Случайность: сила и бессилие

июль 2007.

Ссутулившись и опустив голову, Миура Сейго шел по муниципальному кладбищу Осаки, игнорируя мелкий дождик, который моросил уже четвертый день и останавливаться, похоже, не собирался. Не собирался останавливаться и Миура. Он медленно двигался вперед, глядя на дорогу из-под слипшейся от воды челки. Его заключение подошло к концу двадцать третьего июня. На следующий день после смерти Такады Киеми. Она умерла от сердечного приступа. Прибывший на место происшествия Моги Кандзо обнаружил на ее столе записку, несомненно, представлявшую немалый интерес для следствия. Не меньший интерес представляла тетрадь, обнаруженная полицейским рядом с запиской. Пролистав ее, Моги с удивлением обнаружил имена многих недавно погибших преступников. И, кроме того, еще одно весьма странное имя — полностью соответствовавшее прозвищу детектива, до недавнего времени руководившего расследованием дела Киры. Прихватив с собой и записку, и тетрадь, полицейский поспешил в штаб, роль которого с момента смерти L временно исполняла квартира Мацуды. Сопоставив информацию, полученную из записки и из тетради, группа расследования в полном составе пришла к выводу, что Миура Сейго и Ягами Лайт абсолютно невиновны. На следующий день оба покинули камеры, в которых содержались, и уже вечером принимали участие в новом собрании наряду с остальными. – Здесь сказано, что Такада узнала личность и имя L через Ватари, но не спешила его убивать из уважения к своему противнику, – произнес Аизава, держа записку в руках. – Кроме того, она была уверена, что он не представляет для нее опасности, так как не имеет никаких улик, чтобы вычислить ее. – Но как она узнала, кто такой Ватари? – удивленно спросил Мацуда. – В записке об этом ничего не говорится, мы можем только гадать… – Она написала для университетской газеты несколько материалов о конференции, которая проходила в То-Дай, – сказал Лайт, – и наверняка знала о том, что в конференции примет участие Квилш Вамми. – Но ведь она не могла знать, что Вамми и Ватари это одно лицо! – Мацуда продолжал упорствовать. – Она могла узнать в нем человека, который неоднократно отвозил L в университет и забирал его оттуда, – сказал Сейго. – Такада могла обратить на это внимание. Если она действительно была Кирой… Юноша осекся, словно к его горлу подступил комок. – Она в любом случае была очень внимательной девушкой, – с трудом проговорил он. – И вполне могла это запомнить. – Что ж, правды нам все равно не узнать, – сказал Аизава. – Сейчас важно лишь то, что она смогла выяснить имя Рюдзаки. И когда Миуру арестовали, она какое-то время продолжала убивать преступников, в надежде на то, что L поймет свою ошибку и отпустит его. И когда этого не произошло… По ее мнению это могло означать только то, что Сейго уже нет в живых. Она решила отомстить L. А поскольку от Миуры-куна и после этого не было никаких известий, она приняла решение покончить с собой. – Перестав писать в тетради имена преступников! – подхватил Мацуда. – И спустя тринадцать дней сама умерла от сердечного приступа! Сейго и Лайт провели в заключении больше трех недель. Если бы они были Кирами, они бы давно умерли. – Да, – Аизава кивнул. – Об этом здесь тоже сказано. Такада пишет, что если Миура-кун все еще жив, то только так она сможет доказать его невиновность, и готова пожертвовать собой ради этого. Мне непонятно только одно. По ее словам, Кира скоро вернется. Тот, кто поделился с ней этой силой, наделит ей еще кого-нибудь, и этот человек продолжит строить идеальный мир. Как такое возможно, и почему она с такой уверенностью пишет об этом? – Мы еще многого не знаем, – заметил шеф Ягами. – Например, того, откуда вообще взялась эта тетрадь. Кто передал ее Такаде? Кто теперь должен будет наделить этой силой другого? – Исходя из того, что нам известно… – нерешительно начал Мацуда, – мне начинает