Билл несколько часов ворочался на кровати. Он принял обличие человека, а значит всё больше походил на него умирая. Диппер уносил уже четвёртое окровавленное полотенце. Стоило бросить его куда-нибудь в ванну, но она растворилась, как и весь окружающий мир. Некоторые коридоры, некоторые комнаты просто вели в белоснежную пустоту и это пугало.
— Чёрт, холодно… Как же здесь холодно… — Диппер метнулся на голос.
— Прости… Одеяло исчезло, — как-то печально усмехается шатен, но замирает, видя, что взгляд желтого глаза уставлен куда-то в белеющий потолок. Билл бредит?
— Это вечная мерзлота, предательство, но я же…
Но ты же…ты получаешь по заслугам, Билл
Может сердце шатена и сжималось при виде этой картины: чёрные трещины почти полностью покрывают лицо, где-то даже как у старой фарфоровой куклы, кусочки лица уже отвалились, и из глаза, и из черной зияющей дыры вместо второго сочится густая тёмно бордовая кровь, золотистые волосы совсем уж спутались, вся присущая Биллу аккуратность «вылетела через окно», но здравый разум напевал: Что посеешь…и так далее… Ведь ты недавно мечтал, чтобы колесо сансары наконец вернуло демону бумеранг, запущенный им самим. Вот он, перед тобой, след от удара бумерангом. Весь ослабленный и еле живой.
Диппер сжал мертвецки холодную, испещренную сколами руку, а второй
По твоей вине сломанной
закрыл глаза руками. Что же делать?
Кирка так и лежала в углу этой уцелевшей комнаты. Зачем она Сайферу? Что он там говорил? Прямо в сердце, да? Как ни крути, в конце концов он нашел очки Стэна, показавшие когда-то Пайнсу правду. Судьба любит шутить: кажется, еще пять здешних дней назад, он вырвал тебе почку, весело напевая, а ты сидишь перед его кроватью? Ещё два дня назад, ты напился вусмерть и увидел сквозь очки пра-дяди, что город этот тюрьма для жителей Гравити Фолз, а теперь скорбишь, что он разрушился? И, наконец, ты же видел сквозь очки, как демон ослепил этих самых жителей, лишил глаз, а теперь он сам кровавыми слезами умывается, а ты не радуешься. Тебе даже не безразлично. Ты борешься сам с собой, не понимая, что же творится на сердце. Очнись Дипп, тебе конец!
Он не успел тебе объяснить для чего кирка только потому, что ты не дал.
Всё так запуталось… А что бы сделала Мэйбл? Она всегда помогала найти выход даже из самых невозможных ситуаций…или помогала пережить безысходность. Как она там?.. Она бы, наверное, посоветовала отвлечься, но отвлекаться было негде. Пустой белый мир, только второй этаж замка почти уцелел. Тишина. Иногда она так давила, что хотелось хоть чем-то ее заполнить кроме биения сердца
— Почему должно быть так холодно? Я никого не предавал
Хотя бы музыкой. Диппер не любил слушать музыку — она заглушала мысли. Теперь она была нужна ему именно по этой причине. Билл неожиданно приподнялся, сжав руку шатена.
— Эй, ёлка. Только музыка обязательно должна быть такой, чтобы демоны в твоей голове закружились в танце, — почти мёртвым голосом усмехается Сайфер, глядит на шатена осознанно. Будто не бредил всё это время, — время утеКАет у тебя из-под пальцев, — голос его совсем бесцветный и сухой начинал искажаться, — а ты СИдишь. ВоН ЕЁ прямо В серДЦЕ. Я ПЕремеСтил КРистАЛЛ. СПАси СТэна Его жИЗНЬ ЗДесь и ТВОя, — он положил слегка трясущуюся руку паренька на то место, где должно быть сердце. Хлюп. Сквозь намокшую рубашку проступила кровь. Сердце демона не стучало, но кровью обливалось. А может там просто огромная, полная крови дыра? И откуда её столько?
— Я.я не…
— ИТрОмсЕчегЕлЮаЛЕдсЯАдГОТ, — демон затрясся, теряя почти все последние силы на то, чтобы погрузить паренька в сон.
