Случайность: сила и бессилие

01.06.2007.

Первый день лета выдался дождливым. Обычное дело для Токио, тем более, к этому шло — всю неделю с неба периодически капало, словно предупреждая горожан о том, что к выходным хляби небесные разверзнутся во всю свою ширь, и выходить на улицу без зонта станет не самым умным решением. Горожане подобные намеки понимали с полуслова и реагировали соответствующим образом. Не был исключением и Миура Сейго — в Осаке июнь, как правило, еще более дождлив. За два часа до полудня Миура вышел из квартиры и запер дверь. Мацуда покинул его гораздо раньше. Уехал забивать последний гвоздь в крышку его гроба. Хотя самого Тоту едва ли радовала такая перспектива. За завтраком на нем не было лица. Всеми силами избегая взгляда Сейго, молодой полицейский старался как можно быстрее запихнуть в себя пищу, лежавшую перед ним на тарелке. – Что-то случилось? – Сейго понимал, как глупо звучит его вопрос, но глупость в данном случае была тем немногим, что он мог себе позволить. – Нет… ничего, – слабым голосом отозвался Мацуда, едва ли питая иллюзии насчет своей убедительности. – И все же? Ты очень изменился в последние дни. Мы почти не разговариваем. Ты тоже думаешь, что я — Кира? Противно общаться с убийцей, а? От этих слов Мацуда вздрогнул и съежился, еще ниже опустив голову. Сейго понимал, что своим допросом причиняет кузену боль, но ничего не мог поделать. Ситуация требовала придерживаться именно этой линии поведения. – Так почему же вы не арестуете меня? – насмешливо предложил он. – Вперед! Арест, полевой суд, и быстрая тихая казнь в качестве апофеоза. Меня, а заодно и Лайта. Вы же все думаете, что мы с ним заодно? Вот и действуйте! Настоящему Кире только это и нужно. Мацуда все же нашел силы посмотреть на Сейго. Взгляд его был полон растерянности и смятения. – Я не знаю, что мне думать, – пробормотал он. – Еще недавно я был убежден, что L ошибается. Но теперь… не знаю. Просто не знаю. Я не верю, что ты можешь оказаться Кирой, у меня в голове это не укладывается. Наверное, L и сам хочет верить в вашу с Лайтом невиновность, иначе не говорил бы о том, что вы сможете продолжить его дело, если с ним что-то случится… Но одной веры не хватает против фактов. Даже я это понимаю. Сейго позволил выражению на своем лице смягчиться. – Что мне сделать, чтобы доказать, что я — не Кира? Если не для L, то хотя бы для тебя? Мацуда вновь отвел глаза и ничего не сказал. И до момента своего ухода не вымолвил ни слова. Лишь стоя в дверном проеме, он оглянулся на кузена, вышедшего закрыть за ним дверь. – Все наладится, – негромко сказал Сейго. – Однажды мы вместе поймаем Киру и передадим его в руки правосудия. Главное — верить. – Было бы здорово, – чуть улыбнувшись, Мацуда пошел к лифту. Сейго смотрел ему вслед. Через несколько часов он будет в Осаке. К обеду выяснит, что мне было известно имя Ватари. А вечером… Когда Мацуда уже наверняка сидел в поезде, направлявшемся в Кансаи, Сейго начал собираться на занятия. Он не взял с собой ничего лишнего, кроме ручки и блокнота, да и те были взяты лишь для виду. Сегодня он ехал в То-Дай не для того, чтобы слушать лекции. По дороге в университет он пытался определить, не следят ли за ним и вне дома. Дождавшись автобуса, он стал единственным, кто пополнил состав его пассажиров. На следующих двух остановках пополнение оказалось более внушительным, но никого подозрительного Миура не заметил. В одежду, скорее всего, тоже не было вшито никаких приборов для слежки. Это радовало. Выбрав место в хвосте салона, Сейго смотрел в окно, наблюдая за бегущими по стеклу ручейками. На коленях его лежал блокнот, ловкие пальцы рассеянно крутили ручку. Тетрадь смерти покоилась под рубашкой, но между страниц блокнота лежал вырванный из нее листок. На лбу у Сейго