казаться, что поклонники Киры правы, и эта сила действительна была ниспослана по воле Божьей. – Вряд ли Богу нужно знать лицо и имя человека, чтобы «покарать» его, – возразил Аизава. – Это просто смешно. Мацуда не нашел, чем ответить. Молчали и остальные, тщетно пытаясь постичь то, что находилось за пределами их понимания. – Что ж, нам остается только ждать, подтвердится ли предположение Такады, – прервал молчание Лайт. – А на данный момент дело Киры можно считать закрытым. Все еще шагавший по кладбищенской дорожке Миура посмотрел на часы. Он приобрел их недавно, чтобы не лезть больше в карман за мобильником, когда ему хотелось узнать время. Часы показывали половину восьмого вечера тринадцатого июля. Дело Киры оставалось закрытым меньше месяца. Десятого июля убийства преступников возобновились. Причем новый Кира, похоже, был настроен еще более решительно, чем предыдущий. Каждый день известия о все новых и новых смертях приходили со всего мира. Счет быстро пошел на сотни. Вечером одиннадцатого числа Сейго в последний раз принял участие во встрече команды расследования. Ему представили нового члена группы — Идэ Хидеки, изначально отказавшегося присоединяться к остальным из-за недоверия к L. Появление Идэ обрадовало Миуру. Это означало, что с его уходом и без того небольшая группа не сократится еще больше, и он не поставит таким образом детективов в затруднительное положение. Собрание началось с единогласного избрания Лайта на место руководителя расследованием. Мацуда напомнил о том, что сам L упоминал о Лайте, как о возможном наследнике его дела. После недолгого и не слишком активного сопротивления, младший Ягами согласился занять место L, и только потом детективы вспомнили про Сейго. – Рюдзаки ведь и про тебя говорил то же самое, – сказал Мацуда, – вы с Лайтом сможете разделить полномочия, и… что такое? Услышав предложение кузена, Миура отвел глаза. Мацуда удивленно поднял брови, а потом тихо ойкнул, догадавшись, чем вызвана такая реакция Миуры. – Не поймите меня неправильно, – сдавленным голосом пробормотал Сейго. – Я хочу остановить этого нового Киру не меньше вас. Но… я не чувствую в себе сил. В прошлом месяце столько всего свалилось… И то, что Кирой оказалась Такада… По щеке Миуры потекла одинокая слеза. Зажмурившись, Сейго стиснул зубы, чтобы она так и осталась в одиночестве. – Ничего. Все мы понимаем, как тебе сейчас тяжело. Сейго ощутил на своем плече теплую и сильную руку, а затем услышал голос отца Лайта. В сознании тотчас всплыла фигура его собственного отца, и Миура зажмурился еще сильнее. – Никто тебя не упрекнет, если ты выйдешь из группы, – заверил его Ягами Соитиро. – А если потом ты захочешь вернуться… – Будет уже поздно, – оборвал его Лайт. Соитиро удивленно посмотрел на сына. На лице Лайта было написано сочувствие, но оно соседствовало с твердостью, и явно пребывало в подчиненном положении. – Я тоже думаю, что Сейго лучше прекратить свое участие в расследовании, – пояснил Лайт, – ради его же блага. Но в таком случае вернуться он уже не сможет. Не забывайте, что мы держим всю информацию о расследовании в строгом секрете, и не можем делиться ей с посторонними. Прости, Сейго-кун, но если ты покинешь нас сейчас, пути назад уже не будет. – Я понимаю, – тихо сказал Миура. – Я согласен. Вскоре после этого встреча подошла к концу. Более группа не собиралась в квартире Мацуды. Сейго продолжал регулярно общаться с Тотой и с Лайтом, но ни разу они не упоминали о деле Киры в его присутствии. А сам он, естественно, не спрашивал. Миура остановился. Развернулся. Посмотрел на могильную плиту, на которой двумя строчками — иероглифами и ромадзи — было выбито: «Миура Такаши». Больше там не было написано ничего. Миура-старший всегда презирал излишества. Не обращая внимания на потоки воды у своих ног, юноша опустился на колени и закрыл глаза. За его спиной медленно возник бледный