***
Странно, но просыпаться непонятно где, и не понимая умер ты или нет, спишь или бодрствуешь, привыкаешь. Нет, к такому привыкнуть нельзя на все сто процентов, но каждая «смерть» вызывает всё меньше эмоций. Сначала твой мозг запускается, потом ты резко начинаешь думать и первой мыслью становится: «Где я на этот раз?»
Парнишка осмотрелся. Тот самый день? Он сидел посреди площади, что видел много раз на «экране» в зале. Те же люди, те же позы, правда совсем живые и настоящие. Разговаривали о чём-то с друг-другом. Живые люди! Он сможет с кем-то поговорить, кроме… Билла
тежоменясьтунрев-умодоптеачукс
Люди толпились вокруг пьедестала, громко споря и обсуждая что-то.
— Только подумайте, в этом мире кроме нас абсолютно точно кто-то есть, если следовать чертежу, мы сможем построить…- проповедовал кто-то в центре толпы, но был прерван грубым мужским голосом.
— И зачем нам это, парень?
— Но разве вам не интересно увидеть другие формы жизни? Узнать, как они живут?
— Кончай тратить наши ресурсы и время!
— Да! Совсем рехнулся! Нечего фигней страдать! Трудиться не хочет вот и бесится! Бедные родители, — зашумела толпа, потихоньку покидая площадь. Все о чем-то переговаривались, шумели, никак не заметив Диппа, некоторые даже прошли сквозь него, ничего, он уже привык быть невидимкой. Мир на секунду «моргнул», Дипперу показалось, что все люди лишь геометрические фигуры на рисунке.
Ты сходишь с ума вслед за Биллом
Недаром говорят: «помянешь черта». Да, это именно он. Сайфер собственной персоной собирал разбросанные листы вокруг пьедестала, на котором в этом измерении не стояла треугольная статуя, видимо это он выступал несколько минут назад выступал. Блондин собрал листки и пошёл куда-то — Пайнс за ним.
Сайфер тащил кучу листков и вид у него был такой, словно ему подарили торт, а не публично «забросали помидорами» на площади пару минут назад. Билл прошел между зданиями, где Диппер находил глаза, только в этом промежутке времени, стены, абсолютно чистые, служили лишь проходом с одной улицы на другую. Билл повернул в левое здание и зашёл на первый этаж — Пайнс за ним.
Что это? Мир прошлого? Воспоминание? Зачем Билл его сюда переместил, если переместил, а вдруг нет, тогда кто? Кому это нужно и с какой целью? Шатен, не смотря на эти вопросы, радовался видеть Билла всё тем же…идеальным. Ведь когда зло болеет, добро теряет цель. Это всегда сложно, когда тому с кем ты всегда воевал требуется помощь. Но Диппер не воевал с Биллом всегда. Всего каких-то пять дней.
В доме, первый этаж которого отлично просматривался за неимением стен, четверо сидели за столом. Мужчина с острыми чертами лица, девочка лет шестнадцати и два близнеца, чуть старше Диппера. Билл положил бумаги под стул и сел за общий стол. Женщина, стоявшая всё это время у чана, наконец сделала жест рукой и каждый по очереди подходил к ней с тарелкой, которую женщина наполняла супом.
— Опять ходил на площадь за позором? — начал мужчина, когда все расселись по своим местам, — ты отвлекаешь всех от дела и обеда своей бесполезной болтовнёй.
— То, что я предлагаю, способно полностью изменить этот город. Мои изобретения смогут дать свет всему городу и ночью будет так же как днём.
— Зачем нам свет ночью, если ночью все заряжаются, а днём трудятся? Что может сделать мир лучше?
— Например, заменить работу искусственными нами, а мы сможем отдыхать, изучать этот огромный мир.
— Отдыхать? Мы отдыхаем ночью.
— Вам никогда не хотелось заняться чем-то другим? — Диппер бы в такой ситуации наверное бы спорил и обижался, но Билл вел себя спокойно и уверенно.
Его совершенно никто не понимал, но на его лице не отображались вообще никакие эмоции. Холодный, как камень — это слишком странно для Билла Сайфера.
