Ведьма

Представьте себе, мой дорогой читатель, вот такую сцену. Холм, толпа. Пожалуй, больше чем в воскресный день. Стража. Развлечение в старые времена, на которые покупали билеты, чтобы увидеть одним глазком, а из того, что останется, - уже становятся в очередь желающие, чтобы после растащить на сувениры. Мой демон бывал во всяких передрягах, но несмотря на свой совершенно беспутный нрав, это приключение он готов пропустить. Кто знал, что соблазнение епископа закончится вот так:  — Сжечь его! Сжечь! Приговоренный взвыл. *Только не сейчас. Только не так*.  — Слушайте, мы можем говорить цивилизованно?  — А ну рот закрой, нечисть! Не слушаю тебя! Гореть тебе в аду! * Дальше, чтобы не путаться , попробуем посмотреть на происходящие в виде пьесы, да простит мне читатель, я слишком люблю диалог*. Толпа за ограждением: Сжечь ведьму! Привязанный к столбу: Я мужчина - вы, придурки! Второй солдат: Сержант, снимите с него эти тряпки. Стражник Ни за что! Ни за спасение души. Вы видели его глаза?! Да он демон, ведьма — враз околдует, не успеешь сказать  "Прощай Джон". Так что мы, ваша милость, глаза выкалывать не стали, мало ли, с него, ведьмы, станется и проклятие какое наслать на честного христианина, а тряпицей повязали. Священника, правда, благословить не нашлось, но отцу Берроузу весточку послали, ужо он придет, и там конец богомерзкой Ведьме. Заключенный (отсюда не слышно, но предположительно покаянно вручает свою душу господу. Ах, нет. Простите. Видимо, от раскаяния он далек.) Высокий господин  Ждать нет времени. Еще два отрока говорили, что околдованы им. Именем святой католической церкви и именем… Пастор Берроуз Остановитесь! Высокий человек  — Простите? — толпа и стражники оборачиваются на голос. Приговоренный поворачивает голову на звук. Местный священник, некий отец Берроуз, бежал к толпе, а добежав согнулся пополам, оперевшись на собственные колени, ловя дыхание в попытке отдышаться. Пастор Берроуз  — Ах-х… чертова гора. Это доконает меня, почему все акты наказания должны быть на холмах? Высокий человек, он же наместник Герш  — Объяснитесь пастор. —  Герш, - мужчина с строгим неприятным лицом, с жидкими черными волосами,  — одет довольно хорошо — наместник, выполняющий функции закона, судьи, прокурора, и уж если на то пошло, работу святой Испанской Инквизиции (пока с Британской был напряг) — требовательно смотрел в сторону маленького священника, посмевшего остановить казнь. Приговоренный, он же Привязанный к столбу, он же Ведьма (которому все-таки удалось освободить левый глаз от плохо завязанной тряпицы, так же смотрел на прибывшего с нескрываемым любопытством). Пастор Берроуз  — Стойте. Вы не можете повесить его! Стражник: ( подозрительно) — Так мы его и не вешаем, ваше преподобие. Пастор Берроуз:  — Да? О, хвала небу! Я получил совершенно странное сообщение, Наместик Герш, и я... Кроули  — Анг… в смысле, пастор, если ты ЕЩЕ не заметил, меня жгут. В лучших традиции Испанской инквизиции. Хочешь присоединиться к празднеству? Второй Стражник:  — А ну, заткнись, Ведьма! Заключенный:  — Пастор, прекратите этот бес-с-с-спредел, по крайней мере, сообщите им, что я мужчина в конце концов!!! Пастор Берроуз  — Вы зря так волнуетесь, Заключенный. В фонетическом ряде в этой местности нет такого слова : Колдун. У них слово «Ведьма» определяет как мужчин, так и женщин. Вам нечего беспокоиться за свою мужественность, если это вас так волнует. Заключенный, он же Кроули:  — Я убью тебя самым неприятным с-с-сспособом, как только ос-с-с-вобожусссь… Пастор Берроуз, он же Азирафэль:  — (тихо) — Я тоже рад тебя видеть, дорогой.   