***
Уже в доме Робин занялся перекладыванием сонных детей и даже собак, пока Миллс, бросив сумку в спальне, отправилась в душ, желая смыть с себя неприятные воспоминания. Стоя под струями теплой воды, она до красноты растирала кожу, желая забыть омерзительные касания и тихий шепот, который вызывал лишь рвотную реакцию. В очередной раз, проведя мочалкой по шее, женщина неожиданно вернулась в прошлое, когда подобное уже почти случилось с ней. Помотав головой, она резко выключила воду. — Реджин, — острожный стук в приоткрытую дверь заставил ее вздрогнуть, — все хорошо? — Все хорошо, — Миллс глотнула прохладного воздуха и слабо кивнула. — Дети спят? — И дети, и собаки, — улыбнувшись, тому, как этой женщине идет его футболка, Локсли опустил руки на хрупкие плечи, слегка помассировав. — Я… — Знаешь, подобное было уже в моей жизни… — очередное признание было решено доверить журналисту, отчего женская ладонь протерла запотевшее зеркало, словно желая показать страницу из прошлого. — Что было? — непонимающе нахмурившись, он развернул коллегу лицом к себе. — Я сделал твое любимое какао с маршмеллоу, идем. — Я бы предпочла что-то покрепче, — хмыкнув, Реджина переплела свои пальцы с мужскими, потянув обратно на себя. — Обойдемся сегодня какао, — бросив мокрое полотенце с женских плеч на стиральную машинку, Робин все же утянул свою спутницу в спальню. Удобно устроившись на кровати и обхватив горячую чашку ладонями, Миллс с улыбкой засмотрелась в окно, за которым летали игривые снежинки, так и норовившие попасть в дом. Невольно вспомнился Сторибрук, когда длинные дорожки и огромный лес покрывались белой скатертью, по которой хотелось бегать и лепить снежные фигуры. Но столь приятные моменты по щелчку сменились на новый кадр, о котором забыть было практически невозможно. Как ни старайся. Сороковой день со смерти Даниэля ничем не отличался от всех предыдущих. Реджина даже не заметила, что разноцветная листва сменилась толстым слоем снега, на котором оставались следы вечно спешащих прохожих. Несмотря на все недовольства матери, она так и не нашла в себе силы вернуться обратно в Бостон, войти в ту квартиру, где было столько планов, где была жизнь. Больше жизни не было — только мечты, которые никогда не исполняться. — Ничего не меняется, — Кора уже даже не закатывала глаза, заставая дочь на кровати, смотрящей в одну точку. — Ты пропускаешь учебу, мы не можем с отцом делать тебе вечные справки! — Если честно мне все равно, — Реджина пожала плечами и закусила губу. — Я что тебе мешаю дома? — Мы с отцом сегодня приглашены на юбилей к Лукас, а к тебе зайдет Леопольд и оставит кое-какие бумаги. Леопольд Кинг. Этот овдовевший бизнесмен переехал в Сторибрук около полугода назад и уже почти две недели приходил в дом семейства Миллс и, на удивление, именно в нем юная Реджина нашла отдушину. Мужчина, так искренне рассказывал о потере жены, об осиротевшей дочери, что она могла, наконец, расслышать стук собственного сердца. Оно билось. За разговорами Реджина не обращала внимания на намеки матери, беспокойный взгляд отца. Так и сегодня, проводив родителей, она была рада видеть этого седого вдовца. Но этим вечером все было не так… Мужской взгляд был другим, а рука до боли сжала женское запястье… Леопольд пьян… Это было ясно почти сразу. — Так рад тебя видеть, — Кинг небрежно бросил папку на зеркало. — Генри или Коры нет дома? — Они на юбилее у Лукас, вы не приглашены разве? — Миллс удивленно вскинула бровь. — Мама сказала, что… — Твоя мама умная женщина, — Леопольд ослабил шарф на шее, вжав девушку в стену. — Мы