залегла глубокая морщина: он размышлял. Ни одна из запланированных на этот день лекций не была общей для потоков, на которых учились Миура Сейго и Ягами Лайт. Впрочем, занятия у них заканчивались в одно время, что, несомненно, радовало Миуру. Он рассчитывал застать Лайта в аудитории, где совсем недавно тот должен был слушать лекцию о правовой системе Японии, но, похоже, опоздал. Не самое приятное открытие. Конечно, можно было просто позвонить, но Миура не хотел прибегать к подобному способу. Его телефон наверняка прослушивается. Да, команда расследования все равно, так или иначе, узнает об их встрече, но чем позже это произойдет, тем больше вероятность того, что никто не станет акцентировать на ней особое внимание. Иными словами, если тот единственный, кто мог бы это сделать, будет уже мертв, когда о встрече станет известно. Он должен был найти Лайта. Найти и передать необходимую информацию. А дальше инициатива переходила в его руки. Сейго был вынужден довериться Кире. Не от хорошей жизни — других вариантов он попросту не видел. Нет, в действительности, они, конечно, были — другие варианты. Но Сейго последовательно отверг их прошлой ночью, когда обдумывал сценарий своей последней партии. Он мог бы пойти к L. Зная его имя и обладая достаточными уликами против Киры, он мог бы попытаться выторговать себе свободу. Но он не собирался этого делать. Довериться L стало бы еще большим безрассудством, чем довериться Лайту. В своем стремлении покончить с Кирой он не остановится ни перед чем — Сейго был в этом уверен. В том числе и перед предательством. К тому же, о каком предательстве может идти речь, когда ты заключаешь сделку с врагом? И ради этой цели он готов пожертвовать кем угодно. Сначала он поставил под удар Моги, убив которого, я бы непременно выдал себя. А Ватари… Я не могу быть полностью уверенным, но то, как быстро L выяснил, откуда я мог узнать имя его помощника, наводит на вполне определенные подозрения. L знал, что мой отец посетит ту конференцию, и намеренно отправил на нее Ватари? Нет, вряд ли. В штабе Ватари не появлялся мне на глаза, а предположить, что я узнаю в нем водителя, который забирал «Рюугу Хидеки» из То-Дай… Это чересчур. Я запомнил его по чистой случайности. И по точно такой же случайности узнал его имя. Случайность. Пустяк, который в действительности приобретает ключевую роль. Величайшая удача для Сейго, которая едва не обернулась его провалом, и все же стала таковым для его соперника. В этой жизни все поворотные события растут из банальных мелочей. По чистой случайности я нашел тетрадь Джелауса раньше, чем к ней успела Рэм. Если бы тот официант не споткнулся, проходя мимо нашего с Такадой столика, я бы так и не узнал, что Кира — это Ягами Лайт, и что над ним нависла серьезная угроза. Если бы мой отец не оказался на одной конференции с Квилшем Вамми, я бы не узнал имя Ватари. Если бы мы не встретили в Осаке Аманэ Мису, у Лайта не возникло бы идеи использовать ее, что вынудило Рэм вмешаться, и, в итоге, позволило мне выяснить у нее все необходимое. При этом ни один из моих планов не был полностью осуществлен — всегда находилось что-то, чего я не мог предусмотреть. Неужели и сейчас произойдет то же самое? Неужели в действительности анализ не имеет никакого значения, и все решается исключительно случаем? Неужели все это время я, с презрением относившийся к фаталистам, считая их дураками, в действительности сам был круглым дураком? Прислонившись к стене, Сейго засунул руку в карман брюк, нащупывая в нем монетку номиналом в сто йен. Вытащив, поднес ее к лицу, изучая изображение сакуры на аверсе. Сейчас я могу определить победителя схватки Киры и L. У меня есть информация, столь необходимая им обоим, и нет никаких гарантий, что победитель оставит меня в живых. Так