Иллюзия конца

Гермиона захлопнула дверь в комнату, а после на всякий случай запечатала её заклинанием. Зачем? Просто старая привычка, и, возможно... нежелание, чтобы кто-то (кто-то конкретный) слышал, как она плачет. Всё! Хватит с неё! Малфой теперь запретная тема. ТАБУ. Слёзы горячим потоком лились по щекам, застилали глаза, скатывались за воротник рубашки. Девушка села на кровать и попыталась вытереть слёзы. Мимолётный взгляд вправо и...из тумбочки торчала записка. Гермиона быстро, почти судорожно схватила её и развернула. Тонкие ровные буквы. Аккуратный аристократический почерк. Самый прекрасный напиток для самой прекрасной девушки. Пафосно. Гермиона снова сунула бумажку в тумбочку, тщетно пытаясь утихомирить забившееся сердце. Поцелуй... Его томный пьяный взгляд. И она - не менее пьяная и оттого уязвимая. «Не-на-ви-жу!» - кричал разум. Девушка вскочила с кровати, закинула сумку на плечо и побежала на завтрак. * * * Весь день Гермиона ходила подавленная и убитая. Настроения не было абсолютно. Один урок монотонно сменял другой, монотонный обед, монотонные занятия... Монотонность. Глупая. Безликая. И какое-то опустошение. Словно внутреннее ”ненавижу” всячески пыталось вырваться наружу, сломать её, раздавить, позволив поддаться ненужным эмоциям. Вечер наступил быстро, или же, Гермионе только показалось. А, впрочем, какая разница? Она вошла в комнату вялая и выбившаяся из сил, словно целый день вагоны разгружала. Девушка без сил упала на кровать, когда её руки коснулся... пергамент? Гермиона села и уставилась на записку, лежащую на кровати. Поначалу она было подумала, что это записка с дня рождения, но... нет. Тонкие пальцы коснулись бумаги и с трепетом развернули записку. Тот же почерк, аккуратный и аристократический, а написано всего одно слово: Прости. Сердце снова забилось, как сумасшедшее. Зачем, ну зачем он снова о себе напомнил? Ведь вроде только начала забывать... «Нет! Не прощу!» - сходил с ума внутренний голос. Ведь простить означало... Начать всё с начала. А стоит ли начинать? «Он не стоит того! Не стоит!» - кричал внутренний голос. Возможно... а может, и нет. Боже! Как же ей надоели его глупые выходки! Как надоело прощать из раза в раз, зная, что это повторится снова. Прости... И, не смотря на старание разума одержать верх, на душе стало легче. Словно вязкая и жгучая обида потихоньку отступала, уступив место чувствам иного характера. Чувствам, которым даже Гермиона Грейнджер не могла найти объяснение. Девушка хлопнула дверью и выбежала в гостиную. То, что она там увидела, было... странным. Очень странным. Драко вальяжно сидел в кресле, а на коленях у него спокойно устроился Живоглот. Нет! Подумать только! Этот наглый котяра бессовестно развалился на коленях у чёртова Малфоя! — Отпусти моего кота! — раздражённо бросила Гермиона. Малфой проигнорировал её просьбу. — Я так понимаю, ты получила мою записку. — не вопрос - утверждение. — Я так понимаю, сказать мне это лично тебе слабо? — Гермиона сложила руки на груди и уставилась на слизеринца не мигающим взглядом. «Ох! Что же ты делаешь, дура?!» - орал внутренний голос. -«Прекрати немедленно!» Но девушка была слишком рассержена, чтобы слушать отголоски разума. Драко изогнул бровь, не переставая, однако, гладить кота. — Слабо? — парень прищурился. — Ты в этом уверена? — А ты ни разу не доказал обратное. — фыркнула шатенка и направилась к выходу. — И отпусти моего кота! * * * Гермиона бродила по школе, изредка натыкаясь на учеников. — Не трогай меня! О, Великий Мерлин! Неужели, опять они? — Это ты меня не трогай! Не прикасайся ко мне, мерзкий полукровка! — Так! — крикнула Грейнджер, появляясь, словно из неоткуда. — А ну-ка прекратили этот цирк, оба! Минус пять очков со Слизерина... — Айван Джонсон заметно повеселел. — И с Гриффиндора. — закончила девушка. — Это не честно! — брюнет, кажется, был очень зол, но сейчас Гермиону это мало беспокоило. — Да, неужели? — именно сейчас девушка готова была дать отпор. — Не честно? А может быть ты уже прекратишь цепляться к нему, а, Джонсон? — девушка уперла руки в бока. Мальчик засопел. — Ты мне не указ! — наконец-то выкрикнул он, нагло уставившись на неё. — Да, что ты? Может, тебя тогда отвести к профессору Макгонагалл? Айван зашипел и исчез в конце коридора. — Ты как? — спросила Гермиона, глядя на Блендера. — Нормально. — пробубнил тот, скромно потупив взгляд. — Что он тебе сказал? — С чего ты взяла... что он что-то мне сказал? — Я знаю Айвана. — вздохнула девушка. — Не обращай на него внимание, хорошо? Мальчик молчал. — Дэн, я серьёзно. — мягко улыбнулась гриффиндорка. — Угу. Гермиона, поняв, что ситуацию она худо-бедно разрулила, направилась в свою комнату. Почему она снова думает о Малфое? ПОЧЕМУ??? Недавно увиденная картина вновь всплыла в её голове. Малфой, по-хозяйски развалившийся в кресле, и Живоглот, уютно устроившийся у него на коленях... А Живоглот, между прочим, далеко не всем позволял гладить себя! Вот от Рона, например, он до сих пор шарахался. Ну... почти всегда. Так почему же он позволил Драко погладить себя? Это странно. Гермиона залетела в гостиную старост. Как она и ожидала, Малфой из гостиной уже ушёл. Девушка легко взлетела по ступенькам и, постучав в дверь для приличия, заглянула в комнату слизеринца. — Малфой! Сделай что-нибудь со своим братом! Это уже невыносимо! — Он мне не брат. — холодно заявил блондин, повернувшись к ней. — Это неважно. — одернула его девушка. — Он опять подрался с Блендером в коридоре. — И что? Так! Понятно, от Малфоя толку никакого. — Ничего! — Гермиона раздражённо дёрнула плечом и резко развернулась на сто восемьдесят градусов, в надежде быстрее скрыться от внимательного взгляда стальных глаз, сжигающих изнутри. Лёгкое головокружение на долю секунды задержало её, но и этого времени хватило. — Гермиона? — тихо и даже как-то неловко. Кровь прилила к лицу и девушка почувствовала, что покраснела до кончиков ушей. И все же она заставила себя повернуться. — Прости. — лицо Малфоя по-прежнему оставалось непроницаемым, но взгляд значительно потеплел. — Ты... — замялась Гермиона. Секундочку, он что только что попросил прощения? У НЕЁ?! — Да, Грейнджер. — ухмыльнулся Драко. — Мне не слабо.