так похожи… — неприятный запах ударил в нос, отчего она отвернула голову, не в силах вырваться. — Познакомимся ближе… Я не прочь даже жениться… Ты мила, моя девочка… — Пустите! — это была не просьба, а скорее истеричный вопль, когда мужская рука скользнула по бедру, обведя контур белья. — Не сопротивляйся, Кора сказала, что ты хорошая девочка… Устав вырываться, плакать и практически смирившись и выбрав будущий способ, которым закончит свою никчемную жизнь, Реджина вдруг услышала хлопок двери, а затем заметила обезумевшие глаза отца. Последнее, что она помнила, так это несколько ударов и крепкие, надежные объятия папы. Кора появилась вскоре, придя в бешенство от несговорчивости дочери и глупости мужа. В памяти Реджины Генри тогда впервые повысил голос на жену, а уже утром сам отвез дочь в Бостон, сняв новую квартиру. — Знаешь, судьба постоянно подкидывает мне испытания. И в чем я так провинилась? — сделав глоток теплого какао, Миллс заметила, что журналист бездумно гладит ее ладонь, смотря в одну точку. — Робин! — Говорят, что путь к счастью тернист и долог, — вздохнув, он отставил уже пустые чашки на тумбочку, притянув коллегу к себе. — Судя по моему пути, я уже должна быть самым счастливым человеком на свете, — хмыкнув, Реджина подняла голову, оставив быстрый поцелуй в мужской подбородок. — А я как видишь аутсайдер, так в твоем глупом футболе говорят? — смешок получился слишком нервным. — Никогда так не говори, — замотав головой, журналист легким движением стер маленькую слезинку, что предательски заблестела в уголке женского глаза и желала остаться незамеченной. — Хочешь, я научу тебя играть в свой глупый футбол? — от мягкого поцелуя в нос, Миллс даже зажмурилась. — О, нет! — звонко рассмеявшись, она выставила руки вперед. — Извини, это не предел моих мечтаний. Знаешь… — тихая пауза, — я впервые кому-то рассказала обо всем и… Мне стало легче… Спасибо… — Давай-ка спать, — уложив их на бок, Робин накинул сверху одеяло. — Завтра нам думать, где взять или украсть индейку, — они оба тихо хихикнули, пока мужские пальцы вырисовывали успокаивающие круги на женском животе. — Я не пойду вызволять тебя из тюрьмы, если ты украдешь птичку, — поерзав в объятиях, она переплела их пальцы и рассмеялась. — Куда ты денешься! — прищурившись, он покачал головой. — Околдовала меня, теперь неси ответственность. — И куда делась твоя романтичность? — щелкнув журналиста по носу, Миллс закатила глаза. — Ты меня покорил ей! — Знаешь, чем я тебя покорил? — облизнувшись, Локсли столкнул их лбами. — Я тебя покорил своей наглостью и безумным обаянием. — Скромности тебя не занимать, конечно, — хмыкнув, она взъерошила светлые волосы и улыбнулась, закусив краешек губы. — Ты покорил меня тем, что я смогла поверить, пусть ты и конкретно косячил! — Да ты сама была невыносима, детка! — Сейчас я уйду спать на диван, Локсли! — А теперь попробуй меня столкнуть! — придавив собой женское тело, журналист приложил тонкие пальцы к своей щеке, щекоча щетиной. — Робин! — она, смеясь, пыталась столкнуть с себя эту глыбу. — Вставай! — Спокойной ночи, любимая! — потушив ночник, Робин театрально изобразил громкий храп.***
