my jewel

      — Да, я согласен, — серьезным тоном беседует Чон по телефону, одновременно ведя автомобиль.       Чимин молчаливо сидит на соседнем сидении и пытается разобрать слова собеседника альфы, чтобы понять, насколько все серьезно. С самого утра Чон на нервах, потому что объявился неожиданный клиент, который захотел заключить контракт и отпраздновать юбилей своей компании в ресторане отца Чона. Чимин совсем не понимает, почему это дело поручили Чонгуку, но, вслушиваясь в его приятный баритон и отмечая для себя вежливый тон, омега начинает складывать в своей голове паззл, осознавая, что здесь к чему. У Гука просто дар, он с легкостью втирается в доверие и вторгается в личное пространство, обвораживая своей воспитанностью и обескураживая своей улыбкой.       Наблюдать со стороны за тем, как старший решает свои дела интересно, но немного скучно. Смотря на то, как Гук заводит новые знакомства, учится чему-то и продвигается в собственном самообразовании, Чимин начинает немного завидовать. Теперь ему тоже хочется посещать все эти деловые встречи, решать серьезные вопросы и чувствовать себя значимым. Его никогда не считали способным человеком и вечно прятали от всех, как обузу семьи. Это давило на самооценку, заставляло сомневаться в себе и своих силах, поэтому Пак бросил идею заниматься делами компании, оставляя все полностью на брата, который справляется слишком хорошо. Даже идеально. Ему, Чимину, никогда таким не стать, хотя он и не рвется. Да и груз ответственности, накладываемый такой работой, не позволит Чимину спокойно спать по ночам. Скорее всего, он хочет не оказаться на месте Чонгука, а быть рядом с ним. Везде. Чтобы поддерживать, помогать и давать советы, если это потребуется.       — Сегодня? — пугает Чимина немного растерянный голос альфы. Пак слабо встряхивает головой, отгоняя мысли, и вновь вникает в разговор старшего. — Д-да, конечно… Во сколько у Вас самолет? Я все подготовлю…       Машина мягко тормозит у входа в высокое здание, и Чим нехотя покидает салон автомобиля. Двигаться совсем не хочется, сейчас лениво даже дышать. Вчерашняя неожиданная тренировка отзывается в теле приятной болью, но даже это не мешает Паку откровенно залипать на Чонгука. Альфа нервничает и слишком сильно хмурится, отчего между густых бровей прокладывается морщинка. Так и хочется ткнуть в нее пальчиком и увидеть на лице Гука озаряющую улыбку, но Чим прекрасно чувствует настроение своего альфы, поэтому продолжает молчать и идти под боком. Руки сами тянутся, чтобы зацепиться за рукав дорогого пиджака, но Пак быстро одергивает себя. Вокруг слишком много людей, привлекать к себе внимание ни к чему. Если же появляться вместе со своим секретарем в одно время — это нормально, то объятия могут повлечь за собой страшные последствия. Омеге не нравится сдерживаться и ждать, когда они скроются ото всех в лифте, но он обещал Чонгуку, что переживет все трудности. Это ради них.       — Отлично, я Вам еще позвоню, — немного с радостью отвечает Гук собеседнику и сбрасывает вызов, позволяя себе облегченно выдохнуть.       Чим с сожалением смотрит на альфу, понимая, что самое интересное он пропустил из-за своих мыслей, и направляется за ним в кабинет, тихо закрывая за собой дверь и прислоняясь к ней спиной. Гук сразу же проходит к рабочему месту, включая компьютер, и стягивает пиджак, небрежно бросив его на спинку стула.       Взгляд омеги тут же опускается на тело старшего: тонкая ткань рубашки совсем не скрывает крепкие мышцы, к которым так и хочется прикоснуться, а обтягивающие брюки позволяют насладиться видом аппетитных бедер. Перед глазами вмиг мелькают воспоминания их ночи, когда Чон этими самыми бедрами втрахивал его в постель, выбивая громкие стоны и вскрики. Щеки тут же вспыхивают румянцем, а дыхание спирает. После той ночи Чон больше не намекал на интимную близость, касаясь осторожно и нежно. Чимину это нравится, но ему мало. Мало коротких поцелуев, мало объятий и взглядов. Хочется чувствовать Чонгука всего. И почему эти мысли пробрались в его голову именно сейчас, Чим не знает. Но альфа выглядит слишком сексуально в приталенной рубашке и выглаженных брюках, отчего ладошки так и чешутся раздеть его. Чонгук слишком сексуальный и горячий, а небрежно взъерошенные волосы дополняют образ, кружа голову омеги.       — Надо срочно подготовить договор, — врывается в мысли омеги тревожный голос альфы.       Пак глупо хлопает ресницами, словно сбрасывая пелену перед глазами, и смущенно семенит к своему месту, чтобы не спалиться перед парнем. Чонгук сейчас думает совсем о другом, поэтому он вряд ли заметил странный взгляд омеги и его немного усилившийся аромат.       — Я кинул тебе пример в папку. В документе выделил строки, которые нужно отредактировать. Также поменяй название компании и смени сумму. Все это ты можешь найти во втором документе, который называется «подробности». Понял? — Гук бросает взгляд на озадаченного парня, который еще даже не успел загрузить ноутбук. — Потом кинешь мне черновик, я проверю.       — А почему сам не сделаешь? — тихо спрашивает Чим, ловко вбивая пароль, и открывает папку, как только система полностью загружается.       — Мне нужно оповестить весь персонал, подготовить зал и переделать журнал предложений, — бормочет альфа, вновь переключая свое внимание на компьютер. — Времени слишком мало.       — Когда они придут? — омега пытается поймать взгляд старшего, но тот слишком увлечен, чтобы отвлекаться.       — Хотят пообедать, чтобы оценить заведение изнутри, так сказать, — задумчиво отвечает Гук, делая это явно на автомате. Даже если альфа сильно увлечен или занят, он просто не может проигнорировать голос омеги.       — Ты боишься, что не справимся? — не унимается Чим, пытаясь разузнать как можно больше. Поведение Чона пугает, он впервые такой взвинченный из-за неожиданной новости.       — Если бы ресторан был под моим руководством, я бы не переживал. Но я ничего не знаю ни о работниках, ни об уровне обслуживания. И мне немного страшно, что такая крупная сделка может не состояться.       — Но ты ведь лучше всех, — Чим невольно улыбается, замечая на себе непонимающий взгляд альфы, и показывает ему большие пальцы. — Удачи.       Чонгук несколько секунд тупо смотрит на подбадривающего его омегу, а после прыскает в кулак, не в силах сдержать ответную улыбку. На душе становится легко, когда чувствуется чужая поддержка. Это именно то, что сейчас нужно.       Чимин решает заняться своей работой, изредка поглядывая на альфу и прислушиваясь к его телефонным разговорам, чтобы быть в курсе всего. Он боится, что Гук вновь возьмет на себя слишком много, но альфа действует теперь иначе: он равномерно распределяет обязанности, давая поручения своим сотрудникам, но угрожающий голос обещает все проверить. Чимин из-за слов старшего невольно улыбается, но от договора не отвлекается. Именно в этот момент он жалеет больше всего, что не поступил на юридическое. Сейчас бы ему очень пригодились знания законов. Зато с выставленной в договоре суммой у Пака не возникает проблем: он легко складывает все вытекающие, переводит в проценты и даже находит выгоду.       Время нещадно близится к обеду, и Чим немного выматывается. Он переделывает договор уже в третий раз, стараясь найти грамматические ошибки, и с облегчением откидывается на спинку неудобного стула, предварительно отправив окончательный вариант Чонгуку. Старший тут же открывает документ, вчитываясь в строчки, но не успевает поблагодарить и похвалить омегу, отвлекаясь на очередной телефонный звонок.       — Да, господин Ли? — Чонгук нервно ерошит свои волосы, вновь напрягаясь.       Во время работы ему удалось отвлечься от гнетущих мыслей, но стоило только клиенту напомнить о себе, как вся нервозность альфы вернулась обратно. Чимин тяжело вздыхает, наблюдая за тем, как Гук подрывается с места и принимается мерить шагами кабинет.       — У нас уже почти все готово, — мягко произносит Чон, усаживаясь на мягкий диванчик и откидываясь на спинку.       Чимин на секунду поджимает губы и подходит к альфе, усаживаясь на пол рядом с ним и опуская голову на его колено. Отвлекать альфу от разговора совсем не хочется, поэтому он ластится щекой к его бедру, мягко потираясь, и почти мурчит, когда чувствует длинные пальцы Чона в своих волосах.       — Нет, Вы все не так поняли…       Альфа вмиг весь напрягается, Чимин чувствует его состояние на себе. Взгляд старшего бегает по потолку, пытаясь за что-нибудь зацепиться, а пальцы нервно сжимают короткие волосы омеги. Все это начинает давить на самого Пака, который настроен сегодня совсем не на серьезные разговоры и деловые встречи.       — Да, я Вас понял, — тихо вздыхает Гук, прикрывая глаза и откидывая телефон подальше. — Черт.       — Что-то случилось? — тихо бормочет Чим, ерзая по полу и усаживаясь между разведенных ног альфы.       Гук не поднимает головы, прикрыв глаза, и потирает пальцами виски, совсем не обращая внимание на то, что небольшие ладошки омеги успокаивающе касаются его бедер. Чимин подается ближе, наблюдая за Чонгуком снизу вверх, и ведет ладошками по крепким бедрам сквозь ткань брюк, пытаясь хоть немного отвлечь альфу.       — Он нашел какую-то ложную информацию, которая ставит репутацию ресторана под удар. Я не знаю таких тонкостей, поэтому ничего ответить или сделать не могу. Остается лишь убедить его в том, что не стоит доверять сплетням и слухам, но теперь сделать это будет сложнее.       — Чего ты так нервничаешь? Все будет хорошо, — пытается успокоить Пак, мягко сжимая пальцами напряженные мышцы.       — Ты прав, мне нужно расслабиться, но я слишком переживаю из-за этой сделки. Впервые чувствую себя в таком тупиковом положении, — вздыхает Гук, шумно сглатывая из-за манипуляций Чимина.       Нежные, но ощутимые касания в купе с его чуть хрипловатым голосом действует лучше любого возбудителя, заставляя альфу напрячься теперь из-за реакции своего тела.       Ладошки Пака плавно скользят выше, изредка сжимают и мнут, а после как-то совсем неожиданно опускаются на пах. Чон задерживает дыхание, прислушиваясь к ощущениям, и почти стонет, когда Чим с нажимом проходится в таком чувствительном месте пальцами, а после ощутимо сжимает и принимается поглаживать.       — Ч-что ты делаешь? — сипло выдает Гук, боясь издать лишних звуков. Все проблемы вмиг теряют свою важность, а внимание альфы полностью переключается на руки омеги, что так откровенно касаются его.       — Помогаю тебе расслабиться, — с легкой ухмылкой на губах шепчет Чим, массируя пах альфы сквозь одежду и цепляя пальцами второй руки его ремень.       — Разве не чувствуешь, что от этого все только напрягается? — хрипит Гук, невольно ерзая бедрами по обивке дивана, чтобы устроиться удобнее.       — Хочешь сказать, что тебе не нравится? — шире ухмыляется омега, замечая изменения в лице альфы.       Чонгук закусывает нижнюю губу, чуть жмурится из-за дискомфорта в штанах, но не протестует. Ему нравится чувствовать прикосновения омеги, наслаждаться его ароматом, витающим в кабинете, и полностью подчиняться этому ненасытному дьяволенку. Альфе до треска в ширинке нравится такой возбужденный Пак, который касается откровенно и нисколько этого не смущается.       Брюки оказываются спущены до колен, а после и вовсе откинуты в сторону, чтобы не помялись. В нос омеги тут же бьет терпкий аромат альфы, кружа голову, пока сам Чон тяжело дышит и хватает пересохшими губами воздух. Ему хватило несколько невинных действий со стороны Пака, чтобы завестись, как какому-то школьнику. Но это сносит крышу обоим, в частности тому, кто сейчас ерзает по полу и касается своими блядским губами возбужденной плоти сквозь ткань боксеров.       — Что-о же ты делаешь, — с придыханием шепчет Гук, весь выгибаясь навстречу омеге в желании ощутить его полностью.       — Люблю тебя, — выдыхает в ответ Чим, нетерпеливо цепляя резинку трусов альфы.       Он медлит, наслаждаясь издевательствами над Гуком, и мочит слюной тонкую ткань, нащупывая губами набухшую головку и всасывая ее. На этот жест Чонгук тихо шипит, пытаясь сдерживать себя, и весь содрогается от касания влажной ткани, представляя, как офигенно будет ощутить влажный рот омеги.       