Герш, он же наместник (нахмурившись):  — Вы двое знаете друг друга? Азирафель: (обиженно)— Знаю ли я его? Как можно знать, в этом богом забытом мире что-то или кого-то? Все время возникают сложности... — взгляд на заключенного, прищурившись — Вроде пожаров и порчи книг. Кроули: (согласно шипит)  — У нас-с-с-с нет ничего общего. Старший из стражников:  — Мы его сожжем, ваше преподобие. Да, прям в ад пойдет, паскуда, первым классом. Наместник Герш: Молчать! Отец Берроуз, вы действительно хотите сказать, что мы не можем сжечь этого богомерзкого колдуна? Может он успел околдовать и вас? Кроули, он же Заключенный: - Почему нет? Я — очаровашка! Наместник Герш: Осужденный, заткнитесь! Кроули (с сожалением): — Я лишь стараюссь помочь. Толпа: Выжидательно смотрит в сторону пастора и размышляет, что сожжение это хорошо, но... А не повесить ли им еще кого-нибудь? Пастор Берроуз (перехватив намеренья толпы, нервничает):  — Что?! Нет!! Я... Кхмм... — он обводит толпу взглядом, все собравшиеся выжидательно смотрят в ответ, некоторые незаметно вертят камни в руках. Ну... на всякий случай. Пастор Берроуз:  — Я лишь хочу сказать, что вы не можете сжечь этого богомерзкого колдуна, не помолившись Господу нашему, за то, что помог и направил полицейского мистера Гарриса. А так же.. ммм... остальных и указал нам путь. Четкое непонимание толпы и висящей над ней облака угрозы в сторону маленького священника — развеялось. Осужденный скривился. Кроули, он же Ведьма:  — Отлично, мало того, что вы хотите убить меня! Эй, кто там, а вы не могли бы убить меня сначала, а потом возносить хвалу? Пытки вроде не предусмотрены в моем расписании! Солдат:  — Мерзкий демон! Священник прав. Братья, помолимся! Пастор Берроуз: (перехватывая инициативу): — Истинно, дети мои. Повернитесь же туда, где находится великая святыня и вознесите хвалу. Кроули:  — О, не-е-ет! Тебе мало того, что ты и твои люди пленили меня, ты еще желаешь издеваться? Толпа благоговейно поворачивается к священнику, который видимо, решил толкнуть проповедь прямо на месте казни.   Пастор Берроуз: — Дети мои, — начал Берроуз, — Падите же на колени и покайтесь в прегрешениях своих, ибо отец наш милостив. И в милостях своих, позволил Вам… Нам, гхмм. Обнаружить исчадие ада, что безнаказанно ходит по городу вашему и соблазняет дщерей его…  Кроули:  — И сыновей — если уж упоминать мои заслуги, то все. Как-то, Кузнец Валентий, Сыромятник, — не помню его имени. И как звали вашего служку, преподобный? — Ну, и конечно же список был бы неполным без…   Пастор Берроуз:  ( Священник закашлялся и покраснел)  — Не обращайте внимание на ересь сего существа, который раскается в ближайшем времени. Если хочет быть спасен.   Второй стражник — Что? Что ты сказал — с угрожающим прищуром спросил стражник у священника. Пастор Берроуз:  — Душа, его, дорогой мой, может быть спасена. Ибо господь наш, -  он продолжал говорить, а паства внимать и всхлипывать. На самом деле, пастор Берроуз не обладал таким необходимым в его профессии красноречием, но сегодня, видимо, он поймал вдохновение и произносил одну из лучших проповедей, о Аде и Рае, и ямах для грешников, полных огня  — так что не только симпатичные вдовы, но и и мужчины стояли со строгими лицами и ловили каждое его слово. Пастор Берроуз он же Азирафель.: " Мальчик мой." — мысль к Кроули, а заключенным был именно он, — пришла неожиданно и громко. Кроули:  — Что? — от неожиданности спросил вслух заключенный. Стражники рядом с костром переглянулись и с подозрением посмотрели на него. Колдун попытался тут же заверить их, что все в полном порядке. Кроули:  — О, простите, ничего. Не волнуйтесь. Просто, знаете, меня первый раз жгут в этом столетии, не обращайте на меня внимания. Он послал обратно зло окрашенную мысль, он надеялся, что у Ангела-пастора заболит голова. * Что ты творишь? Мало того, что меня сожгут? Не желаешь марать руки лично в этот раз, да, ангел? Сколько ты еще собираешься мстить мне за Александрийскую библиотеку? Сейчас это нис-с-с-з-с-с-зко. Я разочарован в тебе и в небесном плане. Пошел прочь из моей головы!! * Азирафель * Мальчик мой, у нас мало времени. Беги. Я плох в проповедях.