Суицидальная мумия

Этой ночью рыжий снова не спал, он не мог отдыхать, понимая, что его «отец» находится непонятно где. А если он нуждается в помощи? А если он уже мертв, и все это из-за Чуи? Такие мысли все чаще и чаще посещали парня, и он, решив прогуляться по городу, вышел на улицу. От воспоминаний о собственном поведении становилось тошно, и Накахара ежился каждый раз, когда в голове всплывали обрывки очередных ссор и его обидные реплики. Внутри все сводило, от своего эгоизма и идиотизма хотелось кричать, парень так хотел перемотать время назад и стать лучше в глазах Осаму, но такой возможности не было. В очередной раз он забрел в какой-то лес и наткнулся на заброшенную фабрику игрушек. - Почему я вечно прихожу именно сюда? - это уже не первый раз, когда парень, думая о своем, приходит к этому месту, и в этот раз он всё же решается зайти внутрь. Сырость, темнота и спертый воздух, отдающий гнилью, заставляли юношу нервно вздрагивать и ежиться от отвращения, а любой шорох настораживал, из-за чего Накахара в любой момент был готов атаковать. Он медленно брел вперед, включив на телефоне фонарик и освещая им путь, и ощущение, что когда-то он уже был здесь, не отпускало рыжего. Дойдя до какой-то железной двери, парень наклонил голову, внимательно рассматривая ее. Разумеется, дверь оказалась закрыта, а чтобы ее открыть, нужно было ввести пароль или использовать ключ. - А если попробовать так…- задумчиво проговорил он и, набрав полученные в сообщении цифры, вздрогнул, услышав противный скрип и щелчок, обозначающий, что дверь открыта. Накахара, протиснувшись внутрь, медленно и осторожно рассматривал все вокруг, но даже скудный свет фонарика был не в силах окончательно отогнать темноту, царившую в помещении, освещая от силы половину комнаты. Стены были увешаны цепями и залиты кровью, а когда сзади послышался детский смех, Чуя впал в ступор. - Ты вернулся продолжить игру? - произнес мальчишка, широко улыбаясь. - И-игру? - повернувшись, Чуя пытался рассмотреть собеседника, но тот быстро скрылся в темноте. - Что за игра? - А ты не помнишь? Уже четырнадцать лет прошло с момента ее начала. Неужели Дазай не рассказал тебе правду? - Марк щелкнул пальцами - и в комнате сразу появился свет. Чуя смотрел на мальчика и попросту не понимал, что от него хотят, не понимал, про какую игру идет речь и что именно все это время скрывал от него Осаму. - О чем ты говоришь? Кто ты вообще? - Накахара рассматривал комнату и видел на стенах надписи, сделанные явно не краской, какие-то куски мяса и кости. Увиденное вызывало отвращение и желание поскорее убраться отсюда. - Я - Марк. Дазай ищет меня все это время, но когда я появился тут, он пропал и не появляется, поэтому я решил, что игру хочешь продолжить снова ты. Неужели не помнишь своей старой жизни? Неужели не помнишь, как убивал людей, которые предали твою организацию? А ведь ты вместе с Дазаем сделал, казалось бы, невозможное, - мальчик ходил по комнате и все так же улыбался своей безумной улыбкой. - Какую организацию? Какие убийства? Что за бред ты несешь? - Чуя уже начинал злиться. - Да не притворяйся. Ты — мафиози, который потерял надежду на нормальное будущее и все, что ты мог, так это рычать на Дазая, который кинул тебя и организацию, да людей убивать. Неужели ты думал, что он будет с тобой? Ты так жалок, а любовь вообще паршивое чувство. Но ты все равно надеялся, что Осаму бросит агентство и вернется в мафию, что Двойной Черный снова будет вместе. Но он никогда не вернется, ему плевать на тебя, плевать на организацию и, будь его воля, твою порчу бы тоже не останавливал. Ты ему не нужен, Чуя Накахара, - Марк любил давить на своих жертв и не упускал возможности сделать это. Чуя слушал, и с каждым словом его словно прошибал разряд электричества, он вспомнил тот момент, когда уже был в этом здании и видел Дазая, подвешенного на крюках. Осев на пол, парень совершенно перестал понимать, что происходит. Казалось бы, все это - бред сумасшедшего. Марк продолжал давить морально, а Чуя даже ответить ничего не мог, он запутался в своей собственной жизни. - Заткнись, Марк! Чуя, не слушай его! - раздался голос запыхавшегося Дазая, вбежавшего в помещение. Шатен, даже толком не отдышавшись, направился к Марку, ведь вот он - шанс все исправить. - Я искал тебя четырнадцать чертовых лет и больше не позволю свалить, не вернув все назад! - Марк лишь смеялся на угрозы Дазая и спокойно продолжал стоять на месте. - Как ты мог… Ты столько лет молчал, но почему? - Чуя кое-как встал на ноги и с отвращением смотрел на Осаму. - Ты все знал! Почему не рассказал, кто я на самом деле?! Ты предал мафию, бросил меня! Тебе стало меня жалко? Почему не бросил ребенком, так же как бросил меня тогда?! - Голос то и дело срывался, так как Накахара не жалел связок. Он все вспомнил, вернулась старая обида, теперь рыжий молчать не хотел. - Ты был нужен мафии. Ты был нужен мне, чертов суицидник! Но твой эгоизм…- резко замолчав, он достал когда-то подаренный самим Осаму нож и, крепко сжимая его подрагивающими от гнева пальцами, быстро нагнал жертву и, прижав к стене, вонзил нож в чужое плечо по рукоять. - Умри, сволочь! Я тебя ненавижу! Ненавижу, слышишь?! Осаму, стиснув зубы, терпел боль, но когда нож так же резко вытащили, как и вонзили, он тихо зарычал, но следующий удар оказался столь же неожиданным. Резкая боль пронзила все тело, с губ сорвался немой крик, на одежде проступили багровые пятна, а изо рта шатена тонкой струйкой потекла кровь. Отойдя от Осаму, Чуя смотрел, как тот с ножом в животе пытается что-то сказать и, в надежде вытащить предмет, сжимает его рукоятку. - Чуя… Я всегда волновался о тебе, тебе не понять меня. Ты никогда не поймешь, почему я ушел, а я не смогу объяснить… Но я никогда не забывал о тебе, шляпник, - слабая улыбка коснулась его лица, а после - вскрик и звук упавшего на пол ножа. Шатен хотел сказать многое, но сил оставалось все меньше и меньше, а умереть, не выполнив свое задание, он не хотел. Собрав все силы в кулак, Осаму, шатаясь, дошел до Марка, который даже не пытался убегать, и, сжав его плечо, прошептал: - Игра окончена.