Утро дня Благодарения было действительно праздничное. Удобно расположившийся на дорогах снег приветливо принимал своих жителей и радовался новым снеговикам, которых построили дети. Облака тактично разошлись в сторону, позволил властвовать строптивому солнцу. Его посланники маленькие лучики, словно бесёнки играли между собой и желали найти себе новых друзей. В большом доме, который за предыдущий вечер лишился некоторых гостей, с утра было тихо. Самыми первыми проснулись Тинки и Джон, которые практически и не сомкнули глаз за ночь. — Ты так и не спала? — журналист сонно потянулся и зевнул. — Хотя я сам проворочался. — Грэм, урод! Просто моральный урод! — из уст Тинки достаточно редко звучали подобные ругательства, а сама она недовольно нахмурилась. — Главное, чтобы наш Уилл не добрался до него раньше нас, — Джон развел руками. — Непривычно будет отмечать праздник без Робина и Грейс.… Да и Реджина… Я почти привык к ней. — Это будет не праздник, если Эмма и Грэм останутся тут. Я уеду, ей богу уеду! И пусть Уилл этому полицейскому набьет морду! — она даже улыбнулась, представляя подобную картину. — Идем, спасем нашего Скарлетта от избиения полиции. Пока практически сказочный дом за городом, так и напоминал сказку, в квартире Локсли было шумно. Генри и Грейс, проснувшиеся раньше всех, опустошили тайники девочки и радостно смотрели мультики в компании собак. — А почему мы уехали? — младшая Локсли угостила Шерри запретным мармеладом. — Моя мама подлая! — Генри насупился подобно недовольному ежику. — Джина хорошая! — Я про маму Эмму, — мальчик расстроенно вздохнул. — Она хотела разлучить маму Реджину с твоим папой. Я ей очень верил, а она… — Не грусти, — маленькая ручка улеглась на плечо друга, — просто мой папа очень хороший и она позавидовала, это неплохо. Папа говорит, что все хотят счастья. — Если твой папа научит меня играть в футбол, ты придешь посмотреть? — скинув еще несколько подушек с дивана, Генри прищурился. — Неа, ты не стал смотреть же со мной мультик про принцесс, — высунув язык, она рассмеялась, кокетливо поправив волосы. Пока дети и собаки веселились в гостиной, уничтожая мармелад, сок и запасы шоколада, Миллс, раскрыв глаза, не сразу поняла, сколько времени. Нехотя высунувшись из-под одеяла, она потянулась и недовольно скуксилась, никого не обнаружив на соседней стороне кровати. — Робин, — в ответ тишина. Пересилив себя и переодевшись, Реджина все же отправилась вниз, желая проверить, что делают дети. Ожидания подтвердились: в гостиной валялись конфетные обертки, пачки от мармелада и даже собачий корм. Покачав головой, она не сдержала улыбки от того как Генри и Грейс тихо хихикают, Лаки послушно приносит игрушку и только чуткая Шерри, почувствовав хозяйку, сорвалась с места. — Моя девочка, — поймав любимицу на руки, Миллс чмокнула ее в нос. — Чем вы занимаетесь, мои хорошие? — Мы едим мармелад и ждем тебя, — младшая Локсли поправила растрепанные волосы и зевнула. — Завтраком вас не кормили, — присев на диван, Реджина получила уже объятия Лаки, который без остановки вилял вылеченным хвостом. — А где Робин? — Робин скоро вернется и принесет нам вкусное, — Генри подмигнул матери, развернув еще пару конфет. Дети еще некоторое время уверяли Реджину, что сладкий завтрак — это лучший завтрак, а собаки требовали своего внимания, подставляя животы. Шерри и Лаки резко подскочили, когда входная дверь хлопнула, сообщая о возвращении хозяина дома. — Все проснулись? — Локсли оказался в гостиной, бросив на диван жилет. — Где ты был? — Миллс подобно кошке атаковала журналиста, вскинув бровь. — Я волновалась! — недовольства больше походили на шипенья. — Иди к детям и закрой глаза, — подмигнув, Робин украл быстрый поцелуй. — У меня есть сюрприз, — заметив недоверчивый взгляд, он состроил жалобный вид. Дождавшись того, как дети в компании Реджины нетерпеливо зажмурились и топтались на месте, Локсли вернулся из коридора с большой коробкой, предварительно включив свет. — Раз, два, три… Открывайте! — буквально