Случайность: сила и бессилие

13.03.2007

Следующий день Сейго начал с того, что переписал все услышанные от Рэм правила на отдельный листок. Он не сомневался в своей памяти, но предпочел перестраховаться. Где-то в это же время в дверь спальни постучала мама, и Сейго сонным голосом попросил не беспокоить его, потому что он намерен подольше поваляться в постели. Зная характер матери, можно было не сомневаться, что в ближайшую пару часов в комнату никто не войдет. Закончив с правилами, Сейго открыл первую чистую страницу и задумался. На экране ноутбука перед ним виднелись новостные сводки. Он собирался убедиться, что тетрадь смерти сработает, когда он напишет в ней имя. Но, естественно, он не собирался писать абы кого. Нужно действовать наверняка. Проверять тетрадь я, конечно, буду на преступнике. Но я должен быть уверен, что он пал от моей руки, а не потому, что, благодаря случайному совпадению, Кира в это же время записал его в собственную тетрадь. Сейго внимательно пролистывал одну веб-страницу за другой, выбирая подходящую жертву. Решение уже формировалось в его сознании. На это не ушло много времени — уж что-что, а шевелить мозгами Миура умел всегда. Вот этот тип подойдет. Его подозревают в двойном убийстве, но улик пока явно недостаточно. Кира редко карает людей, в чьей виновности не уверен. Конечно, есть риск лишить жизни невиновного человека, но я готов пойти на этот риск. А вот крупный бизнесмен, которого обвиняют в целом букете экономических преступлений. Пока его освободили под подписку о невыезде, так что я смогу указать в качестве причины смерти самоубийство. Кира так не убивает, а значит, я могу быть спокоен на этот счет. А вот заметка месячной давности об освобождении торговца героином. Если он до сих пор жив, значит, неинтересен Кире. Укажу смерть от передозировки наркотиками, с условием, что тело быстро обнаружат. Заодно и проверю, какие обстоятельства смерти можно указывать. Сейго вписал в тетрадь все три имени. Вероятность того, что Кира вдруг решит убить одного из этих людей тем же способом и в то же время, ничтожно мала. В случае же троих человек сразу, она и вовсе стремится к нулю. Поставив точку после указания обстоятельств смерти наркодилера, Сейго закрыл тетрадь, а следом за ней и окно браузера, затем потянулся и зевнул. Это оказалось проще, чем он себе представлял. Не было никаких внутренних препятствий, моральных барьеров и прочих глупостей, которые обычно встают перед человеком, когда он собирается убить другого человека. Возможно, все дело в том, что это совершенно не похоже на обычное убийство? Сейго просто взял ручку и вписал имена — точно так же, как подписывал свои тетради в школе. Наверное, какая-то часть его сознания до сих пор не верила в то, что таким способом можно лишить кого-то жизни. Возможно, потом, когда он убедится, что тетрадь действительно работает, вписать следующее имя будет труднее. Интересно, а как это было у Киры? Как быстро он решился использовать ее? И, главное, когда в его голову пришла идея уничтожать преступников? Сейго полностью одобрял его действия. В этом не было какого-то субъективизма, нет. Он никогда не страдал от преступности, его даже в магазине ни разу не обсчитывали. Но само это явление было ему глубоко противно, и он находил правильным то, что теперь нарушители закона умирают, вместо того, чтобы сидеть в своих камерах и содержаться за счет денег налогоплательщиков. Власти обычно оправдывались, что во многих тюрьмах преступники трудятся на благо общества, но Миура только ухмылялся, когда слышал подобные разговоры. Как член этого самого общества, он мог с уверенностью сказать, что не хотел бы пользоваться вещью, изготовленной убийцей или грабителем. И он знал, что многие разделяют его точку зрения. Потому появление Киры он встретил с большим