Эта история учит их жить дальше.
В самом деле — нужно уметь вовремя отключать мозги. И никогда не принимать решения на затуманенную эмоциями голову.
Хорошо, что для таких случаев есть любимое сердцу дело.
Они разъезжаются по делам вновь — работа не дремлет — Дима мечется между аэропортами и чужими странами, а Сергей отправляется в длительный тур, не забывая прилетать в столицу на разные телевизионные съёмки.
Первое время они совершенно не контактировали, словно боялись сказать лишнего — после такого публичного песенного откровения, чуть ли не выбившего из-под ног имеющуюся почву, едва-едва обретённую твёрдость и адекватность, им нужно было разбежаться, и как можно скорей.
Первое время было непросто, а потом всё вернулось на круги своя.
И, кажется, Дима откровенно начал скучать.
Чувства перестали быть мучительными, больными и по-особому нездоровыми — наверно, ему просто нужен был слишком откровенный эмоциональный всплеск. И, видимо, Сергею тоже, потому что даже после премии он не сделал ни одной попытки остановить его.
Мы достигли предела?
Или же мы просто поняли, что дальше уже просто некуда?
Билан наслаждался выстраданным отдыхом за границей, чувствуя полную релаксацию и душевное спокойствие, и всё чаще ловил себя на мысли, что они с Лазаревым так и не успели смотаться куда-то вместе.
Они так редко были счастливыми, и Диме слишком остро хотелось наверстать упущенное.
Но он не был уверен, что Лазареву было это всё ещё надо.
Он, словно отрезая концы последних, связующих нитей, внезапно перестал писать и звонить, хоть и до этого выходил на связь так часто, лишь изредка кидал ничего не значащие комментарии в социальных сетях, но в целом — была полнейшая тишина по ту сторону баррикад.
Никаких слов, фраз, действий и признаний. Наверно, этот человек был счастлив и без него.
А Дима, кажется, слишком поздно принял эту истину.
Истину всей этой истории, где он пытался понять любовь по-своему. Как умел.
-//-
Правда слишком ядовита на вкус.
Слишком желчна, чтобы Дима попытался стать счастливым без того, кого рядом нет.
Но теперь, наконец-то чувствуя приземление самолёта в душной, июльской Москве после трёхчасового полёта, он уверен, что отныне точно сможет.
Не так ли?
-//-
… Они сталкиваются в шумном, удушливом столичном аэропорту — Сергей собрался лететь в Турцию, а Дима только-только прибыл в столицу из солнечного Кипра безо всякого настроения, пряча колодезные, почти чёрные глаза под козырьком кепки — мужчина замечает вертлявую, фирменную походку, а Билан видит тёплые карие глаза, которые, кажется, мог бы узнать среди тысячи подобных, но всё-таки уникальных и не похожих на чьи-либо ещё.
Дима оживляется, ощущая предательский, почти нокдаундный удар глубоко под рёбрами, и невольно улыбается, выдавая чёртову неподдельную радость со всеми потрохами.
Лазарев знакомо щурится и, обнажая загадочный, призывный оскал от уха до уха, подходит ближе, не боясь ни чужих людей, ни любознательных десятков глаз, ни данной шумной обстановки вокруг них.
В горькой зеленце буравящего его взгляда проскальзывает что-то смелое и хитрое, и, когда Лазарев смело выпаливает решающую фразу, Билан уже не замечает, как молча кивает ему головой в знак согласия:
— Хочешь потратить на меня чуть больше, чем пятнадцать лет?..