* Кроули: * Нгх. Извини, плохой прием… Прости, ЧТО?!! * Азирафель:  — Отец наш, на небесах — отец Берроуз драматически вскинул руку — и вся толпа вскинула головы и проникновенно следила за указующим перстом. Падите на колени, грешники, — проревел Берроуз, — симулируя божественный экстаз. Азирафель * Беги, сейчас.* Кроули: * В смысле… Ты… Ты отпускаешь меня? * Перепуганная толпа, переглянувшись, опустилась на колени. Азирафель  — Покайтесь! И даруется вам милость божия. Помните, ваш враг ходит среди вас, и ищет того, кто более подвластен греху. «АМЭН» — заорали люди. У Кроули заболела голова. Вернее, в демонском эквиваленте, он словил головную боль, сразу и по всему телу. Он решил не испытывать свою удачу. Веревки, связывающие его, упали. С цепями пришлось повозиться немного дольше.  — Ваш враг коварен и жесток. — Азирафель (он же пастор Берроуз) — кинул взгляд на столб. Там уже никого не было. Цепи валялись на хворосте. В этот момент проповедь, как и голос оратора незримо изменились, утратив нарочитый фанатический драматизм: Азирафель  — Так что соблюдайте пост, дорогие мои. И все такое прочее, ешьте здоровую еду, соблюдайте основы гигиены и пригласите в селение хоть одного врача,  чтобы избежать случаев энцефалита. И сделайте уже что-то со своими подростками, если вы спросите меня — дети нуждаются в хорошем наказании, иначе скоро мы все окажемся ведьмами и колдунами. Хмм, — продолжил он. —  — О, чем я. Ах, да. Хорошего дня всем. И до свидания. Буду рад видеть всех вас в воскресение. Я прошу прощения, могу я пройти? Спасибо, дорогие. После чего отец Берроуз, не стал испытывать свою удачу тоже, и подумал, что это хороший момент, чтобы удалиться. Тем более дома его ждала новая книга, которую он оставил на 28 главе и хорошая чашка чаю. Толпа моргала, так как если бы только что очнулась от странного сна. Все вставали с колен. Мужчины помогали женщинам. Всем было немного неудобно: они пережили момент божественного экстаза. Все они старались как можно быстрее вернуться к своим обычным делам и жизни. Так что побег пленника они заметили не сразу. — Подождите!! А где ведьма?!!  — Какая ведьма, — Колдун!!  — Он сбежал!!  — Какая неприятность, — прокомментировал священник, пробираясь к выходу с легкостью человека, который не использовал ругательства годами. Правда в данный момент тон его был слишком саркастичен.  — Пастор? Что вы скажете о произошедшем?  — Ох, дорогой. Хмм… Видимо его темная сила слишком сильна! — вздохнул пастор.  — Мы в опасности. Никто не должен ложиться спать, пока мы не поймаем мерзавца.  — В погоню. Герш, мне нужны ваши мальчики с собаками!  — Мы отыщем этого сукина сына. Это будет просто. Вы видели его глаза?  — Пастор! Благословите нас на поиски.  — Ох, дорогой. Хмм. Благослови вас Бог.  — Вы с нами святой отец?  — Я... я помолюсь за вас. К тому же от меня мало проку. Я еле смог взбежать на этот холм.  — Точно. Слишком много тыквенных пирогов, а? А? Святой отец?  — Грешен, дети мои. Что ж, удачи. Увижу вас всех в церкви в воскресение. ( уходит.)  — Странный этот священник, а? И, похоже, подвержен к греху содома к тому же. Его хозяйка Милли пыталась соблазнить, а он, видите ли, ни в какую. **  — Позже. Ну, мальчики. Поймаем этого сукина сына. Впере-е-е-д! Он не мог уйти далеко. (убегают.) -------------- примечания * одна из девочек обвинила в колдовстве своего учителя математики, чтобы не делать домашнего задания и избежать справедливого наказания. ** Вдова действительно делала все возможные намеки, которые ее жилец нахально не воспринимал и уводил разговор в сторону. Она бы отказала ему тотчас от комнаты, но нахальный священник не желавший пасть пред ее чарами - единственный кто не задерживал ей арендную плату. *** Согласно Википедии, пастор Берроуз был позже ложно обвинен в колдовстве и приговорен к повешению, хотя за него заступались 30 человек из его прихода, зная его доброту и благотворительность, а также все то, что он делал для сиротского приюта.