энтузиазмом — и с интересом следил за его действиями, иногда представляя в своих фантазиях, как помогает ему в борьбе против L. А теперь, когда у меня действительно появился шанс включиться в игру, нельзя этот шанс упускать. Сейго понимал, что для воплощения своей затеи в жизнь, ему придется перебраться в Токио. L сразу же смог доказать, что Кира находится в регионе Канто. Конечно, тот, опасаясь что на него выйдут, вполне мог переехать, но Сейго считал по-другому. Кира, безусловно, умен, он должен понимать, что без тетради доказать его причастность к убийствам практически невозможно, так что оптимальный в данной ситуации вариант — затаиться, продолжать вести себя максимально естественно. И уж точно не предпринимать необдуманных шагов вроде переезда в другой регион, или вообще за пределы Японии. Наверняка L проверил всех, кто уехал из Канто вскоре после его обращения в прямом эфире. Нет, Кира по-прежнему там. И чем ближе Сейго сможет к нему подобраться, тем будет лучше. Даже если он не в Токио, а, например, в Йокогаме, его все равно проще будет отыскать, находясь в столице, а не в соседнем регионе. Миура уже примерно представлял себе, как это можно будет устроить. Набросок плана дальнейших действий был почти готов. Конечно, в процессе наверняка придется многое изменить, но в общих чертах он уже понимал, что и как следует делать. Сейго вышел на балкон, глотнуть свежего воздуха — второй раз за день. Первый был сразу после пробуждения. Тогда он увидел в дальнем конце улицы полицейскую машину. Два человека поднимали на носилки нечто в наглухо застегнутом черном пакете. Сейго подумал, что знает, что может находиться внутри. Еще он подумал, имеет ли это какое-то отношение к его находке, и решил, что такое вполне возможно. Внизу шла по улице его соседка, Аманэ Миса, жившая в той самой стороне улицы, где утром нашли тело. Заметив Сейго, она кокетливо наклонила голову и помахала рукой. Юноша махнул в ответ. Несмотря на привлекательную внешность, Аманэ никогда особо ему не нравилась. Его вообще раздражали глупые люди. На месте Киры он бы, наверное, включил глупость в список преступлений, которые неотвратимо караются смертью. Между прочим, у меня ведь есть такая возможность. Наблюдая за удалявшейся Мисой, Миура лениво улыбнулся своим мыслям. Одно дело — предаваться размышлениям, и совсем другое — воплощать идеи в жизнь. В мире так много преступников, что их полное уничтожение займет немало лет, даже если заниматься этим будут двое. Что уж говорить о глупцах? Из своей комнаты Сейго вышел уже под вечер. Мама, едва заметив его, всплеснула руками и с жаром начала живописать, какие опасности таит в себе непостоянное питание. – Я вчера переел на банкете после выпускного, – пожал плечами Сейго. – Не волнуйся, за ужином наверстаю упущенное. Видимо, поймав сына на слове, Миура Фумико поставила перед ним двойную порцию. Вздохнув, Сейго без особого энтузиазма принялся ковырять ложкой в тарелке. Покончив с приемом пищи, он, наконец, перешел к тому, ради чего и спускался: к первому пункту в своем плане — к разговору с отцом. – Знаешь, пап, я тут подумал… – осторожно начал Сейго, заходя в родительскую спальню и вкладывая в свой голос максимальное смущение. Миура Такаши, довольно высокий, сухой как щепка мужчина с жестким, волевым лицом, оторвался от какого-то графика, который изучал на экране своего компьютера, и посмотрел на сына. – Я хочу учиться в Токио, – выдохнул Сейго. Глава семьи Миура моргнул. – Ты ведь уже поступил в местный университет. – Да, но теперь мне кажется, что это было ошибкой. Наш тоже хорош и престижен, но Токийский — один из лучших в мире. С моей стороны было глупостью не подумать об этом сразу. Уверен, тех баллов, которые я набрал на вступительных, хватит и для них. – Я в этом не сомневаюсь, – голос отца