Вернешься?

На часах было 22:46 когда Честер пришел к дому Майка Шиноды. Звонка на двери он не обнаружил, хотя и был там не первый раз, и с того времени ничего не изменилось. Парень несколько раз постучал в дверь - ему не открыли. Ну еще бы, в доме не горел свет и было настолько тихо, что тишина начала давить на Честера. Он спустился обратно по ступенькам и сел на одну из них, решив для себя, что дождется Майка. Дома Честера все равно никто не ждет и за опоздание ругать тоже никто не станет. От этой мысли ему стало немного грустно, но с другой стороны, он приободрил себя, что может делать все, что ему вздумается. Честер усмехнулся сам себе, подумав, чтобы на такое сказал МС. Тишину прерывало лишь стрекотание кузнечиков где-то в саду и надоедливое жужжание мух. Хотя, для себя парень отметил, что его собственные мысли мешали ему куда больше. Он прекрасно понимал, что ему нельзя было оставаться с ними одному и Шинода, мать его, Шинода - был одним из тех, кто всегда помогал справиться с внутренними демонами. А сейчас он где-то безмятежно шатался, что немного подбешивало Честера. Нет, конечно, Майк ему ничего не должен, но... — Ты чего здесь сидишь? Размышления Беннингтона прервал четкий голос Шиноды. Парень поднял на него взгляд - Майк оказался немного растерянным. Его волосы были растрепаны, клетчатая рубашка застегнута не до конца, руки вцеплены в скейт, которому Бог знает сколько лет. — Тебя жду, — невозмутимо ответил Чез, будто это самая очевидная вещь в мире. Он немного подвинулся в сторону, чтобы Майк мог сесть рядом. — Точно, — Шинода присел рядом, отодвинув козырек кепки назад. — Так ты чего-то хотел? — Э-э-э… — Честер неуверенно пожал плечами, отвел взор куда-то в сторону, словно смущаясь. — Вообще-то, да. Да. Я хотел извиниться. МС нахмурил брови, взглянул на собеседника, а потом рассмеялся. Негромко так, но довольно издевательски, так, что Беннингтон с недоумением посмотрел на друга. Что может быть смешного в том, что человек осознал свои ошибки и пришел попросить прощения? — Знаешь, Шинизл, мне плевать, что ты мне сейчас скажешь, — начал Чез, — Точнее нет, мне не плевать конечно же… Но послушай меня! Я всю свою жизнь только и делаю, что совершаю ошибки. И каждая оставляет шрам в моей душе. Да, нам всем свойственно ошибаться, представляешь? Я много натерпелся за всю жизнь, с самого, блять, детства. И ты это прекрасно знаешь, ты же всегда помогал мне забыть об этом. И сейчас, Майк, ты хочешь уйти от меня? Честер замер. Поток слов вырвался без предупреждения и ударил прямо в лоб. Хотя он заметил, что на душе немного полегчало. Этакое чудесное свойство Майка Шиноды – ты мог излить ему душу, а он бы молча сидел рядом и слушал, а главное слышал, о чем ты говоришь и тебе становилось легче. Такой вот уж он, Майк Шинода. —Я ценю, все, что ты для меня делаешь, — продолжил Честер, сглатывая корм в горле. — И я правда бросил курить, хах, как два дня уже. Ты положительно на меня влияешь, Шинода. Но я не могу за один день избавиться от всех внутренних демонов, которые сопровождали меня много лет. Они вцепились в меня своими острыми когтями и знаешь, Майк, мне с каждым днем все труднее осилить их. Но я понимаю, что должен справиться. Должен. Настала тишина. Каждый переваривал сказанное несколько секунд назад по-своему. Майк молча пялился на носки кед, роясь ими в земле. Честер покусывал нижнюю губу и старался уловить нормальный ритм дыхания, чтобы не наговорить больше и не нагнетать обстановку. — Прости меня, Майкл, я просто дурак и… — Ой, да ладно. Ты же знаешь, Чести, я всегда рядом. И я рад, что ты меняешься в лучшую сторону, у тебя все получится. Я правда, искренне в тебя верю, Чез. Майк обхватил рукой парня за плечи и ближе придвинул к себе. Он обнял его так крепко, что Честеру показалось, будто он обнимает его в последний раз. Но это ведь не так, правда? Беннингтон улыбнулся, скромно опустив взгляд на землю. Лунный свет падал на его лицо так, что можно было разглядеть милые ямочки на щеках и доброту, которая шла прямо от сердца. Свет, который лился прямиком из души. Невозможно было представить в ту секунду, да и вообще, что душа такого светлого человека полна боли и мрака. Но это не важно. Важно лишь то, что Честер заметил для себя, что он очень дорожит каждой минутой, проведенной вместе со своими друзьями и близкими. Каждым отыгранным ими концертом. Каждым объятием вместе с ребятами из группы. Каждым провалом, а затем и триумфом. Каждой ссорой, любовью, добротой и верой. Верой тех, кто никогда не сомневался в его таланте, успехе. В нем. И он, пожалуй, навсегда запомнит этот момент. — Вернешься? — Беннингтон снова взглянул на Майка и улыбнулся уголком губ. — Вернусь.