выкрикнув последнюю фразу, он резко раскрыл крышку, опустив руки на женскую талию. — Ух ты! — этот возглас соединился воедино, когда из коробки вылетела наверно сотня разноцветных бабочек, которые разлетелись по всей комнате, а самые смелые предпочли изучение людей. — Бабочки! — Грейс первая счастливо заморгала, когда одна из красавиц с голубыми крыльями уселась ей на нос. — Папа, смотри! — она почти замерла. — Робин… — Реджина сама говорила на тихом выдохе, — это потрясающе… Они такие красивые…- вытянув руку, она позволила бабочке с изящными черными крыльями присесть на указательный палец. — Это для тебя, — тихий шепот заставил поежиться, а пальцы под футболкой поиграли с бантиками на трусиках, которые удачно выбились из-под шорт. — Только для тебя, слышишь? — Можешь идти и воровать индейку, — шлепнув по наглой ладони, Реджина откинулась в мужские объятия и рассмеялась. — К черту эту индейку, у меня есть идея, — развернув коллегу к себе, журналист убедился, что дети заняты погоней за бабочками и переключился на поцелуй. — Это какая? — окольцевав мужскую шею, она оставила уже поцелуй в щеку. — Мы будем есть лишь сладости? — Генри, — Локсли окликнул мальчика, подозвав к себе, — как ты смотришь на то, чтобы взять на себя готовку? — Мы?! — младший Миллс удивленно уставился на мать. — Мама и Грейс займутся своей красотой, а мы придумаем блюда, — Робин пока и сам не особо понимал, на что подписывался, но желание удивить, а скорее выпендриться было сильнее. — Я готов! — мальчик смело сделал шаг вперед, закинув в рот мармелад. — Девочки, готовьтесь к празднику и не мешайте нам творить, — поймав и осторожно перенеся бабочку на женское запястье, журналист шепнул тихую пошлость на ухо коллеги, от которой она игриво закатила глаза. Место же предстоящего праздника за городом, так и не наполнилось радостью, особенно когда ничего особо не помнящий Хамберт оказался на кухне. — Башка дико раскалывается, — Грэм выудил из холодильника минералку, осушив ее практически в один момент. — Вы чего такие невеселые? — Ты свалить отсюда не хочешь? — Скарлетт резким ударом выбил бутылку из мужских рук. — Или думаешь, мы так чтим законы? — Не начинайте, — Свон виновато опустила голову, оказавшись рядом. — Грэм, ты все помнишь? — А где Редж? У меня в кармане оказалась почему-то ее сережка… — Да ты… — Уилл! — Элис вовремя увела мужчину в сторону, отправив в гостиную. — Уезжайте, мой вам совет, — она подхватила на руки мопса, который громко засопел от радости. — Праздник итак испорчен! А в доме Локсли Миллс с трудом сдерживала в себе желание ворваться на кухню, сделать все по- своему и спасти ужин. В последний раз, остановившись около закрытой двери, она четко уловила звук падающего пакета с мукой, чертыхания Робина и воодушевлённый возглас Генри. — Джина, — Грейс окликнула женщину и счастливо улыбнулась, уложив руку на бок. — Боже! — с трудом не рассмеявшись, она оценила разукрашенное детское лицо, больше похожее на макияж индейца. — Ты добралась до моей косметички? — Ты злишься? — девочка испуганно сделала шаг назад, округлив неровно накрашенные глаза в фиолетовые тени. — Ты самая красивая девочка в мире, — подхватив ребенка на руки, Миллс закружила ее над землей. — Смотри, — летающая бабочка послушно села на вытянутый пальчик, от чего Грейс заулыбалась, — самая красивая. — Ты тоже самая красивая, — младшая Локсли уткнулась носом в женскую шею, измазав ту блеском для губ. — Но, Грейс, — Реджина осторожно подняла детское личико на себя, — у нас намечается семейный ужин и стоит быть скромнее, — от тихого