потеплел; успеваемость сына была его гордостью, пусть успеваемость эта и была избирательной: к предметам, не вызывавшим у него интереса, Сейго относился спустя рукава, – но ты сдавал экзамены для другого университета, а это, как ни крути, очень важно. Ты понимаешь, как много возникнет проблем, в первую очередь, организационных? – Да, ты прав, но… – юноша помедлил, точно собираясь с духом, – но ведь ты в хороших отношениях с президентом То-Дай. Ты мог бы поговорить с ним, и, возможно, он вошел бы в мое положение, и тогда… Последнюю фразу Сейго начал очень уверенным тоном, но на половине замялся и, в конце концов, замолчал. Развел руки в стороны, словно показывая, что все понятно без слов. Взгляд при этом блуждал по комнате, останавливаясь на чем угодно, только не на отце. Тот ответил не сразу. Видимо, взвешивал все «за» и «против». Сейго терпеливо ждал, сцепив пальцы на поясе и просверливая глазами дырку в паркете. – Хорошо, – сказал, наконец, Такаши. – Времени почти не осталось, новый семестр начнется меньше, чем через месяц. Я немедленно позвоню господину Комияме. – Спасибо, папа, – жарко отозвался Сейго. – Я пока в своей комнате подожду. Поднимаясь по лестнице, Сейго не смог сдержать улыбки. Ждать ему пришлось не меньше часа. Похоже, разговор действительно получился сложным, и нужно было решить много вопросов, чтобы план Сейго сработал. Но, в конце концов, президент Токийского Университета согласился принять под свое крыло сына старого знакомого. Миура-старший долгое время работал под руководством Комиямы Хироши, прежде чем тот сосредоточился на преподавательской деятельности, Миура же младший прекрасно об этом знал. Услышав радостную новость, Сейго отреагировал, как того и требовала ситуация. Отец подождал, пока восторг сына поутихнет, и поспешил спустить его с небес на землю. – Нужно будет решить и другие проблемы, – напомнил он. – Например, где ты там собираешься жить? – Ну, вообще, я надеялся, что ты снимешь мне комнату, на первое время, – потупился Миура-младший. – Но у меня только что появилась идея получше. В Токио ведь живет мой троюродный брат. По маминой линии, сын тети Реи; помнишь, он приезжал к нам погостить пару лет назад? Он ведь, кажется, холостяк, и живет один. Разница в возрасте между нами невелика, да и вообще, он показался мне хорошим парнем. Если он не откажется приютить меня на какое-то время, мы решим проблему с моим жильем самым безболезненным способом. Такаши задумчиво почесал переносицу. – Это ты хорошо придумал, – кивнул, наконец, он. – Мне он тогда тоже понравился. Но договариваться с ним ты, конечно, будешь сам. – Само собой, папа! Прямо сейчас ему позвоню! Разговор с кузеном получился не менее успешным, чем с отцом. Да, Сейго не мог пользоваться своей богатой мимикой, но это оказалось совсем ненужным. Его собеседник с радостью согласился принять у себя Сейго, «насколько тому захочется». Ожидания юноши, основанные на воспоминаниях, оправдались на все сто процентов — его родственник действительно был весьма дружелюбен. Это радовало Миуру. Никакой выгоды, нет. Просто всегда приятно, когда тебя окружают жизнерадостные люди. Если, конечно, они не делают глупостей, что, увы, характерно для этой породы. Они договорились, что Сейго прибудет в Токио через две недели. До начала занятий останется еще десять дней, которые Миура сможет посвятить акклиматизации на новом месте. Разумеется, ему и раньше доводилось бывать в столице, но прежде он никогда не оставался там дольше, чем на сутки. Ну а до того я смогу немного поэкспериментировать с тетрадью. Главное, чтобы пока обо мне не узнали ни L, ни Кира, так что нужно соблюдать осторожность. Кстати, об экспериментах. Сейго вывел ноутбук из спящего режима и вышел в интернет. Внутри него, где-то в районе желудка, ворочалось странное