***
Маленькая девочка хлопала глазами, пока незнакомые мужчина и женщина хлопотали вокруг ее тела, причитая и что-то бормоча. Зеленые глаза быстро прошлись по незнакомым ранее предметам. Что это? — Где я? — голова слегка побаливала, но в целом, она чувствовала себя вполне сносно. — Сакура, ты плохо себя чувствуешь? — тут же всполошилась странная незнакомка, подбегая к дочери. Девочка быстро отшатнулась, нащупывая руками простынь. Кровать… Она лежит в постели и не может нормально вскочить. Словно… Это и не ее тело вовсе. — Какая еще Сакура?! — вскинулась розоволосая, приподнимая голову. Все… Слишком ярко. Она не понимала что происходит. Все непонятное, странное и пугающее. Картинки стройным хороводом проносились в голове, глаза машинально подмечали неизвестное. Стол… Деревянный? Так вот как выглядит дерево? Сакура положила ладошку на поверхность, слегка проводя по ней рукой. Совершенно по-другому ощущается… Все другое. Девочка осмотрелась, заинтересованно проводя взглядом по всему, что только касалось ее зеленых очей. Мебель, потолок, обои, окна, люди… И все необъяснимым образом кажется неимоверно чужим. Не тем, что было раньше. — Сакура! «Как я здесь оказалась, что произошло? Почему меня принесло в это незнакомое мне место? Когда я вообще попала сюда?!» — в голове Тоф были панические мысли. И не особо заботило, что она древняя старуха. Мозг работал, нервные клетки активировались, запуская процесс мышления и паники. «Где это здесь?» — точно не Республика. Это девочка осознала почти мгновенно. Словно… Словно другой мир. Сложно сказать, что произошло. Ее пугали изменения, произошедшие в ее теле. Общая слабость, головные боли, а еще и глаза. Глаза, которые могут видеть. Тоф прожила очень бурную жизнь, у нее были две дочери, она помогла Аангу создать идеальное место для каждого человека… Бейфонг тщательно обучала людей магии металла, проработала в полиции несколько лет, научилась не только постоять за себя, но и за других. Побывала на войне с людьми Огня, чувствовала триумф победы над врагом… Но она никогда не могла ничего увидеть. Нет, не так. Не глазами. Она видела ногами. Вибрации земли, легкие толчки, разные волны неживого и живого… Тоф действительно очень много сделала, прежде чем умереть. Она точно помнила, как в старости закрыла глаза, попрощавшись со всеми навсегда. И что же изменилось? Розоволосая попыталась встать, но ее затошнило, и девочка плюнула на это гиблое дело. Надо все выяснить! Понять, куда именно она попала и как долго продержится в мире, где не знает ничего. Да даже не так. Если бы Бейфонг получила зрение в свое время, она бы так и осталась белой вороной — слишком тяжело привыкнуть к такой особенности. Голова повернулась, разглядывая небольшой свиток на столике. «Что это?» Девочка потянулась к бумаге, морщась от боли, что пронзила ее лоб. «Почему же… Наказание? Благословение? Ничего не понимаю. Я же умерла…» — Тоф много думала. Слишком много, но так и не смогла ни к чему прийти. «Я… Сакура? Глупое имя» — буркнула девочка, дергая себя за волосы. Они раздражающе лезли в глаза и сейчас, Тоф вообще мечтала их обрезать, так как они ужасно неудобно лежали на шее, щекотя кожу. — Сакура! Что ты творишь. Тебе же сказали, что ты не выздоровела еще. Не вставай, — женщина уложила дочь в постель, укутывая в одеяло и давая отвар горьких трав. «Гадость» — Тоф прикрыла глаза, но потом вновь их открыла, слегка улыбаясь. Вот как люди видели мир? Он такой яркий, необычный и по-настоящему сказочный. Бейфонг была готова запрыгать от радости, пробежать ногами по полу, песку, воде и почувствовать себя так же, как и другие. Ей не было знакомо понятие слова «цвет». На самом деле, Тоф видела все в черно-белом варианте и сколько бы Аанг не говорил, что ее комната в пастельных тонах с ярко-зелеными цветами на обоях… Ничего ей это не говорило. А теперь? Она же не знает даже значение каждого цвета! Что значит «зеленый»? Неужели, ей придется в столь старом возрасте… Обучаться? Бейфонг скривилась. Она была слишком ленивой и учиться очень не любила. Пусть работа в полиции и научила ее дисциплине, однако, дома она по-прежнему оставалась простой «Тоф». Девочка нахмурила лоб, откидываясь на подушки. Сон. Просто чертов сон и ничего более! Она ущипнула себя за руку, ойкнув и прикрыв глаза. «Кошмар наяву». Харуно посмотрела вверх, в окно, зачарованно наблюдая за… Звездами? Если она не ошибалась, так ей их описывали дочери, когда были еще маленькими бестиями. «Яркие белые точки в небе, что горят в виде многочисленных созвездий». Бейфонг не была уверена в своих догадка. Сначала бы понять значение «белый». Хотя, это же небо? Оно над землей… Или нет? Как сложно… Неимоверно трудно адаптироваться там, где тебя выбросили как рыбу на сушу!***