силуэт, но он, конечно же, его не видел. – Твой план сработал, Миура Сейго, – произнесла Рэм. Сейго не шелохнулся. – Тебе удалось уничтожить L и ввести в заблуждение детективов, – голос шинигами звучал негромко, словно Рэм говорила сама с собой. – Ради этого ты пожертвовал девушкой, которая была влюблена в тебя. Ради этого ты пожертвовал своим отцом. Возможно, дело было в воображении, но Миуре показалось, что все звуки вокруг него куда-то исчезли. Он стоял на коленях посреди царства мертвой тишины. А за его спиной возвышался бог смерти. – Ты можешь не отвечать и делать вид, что не слышишь меня. Я знаю, что это не так. У твоей тетради нет шинигами. Ты откажешься от нее только когда сам объявишь об этом. Пока этого не произошло. Ты не передал право владения тетрадью Ягами Лайту, ты одолжил ее. Даже Киру тебе удалось провести. Слова шинигами тонули в воцарившемся молчании. Миура по-прежнему не двигался. Постояв еще немного, Рэм развернулась к нему спиной. – Да, – прошептал Сейго, не открывая глаз. Рэм замерла. Крылья, уже возникшие было за ее плечами, втянулись обратно. – Я знал, как будет действовать Лайт. У него не было времени, чтобы придумать новый план, поэтому пришлось видоизменить старый. Я знал, что он введет в игру Такаду, воспользовавшись тетрадью смерти. Он сделал все идеально, даже нашел способ заставить ее написать в предсмертной записке о том, чего она не могла знать, когда он указывал обстоятельства ее смерти. Я опасался только того, что он решит отдать ей свою тетрадь, а не мою, и лишится памяти, отказавшись от нее. К счастью этого не произошло. Больше того, благодаря фальшивому правилу, указанному на задней стороне обложки, которое гласит, что в случае уничтожения тетради все, кто прикасался к ней, умрут, я могу не беспокоиться за свои воспоминания. Ты права: мой план сработал, я победил, и теперь в полной мере могу ощутить горький вкус своей победы. Дождь усилился. Сейго продолжал говорить быстрым шепотом, хоть и сомневался, что Рэм слышит его в шуме капающей с неба воды. Но это было неважно. Он просто должен был сказать это, и, наверное, заговорил бы, даже будучи в одиночестве. – Мне пришлось вписать в тетрадь имя отца, чтобы Мацуда не выяснил, как я смог узнать Ватари в Квилше Вамми. Перед смертью он стер фотографии, которые сделал на конференции. Теперь, когда моя тетрадь у японской полиции, они думают, что его смерть — просто несчастный случай, поскольку тетрадь убивает только того, кто в ней записан, а в результате взрыва погибли еще три человека. Все они работали вместе с отцом; я знал, что в это время они наверняка будут находиться в здании фирмы, и вписал их имена, указав те же самые обстоятельства. Никто не станет экспериментировать с тетрадью, чтобы узнать, к каким последствиям приведет такое действие. Пусть я этого и не планировал, но все обернулось мне на руку. Счастливая случайность. Теперь я увижу, как строится новый мир. Строится, благодаря мне. – Ты отвратителен, Миура Сейго. Он открыл глаза и вновь посмотрел на надгробие. – Я знаю. Я заплатил родной кровью за лучшее место в зрительном зале. И, что самое страшное, однажды я с этим свыкнусь. В конце концов, как ты верно заметила при нашей первой встрече, я лишь человек. А человеческая сущность изначально эгоистична. Сейго замолчал. Щеки его были мокры, но причиной тому был дождь. Всего лишь дождь. Конечно, он мог бы вызвать у себя и слезы, как на собрании команды расследования, но не видел смысла лицемерить. Перед кем? Рэм все равно ему не поверит — и будет полностью права. – Помни о моих словах, – сказала Рэм. – Я убью тебя, если ты навлечешь беду на Мису. Помни, потому что больше я не стану об этом напоминать. Это наша последняя встреча. Миура Сейго не ответил. Тогда Рэм поднялась в воздух и покинула мир людей, оставив его в одиночестве. Его глаза вновь закрылись. Слез по-прежнему не было.