Я сделал всё, что можно; всё, что нельзя.

Будильник, оповещающий о том, что пора собираться прозвенел, как гром среди ясного неба. Естественно, они с Димой продумали каждое движение на сцене, но, как и всегда, было слегка волнительно. Нескончаемая красная дорожка, множество фото, интервью и почти что рутины для артиста. На самом концерте были песни, который напевал себе под нос каждый, а ещё совершенно глупое расположение сцены — стоять к одной половине зала лицом, а к другим спиной — как минимум неуважительно. За несколько номеров до их выхода, мужчины переглянулись и тихо ушли в закулисье, чтобы подготовиться и морально, и технически. С Димой Лазарев не обменялся ни единым словом, но они полностью поняли друг друга. Как только начинает играть мелодия, зал тут же взрывается визгами и аплодисментами. Сергей сделал все возможное, чтобы оставить волнение там, где-то позади, в гримерке. На заднике красивый темный фон с брызгами воды. Сергей вкладывает в каждое движение, в каждый слог столько искренности, сколько он может дать, находясь перед огромной аудиторией. Он старается не смотреть в сторону зала до припева, но выходит плохо: нужно было найти Дарину хотя бы для того, чтобы заглянуть ей в глаза. И вот, за секунду до первого «прости меня» им нужно развернуться. Лазарев бегает глазами по тому месту в партере, где и должна сидеть Дарина. Он, кажется, буквально молится, чтобы она никуда не ушла. И вот, наконец находит. До этого, когда замечал ее со сцены при вручении тарелки, не был уверен, что это именно тот человек, ради которого был этот труд. Те самые синие глаза, короткие волосы цвета вороного крыла, темный макияж, притягивающий к себе взгляды и, конечно, самое главное – улыбка, от которой сердце начинало биться как-то слишком часто. Улыбка, которую Дарина пыталась прикрыть рукой, ведь она прекрасно чувствовала его взгляд на себе и чувствовала, что эта песня не просто так. «Может, не все потеряно? Может, правда сработает?» — эти бесконечные «может» закрадывалась в ум мужчины, зажигая почти потухший уголёк надежды вновь. Он решает отвернуться к другой части зала, чтобы не дать этому угольку разгореться до пожара. Песня кончилась. Зрители, видимо, тоже оценили. Объятия Димы, похвала ведущих, овации и крики — все было, будто под лёгкой дымкой. Неясно, на что надеялся Сергей. На то, что резко появится храбрость, чтобы подойти к Дарине под прицелом камер? На то, что она после какой-то песни тут же позвонит ему? Конечно на это. Но вместо осуществления первого пункта певец направился в гримёрку, где оставил свой телефон на время выступления. Все же, грамм надежды ещё оставался. Если и это не сработает, то придется сделать вид, что забыл и забил на отношения. Как всегда, это будет не так. Он сел на диван и взял со стола мобильник. Множество пропущенных звонков, но ни одного действительно важного. Мужчина, от скуки, начал копаться в ленте Инстаграма, однако продолжилось это недолго: он снова держал палец над ее номером. В голове вдруг заиграла собственная песня: «Семь цифр и звонок, как мне найти любовь твою?» «А любовь и не надо искать, – подумал Лазарев, – она в зале сидит.» А на деле, «любовь» начала вступать в дебаты с охранником, который преграждал ей путь. – Молодой человек, я Вам ещё раз повторяю, у меня на руках VIP-билеты, плюс приглашение от Лазарева. Как мне объяснили организаторы, я имею полное право попасть в гримёрную! – сжимая небольшую папку с билетами, документами и прочими бумажками, повторяла Щербакова. – А я Вам ещё раз объясняю, что не имею права пускать. Если это настолько, – это слово он выделил голосом с какой-то противной слащавостью. – важно, я могу позвонить организатору. – Будьте так добры. И охранник позвонил. Через десять минут в коридоре раздались голоса, но расслышать хоть слово было невозможно из-за шума вокруг. Секьюрити, стоящий напротив, оказался высоким и широкоплечим, и за ним даже макушки людей среднего роста было почти не видно. Сергей подошёл ближе, и охранник отодвинулся, дав ему пройти. Не зря надеялся, не зря пытался, не зря все это! Хотелось прижать ее к себе, коснуться пушистых волос, но все, что сейчас мог делать Сергей – кусать губы и ждать окончательного решения. Лазарев оглядел Щербакову с головы до ног. Он, разумеется, отметил то, что она в «черном маленьком платье» и на каблуках! В повседневной жизни этой девушки такого никогда не встретить. Дарина смутилась его взгляда, опустив взгляд на туфли. – Серёж, я не могу ни при таком шуме, ни при посторонних говорить. И это подождать не может. – выпалила девушка, поднимая голову. – Да-да... В принципе, можно или в курилку дальнюю, или на улицу. Как хочешь. – дрожание голова предательски выдавало волнение певца. – На улицу. До дверей они шли молча, собирая мысли в кучу. Слишком холодный для лета, ночной воздух заставил Щербакову вздрогнуть. Но именно она решила начать разговор первой. – Я не знаю, может, это будет слишком наивно, и в какой-то степени неуважением к себе, но я так не могу. Я была уверена, что смогу быть, знаешь, такой стервой из сериалов, которая не умеет прощать. Может, я пожалею об этом, но... – молчание. После этого момента ее «речь» совсем забылась. Все слова вылетели из головы. Лазарев кивнул вместо ответа. – Может, я и перегнула палку со своей обидчивостью. Откуда она у меня вообще взялась? – Боже, ты ненавидишь точные высказывания. Так? – Ты знаешь меня. Может, это и так. – она грустно улыбнулась. – Я даже не знаю, что мне сказать… – Не можешь сказать – сделай. У тебя же есть всего два варианта: либо ты разворачиваешься и уходишь – это плохой, либо обнимаешь, чтобы не смазать макияж – хороший. Я могу даже отвернуться, чтобы на тебя не воздействовать, что ли. – Да, так будет лучше. Отвернись, пожалуйста. И он отвернулся, касаясь рукой лба. В тот момент он пожалел, что бросил курить – это неплохо снимало ему напряжение. Ну, или создавало иллюзию расслабления. Начал мелко накрапывать дождь, добавляя киношной драматичности этому моменту. Не хватало грустной классической музыки. Лазарев тихо и нервно рассмеялся от своих мыслей. Но, он мог поклясться Богом, совсем забыл, что послужило причиной для ненужной в ту секунду улыбки, когда его плеча коснулась холодная ладонь Дарины, а затем и вторая рука легла на его талию. Сергей выждал несколько секунд, чтобы повернуть голову. В тот же момент девушка тихо, прислушиваясь к ритму дождя и далекой грозы, произнесла: – А обнять тебя легче, чем не смазать макияж. – затем, она почти неслышно добавила, – Может быть.