голоса и акуратных поглаживаний девочка зажмурилась. — И что делать? — Мы тебя сфотографируем, а потом я тебя накрашу сама. Грейс, — поцелуи заставили девочку улыбнуться, — папе очень понравится твой макияж, не переживай. Но нам нужно подобрать еще наряд! — А ты выберешь нам платье? — детские глазки радостно распахнулись, а пальчики забегали по женской щеке. - — Мы будем на высоте, — подмигнув, Реджина направилась подальше от кухни, решив довериться мужчинам и нарядиться к празднику. Уже вечером, когда в каждом доме зажигался камин или свечи, накрывался праздничный стол, а индейка сводила ароматами всех собравшихся, Локсли вместе с Генри продолжали исправно готовить ужин. — Может было проще заказать? — мальчик окунул палец в муку и поморщился от ее вкуса. — А лучше попросим маму и она все приготовит! — Мы обещали порадовать наших девочек, и мы это сделаем, — выставив палец вверх, Робин помешал в сковородке картошку и приоткрыл духовку, проверяя выпечку. — Думаешь, мама и Грейс удивятся, когда мы принесем им жареную картошку, куриные наггетсы и кексики? — хихикнув, младший Миллс почувствовал запах гари. — Робин, кексы! — Черт! — открыв духовку, журналист едва не закашлялся. — Фух, с нашим десертом все в порядке. Хотя твоя мама разрешила мне украсть индейку, — он звонко рассмеялся, дав пять мальчику. — А как мы украсим эти кексы? — Украсим кексы…- Локсли вновь задумался, но порывшись в одном из ящиков, хитро прищурился. — Генри, у нас есть глазурь и сейчас мы дадим волю нашему воображению. Пока мужская часть квартиры изощрялась в кулинарии, Миллс, изучив детский гардероб, решила ближайшей ночью прочитать Локсли лекцию о грамотном выборе одежды. Остановившись на летнем цветастом сарафане, Грейс упросила Реджину сделать ей кудряшки. Когда последний локон плавным движением упал на детское плечико, младшая Локсли счастливо покрутилась перед зеркалом. — Я как принцесса, да? — Самая красивая принцесса, — присев на уровень к ребенку, Миллс сделала последний штрих, побрызгав их обеих духами. — Вот теперь ты точно готова. — Я принцесса, а ты Королева, — поиграв пальчиками с женским поясом на платье, Грейс улыбнулась. — Научи папу делать прически. — Обязательно научу. В это время в доме за городом праздничный настрой таял с каждой минутой. Грэм, не особо помня вчерашнее и игнорируемый практически всеми, вновь нашел утешение в бутылке. Свон, предприняв несколько тщетных попыток разрядить обстановку, обессиленно плюхнулась на диван, сделав звонок Генри. Не ответил — обижен. Она подумала, что с момента знакомства еще ни разу не ссорилась с сыном. Не найдя вдохновения и даже желанья обработать несколько фото, Тинки подловила такого же поникшего Скарлетта, который отыскал последний кусочек вчерашней лазаньи. — Это самый паршивый день Благодарения в моей жизни, — плюхнувшись на соседний стул, секретарша закусила губу. — Интересно Эмма и ее дружок додумаются свалить? — Уилл недовольно хмыкнул. — Я планировал устроить веселую попойку, да я конкурсов на два дня вперед придумал! Роб хотел мяч погонять. — А знаешь…- Тинки постучала пальцами по столу, хитро глянув на друга. — Пошли к Джону у меня есть идея.***
