Я больше никогда не смогу спокойно смотреть на титры: «Год спустя…», которые порой встречаются в кино. Я раньше не понимал, что скрывается за этим скромным многоточием, смысл которого очевиден лишь тем, кто знает, насколько одинок человек, живущий ожиданием.
Десять лет спустя… — Коди, солнышко, — плавно переливающийся голос раздался на всю террасу, после чего из-за пышных деревьев, находящихся в саду, выбежал темноволосый мальчик шести лет, одарив девушку своей искренней улыбкой. — Вы с Клэр играете в прятки? — она, присев на корточки, взяла крохотные руки мальчишки в свои. — Да, мам, — кивнул Коди. — Но я не могу ее найти, — он пожал плечами, осмотревшись вокруг. — Из тебя получится никудышный детектив, — на террасу вышел парень с трехлетней малышкой на руках, которая лучезарно улыбаясь, играя с волосами отца. — Клэр, ну так ведь нечестно, — надул губы мальчик и побежал в сторону сестры. — Это папа меня спрятал, — она засмеялась, а парень опустил дочь вниз, поставив на ноги. — Давай я еще раз спрячусь. — Сейчас мы будем обедать, — покачала головой девушка, посмотрев на детей, а после на мужа. — Крис, Миссис Донован звонила тебе? Она хотела записать своего сына к нам в клинику. — Нет, — еще раз проверив свой телефон, ответил Шистад. — Хорошо, после обеда я сама ей позвоню, — улыбнувшись процедила Эва и, подхватив Клэр на руки, пошла в дом, а следом за ней двинулись и два ее мужчины. Казалось бы, десять лет совсем маленький срок, но за это время эти двое смогли воплотить в жизнь все свои планы. Огромный двухэтажный дом в элитном районе Вашингтона был куплен три года назад, в тот год, когда родилась маленькая Клэр. Две импортные иномарки стояли в огромном гараже недалеко от дома, ведь Эва наконец сдала на права. Своя стоматологическая клиника в центре столицы, где от клиентов не было отпора. И самое главное — двое замечательных детей. Не каждому дано полюбить лишь раз и всю жизнь быть счастливым, но им это удалось.***
А время — оно не лечит. Оно не заштопывает раны, оно просто закрывает их сверху марлевой повязкой новых впечатлений, новых ощущений, жизненного опыта. И иногда, зацепившись за что-то, эта повязка слетает, и свежий воздух попадает в рану, даря ей новую боль… и новую жизнь… Время — плохой доктор. Заставляет забыть о боли старых ран, нанося все новые и новые… Так и ползем по жизни, как ее израненные солдаты… И с каждым годом на душе все растет и растет количество плохо наложенных повязок…
— Меня даже никто не встречает, — войдя в дом, воскликнул Александр. Он не был в городе чуть больше трех лет. У парня совершенно не было времени на личную жизнь, да и выходных было настолько мало, что при любой удобной возможности он спал, но этого сна хватало лишь на несколько дней бесконечной работы. Быть одним из лучших архитекторов города оказалось куда сложнее, чем он думал. Первые два года после окончания института были крайне сложными, парень буквально жил впроголодь, но, к огромному счастью, был замечен благодаря своим оригинальным чертежам. И тогда работа пошла в гору. — Боже мой, сынок, — из гостиной выбежала женщина — его мать, Берг тут же приметил, что она вовсе не постарела за эти годы, а наоборот — расцвела. — Почему же ты не предупредил, что приедешь? — Решил сделать сюрприз. Отец дома? — русоволосый крепко обнял мать. — Нет, еще нет. Но совсем скоро вернется с работы, — Миссис Берг снова вернулась в гостиную, и Алекс, оставив чемоданы в коридоре, последовал за ней. — Здравствуйте, — детский голосок лезвием прошелся по ушам. — Привет, — отозвался голубоглазый, вглядываясь в такие же ярко-голубые глаза мальчишки, что сидел на полу, собирая конструктор. — Мам, это… — приподняв брови, он бросил удивленный взгляд в сторону матери. — Миссис Берг, простите, что я задержалась. Сегодня ужасные пробки, — входная дверь закрылась, в коридоре послышался шум. В это мгновение все, кто находился в гостиной, замерли. Сердце Александра упало куда-то в пятки, ведь с первой секунды он узнал ее голос. Это была Кэри. Девушка с улыбкой вошла в гостиную, но тут же изменилась в лице. Ей так хотелось убежать отсюда, но она не могла. Он изменился, возмужал. Сейчас перед ней стоял не тот мальчишка, в которого она влюбилась когда-то, а привлекательный и до боли родной мужчина. — Ноа, иди сюда, — позвала она сына к себе. — Извините, Миссис Берг, но мы пойдем, — взяв мальчика за руку, она, едва сдерживая слезы, двинулась в сторону двери. — Кэри, постой! — тут же сорвался с места Алекс, за секунду преградив ей дорогу. — Нам нужно поговорить. — Алекс, нам не о чем разговаривать, — противилась зеленоглазая, но ведь единственное, чего она так хотела сейчас — обнять его. — Мама, это мой папа? — неожиданно для всех произнес девятилетний Ноа. Повисла тишина. — О Господи, — схватившись руками за голову, парень осознал, что этот мальчишка — его сын. Тогда, десять лет назад, стоило Александру покинуть город, как Кэри узнала, что беременна. Ей пришлось пожертвовать всем ради ребенка, ведь она настолько любила его, что не могла избавиться от этой маленькой частички под ее сердцем. Спустя