, переводя дыхание. У меня по позвоночнику бегут мурашки от этих слов, от твоего голоса я вздрагиваю ещё больше:-... Я долго держал всё в голове, переживал, что ты вновь поднимешь эту тему, но ты молчала. А потом исчезла. После речи про то, что скоро всё встанет на свои места, взяв с меня обещание не верить слухам, исчезла в синем пламени, подровняв причёску Оокунинуши...- Вижу рассвет сентиментальной улыбки на твоём лице.- ....Ты стала в тот момент каменным цветком, а я наоборот был на пути размягчения. А после встречи с Нанами вообще превратился в мягкие лепестки. Даже моё духовное заключение приобрело форму бабочки, но речь не обо мне... Я понимал, что твоё счастье в моих руках, но только сейчас всем сердцем ощутил желание создать семью. Может, я пожалею, может, я охмелел и расслабился, сошёл с ума, потерял контроль, но я действительно этого захотел, как видишь. Я цепенею. Не знаю, благодарить тебя или ругать за безрассудность. Хотя говорить о правилах и законах уж точно не мне. Я всегда шла напролом и вопреки. Конец POVИнари.Тот мир.