За пару недель девочка быстро пошла на поправку. Пару раз у Тоф случались истерики, когда она видела слишком много нового, что ложилась огромными валунами на ее плечи. Пару раз девочка тихо сидела на кровати, прикрывая лицо руками. Хотелось обратно. Не здесь. Не там, где она ничего не знает, и ее называют «Сакура». Не там, где за нее так пекутся «родители», стараются угодить любой прихоти и не запрещают почти ничего. Хочешь рисовать? Держи бумагу. Просто она один раз водила по простыне пальцем в течении нескольких часов, вырисовывая загогулины, кружки, квадратики, а это заметила «мама». Просто принесла бумажный квадрат, протянула карандаш и улыбнувшись, попросила «рисовать свои мечты на бумаге». Тоф тогда чувствовала себя очень неловко. Она не понимала даже, как правильно держать непонятный кусок дерева с острым концом. Бейфонг ничего не знала о «нормальной жизни» видящих и зрячих. От этого случались нечастые истерики. Просто побить подушку кулачками, стукнуть лоб об стену, ткнуться в подушку, царапать железную каретку кровати, цепляться за прошлое… Размытое прошлое, что превратилось в некое подобие туманного «когда-то было». Даже не тот мир… Не то место, откуда она могла вернуться к себе. Увидеть Аанга, поиздеваться над Сокко, поболтать с Катарой… Ей всего это сейчас катастрофически не хватало. Тоф открыла глаза, поднимая тонкие ручки девчонки, кривя губы. Вот эти макаронины смогут удерживать магию земли? Пусть она выглядела достаточно хрупко в свои годы молодости, но руки всегда были мощнее и сильнее. А это… Издевательство. Девочка откинула одеяло и глянула на ноги, мотая ими назад и вперед. Странное ощущение… Сможет ли она сегодня встать? Прошлые дни у нее не получалось даже встать. Тоф поднялась, хватаясь за каретку кровати и робко сделала шаг, неуверенно ступая ногой. Она ни разу не ходила без поддержки земли. Она видела лишь ногами, читала вибрации земли и была уверена только в них. А тут приходилось сосредотачиваться, смотреть вперед и стараться. Шаг. Еще один… За окном приятно пахло, розовые лепестки опадали прямо в комнату Сакуры через распахнутое окно, завораживая своим танцем. — Какого черта… — девочка дошла до окна, любуясь очаровательным видом природы. Такой счастливой и умиротворенной она себя никогда не чувствовала. Возможно, вся ее жизнь была немного неправильной. Ведь Тоф так и не нашла своего спутника жизни… Не смогла ощутить любви и даже ее дети… Тоф тряхнула головой. Нет. Надо разобраться куда, зачем и почему она попала в это непонятное место. То, что это не ее мир, вычислить оказалось легко, вот только, выводы ей совершенно не понравились. Она не могла сосредоточиться на магии земли, услышать ее так же, как раньше. И это немного пугало.***
— Сакура наконец выздоровела? Эй, большелобая! — Тоф раздраженно обернулась, замечая двух девчонок. Одна была со светлыми волосами, заплетенными в хвостик, другая с темными в косичках. Харуно остановилась. Она пошла в Академию шиноби после месячного отсутствия по болезни. За это время, Тоф сделала огромное количество дел. Ей было просто необходимо убедиться, что она попала в незнакомое место. Девочка отыскала библиотеку, вытащила пыльные книги и свитки с историей возникновения и становления «Конохи». Оказалось, это мир шиноби, ниндзя. Магии нет, используется чакра и техники, что призываются специальными печатями. Бейфонг тогда оказалась глубоко шокирована от осознания, что возможно, она больше никогда не может стать тем, кем была раньше — магом земли. Она углубилась в изучение деревни Скрытого Листа, узнала