может, отбросить в сторону все предположения? Вот монета, у нее две стороны. Пусть реверсом будет L, а аверсом — Кира. Кто выпадет, тот и победил. Вот так просто. Монетка взлетела в воздух. Достигла высшей точки и, вращаясь вокруг своей оси, опустилась вниз, на ладонь Миуре. Ладонь сжалась в кулак. Сейго вновь поднес руку к лицу. Улыбнулся. Нет. Кулак разжался, ладонь наклонилась. Проскользнув по поверхности кожи, монета упала вниз, с тихим звоном коснувшись пола. Не глядя на нее, Сейго пошел прочь. С Лайтом он столкнулся, когда проходил мимо аудитории, которую покинул несколькими минутами ранее. Очевидно, Кира уже узнал о том, что его союзник вернулся в университет, и сам был не прочь пообщаться. Единственный вопрос заключался в том, как они умудрились разминуться в первый раз. – Привет, – улыбнулся Сейго. Встречной улыбки не последовало. Только серьезный, убийственный, во всех смыслах этого слова, взгляд Киры. Юный мессия превратился в жестокого бога, привыкшего вершить свой суд по всей строгости своего же закона. Когда? Как Сейго пропустил момент превращения? Он не знал. – Нам нужно поговорить, – продолжил Миура, – без свидетелей, как ты сам понимаешь. – Естественно, – кивнул Лайт. – Мы поедем ко мне домой, там сейчас никого нет. Там ты ответишь на все мои вопросы. У тебя есть около часа, чтобы собраться с мыслями. И я очень надеюсь, что ответы меня устроят. Устроят, Лайт-кун. Еще как устроят. Ты и представить себе не можешь, как. Путь к дому семьи Ягами прошел в молчании. Всю дорогу Сейго не покидало странное ощущение. Сам Сейго мог бы назвать его умиротворением, хоть и понимал, как странно это прозвучит в такой ситуации. Скорее всего, это объяснялось уверенностью в успешном исходе дела, но было еще кое-что. Ощущение близости к чему-то мистическому. Не принадлежащему этому миру. И он понимал, что вызвано это тем, что на расстоянии вытянутой руки от него находится Ягами Лайт. Человек не может стать богом. Я не раз говорил это и продолжу настаивать, даже будучи при смерти. Но он прошел по этому пути дальше, чем смог бы пройти кто-либо еще. И если кто-то сможет дойти до конца, так это он. Только он. И никто не вправе запретить ему. Родители и сестра Лайта действительно находились вне дома, когда оба Киры пришли туда. Без лишних слов Лайт поднялся на второй этаж. Миура тенью последовал за ним. – Надеюсь, ты отдаешь себе отчет в том, как тяжело сейчас твое положение, – произнес Лайт после того, как запер дверь. – И как оно может сказаться на моем собственном положении. Не буду скрывать: я бы давно записал твое имя в тетрадь, если бы это действие не выдавало меня самого. – Я все понимаю, – произнес Сейго, садясь на кровать. – Как только L выяснит, как ты узнал имя Ватари, он арестует тебя, – Лайт передвинул стул, находившийся около рабочего стола, к кровати, и сел напротив Миуры. – Мне неизвестны детали, но, судя по тому, что я смог узнать от отца, он почти сделал это. – Все верно, – согласился Миура. – Через пару часов Мацуда должен будет получить эти сведения. Скорее всего, то, о чем ты сказал, произойдет уже вечером. Лайт с подозрением взглянул на Сейго. Он явно не мог понять спокойствия, с которым тот это произносил. – В любом случае, сейчас я вижу для нас единственный шанс на спасение, – сказал он. – Ты должен будешь отказаться от тетради. Лишившись ее, ты лишишься воспоминаний обо всем, что с ней связано, а L не сможет ничего доказать. – Но тогда он, скорее всего, продолжит держать меня под арестом. Мне не очень нравится эта перспектива. Лайт недовольно повел бровями. – У тебя нет выбора. Только так с тебя в конечном итоге удастся снять подозрения. Я знаю, как действовать в этом случае. Доверься мне. И снова все упирается в доверие. Но на этот раз я готов. Сейго поднялся