— А чем же ещё, родной? — улыбалась женщина молчавшая всё это время. На этом разговор угас и дальше все просто молчали.
Молодой Билл отличался разве тем, что у него не было трости и цилиндра. Всего-лишь небольшой галстук, вместо бабочки. Да, именно молодой. Шатен более чем был уверен, что это место воспоминание Сайфера, сколько-то триллионов лет назад.
Всё в той же тишине вся семья одновременно поднялась из-за стола и вышла на улицу. Отец пошёл вниз по брусчатке, а все остальные вверх. Они шли молча, но не похоже было, чтобы каждый думал о своём. Просто шли. На развилке мать с близнецами повернули направо, а Билл, по всей видимости, с сестрой пошли дальше вверх.
Диппер начал понимать, почему Билл не сделал абсолютную копию этого городка. Он просто не соответствовал самой натуре желтоглазого. Совершенно тихие улицы, люди здесь только первое впечатление шумности создавали, а теперь они просто молча шли по улицам, будто запрограммированные. Следом за Биллом, который, кстати почему-то не вписывался в эту кампанию, (Чувствовалось, что он будто бы думает в отличии от остальных. Интересно, где «программа» Билла дала сбой?) и его сестрой Дипп вышел за город на огромную поляну с различными, еле видными в траве рельсами, ямами, углублениями. Стекаясь на поляну, люди становились не кучками, а в определённом порядке рассредотачиваясь по всему ее периметру. Те, что уже встали на свои места просто стояли неподвижно. Вскоре поток людей прекратился. Довольно жутковатое зрелище — поляна, полная людей-статуй, но они тут же принялись каждый за своё дело с пугающей синхронностью, услышав очень противный звук, доносившийся откуда-то из города. Как множество множество шестеренок в одном большом механизме, они были единым целым, но при этом работа каждого зависела от работы остальных и наоборот. Один рубил дерево, второй относил к тележке ветки, стоящей на рельсах, которую Билл укатывал к третьему, третий доставал эти самые ветки и отдавал четвертому, пятый подъезжал с ещё одной тележкой как раз к тому моменту, когда второй приносил ещё веток. Это совсем небольшая часть механизма, в которой был задействован Билл, но на самом деле, все трудились в настолько связанной цепи, что каждый житель города был важен, но, по иронии, в этой огромной каше «важных», он так же становился никем. Свиду хаос был следствием идеального порядка и закономерности. Эту черту Билл, видимо, унаследовал от родного города.
Шатен не верил в происходящее, неужели это всё их жизнь? Из того, что он увидел, он понял, что кроме этого здесь никто ничем и не занимается. Интересно, а как они заменяют выбывших?
Ответом на этот вопрос послужил внезапный побег Билла. Тот просто бросил свою тележку и побежал в неизвестном направлении. Следующий за ним с тележкой, врезался в нее и остановился, не понимая, что дальше делать. Тот, что грузил ветки, скинул их сначала на автомате в пустоту, а потом остановился в таком же ступоре. Тот, что рубил ветки замер, когда тара заполнилась и никто их оттуда не забирал. Постепенно вся отлаженная цепь рушилась и люди становились детьми, совершенно не понимая, как дальше быть. Некоторые начинали истерики, некоторые — орали на других, обвиняя их в чём-то. Странное общество, которое сошло с ума, как только ситуация перестала быть нормальной, странные люди, похожие на белку, которая впала в депрессию, когда колесо сломалось. Хорошо, что в нашем мире всё не так.
***
Но всего этого Диппер не видел, усердно догоняя Сайфера, который даже, казалось, и не думал останавливаться. Диппер снова прибежал к часовне, той самой, откуда он совсем недавно выпал. Она была совершенно такой же. Блондин бегом поднялся по тем же гнилым ступенькам, умело перешагивая совсем уж плохие. Теперь понятно, почему в первый их поход суда Сайфер не проваливался. Парниша заскочил в комнату на верху и быстро заперся, Пайнс за ним не успел.