Все мысли покидают голову, а перед глазами стелется пелена возбуждения. Чонгук часто и рвано дышит, приподнимает таз, помогая Чимину стянуть с себя мешающую вещь, а после гортанно стонет. Омега не тормозит и не теряется, тут же обхватывая налившуюся кровью плоть альфы, сжимает и скользит ладошкой по всей длине. Он совсем не умеет доставлять удовольствие таким способом, но старается изо всех сил, хоть и торопится немного. Можно было бы помучить подольше, понаблюдать за изнываниями альфы, заставить его просить и злиться, но Чимину сейчас это ни к чему. Он хочет доставить удовольствие, и заставить Чонгука забыться, и у него это получается.       — Осторожней, — заметно дергается Гук, невольно вцепившись в волосы Чимина, когда младший начинает медленно вбирать член в рот, случайно задевая чувствительную головку нижним рядом зубов.       Взгляд тут же падает на альфу, который вновь расслабляется, доверяя Чимину. Пот крупными каплями стекает по вискам и шее, завораживая взгляд, а после впитывается в ворот рубашки, что уже расстегнута на несколько пуговиц. Теперь Чону придется менять рубашку, и это радует омегу. Наконец-то он снимет эту гребаную развратную одежду, чтобы больше не сводить Пака с ума.       Судорожный выдох обжигает низ живота, когда Чим вбирает лишь наполовину, смакуя солоноватый вкус и глотая вязкую слюну. Чонгук блаженно мычит, чувствуя, как плотно губы омеги обхватывают ствол, как юркий язычок обводит головку и играется с уздечкой, заставляя забыть даже собственное имя.       Чимин действует неумело, но опытнее любой дешевой омеги: он не делает резких и быстрых движений, позволяя альфе насладиться приятными касаниями. Чимин скользит влажными губами плавно и ритмично, уделяя большое внимание головке, и с каждым новым толчком насаживается все глубже, чувствуя дрожь чужого тела.       — Ка-а-ак же хорошо, — несдержанно тянет Чон, подвиливая бедрами навстречу Чимину и мягко подталкивая его голову нажимами на затылок.       Пак совсем не противится, подстраиваясь под удобный альфе ритм, и наслаждается процессом точно так же, как и ерзающий по дивану Чонгук. Он готов поспорить, что Чону ни с кем не было так хорошо, как с ним, потому что такие звуки и такую реакцию тела никак не сымитируешь.       — Глубже, малыш, — судорожно шепчет Гук, раздвигая бедра чуть шире и притягивая Чимина ближе, чтобы ему было удобнее. — Соси, давай же.       Из-за хрипотцы в томном голосе Чим невольно смущается, чувствуя, как собственное возбуждение давит на ширинку, но послушно выполняет каждую просьбу. Головка члена упирается в щеку, пошло оттопыривая ее, когда Чим чуть наклоняет голову, чтобы доставить новые ощущения. И именно в этот момент Чонгуку нужно было опустить свой взгляд на развратного омегу. Тяжелая голова падает обратно на спинку дивана, а с губ срывается обреченный стон. Он чуть не спустил от одного вида Чимина.       — Быстрее, да-ах, — просит Чон, ощущая подкатывающие ощущения.       Натянутый внизу живота до предела узел трещит и норовит вот-вот порваться, но Гук держится до последнего, цепляясь за остатки разума. Он хочет насладиться этим моментом подольше, чтобы лучше запомнить ощущения горячего рта, касания влажного языка и скольжение мягких губ. Чимин ускоряется, тоже чувствуя скорую разрядку альфы, и пытается заглотить как можно глубже, вобрать до основания. Но Чон придерживает за волосы, больно дергая, и не позволяет навредить себе, сходя с ума уже от того, что Пак вообще рискнул на это.       Все происходит неожиданно и эмоционально. Чонгуку хватает несколько быстрых движений припухших губ, чтобы несдержанно застонать. Он едва успевает отстранить лицо Чимина и сжать влажный ствол в ладони, чтобы одним движением довести себя до умопомрачительного оргазма, кончая прямо на глазах завороженного Чимина. Младший тяжело дышит, наблюдая за обильно вытекающей спермой, что стекает по еще твердому стволу, пачкая длинные дрожащие пальцы альфы.       — Боже, ты ненормальный, — с легкой усмешкой парирует все еще не пришедший в себя Чонгук, немного приподнимаясь на диване.       — Зато ты расслабился, — ухмыляется довольный собой Чим, облизывая покрасневшие губы и ощущая вкус альфы на кончике языка. Он надолго запомнит этот момент, потому что наслаждаться реакцией альфы одно удовольствие.       — Теперь нужно помочь расслабиться тебе, — шумно выдыхает Чон, когда Чим поднимается на подкашивающихся ногах, чтобы хоть немного размять затекшие мышцы.       