Устав ждать ужин и сгорая от нетерпенья, Грейс плюхнулась на диван, расправив оборочки на сарафане. Завороженно наблюдая за тем, как уставшие бабочки слетелись на свет, предварительно оставленный для них, она заметила, что Реджина тихой поступью зажигала свечи, плавно перемещаясь с места на место. — Я бы хотела такую маму как ты, — девочка невольно озвучила свою мысль, закусив губку в ожидании ответной реакции. — Не хочу, чтобы тетя Эмма была с папой. — Я очень счастлива с твоим папой, — сказав это даже больше для себя, женщина добилась довольной детской улыбки и пальчиков, что доверчиво легли в ее ладонь. — А тетя Эмма просто знакомая, не переживай. — Я бы хотела, чтобы ты жила с нами, — потерев их носами, Грейс поиграла с темными локонами. — Девочки! — появление Генри и Робина, которые нацепили смешные кепки, переключило все внимание на себя. — Наш ужин готов и мы готовы вам его представить. — Сначала смотрите на нас, — младшая Локсли подскочила с дивана, увлекая за собой и женщину. — Мы нарядились, а вы нет! — Сейчас мы продемонстрируем вам ужин, а потом переоденемся, — журналист кивнул своему помощнику, предлагая вернуться на кухню. — Алле-ап! — младший Миллс и Робин воодушевленно выставили свои творенья и даже в конце принесли салфетки. — Мальчики, вы превзошли сами себя, — Реджина звонко расхохоталась, когда к ее обожаемой жареной картошке принесли куриные наггетсы и несколько нарезок с салатами. — А десерт? — Грейс перехватила еще горячий наггетс, подув на пальчики, на которых отец быстро оставил пару поцелуев. — Ах, десерт, — парочка горе-поваров снова переглянулась и в считанные секунды вернулись с подносом, на которых красовались яркие кексы. — У нас десерт со смыслом, смотрите, — Робин театрально развел руками, словно готовясь к важному рассказу, — на каждом кексике инициалы или маленькие картинки. — Идея с картошкой была гениальна, — сделав глоток вина, Миллс очертила контур мужских губ, отставив полупустую тарелку. Она не удивилась, когда Робин протянул ей кекс с сердечком, заправив выпавшую прядку за ухо. — И к черту эту индейку, мне нравятся наггетсы! — Идем и принесем еще сока детям, а заодно я украду пару поцелуев, — подмигнув, журналист утянул коллегу в нужном направлении. — Ты не выносим! — почувствовав неровную дверцу холодильника за спиной, Реджина в последний момент успела поставить пачку с соком на стол, не в силах увернуться от поцелуя. — Переезжай к нам, детка, — поиграв пальцами с материей, Робин едва не замурчал. — Тебе дико идет красный цвет и мне не терпится узнать, что под платьем. — Не твои ли мечты чтобы там ничего не было? — рассмеявшись, она взъерошила светлые волосы, позволив мужской ладони расположиться на внутренней стороне бедра. — Если бы дети спали, то на тебе бы давно уже ничего не было, — пара поцелуев в шею заставили карие глаза прикрыться, а губы издать тихий стон. — Робин… — поёрзав, Реджина сама захватила губы журналиста в поцелуй, с силой сжав пальцами его ребра, пока мужские пальцы отодвинули белье, коснувшись подушечкой пальца обнаженного клитора. — Просто расслабься… — Робин, остановись, — от очередного прикосновения, она уже впилась ногтями в мужское бедро, вызывая довольный рык коллеги. — Дети, Робин… — Я соскучился, детка, — его пальцы провели дорожку взад-вперед, собирая тянущуюся, словно клей влагу. — Редж… — Ты ненормальный, — задохнувшись от приятной ласки, Миллс сильнее закусила губу, как резко распахнула глаза от звонка в дверь. — Ты кого-то ждешь? — Нет, — он удивлено пожал плечами, почесав затылок. — Ладно, идем и посмотрим. Миллс ничего не оставалось делать, как отправиться следом, крепче сжав мужскую ладонь. Представив кто бы это мог быть и отогнав от себя мысли о вездесущей Свон, она даже зажмурилась, а затем удивленно распахнула глаза. — Не ждали?! — Тинки радостно развела руками, приветствуя всех. — А это мы! — Вы… — Робин ошарашенно помотал головой… — Как? А как же дом? — Да пошел он этот дом, — отмахнувшись, Скарлетт