Он глянул на закрытую дверь, немного подумал, а затем решил было уходить, как из-за двери послышалось неразборчивое бормотание, словно парень читал какие-то слова из магического ритуала. Неужели, это настолько срочно, что Билл в буквальном смысле ради этого «кинул» целый город, который, лишившись своего занятия тут же нашел новое — любой ценой отыскать в этом виновного: на улице всё больше и больше становилось шумно. Люди что-то кричали, возмущались, в поисках Билла. Диппер прислушался, сегодня весь день его не покидало ощущение, что он роется в чём-то личном для Сайфера, древнего зла, но, во-первых, зло, как и дерево, откуда-то начинает расти, а во-вторых, Сайфер и сам читает чужие мысли, так что это карма, считай. Размышления Диппера прервало яркое свечение, которая деревянная дверь утаить была не в силах.
— Ты был прав, они не способны этого понять, — спокойно начал Билл
— Вижу, ты сильно им насолил, раз тебя ищут по всему городу, — источник басистого мужского голоса Диппер сквозь щель не видел, но он сразу же узнал, что за место скрывалось за дверью — та самая шестиугольная комната, только стол совершенно пустой. Книги разных цветов заменили пузырьки с цветными жидкостями.
Здесь всё началось..
— Я…
— Мне это неинтересно. — глухой стук, словно кого-то ударили о стену, — Сердце, где оно? Ты начертил?
— Я не только начертил, я ещё и собрал одну занятную конструкцию, — иногда Диппер восхищался полным отсутствием окраски, полной бесцветностью интонации Билла, даже сейчас, когда его голос сделался хриплым, видимо «ноунейм» начал его душить — я понял, что мне и правда без твоих сил и помощи никак не обойтись. Ты можешь проникать в сны, можешь читать мысли и ты существуешь целую вечность. Вот моё изобретение, загляни вот сюда. А потом я тебя отведу к сердцу.
— Билл… Билл, иногда я радуюсь, что пробудил именно тебя. Такие как ты рождаются во вселенной раз на триллионы лет, но не зазнавайся. Ты всё-равно даже ирна не стоишь.
Диппер услышал отвратительный щелчок, а затем невыносимый писк, а из-за двери проступило голубое свечение.
Смех. Сайфер смеялся, второй же голос начал меняться, подобно роботам из фантастических фильмов, когда они выключались
— Мне и правда не справиться без твоей силы, но вот ты совершенно лишнее звено.
— Но…как…ты…
— Скрыл свои мыли? О, я не только этому научился! — Билл развернулся лицом к двери, на секунду Дипперу даже показалось, что тот смотрит прямо ему в глаза, — например я узнал, что я могу с лёгкостью поглотить силы того, кого убью. Да-да, какая-то их часть, там какие-то эмоции или воспоминания будут жить внутри меня, но.я думаю это бесценный опыт. О, поверь, я тут на кое-ком проверил.
— Рано или поздно ты…ты пожалеешь…ты закончишь так же как я. — Сайфер лишь рассмеялся…
— От того, что недооценю врага или от того, что переоценю друга?
Диппер отлетел от двери, когда та сама по себе резко распахнулась. Сайфер, всё с тем же выражением лица, как и пару часов назад, спускался по лестнице. В комнате от таинственного голоса осталась лишь голубая «пыльца» и меловой рисунок на полу. Шатен несколько раз просмотрел книги-пузырьки. Пить он их не решился, а если бы и решился, то не смог так как летал здесь подобно неприкаянной душе — не в силах и предмета сдвинуть. Вот что значит отвлечься — он совершенно не вспоминал ни о Сайфере в настоящем, ни о своей проблеме ненависти к нему. Если он и любил блондина, то это однозначно Стокгольмский синдром, больная любовь и так далее.
Может хватит себя оправдывать, Диппи?
Люди около часовни всё громче и громче кричали, кто-то вышиб дверь и поднимался по лестнице. Диппер вышел.
Почему-то заинтересовавшись, Диппер подошел к одной из кучек народа. Единственная, что не шумела на всей улице. В центре стояла сестра Билла.
Пайнс прислушался:
— Я хоть и его сестра, но такой поступок я не считаю правильным и в доказательство этого я приведу вам его.
