Выстрел.

Бетти и Джаг кинулись к старому ноутбуку. Дрожа, они открывали нужную вкладку и боязно читали содержимое злосчастного письма. Буквы путались, не хотелось верить, что они снова втянуты в опасную игру, где положительные герои всегда проигрывают. — Не может быть так, чтобы Чак знал о планах Кевина. Каким образом он оказался рядом с нашим домом именно в эти чёртовы моменты обсуждения, которых было крайне мало? Каким образом услышал что-то с шумной улицы? Каким образом услышал мой шёпот?! Не бывает таких случайностей, мы же не в фильме, боже. — сидя на полу, девушка упёрлась на диван, растеряно оглядывая их место обитания. Здесь царит порядок, но прямо сейчас ей хочется оттереть всё до большего блеска, лишь бы не думать больше ни о чём. — Не сердись, но что, если, то ужасное, что Кев сделал — связался с Чаком. Да, парень действительно собирался уехать, но перед ним было поставлено условие — сделать из тебя его убийцу. — Джонс старался не смотреть на Бетти, потому что предвещал её реакцию. Как смел когда-то Арчи сомневаться в ней? — Кевин не такой! Этот парень не стал бы подставлять друзей! — слишком резко воскликнула Купер, заставив Джагхеда отскочить на пару метров, чтобы не попасть под горячую руку, которой та размахивала. — Пойми, кроме этого трейлера, нигде не звучало ничего из наших планов. — жалостливо протянул парень, упираясь руками в пол. — Может Кевин всё-таки проговорился кому-то ещё? Мы не знаем, как давно он задумал всё это. — Уже не важно, говорил ли он ещё кому, дело сделано, Кевина Келлера не существует, а мы по уши в «этом самом». — Джонс уставился на Купер, словно восклицая: «Элизабет! Следите за языком». Идей, как выпутаться из этого, не было. Вместо мыслей шум. И эти пустые глаза. — Что, пойдём выпрашивать свободу? — Его условия будут хуже, чем наказание за то, что мы помогли сделать. — Джаг захлопнул ноутбук, а Бетти, вдруг, словно вернулась на 4 года назад, вспомнила, как они расследовали убийство Блоссома, вспомнила боль и переживания, все слёзы. Казалось раньше, что всё наладилось, а на деле, всё тот же шантаж, всё те же смерти. — Он ясно дал мне это понять. — Тюрьма не пойдёт мне на пользу, — ехидно твердила та. — Тогда… Пойдём сдаваться маме? — А лучше, моему отцу. Выйдем уже все вместе! Джонс проскакал по комнате, засмеявшись и закашлявшись. Со здоровьем явно не всё было гладко и Купер просто не могла пройти мимо, не впихнув ему пару сотен таблеток, сверкая своими огромными глазами. Получив неубедительное «Я в порядке», она принялась что-то готовить, вроде начиная с чая, но вот на плите готовился суп, что пах так приятно, и вмиг стало уютнее. На каждое «Как живётся» от Чака Бетти и Джаг уже не знали как реагировать. Шли дни, а они всё отсиживались, опечаленные провалом. Закутались в кучу одеял и поочередно шмыгали носом, делясь друг с другом любимыми книгами. Не помня, когда последний раз выходили на улицу, этот дуэт неудачников собрался в свет: намечалась встреча выпускников. Не то, чтобы они этого особенно хотели, сидеть дом им нравилось больше вшивого мероприятия, но Ронни слёзно молила их составить ей компанию. Отказать старой подруге Би не смогла, и у Джагхеда не осталось выбора. Накинув милое платьице и сделав подобие кудрей, натянув улыбку и беспечное выражение на лицо, блондинка ступила за порог, где её уже ждал парень. И они снова стали теми невинными школьниками со своими детскими секретами. Схватившись за руки, они поплелись к старому жилью Вероники, которая совсем недавно вернулась в Ривердейл из любимого Нью-Йоркского престижного колледжа. — Прошло всего два года! Не пять, не десять лет, за которое хоть что-то могло поменяться. Так на кой мы должны собираться с людьми, что даже на занятиях бывали через раз. — Бетти, это вечер памяти. К тому же, я не справлюсь без вас, мне нужна хоть какая-то поддержка, — Джаг тихо усмехнулся. Вечер памяти! И памяти кого — убитого отцом, после неудачного побега и сбежавшего подлеца, испугавшегося ответственности. И снова школа. Вот то место, что застыло во времени. Здесь те же шумные коридоры, сплетни и люди. Вероника энергично входит в спортивный зал, где сейчас всё украшено синими и золотыми шарами, висят гирлянды, а посреди помещения толпятся бывшие одноклассники, пьющие явно не газировку. Бетс не может пройти мимо редакции газеты. Она проводит пальчиками по старому столу, садится на удобный купленный ею стул и прерывисто вздыхает. Талантов больше нет, Сине-Золотая снова в спячке. — Когда мы приходили сюда неделю назад, я даже и не осознавала, как дорого мне это место. — она смотрит в пол, разглаживая складки на розоватом платье. — Мы спешили. Было