Прикрыть откровенное возбуждение нечем, поэтому Гук с самодовольной ухмылкой разглядывает топорщащуюся ширинку омеги, смущая его пристальным взглядом. Ладонь скользит по вновь напрягающейся плоти, что не остается незамеченным Чимином, который тут же отводит взгляд и смущается еще больше. Делать приятно и видеть, что Чон получает удовольствие от твоих касаний — это одно, а осознавать, что он возбуждается от одного твоего вида — совсем другое. Но так же офигенно.       — Раздевайся, — приказывает Гук, продолжая двигать ладонью по своему стволу и касаться большим пальцем головки, пока Чим спешно стягивает с себя брюки, чтобы почувствовать хоть какое-то облегчение.       Омега ловит замутненный желанием и похотью взгляд альфы, тут же теряя все свое смущение. Этот аромат, витающий в кабинете и впитавшийся в его кожу отключает остатки разума, и Чим полагается только на инстинкты, которые так и вопят о том, что противиться своему альфе бессмысленно. Особенно, когда он так жадно осматривает, облизывает свои губы и похлопывает ладошкой по своим бедрам в приглашающем жесте.       Темные боксеры летят куда-то в сторону брюк альфы, обивка дивана тихо скрипит от соприкосновения с обнаженной кожей, а воздух накаляется до предела. Аромат Чонгука полностью сливается с запахом Чимина, кружа голову обоим, пока омега медленно опускается на крепкие бедра, упираясь коленями в диван. Чон усаживает Пака удобнее, пододвигая почти вплотную к себе, и ухмыляется, замечая в его теле дрожь от предвкушения и желания.       — Сделай это для меня, — уже не приказывает, а просит Гук, замечая озорной блеск в глазах младшего.       Чимин понимает все без слов, собирая трясущимися пальчиками капли семени с бедер альфы, и обхватывает уже вновь твердую плоть, сменяя ладонь альфы своей. Гук невольно прикрывает глаза от приятных касаний, но тут же поднимает взгляд на омегу, желая запечатлеть тот самый момент. Омега же наоборот старается не смотреть на альфу, приподнимаясь, и безумно медленно опускается на него, чувствуя, как неразработанное колечко мышц отторгает инородный предмет, до боли сжимаясь вокруг члена. Чонгук шипит чуть тише Чимина, который немного сглупил из-за нетерпеливости, а после слабо шлепает омегу по ягодице, заставляя его вскрикнуть и обиженно посмотреть.       — Из-за тебя теперь никакого кайфа, — хмыкает Гук, чувствуя, как Пак одним движением насаживается полностью.       Пронзившая слабая боль заставляет выгнуться дугой, отчего головка аккуратного члена омеги почти касается его низа живота. Это привлекает взгляд альфы, и он тут же сжимает возбужденную плоть омеги в ладони, пытаясь доставить ему удовольствие и отвлечь от боли.       Горячие и влажные поцелуи тут же сыпятся на грудь, стоит альфе только задрать мешавшую футболку, и это сводит извивающегося Пака с ума. Ему не особо больно, просто жжется немного, но вскоре все это отходит на второй план, когда умелые руки Чона касаются везде, позволяя чувствовать себя желанным и любимым. Чимин давится стонами, выгибаясь навстречу губам альфы, и цепляется за его плечи, принимаясь делать первые пробные движения.       Гук утробно рычит из-за сводящих с ума ощущений, чувствуя, как Чим сжимается внутри, обволакивая нежными стенками. Медленные, неуверенные движения изводят, но Гук терпит ради Чимина, который постепенно привыкает и даже начинает ловить кайф, как только головка внутри точно попадает по комочку нервов. Это невинное прикосновение отзывается разрядами тока по всему телу и громким стоном, от которого альфе становится дурно. Так хорошо, что даже плохо, но никто из них сейчас точно не остановится.       Без лишних слов. Глаза в глаза. Сердца в унисон и движения в один темп. Им не нужно что-либо говорить, чтобы понять друг друга. Оба хотят насладиться именно этим тягучим моментом, двигаясь плавно и медленно. Чимин чувствует альфу каждой клеточкой своего тела, ощущая, как он проникает глубоко и рвано, а Чонгук просто наслаждается прекрасным телом омеги, что восседает на нем и так маняще извивается. Хочется продлить этот момент как можно дольше, но Чимин слишком долго терпел, чтобы сейчас сдерживаться. Он упирается взмокшими ладонями в колени альфы позади себя, чтобы немного откинуться и сменить угол проникновения для новых, более ярких ощущений. Гук наблюдает за ним из-под полуприкрытых век и до синяков сжимает пальцами напряженные бедра, помогая омеге и толкаясь навстречу.       