вошел в квартиру, бросив шапку на тумбочку. — Мы решили отмечать праздник с вами. Смотри, сколько привезли, — он кивнул в сторону стоящих у стены пакетов. Около получаса потребовалась, чтобы дети перестали проказничать, радуясь гостям, Скарлетт и Джон смеяться над праздничным ужином, а Тинки и Миллс опустошили пакеты. Разобрав стол и принеся стулья, компания удобно устроилась в гостиной, не обделив вниманием бабочек. — Вы их решили оставить у себя? — Джон с интересом оглядел разноцветных красавиц. — Нет, конечно, — Робин отмахнулся. — Завтра отдам их обратно. — Редж, — Уилл толкнул коллегу в бок, — ты даже не представляешь, сколько конкурсов и игр я придумал! — И не боишься проиграть? — Миллс звонко рассмеялась, развернувшись к Элис. — Вправь хоть ты ему мозги! В какой-то момент за очередным бокалом и шутками друзей, Локсли почувствовал, что Реджина исчезла. Оглядевшись и заметив, что Тинки играет с Генри и Грейс, а собаки послушно исполняют команды, он отправился на поиски своей беглянки. Пропажа нашлась в кухне и просто смотрела в окно, за которым в лунном сиянье серебрился снег. — Ты расстроилась? — оставив поцелуй в плечо, журналист опустил руки на тонкую талию. — Почему? — удивленно развернувшись, она заморгала, окольцевав мужскую шею. — У нас снова гости и никакого семейного праздника. — А знаешь, я хочу узнать, что за конкурсы приготовил Уилл, — тихо хихикнув, Реджина поежилась от слова «семейного». — Тогда идем их узнавать! — Стой, я хочу…. — договорить ей не дал очередной звонок в дверь. — Локсли, кто еще?! Решив, что кто-то явно ошибся адресом, Локсли нехотя покрутил ключ и застыл. Рядом застыла и его коллега. — Я не приведение, — от былого напора Свон не осталось и следа, а сама она нервно топталась на коврике. — Что тебе еще надо? — Реджина крепче сжала мужскую руку, недовольно нахмурившись. — Сюда тебя не звали. — Роб! — голос Скарлетта разнесся по всей квартире. — Сейчас! — Генри мне не отвечает… — Эмма виновато отвела взгляд. — Я наломала столько дров, обидела сына, вас… — На каком моменте начнется действие? — Локсли лишь закатил глаза. –Ты еще кого-то нашла для цирка? — Я не хочу терять Генри, — Свон шумно вздохнула. — Я впервые с ним поругалась и поняла, что это ужасно! Я сама все испортила, знаю… — Что ты хочешь? — Я хочу видеть Генри, его улыбку, когда мы начнем смотреть подарки… Я заигралась… — Я тебе не верю, — Миллс даже поморщилась от недовольства. — На двух стульях не усидишь! — Грэм, тупой придурок, — Эмма стряхнула снег с ног. — Я не думала, что он так напьется, что Генри меня оттолкнет… — Я хорошо воспитала сына, — Реджина не удержалась от усмешки. — Но проходи, — последнее решение заставило Эмму и Робина удивленно переглянуться. — Серьезно? — Свон сглотнула, нервно поправил волосы. — Генри тебя любит, и я не хочу, чтобы он думал о тебе плохо. Хотя не скрою, хочу… — хмыкнув, Миллс закатила глаза. — Хочу, но не буду этого делать. — Я горжусь тобой, — проводив взглядом Эмму, Локсли притянул коллегу в объятия, проведя носом по щеке. — А ты не смей к ней подходить, — ударив кулаком в мужскую грудь, Реджина хищно улыбнулась. — Иначе… — Покажи мне это иначе, — тихий шепот обжог ухо, а крепкая ладонь по-хозяйски улеглась на женскую талию, — в спальне, сегодня ночью. — Боже мой, Локсли! Ты думаешь хоть о чем-нибудь другом? — сдержать смешка все же не получилось. — Бывает, — хихикнув, он потянул Миллс к двери. — Ладно, идем, а то Уилл подумает, что мы филоним его затеи. Чувство неловкости и непонимания присутствия Эммы все же исчезло, когда Робин поднял