не до этого. — озирается, усаживаясь на одну из парт, что теперь здесь складируют. — Я уверен, ты спрашиваешь себя, кем мы стали. — Нет, разве что, почему перестали бороться, — спустя минуту молчания, уверенно отвечает, хлопает по колену парня, вставая. — Пойдём, пока Ронни нас не потеряла. Ещё надо на других посмотреть и себя показать. — с сарказмом пропевает она. Тёмный мрачный коридор, вокруг привычные шкафчики, Джонс шагает к своему, надеясь открыть. Угадывает код с первого раза: никто и не думал его менять. Там лежат вещи какой-то девчонки, на дверце висят фото, наверное, популярного актёра или певца и расписание уроков. Парень кривит лицо, возмущённо ворча что-то на ухо девушки, и закрывает этот шкафчик, в мир владельца которого он нагло вторгся. Они оказываются внутри просторного зала, и все почему-то оглядываются на них. А как иначе, это единственная парочка, что до сих пор вместе. Джаг стремительно тащит Бетти в угол, надеясь скрыться от любопытных взглядов. Себя они точно показали. Что дальше? Купер и Джонс мнутся возле стола с закусками, просто потому, что это Джагхед. И он ест безостановочно, круглосуточно, даже если наелся (что невозможно). Болезнь сделала его ещё более оголодавшим, и Бетти просто смиряется, пристраиваясь рядом и воруя из-под его носа какие-то конфеты. Мимо постоянно проходят, кажется, знакомые лица и девушка только натянуто улыбается, кивает, отвечая односложно — «Да, живём не плохо», «Нет, друг другу не надоели», предпочитая любоваться поглощающим всё и вся парнем. Здесь делать больше нечего. Это общество давно наскучило, только хохочущая Ронни поднимает настроение. Мысли совсем о другом. — Джагги, может расскажем ей? — кладёт свои руки на плечи парня, становясь поодаль от других танцующих. Играет вальс. — Я верю, Ви поможет. Эти тайны ничего хорошего не несут. — Если ты думаешь, что она надёжна, я поддержу тебя. — скрепляет руки в замок на её талии. Бормочет под нос — «Раз, два, три». — Нам нужен друг, — добавляет, когда спиной врезается в Этель, что заметно похорошела. — Прости. — растерянно вздыхает, возвращаясь взглядом к девушке. Музыка стихала, а они всё продолжали покачиваться, неотрывно пялясь друг на друга. И им всегда кажется, что они недостаточно близки, хотя проводят всё время вместе, они не могут устать от того, чтобы просыпаться и засыпать одновременно и вместе, от того, чтобы быть вместе. Мало кто их понимает, Вероника же только болтает, что они её вдохновляют, что она хотела бы такого же, но подходящего человека всё нет. С Арчи они разбежались сразу после школы, тот умотал к матери в Чикаго, пока девушка ждала письмо о зачислении, а отношения на расстоянии они не потянули. Начали ссориться, ревновать, не доверять и решили расстаться, как взрослые люди — без истерик. Правда, Бетти помнит это совсем иначе. Помнит, как подруга почти срывалась к Эндрюсу, как доставала его отца просьбами об адресе, как плакалась и психовала. Эта холодная, но взрывная дамочка поражала даже Джагхеда, что наблюдал, не вмешиваясь. Арчи, на самом деле, отдалился ото всех после переезда, но, всё же, иногда созванивался с так названными Ромео и Джульеттой. Он был непостоянным и ветреным, его и не винили. — Пойдём, пока этот вечер кто-нибудь не испортил, — Купер подхватывает под руку парня и они мирно продвигаются в выходу, где умирают от скуки те, кто в школьные годы не спешил заводить друзей и теперь пришёл, ради, разве что, парочки учителей, что уже поспешили удалиться, давая молодёжи больше свободы. Бетти перехватывает Ви, когда та заигрывает со старым добрым Реджи, свободным и успешным Реджи. Шепчет что-то про усталость, обнимает на прощание и зовёт в гости перед отъездом обратно в колледж. Девушка цокает небольшими каблуками, которые и близко не стоят со шпильками темноволосой подружки, и выходит на свежий воздух. — Как хорошо, — Джонс притягивает Бетти к себе и они медленно плетутся к парку, чтобы передохнуть от толпы и вопросов. Давно стемнело, даже луну закрыли тучи, а света фонарей совсем не хватает. Угрюмо и мрачно, развивается чувство незащищённости, тревоги, но они идут дальше, обречённо смотря вперёд: туда, где их ничего не ждёт. — День прошёл незаметно. Я так опустошён, — парк всё не кончается. Вокруг стоят массивные ели такого насыщенного тёмно-зелёного цвета, что разглядеть в это время суток ну очень сложно. — Завтра будет не лучше, — позади слышится какой-то шум. — Ещё надо придумать, как озвучить Веронике правду о Кевине. Больно вспоминать как она ревела на похоронах! — Получше самой Шерил, — раздаётся грубое «Эй!», Бетти и Джагхед медленно оборачиваются, не желая больших неприятностей.