Вампир и его охотница

Когда он сделал глоток, дыхания девушки стало таким особенным – с мелодичным, еле слышным хрипом, от которого у Богга затрепетала кожа. Это было много, слишком для него – её вкус, аромат, тепло, трепет. Он почти забыл все эти ощущения. И вот они вернулись, хлынули на него, все сразу. Его рука наполнилась её сердцебиением и замерла. Богг внезапно понял, что уже не просто пьет кровь. Всё сейчас было по-другому. Он уже не хищник, Марианна – не добыча. И это послало новую волну страха в его мысли. это новое могло уничтожить, разрушить. Он остановился, вытянул клыки из горла девушки, осторожно лизнул ранки, чтоб закрыть, потом облизал свои зубы и губы. Только сейчас заметил, что пара тягучих красных капель упала на перламутровую сорочку Марианны, но не стал их вытирать. Проигнорировал и одинокую слезу на щеке девушки. Убрал руки на колени, отпуская её. Марианна вытерла свое лицо дрожащей рукой. Они оба теперь дышали глубоко, не без удивления глядя друг на друга. И ему жутко захотелось посмотреть, увидеть, какой след он оставил на её нежной шее. И ещё захотелось опять слышать её вздохи у своего уха и запустить пальцы в шелковистые темные волосы. Надолго, навечно. Она так красива, безмерно, отчаянно… Но всё закончилось. Реальность отрезвила, все ощущения стали призраками. Их мягкие слова, смех были похожи на уходящий сон, странный, необъяснимый. Марианна зарумянилась, несмотря на кровопотерю, потерла ладонью место укуса, нервно сглотнула: - Было не так уж и плохо. Бог тоже сглотнул, глядя в пол, и прошептал: - Надеюсь, что так… - Это было хорошо, - она вдруг призналась, удивив и его и себя. - Ну, - выдохнул Богг, не без трепета слушая прерывистое дыхание Марианны. Он все еще чувствовал лихорадочное сердцебиение девушки, но все еще не мог смотреть на нее. – Да, было… Он заставил себя еще раз взглянуть на её раны, чтоб убедиться, что они хорошо закрыты. А потом двинулся к окну. Нельзя было задерживаться. Он подгонял сам себя, хотя каждый шаг давался с трудом. Марианна никак не препятствовала ему, и Богг почувствовал что-то среднее меж разочарованием и облегчением, хотя из-за спешки все не мог определиться – что ж это за ощущение. У них соглашение. Деловое, важное. Нельзя об этом забывать. Остановившись у окна, прижав руку к стеклу, Богг сказал глухо: - До встречи, Марианна. Да, так лучше. Так правильно. Тем не менее, в этот миг, когда они были связаны её кровью, казалось, что им все подвластно в мире. Будто так было всегда и будет всегда. Как будто они никогда не собирались останавливаться. И будто никто и ничто не могло их остановить… Судорожный вдох сорвался с губ Богга, когда он стоял крыше дома Марианны. Его рука, которую он сунул в карман брюк, до сих пор ощущала мягкость волос девушки, и его шея помнила ласку тонких, теплых пальцев Марианны. Лицо странно грелось, когда он вспоминал дыхание, голос девушки. А губы вдруг высохли – Богг опять застонал, вспомнив, как прижимался ими к шее Марианны, пробовал её… Закрыв глаза, он сам себя стал отчитывать. Жёстко потер лицо, пытаясь избавиться от этих жгущих воспоминаний. Хотелось кожу сорвать, чтоб забыть её прикосновения. Рыча, Богг ударил сам себя по губам, яростно отказываясь верить в собственную глупость. Это тепло, тепло её тела вновь обволакивало его, пьянило, губило. И – адово пламя! – он желал большего… * Марианна посмотрела на письмо, что лежало на столе. Слова все бились, перешептывались в её голове. Девушка сжимала серебряное распятие, уже теплое от её пальцев, отчаянно желала, чтоб пылающие щеки остыли. Несмотря на письмо, она вдруг отвлеклась на что-то другое. Она уже давно приказала сама себе не допускать ничего, похожего на романтические чувства, в свою жизнь. Никогда больше! Но воспоминания о прошлой ночи – о почти жарких объятиях с вампиром, о взгляде его глаз, о том, как он ласкал её, заставило девушку гореть. И когда Марианна вспомнила, как они беседовали, сидя на крыше дома, какими секретами поделились, и о том, что она до сих пор хочет узнать о Богге больше, то ей показалось, что распятие ожгло её кожу. Но она не может ступать на эту дорогу. Никогда больше! Никаких теплых чувств! Особенно с чудовищем, которое мучило Донну. Марианна вновь сжала распятие, а потом невольно дотронулась до места укуса. О, и словно ток по телу пробежал. Там её касались его губы… Марианна отдернула руку, потерла ею колено.. Несколько минут назад она проснулась. Ей стало неудобно: жаркие простыни опутали её тело и ноги. Но Марианна улыбнулась утреннему солнцу, которое заглядывало в покои сквозь щель в шторах, словно любопытный сосед. Разум девушки всё ещё полнился образами прошлой ночи – глазами, касаниями, вздохами Богга. Мгновенно тело Марианны нагрелось, и она поняла, что не вынесет этого долги, так что выскочила из постели и плеснула в лицо и на грудь холодной воды из кувшина. С её челки текла холодная вода, но Марианна не обращала на это внимания. Она грызла нижнюю губу. Богг, вампир, должен был быть холодным, как смерть, но прошлой ночью... прошлой ночью он… - Чёрт, - простонала Марианна, кусая свой кулак и улыбаясь. Она помнила всё: Богга, пьяного от её крови, то, как он медленно гладил её бедро своим большим пальцем руки. То, как он что-то шептал в шею, как дышал в обнажённую кожу, и то, как побежали от этого всего мурашки по спине у Марианны. Её собственная рука, будто самовольно, гладила грудь вампира, ползла вверх, чтоб ласкать его голую шею… Она сошла с ума. Она должна быть стойкой! То, что было, не должно повториться… Но Марианна помнила, как быстро Богг шатнулся от неё к окну, когда закончил пить кровь. Это он правильно сделал, потому что она обернулась и почти прошептала его имя, желая, чтоб он ещё побыл с ней… - Чёрт возьми, Марианна! – выпалила она самой себе, глядя в зеркало. – Посмотри на себя! Ты сбрендила! Повернувшись к зеркалу спиной, она прижала пальцы к губам, не зная, что делать дальше. Всё теперь чувствовалось как-то по-другому. - Чёрт возьми, Богг, - запроклинала она вампира. Она ждала, что его укус будет опять болезненным и резким, как в первый раз. Вместо этого она получила что-то сродни удовольствию. И ей внезапно стало стыдно. Марианна закрыла глаза: - Чёрт тебя возьми, кровосос! Хорошо, что он так быстро ушел, да. Им обязательно нужно обговорить, установить какие-то границы. Иначе их сделка превратиться во что-то странное, даже смешное. Он отвлекается, она – тоже. И скрыть это невозможно. То, как он ей улыбнулся прошлой ночью. Разве так можно? И как он её касался? И как она его ласкала? Жуть! Так нельзя! Точно нельзя!..............