к кровати и, обойдя Лайта, подошел к балконному стеклу, глядя на узкую улочку, представшую перед его взором. – Я верю тебе, – сказал он. – И я благодарен тебе за то, что ты не бросаешь меня в такой ситуации. Пусть и понимаю, что ты делаешь это ради собственной безопасности. Рюук за его спиной захихикал. Лайта Сейго не видел, но полагал, что тот по-прежнему сидит спиной к нему. Впрочем, Миура знал, что весьма скоро тот обернется. – Я начал использовать тетрадь смерти в надежде как-то помочь Кире, – сказал он. – И пусть большая часть моих действий скорее осложняла тебе жизнь, я рад, что в конечном итоге все это было не напрасно. Возможно, сейчас. Но даже если и нет, то через несколько мгновений — наверняка. – Я выяснил настоящее имя твоего врага. Сейго как никогда ранее хотел, чтобы его голос звучал ровно. Чтобы он произнес это размеренно, уверенным тоном, показав, что достоин стоять бок о бок с Богом Нового Мира. Получилось ли? Сам Сейго не мог этого сказать, а его слушатели давать оценку не спешили. По крайней мере, изумленный возглас Рюука наверняка относился к сути, но никак не к форме. Обернувшись, Миура вздрогнул от неожиданности. Лайт стоял прямо перед ним, расстояние между их лицами можно было отмерить ребром ладони. Он подошел совершенно неслышно, Сейго даже не заметил этого. – Тогда почему он все еще жив? Этот взгляд. У меня разыгралось воображение, или в нем действительно полыхают красные искры? – Потому что если L умрет сейчас, подозрение падет на меня, – объяснил Миура, прекрасно понимая, что Лайт это знает. – Именно поэтому я говорю об этом тебе. Я назову тебе его имя, если ты дашь слово, что поможешь мне выбраться. – Оно у тебя есть. Как его имя? Вместо ответа Сейго достал из кармана блокнот. Раскрыл на последней странице. Поднял на уровень глаз Лайта, давая ему возможность прочесть: L Lawliet; L. Lawliet. – У меня сомнения по поводу точки, – пояснил Сейго. – Я точно знаю, что его имя — сокращение от фамилии. Как это сокращение осуществляется, мне неизвестно. Можешь спросить у Рюука, хотя он вряд ли ответит. – И не надейся, – подтвердил Рюук. – В любом случае, одна из этих записей сработает. Это я могу гарантировать. Лайт сделал шаг назад, явно осмысливая произошедшее. Пытаясь в полной мере осознать, что он только что увидел. – И вот еще что, – добавил после паузы Миура, извлекая из-под рубашки тетрадь смерти. – Ты был абсолютно прав, когда говорил, что мне нужно будет от нее отказаться. Я сделаю это прямо сейчас. И можешь не трудиться возвращать ее мне, когда все закончится. Глаза Лайта расширились от удивления. – Но почему? – как ни странно, в этот момент Миуре показалось, что Кира говорит искренне. – А ты разве не понимаешь? Или, может, считаешь, что не понимаю я? Я не собираюсь терять половину жизни, чтобы получить глаза бога смерти, становясь твоим оружием. И точно также не собираюсь терять жизнь целиком, после того как ты, из соображений безопасности, запишешь мое имя в свою тетрадь. Мне нравится Ягами Лайт, я хочу, чтобы он стал моим другом. Но я понимаю, что это невозможно, пока я помню, что Кира и Ягами Лайт — одно и то же лицо. Если я откажусь от тетради, ты больше не будешь беспокоиться, что кому-то известен твой секрет. А я смогу с удовольствием наблюдать за тем, как Кира строит свой Новый Мир. Да, я забуду о том, что сам приложил к этому руку, но что делать? Пока мы еще живем в старом мире, нам постоянно приходится чем-то жертвовать. Я рад, что моя жертва относительно невелика. Рюук снова рассмеялся. Сейго посмотрел в выпученные желтые глаза шинигами, пытаясь взглядом донести до него всю важность момента. Тот с довольным видом осклабился, похоже, принимая правила игры. – Ну а если однажды тебе потребуется моя помощь, ты всегда сможешь вернуть мне