Все вокруг перестает быть важным, потому что Чимин двигается слишком изящно, выгибается, как кошка и стонет так сладко. Чонгук теряется в ощущениях, не в силах отвести глаз, и замечает вошедшего в кабинет молодого омегу слишком поздно.       — Госпо-       Опьяненный взгляд встречается с шокированным, отчего молодой сотрудник тут же роняет все документы, давясь резким вздохом и немного заикаясь. Чимин поворачивает голову на шум, усмехаясь уголками губ, и не прекращает своих манипуляций, приподнимая и опуская бедра в медленном, тягучем ритме.       — П-простите, — тараторит смущенный парень, вылетая из кабинета так же резко, как вошел.       Чонгук лишь усмехается, прекрасно видя самодовольную улыбку на губах своего омеги, и ловит его взгляд, ощущая, как чужое тело все дрожит и содрогается.       — Сделай это, малыш, — одними губами шепчет Гук, после чего Чим тут же срывается на бешенный ритм.       Он знает, как довести своего альфу до пика наслаждения, знает, что именно им нужно. Поэтому двигается рвано, но резко и быстро, доводя и себя, и Чонгука. Из-за накрывающего оргазма Чим совсем забывает про Чонгука, плотно сжимаясь вокруг него и запоздало вспоминая про отсутствие контрацептива. Благо, альфа умеет держать себя в руках, хоть и с трудом. Он вовремя выскальзывает из напряженного тела, обильно изливаясь на подтянутый живот, и устало обмякает на диване, позволяя Чимину улечься сверху.       — Если бы не ты, мне бы пришлось ходить с твоей спермой в заднице, — после небольшого отдыха смеется Чим, нехотя поднимая голову и встречаясь с довольным взглядом альфы.       — Знаешь, это хороший повод сделать у меня в кабинете ванную специально для таких случаев, — выдыхает Чон, с нежностью касаясь припухших губ омеги своими и задерживая поцелуй.       Чимин расплывается в счастливой улыбке, тут же углубляя поцелуй и прижимаясь к альфе еще ближе. Но это не длится долго, потому что Пак вовремя вспоминает про важный обед и быстро отстраняется, с сожалением взглянув на влажные губы старшего.       — Нам пора собираться, — напоминает Чим, поднимаясь на ватных ногах. Чонгук с ухмылкой наблюдает за тем, как парень вытирается своей же футболкой, а после принимается одеваться, совсем не смущаясь обнаженного вида.       — Ты такой… откровенный, — улыбается Гук, когда Пак непонимающе смотрит на него, поправляя резинку боксеров на животе. — Совсем не постеснялся и даже не остановился, когда тот парень вошел.       — Ибо нечего врываться без стука, — недовольно буркает Чим, кидая альфе его брюки. — Одевайся уже, мы опаздываем.       — Ты настолько расслабил меня, что я больше не хочу двигаться, — смеется Чонгук, лениво стягивая испорченную рубашку и натягивая трусы.       — Я знал, что физический контакт пойдет на пользу, — подмигивает Чим, направляясь к шкафу альфы.       Его останавливает неожиданная хватка длинных пальцев, из-за чего парень оборачивается, встречаясь с глубоким взглядом Чонгука, от которого даже мурашки бегут.       — Чимин… Я тебе так этого и не сказал еще… — неуверенно начинает Чонгук, но его тут же затыкают коротеньким пальчиком, что прижимается к губам и не позволяет продолжить.       — Не надо, Чон, — с нежностью улыбается Чим, заменяя свой палец губами и оставляя невесомый поцелуй на губах альфы. — Я и так все знаю.       Пак улыбается расслабившемуся альфе, видя в его глазах столько теплоты и любви, что даже сердце сжимается, и вновь отправляется к шкафу с запасной одеждой Чона.       Кому нужны слова, когда и так все ясно? Чимин не хочет заставлять Чонгука переступать через себя, прекрасно зная, как тяжело было альфе смириться со своими чувствами. Омеге достаточно того, что Гук пошел на риск ради него.       Поступки всегда говорят больше, чем слова. И Пак чувствует себя самым счастливым и любимым.