несколько месяцев, когда живот уже достаточно округлился, Андерсон совершенно случайно встретила мать Алекса в супермаркете и, расплакавшись, рассказала ей все. Женщина, несмотря на все, была очень рада, что в скором времени у нее будет внук, поэтому, сразу после его рождения, стала помогать Кэри. Ноа часто проводил дни у бабушки с дедушкой. И сегодня как раз был такой. — Да, малыш, я твой папа, — опустившись на колени рядом с ребенком, он крепко его обнял. — Кэри, прошу, не уходи. Объясни, почему ты не сказала мне раньше, почему никто мне не сказал? — обращался он и к матери, которая стояла неподалеку. — Ты уехал, у тебя началась новая жизнь. Я не хотела, чтобы из-за меня ты не достиг своей мечты, — слезы катились по щекам, но в душе она была счастлива. За эти десять лет она ни разу не испытывала таких эмоций, как сейчас. — Прости меня, — поднявшись с колен, он заключил девушку в объятия. — Я обещаю, что скоро все будет по-другому.***
Время не лечит… Лечит алкоголь и случайные знакомства. Лечат секунды проведенные, с кем-то другим. Лечат длинные улицы и проспекты в огнях. Огромные очки, за которыми не видно уставших глаз. Лечат мечты о лете, о новой жизни. А время… Время не лечит, время идет мимо, но ничего не меняется…
Вечер. Тихий, теплый летний вечер. Среди шумных улиц, громких машин и толпы людей, стоит неприметное здание. Картинная галерея одного из талантливых современных художников Америки. Люди, те что внутри — бизнесмены и бизнес-леди, коих лично позвали сюда по специальным VIP-приглашениям. Это люди высшего сорта, постоянно обитающие лишь с себе подобными. Девушке тут неуютно. Она не привыкла жить напоказ. Держа в правой руке фужер с самым дорогим в этом городе шампанским, она разглядывает очередную картину, и они все для нее отвратны. Дай кисточку в руку любому ребенку, и он нарисует то же самое. — Вам это нравится? — мужчина, с виду лет сорока, подходит к ней и поворачивается полубоком, вглядываясь в каждый мазок масляной краски на этой картине. — Это отвратительно, — монотонно твердит темноволосая, спокойно отпивая с края еще немного напитка, а мужчина, словно хотя возразить, поворачивется к ней, но она уже плавно движется к следующей картине. Народу с каждой секундой становится все больше. Девушка надеется, что не единственная, кто пришел сюда лишь ради поддержания статуса, а не для того, чтобы любоваться на кривые круги намалеванные на кристально белом полотне. Омерзительно. — Не ожидал увидеть тебя здесь, — тяжелая ладонь ложится на ее плечо, а по телу бьет сразу тысяча молний. — Как и я, — отвечает она, даже не оборачиваясь. Сердце болезненно колет. — Тебе нравятся эти картины? — Они отвратительны, — отвечает шатен, а девушка смеется. — Не могу с тобой не согласиться, — она оборачивается к нему. Он все такой же красивый, как и в тот день, когда она видела его в последний раз. На нем иссиня-черный костюм, лакированные туфли и идеально выглаженная рубашка. Руки ее невольно тянутся к его шее, и она расстегивает верхнюю пуговицу, погружаясь в воспоминания. — Алекс, может мы… — шатен останавливается, словно забыл все слова. — Выпьем шампанского за встречу? Но только не здесь, — Хедлунд опускает глаза, а парень продолжает удивляться тому, насколько она красива. — Отличная идея, — схватив Вильяма под руку, она идет за ним, цокая по кафельному полу каблуками. Оказавшись на улице, они переходят ее по пешеходному переходу и уже предстают перед рестораном. — Нам бутылку шампанского, пожалуйста, — говорит Магнуссон, обращаясь к официанту. — Рассказывай. — А что мне рассказывать? — она едва заметно хмыкает. — Это ты рассказывай, когда успел жениться, — сглатывая комок, цедит Алекс, а Вильям моментом хмурится, глядя на кольцо на безымянном пальце. — Ужасно долгая история, — отмахивается он, своим выражением лица давая понять, что ему неприятно об этом говорить. — Мы никуда не торопимся, — давит на него голубоглазая, скрывая свою обиду, которая разливается по телу. — Я не люблю ее, — твердо говорит парень, а затем делает глоток шампанского. — Родители вынудили меня жениться, чтобы расширить наш бизнес. Не имеет смысла говорить что-то еще. В течение следующего часа они говорили о многом. Осторожно, стараясь не задевать больные темы. Атмосфера окончательно перешла в дружескую или… Они растворились друг в друге, будто никогда не расставались. — Извини, мне нужно идти, — поднявшись из-за стола, произнесла она. — Я провожу тебя. — Не стоит, я вызову такси, — ответив, Хедлунд двинулась к выходу. — Если нужен будет друг — звони, — дрожащими руками, она протянула ему свою визитку, а после села в машину. Вильям стоял на месте несколько минут и понимал, что только что упустил огромную возможность. Номер на визитке был тем же, что и десять лет назад. Он помнил его наизусть. Завтра, когда он проснется с утра, ему станет ясно, что многие годы он не жил, а существовал. Шатен соберет свои вещи, оставит обручальное кольцо на полке и, под истерику нелюбимой девушки, уйдет. А через час он позвонит ей. Позвонит той, которую не переставал любить ни на секунду.