чувство. Юноша мог бы охарактеризовать его как волнение, в равных пропорциях смешанное с предвкушением и трепетом. Он знал, что увидит в сети, но все равно не мог относиться к этому спокойно. Как если бы смотрел сотню раз виденный захватывающий фильм: ты отлично знаешь, как развернется сюжет и чем все закончится для героя, но, несмотря на это, переживаешь. А вдруг в этот раз все пойдет не так? От этого иррационального «а вдруг» невозможно избавиться, это неотъемлемая часть человеческого существа. И она всегда возвращается, сколько бы раз ни оказывалось, что тревога ложная. Как и в этот раз. Новость о смерти бизнесмена уже распространилась по сети. На Киру, разумеется, никто не подумал: общественность решила, что он не выдержал уничтоженной репутации — как и рассчитывал Сейго. О торговце наркотиками пока ничего не было слышно, но Сейго этого и не ждал. Он специально указал всем жертвам разное время смерти, чтобы не возбудить ненужных подозрений, и наркодилер как раз должен был оказаться третьей жертвой. Если условия, указанные в тетради, сработали, он еще должен быть жив, и вряд ли его найдут раньше завтрашнего утра. Зато есть сообщение о смерти типа, подозревавшегося в двойном убийстве. И, в принципе, уже этого достаточно, чтобы счесть эксперимент успешным. Что ж, пути назад больше нет. Теперь я и сам стал убийцей. Хоть бы поздравил кто. От этой мысли Миура фыркнул. Глупо сравнивать себя и своих жертв. Никто ведь не порицает людей, приводящих в действие смертные приговоры в тюрьмах. По сути, Кира делает ту же работу, и он, Сейго, просто хочет помочь ему в этом. Взять хоть этого убийцу из Австралии. Он ведь обеспеченный человек, и легко мог нанять лучших адвокатов. А, как известно, хорошему адвокату даже дьявола оправдать под силу. Этот тип вполне мог выкрутиться и продолжать наслаждаться жизнью, даже не вспоминая о том, что его жертвы гниют в земле. А теперь его настигла та же судьба, которую он уготовил им. Вот оно, истинное правосудие: Кира — прокурор, судья и палач в одном лице. И, между прочим, даже если оставить в стороне моральную подоплеку: такой подход заметно упрощает систему судопроизводства. Не говоря уже о снижении бюрократических издержек. Однажды Сейго заинтересовался, какие суммы ежегодно уходят на нужды министерства юстиции, и пришел в ужас от цифр, которые ему открылись. А если прибавить к ним пресловутое содержание преступников в камерах? Если Кире действительно удастся избавить мир от преступности — это ведь вполне возможно! — все эти деньги можно будет направить в иное русло, например, в науку… Нет, кто бы что ни говорил, а от действий Киры мир станет только лучше — во всех сферах. С успехом убедив самого себя, Сейго удовлетворенно улыбнулся, но вдруг его сознание пронзила одна яркая мысль. Сразу же захотелось отвесить себе оплеуху. Значит, Кира пока не должен ничего знать, так? И что, неужели он не вспомнит, что не записывал в тетрадь этого австралийца, которому ты устроил сердечный приступ? Проклятье, как можно было так проколоться? Скрипнув зубами, Сейго попытался напомнить себе, что, когда он записывал в тетрадь имена этих троих, он еще не был вполне уверен, что не станет до поры давать миру знать о своем появлении. Но это было слабым утешением — что ни говори, а он должен был это понимать. Так что никаких теперь экспериментов – сам виноват. Сиди тихо, как мышка, и надейся, что Кира сочтет это совпадением. Что у здорового тридцатилетнего мужчины на ровном месте случился инфаркт. Или что его записал какой-нибудь шинигами, от нечего делать. И моли этих самых шинигами, чтобы L тоже не обратил внимания на то, что скончавшийся преступник отличается от тех, кого обычно карает Кира. Здорово недовольный собой, Сейго смотрел на тетрадь сердитым взглядом, точно это она была повинна в его проколе.