о нападении Девятихвостого, смерти Четвертого, хотя не понимала, кто это… Ну, а еще, Тоф пополнила свои знания в базе совершенно повседневного, но просто необходимого для нее. Цвета. Розоволосая заперлась в своей комнате, подолгу изучая оттенки, палитры и наблюдая за переливами. Хотя бы основные! А потом, методом проб и ошибок, училась потихоньку осваивать то, что нормальные дети знали с детского возраста. Она никогда не полагалась на зрение и теперь, Тоф с трудом обучалась следить глазами, а не закрывать их при каждом удобном случае. Земля молчала и это удручало. Тело девчонки ей не нравилось. Как оказалось, Сакура Харуно — интеллектуальный гений, а если точнее, ботаник обыкновенный, как эту тушку назвала Тоф. Бейфонг сама ненавидела учиться, а потому, очень быстро скатилась с любимчика учителей в очередную проблему. И, похоже, девочка умерла от болезни, не выдержав нагрузку на организм, а душа Тоф, почему-то не отправившись на небеса, запрыгнула на тепленькое местечко. Розоволосая отвернулась, любуясь «небом». Еще одно ее любимое слово, значение которого — свобода, парение, полет… Ей нравилось, прищурившись, поднимать голову вверх и любоваться «облаками». Вот честно, в такие моменты, она ощущала себя маленькой глупой девчонкой, которая просто недавно научилась говорить и теперь по-новому осознает мир. Уровень — детство. Хотя, дети здесь ее слегка раздражали. — Давайте без оскорблений? — Ты стала слишком дерзкой. — Серьезно? Я еще не начинала, — да глупо, да, по-детски, но черт, Тоф была счастлива снова оказаться в молодом теле, видеть все своими глазами и потому, она не могла спокойно, как подобает старушке ее возраста, ворчать про «молодое поколение». Ее душа пела как тогда, когда они с Аангом только начинали свой путь великих. Трудный, но настолько увлекательный, что Бейфонг ни разу не пожалела о своем уходе от родителей… Тоф улыбнулась, щуря глаза от ослепляющего солнца. Это дневное светило ее поражало. Она слишком дерзкая? Наглая? Да почему бы и нет? В конце концов, она Сокко троллила постоянно, а Катара обижалась на любое замечание, доставляя Тоф удовольствие своей надутой моськой. — Харуно, ты зарвалась. Мало того, села рядом с Саске! — темноволосая щелкнула пальцами и вот вокруг Бейфонг стоят несколько девчонок с глупыми ухмылками. Деткам по десять-двенадцать лет, а они… В войнушку играют! — Эй, не много берете на себя? — Сакура цокнула. Что делать? Драться со стайкой куриц? О нет, не тогда, когда Тоф в этом мире лишь второй месяц и не знает фактически ничего… Она посмотрела на «зеленую траву». Для нее все в этом мире было в новинку. Она как слепой крот тыкалась, пытаясь понять значение того или иного слова, обжигалась об огонь, впервые увидев пламя, долго восхищенно созерцала «воду». Она оказалась мокрой, голубоватой и бесконечно мягкой… Словно тебя обнимают со всех сторон. «Песок», как и раньше ей казалось, был гадостью еще той. Сыпучий, горячий на солнце и жутко мешающий при ходьбе по нему. Он попадал в сандалии, в волосы и его долго надо было стирать с ног, после водных процедур, мыть голову, после падения на этот самый «песок». Розоволосая улыбнулась. Как всё-таки прекрасно видеть каждую деталь в мире, одно только наводило на грусть — магия была так и неподвластна ей.***
— Это ненормально! Харуно, Вы спровоцировали драку! — И? — Это недопустимо в Академии! — учитель в шоке уставился на расслабленную девочку, сидящую напротив. Как-то она изменилась. Не сильно, но такое ощущение, что она стала другой. А Тоф привычно огляделась, теперь это стало ее постоянной привычкой. Высокий стул, за которым сидел преподаватель. Серые стены, большие коробки в углу, большой шкаф… Погодите, он что-то там ей говорил? Нехорошо игнорировать… Сама-то она постарше будет этого сопливого мальчишки, но вот поставить на место с высоты данного тела… Не сможет. — Недопустимо плевать в прохожих, потому что один аватар придумал специально для меня законы с санкциями, все остальное — допустимо, — буркнула Тоф, вспоминая годы молодости. Эх… И непонятно, то ли радоваться своему воскрешению, то ли побыстрее помереть и быть там, где такой старухе пора быть…