тетрадь, – подытожил Сейго. – А до тех пор можешь пользоваться ей по своему усмотрению. Мне она не нужна. Миура разжал пальцы, и тетрадь смерти упала на кровать. Бросив на нее молниеносный взгляд, Лайт снова повернулся к Сейго. Тот пожал плечами. Его сердце гулко колотилось о грудную клетку, но в глубине души он не переставал ощущать все то же мистическое умиротворение. – Моя память все еще при мне, – произнес он. – У этой тетради нет бога смерти, который мог бы подтвердить мой отказ. Полагаю, тебе нужно коснуться ее. Лайт подошел к кровати. Нагнулся. С почти незаметной глазу улыбкой Сейго наблюдал, как его рука тянется к тетради. Наконец, контакт состоялся. На мгновение глаза Сейго широко распахнулись, почти вылезая из орбит, а затем он зажмурился, схватившись за виски. На ощупь Миура добрался до кровати и беззвучно опустился на нее, закрыв голову руками. – С тобой все в порядке? Голос Лайта звучал встревоженно. Сейчас он уже не был похож ни на бога, ни даже на Киру. Сейчас он был просто Лайтом, сыном Ягами Соитиро и Ягами Сатико. По крайней мере, Сейго, открыв глаза, увидел именно это. – Черт, похоже, я еще не совсем здоров, – пробормотал Миура, пытаясь отдышаться. – И… Лайт-кун, кажется, у меня крыша едет. Напомни, зачем я к тебе приехал? – А ты не помнишь? – уточнил Лайт с тревогой в голосе и настороженностью в глазах. – Не помню, – с глупым видом подтвердил Сейго. – Хотя подожди, что-то такое крутится в голове… сейчас… А, точно! Ты говорил о каком-то проекте по социологии. Наверное, все дело в нем. – Верно, – Лайт улыбнулся и подошел к столу. – Сейчас достану тетрадь. – А это что за тетрадь у тебя в руках? – Это? Это тетрадь для другого проекта. К нашему делу он не относится, не переживай. – Надеюсь, – вздохнул Сейго, глядя, как Лайт прячет тетрадь в ящик, после чего достает из него другую, по социологии. – Мне, похоже, и так придется много наверстывать. Сейго провел у Лайта еще полтора часа. Прежде чем отправиться домой, он спросил, может ли одолжить на денек тетрадь с его проектом, чтобы использовать его в качестве образца. Лайт разрешил. Уже перед домом Миура обнаружил, что совсем недавно на его мобильный поступил ряд вызовов от матери. Телефон находился в беззвучном режиме, поэтому юноша не мог их услышать. Выходя из лифта, он перезвонил. Слушая размеренные гудки, подошел к двери квартиры. Потянулся было за ключом, но вдруг заметил, что дверь не заперта. Мацуда уже вернулся? Так рано? Но это был не Мацуда. Войдя внутрь, Сейго обнаружил в гостиной Аизаву, сидевшего на диване с мрачным выражением лица. Рядом с компьютерным столом Тоты стоял Моги. – Миура-кун, – Аизава поднялся со своего места, в его руках что-то блеснуло, но Сейго не обратил на это внимания, поскольку в телефоне послышалось сдавленное «алло». Жестом он попросил полицейского немного подождать. – Мама, это я, – сказал Сейго, – что-то случилось? Что у тебя с голосом? – Сейго… – секунду спустя он понял, в чем дело: Миуру Фумико душили слезы. – Твой отец, Сейго… В компании, где он работает, случился взрыв газа… Такаши… он погиб на месте. Ноги Сейго подкосились, телефон выпал из вмиг обессилевшей руки. Где-то далеко-далеко доносились голоса полицейских: – Похоже, теперь нам не придется это сообщать. – Но мы не можем везти его в таком состоянии. – Мы должны. По крайней мере, это не обморок. – Наверное, ты прав. До машины мы его отведем. Сейго почувствовал, как на его плечо опустилась чья-то рука. Подняв голову, он бессмысленным взглядом уставился на Аизаву. – Сейго, я понимаю, как тебе сейчас тяжело, – произнес он. – Но у нас четкие указания от L. Мы получили приказ задержать тебя по подозрению в том, что ты — Кира. Только сейчас Миура понял, что штуковиной, блестевшей в руках Аизавы секундами ранее, были наручники.