Слабак: сборник рассказов

2: Отец Драконий залп с треском и криками поглощает демонов. Демоны столицы, демоны благородных семейств, демоны с самых дальних, неизведанных уголков подземного царства, к жатве даже присоединились серые жнецы Аида. Среди них были слуги великих демонов, среди них были сами великие демоны — но никто из них не устоял дольше нескольких секунд. Однако, сколько же фанатиков бывает даже в рядах демонов? Залп, наполнявший окружающий воздух оглушительным «туумом», раздавался не прекращаясь, все умершие подохли под его какофонию, и сколько же ещё их умрёт — с этим туумом в ушах. Я перестал чувствовать слабость и боль, хотя грудная клетка стараниями Евклида оставляла желать лучшего… Вероятно, я умру, когда всё закончится, но перед этим я забью их всех, пока столица не превратиться в настоящий город-призрак. Драйг не говорил, он молчит уже довольно давно — сосредоточенный до предела, похороненный в нашем общем негодовании. Нет, негодование было только у него. Но оно было страшнее, чем любая физическая боль: весь мой гнев давно похоронился в глубине металлической оболочки Крушителя баланса, весь мой гнев уже давно занял пространство в душе, то, что было не занято Драйгом. Этот гнев давит красного дракона с той лёгкостью, с которой молния сжигает деревья своим смертельным зарядом. Гнев больше не сила, гнев — это уже осадок прошлого, болезненный, который я мечтал бы сожрать так же, как сожрал Дахака. Он молчит — он, наверное, меня боится. Или просто так переполнен силой, что находится в предоргазменном состоянии. От переизбытка энергии даже воздух окрасился в красный, перешедший в лиловый — точно красный налёг на красный и был налит кровью, силой, ничем не сдерживаемой, бешеной силой, которой даже не нужен был драконий залп. Эта сила — как дракон — могла бы с лёгкостью уничтожить всё, что я прикажу!       — ИССЕЙ! — позади что-то рухнуло и с силой подкатилось к моим ногам. Я обернулся и понял, что это был Саджи. Израненный, его чёрная броня окрасилась в тон моего Крушителя.       — Саджи, только не говори мне, что… Я наклонился к нему. Нет, только не снова. Ну пожалуйста. Я уже достаточно много друзей потерял. Прошу тебя, кто-нибудь, кто там есть, сотвори чудо, не позволяй ему умереть.       — Саджи, немедленно улетай! — но синие искры уже метались по воздуху, испаряясь словно снег на солнце. — Саджи…       Он улыбнулся, когда маска Вритры отъехала в сторону. Его сильно покоцали — даже лицо, защищаемое маской, пострадало.       — Прости, дружище Хёдо, что… кхм… не смогу поприсутствовать на её первом дне рождения, ну, ты уж… побереги её до возвращения мамы, — улыбка сползла с лица Генширо, и он посмотрел за моё плечо на высившийся, разрушенный шпиль замка Сатаны. Сплюнув кровь, которая мигом испарилась ещё в воздухе, мой друг прошептал: — Убей этого мудака. За всех нас, Исе…       Искры превратили Саджи в пыль, и даже Святого Механизма не оставили…       — Обещаю, дружище. — Как обещал и маме с папой, как обещал и Вали позже, а ещё я обещал одной безразличной драконихе, которая подарила мне дочь, что защищу её во что бы то ни стало. Аура дракона впиталась в доспех и несколько десятков благородных, сильнейших демонов Ада бросились на меня, перекрыв мне путь. Прочь… Я встретил его тараном, ударил его в голову своей головой — послышался не треск, а целый взрыв, демон просто испарился от нанесённого урона, даже не вскрикнул. Я сказал, ПРОЧЬ! Из Крушителя баланса абсолютно ослепительными потоками лился свет. Драконьей энергии было столь много, что её было не удержать — свет обращал демонов в ничто. Когда я зашёл во дворец, было тихо. Только рухнувшие двери и постепенно разрушавшееся от давления окружение давало знать о царившей смерти. Но одному-единственному демону было всё равно. Да, Ризевим, Ризевим Ливан Люцифер Второй. Не буду говорить, кто он такой есть, вы и так уже всё поняли.       — Положи ребёнка в кроватку, — я не собирался ни секунды ожидать его пафосных речей или удивительно-красивых, красочных описаний о трудном детстве или отрочестве.       — Прежде чем ты… — я оказался достаточно близко, чтобы Люцифер услышал мой шёпот. О, он услышит. Со слухом проблем у него нет, разве что с головой.       — Положи ребёнка в кроватку, она только уснула. И, если ты её разбудишь, я обещаю тебе — сожру тебя по кусочкам, как сделал это с Дахакой, — он сделал, как я и приказал, — А теперь сядь на свой трон, «Сатана».       — Хочешь поболтать? — Ризевим усмехнулся.       — В твоих мечтах, козёл. Шёл сюда и мечтал, как обращу тебя в горстку пепла. Шёл сюда, и мечтал, что раздавлю, как клопа. И вот я здесь, мой ребёнок спит в твоей кроватке, а я не знаю, как мне лучше с тобой расправиться. Ты урод, мужик. Ты подставил собственного сына, ты убил внука, ты отправил десятки родов демонов на смерть, и почти развязал войну с небесами. Войну, которая давно никому не нужна. В чём смысл? Знать не хочется. Злит меня только, что во всём твоём плане козырем должна была стать моя жена, но… она ушла, и ты переключился на дочь.       — Ты меня осуждаешь? — забавный факт: трон высится на всем тронным залом, но сейчас сидящий в нём белобрысый ублюдок кажется мне настолько ничтожным, что, плюнь — и убьёшь. Он улыбался, ему нравилось, он обезумел.       — Да нет, мне, в общем-то, было бы всё равно, если моя дочь не оказалась главной деталью твоего плана, но радует одно — ты подохнешь и всё вернётся на круги своя, — я забрал малышку из кроватки: она мне очень напоминает Офис, почти всем… кроме волос, тут она в меня. Моя маленькая. Ну вот скажи, Золотко, почему твой папка такой недоношенный?       — Мне казалось, они сами будут меня судить, а тебя пустили в преисподнюю только с условием, что ты не убьёшь меня, — я снял лицевую часть маски и развернулся к Ризевиму.       — А кто тебе сказал, что я тебя убью? Тебя убью не я, — я чмокнул малышку в нос, и она улыбнулась во сне: моя маленькая. — Тебе отомстит дед вот этой вот малышки! Я достал из-за пазухи — из встроенного в костюм отсека — отрубленную руку. И швырнул в сторону Люцифера. Он продолжал улыбаться, а печатка на пальце заискрила, обдав трон лиловым, всепожирающим сиянием. Спасибо, па, ты до последнего меня выручаешь. Мы с Хрони уже не видели тронного зала преисподней, впереди был дом, впереди была Земля. Когда мы появились перед моим родным, уничтоженным домом, я потерял на секунду контроль над доспехом — и он погас, обнажив на груди несколько вскрытых участков, один из которых даже издавал ритмичные сердцебиения, потому что находился аккурат рядом с сердцем. И Хрони проснулась. Она улыбалась. Ох, моя малышка. Ну и… чё теперь делать? Аж до слёз хотелось узнать, я ведь вот-вот умру. Но моя дочка только улыбалась — и, даже будучи немного озадаченной моим смурным выражением лица, — умудрилась быть собой. Рядом с раной заблестели магические часы — это её способность… Время. Наша дочь повелевает временем — просто потрясно! Рана залечилась так же быстро, как и открылась. Она пропала, не оставив и напоминания о сражении с Евклидом.       — Спасибо тебе, Хрони. Ты даже сейчас выручаешь меня больше, чем я того… заслуживаю, — я кивнул ей, а она приподняла головку и с усердием прошептала…       — Па… -па… Её маленькие ручки тянулись к моему лицу, а когда дотянулись — только в ту секунду, когда прохладные пальчики годовалой дочурки коснулись кожи моего лица — я понял, что плачу. Я так тебя люблю. Офис, спасибо тебе за неё.       — Кхм-кхм, прошу меня простить! — Азазель, как всегда, появляется вовремя, но сегодня — именно сейчас — мою радость не мог испортить даже он. — Милейшая сцена. Ты в порядке? С девочкой, я как вижу, всё точно окей.       — Со мной тоже. Спасибо, что помог, — я кивнул лидеру падших.       — С чем? Ты героически вытащил девочку, пока армия верных слуг Ризевима не перебилась с армией повстанцев, которую возглавил только освободившийся из заточения Король Сазекс. В битве с Сазексом узурпатор был убит — теперь всё внимание на нём. И он тебе благодарен, и ты в безопасности.       — Я бы не был так уверен, — Михаил появился в составе свиты, в отличие от Азазеля. Но он также добродушно улыбался. — Безумцев, откуда-то узнавших о ребёнке дракона бесконечности целая очередь, я боюсь — это не последний крупный бой за её спокойствие, но… мы могли бы взять шефство над ней и тобой.       — Ну да, по пятницам будешь работать инструктором у меня, а по четвергам — у Михи, а другое время занимайся дочуркой, — Азазель потянулся играться с Хрони, но, когда она цепко ухватила его за палец, сломав — передумал. — Да, заодно будет на какие шиши дом восстановить, — добавил Михаил.       — А у меня есть выбор? — я улыбнулся, задав этот вопрос скорее дочке, чем этим двоим.