бокал за то, что все совершают ошибки, но не все их признают. Вздохнув, Свон все-таки извинилась и за себя, и за горе-напарника, которого она отвезла домой. Миллс, сидя на колене журналиста и обнимая его шею, неожиданно поняла, что просто счастлива. Именно сейчас, когда Генри и Грейс тихо шушукаются, придумывая новую игру; когда Скарлетт снова сморозил пошлую шутку, над которой все равно все посмеялись; когда Тинки снова превратилась в бешеного папарацци, ищущего идеальный кадр. Именно сейчас, когда Робин снова оставил маленький поцелуй в висок. — Я хочу с тобой поговорить, — тихая просьба заставила Локсли нахмуриться и вскинуть бровь. — Сейчас. — Хоть бы постеснялись нас, — Уилл рассмеялся и дал пять Джону, заметив, что парочка направилась на второй этаж, — и детей! — Уилл! — Элис лишь развела руками и погладила своего мопса. — Ты просто завидуешь, — обернувшись, Реджина едва сдержала в себе желание показать язык и лишь хитро прищурилась. От громкого смеха и непристойных шуточек, Миллс спасла их с Робином в спальне, предварительно закрыв дверь. — Что случилось? — пожав плечами, журналист перехватил женскую ладонь, зацеловав костяшки пальцев. — Редж… — Помнишь ты спрашивал перееду ли я к тебе? — смущенно улыбнувшись, она опустила глаза. — Я все жду, когда ты дашь ответ, — сделав шаг вперед, Локсли легким движением поднял ее лицо на себя. — Скажи мне. — Я хочу попробовать. Нам будет сложно, очень сложно, — закусив губу, Реджина опустила руки на плечи журналиста. — Но я хочу быть здесь, с вами. — Миллс! — радостно подхватив коллегу под коленки и покружив над землей, он успел украсть несколько поцелуев. — А ты умеешь здраво мыслить! — Не порть момент своими шутками! — закатив глаза, она лишь крепче обняла Локсли за шею. — В выходные займемся твоими вещами, а сейчас пошли вниз, я хочу отыграть у Джона свою удочку! В разгар вечера Миллс удалось уговорить Тинки показать фотографии с недавней фотосессии, пока Эмма, наконец, полностью влилась в компанию и выпила «мировую». — Ты простила ее? — секретарша кивнула в сторону Свон, что размышляла над очередным ходом в картах и советовалась с Элис. — Я знаю, что ее раскаяние ненадолго… Горбатого могила исправит, — Реджина погладила Шерри, что удобно расположилась на ее коленках и тыкалась мокрым носом в ладонь. — Но для Генри она важна, хоть он до сих пор и дуется на нее. — Главное не пускай ее в ваши отношения с Робином. — Нет, — Миллс широко улыбнулась при мысли о журналисте. — Я научусь верить Робину, почти научилась. Посмотрев на Локсли, который как мальчишка радовался победе, Реджина твердо поняла, что за эти отношения она готова бороться. Впервые за долгое время ей вдруг захотелось пустить в свой мир кого-то кроме Генри. И она прекрасно знает, что им будет сложно ужиться вместе, что их притирка наверняка потреплет обоим нервы, что Эмма при любой возможности не упустит момента вставить свои пять копеек, а ее собственный характер, возможно, сведет журналиста с ума. — Редж, у нас тут намечается интересная игра на желания, ты присоединишься? — голос Скарлетта выбил Миллс из раздумий и заставил развернуться. — Идем и проучим этих забияк! — Тинки легонько толкнула ее в плечо. — Это самый лучший день Благодарения в моей жизни, — усевшись на колени к Локсли, она сделала подобное признание шепотом, едва слышно, в ответ, почувствовав как объятия усилились. — О-па, Реджина, ты проиграла Робу желание, — хлопнув в ладони, Джон рассмеялся. — И, что ты хочешь? — Миллс взъерошила светлые волосы, закусив губу. — Я придумаю, а пока будете должны, миледи.