Суд Магии. Философский Камень

На следующее утро на завтрак никто не стал опаздывать, так как было ясно — Суд продолжается, а значит, опять будут читать книгу. После эффектного появления в Зале Джеймса Поттера то, что к мужу и сыну присоединилась Лили, мало кого удивило, но многие заметили, что Сириус и Ремус сидят чуть в стороне от Поттеров, явно не спали этой ночью и о чём-то размышляют, вид у обоих виноватый. Дамблдор пребывал в глубокой задумчивости, было очевидно, что он чем-то очень сильно недоволен. И не удивительно — ему уже досталось за то, что он поместил Гарри к Дурслям… И попробуй, объясни, что он сделал это ради того, чтобы мальчик получил закалку, необходимую для борьбы с Волдемортом и что он, Дамблдор, ни в коей мере не предполагал, что Дурсли будут НАСТОЛЬКО плохо обращаться с племянником! Ну, для Вернона мальчик — никто, но Петунья? Неужели она не пожалела родную кровь? И он боялся, что в дальнейшем ему может ещё перепасть… Снейп тоже выглядел озабоченным, не сводя глаз с Лили. Она была прекрасна… Безусловно, он понимал, что она нисколько не изменилась с тех пор, как смертельное проклятье оборвало её юную жизнь, выглядела не как мать, а, скорее, старшая сестра собственного сына (как и Джеймс мог бы быть его старшим братом), на ней была та же одежда, состоящая из брючек свободного покроя и блузы с коротким рукавом… Она была… такая красивая… такая домашняя… И теперь зельевар думал, как отреагируют Поттеры — вернее, младший Поттер, когда узнает о том, что они с Лили когда-то были хорошими друзьями? И как отреагирует сама Лили на… У Снейпа даже появились зачатки угрызений совести от того, что он иногда… не очень красиво поступал по отношению к противному мальчишке… Но откуда он мог знать, что ему суждено вновь увидеть свою давнюю любовь? А эта самая любовь и заняла место за кафедрой, которая возникла на месте директорского трона. — Специалист по волшебному зельеварению, — прочитала Лили — и Снейп помрачнел ещё сильнее, вспомнив, что было на первом уроке главного героя по его предмету. — Вон он, смотри! — Где? — Да вон, рядом с высоким рыжим парнем. — Это который в очках? — Ты видел его лицо? — Ты видел его шрам? Этот шёпот Гарри слышал со всех сторон с того самого момента, как на следующее утро вышел из спальни. За дверями кабинетов, в которых у Гарри были занятия, собирались толпы школьников, желающих взглянуть на него. Одни и те же люди специально по нескольку раз проходили мимо, когда он оказывался в коридоре, и пристально смотрели ему в лицо. Гарри предпочёл бы, чтобы они этого не делали, потому что они его отвлекали, а ему надо было сосредоточиться на том, чтобы добраться до очередного кабинета. — Такт, такт, — прошипела Нарцисса. — Драко, надеюсь, среди этих… тебя не было? — Я уже видел По… Гарри, — быстро поправился самый младший представитель блондинистого семейства. В Хогвартсе было сто сорок две лестницы. Одни из них были широкие и просторные, другие — узкие и шаткие. Были лестницы, которые в пятницу приводили Гарри совсем не туда, куда вели в четверг. Были лестницы, у которых внезапно исчезало несколько ступенек в тот самый момент, когда Гарри спускался или поднимался по ним. Так что, идя по этим лестницам, надо было обязательно прыгать. — Питер до последнего курса никак не мог запомнить, какие конкретно ступени исчезают, — вздохнул Ремус. — Он каждый семестр по три-четыре раза попадал в Больничное крыло со всевозможными переломами, так что в конечном итоге к нему была приставлена целая свита… Но это ему не всегда помогало. — Собственно говоря, это нас и сблизило, — хмыкнул Сириус. — Большинство ребят всегда успевало сбежать, чтобы избежать необходимости служить поводырями этому ничтожеству… А нам, видите ли, жалко его было! — Вы слишком зло отзываетесь о мистере Петтигрю, — заметила Амелия. — О покойниках… — Петтигрю жив, — ответил Гарри, забыв, что перебивать — тем более, старших — очень не вежливо. — И у Сириуса… и не только его одного… есть все основания отзываться о нём именно таким образом. Вам разве не сказали, что… — Нам сказали только, что Петтигрю сам взорвал площадь и упал в канализацию, но — был ли он при этом здоров и вылез ли оттуда? — Судьбу Петтигрю вы узнаете из третьей книги, — грустно улыбнулся Гарри, а Рон отпустил такое ругательство, что заработал подзатыльники от каждого из членов своей семьи. ..С дверями тоже хватало проблем. Некоторые из них не открывались до тех пор, пока к ним не обращались с вежливой просьбой. Другие открывались, только если их коснуться в определённом месте. Третьи вообще оказывались фальшивыми, а на самом деле там была стена. — На самом деле за большинством таких фальшивок расположены порталы, ведущие в разные концы замка, — сказала вдруг МакГонагалл. — Правда, это по данным, сохранившимся в архивах, там не сказано ничего о том, как активировать данные проходы, но указано, что они могут заносить… туда, куда ходить, мягко говоря, не следует. И не всегда в одно и то же место… — Напрасно ты об этом сказала, Минерва, — мягко пожурил её директор. — В зале находится достаточно охотников пооткрывать тайны замка… Казалось, что хуже Пивза ничего и никого быть не может, однако выяснилось, что это не совсем так — школьный завхоз Аргус Филч оказался куда более неприятной личностью. В первое же утро Гарри и Рон обратили на себя его внимание — к сожалению, в плохом смысле слова. Филч застал их в тот момент, когда они пытались открыть одну из дверей. К несчастью, выяснилось, что именно за этой дверью начинается тот самый закрытый для всех коридор на третьем этаже, про который говорил на банкете Альбус Дамблдор. Филч отказывался верить, что ребята просто заблудились. Смотритель был уверен, что они специально хотели проникнуть на запретную территорию, и угрожал запереть их в находящуюся в подземелье темницу. Но в самый критический момент их спас проходивший мимо профессор Квиррелл… — Угу, а он-то что там делал? — хихикнул Рон, продолжавший потирать пострадавшую макушку. — Узнаете из этой книги, — пояснил он, заметив недоумевающие взгляды. Большинству не были известны все подробности того, что произошло в тот год в Запретном коридоре и что сталось с Квирреллом — официально было объявлено, что тот совсем расхворался и был вынужден отказаться от должности. У Филча была кошка по имени миссис Норрис — тощее пыльно-серое создание с выпученными горящими глазами, почти такими же, как у Филча. Она в одиночку патрулировала коридоры. Стоило ей заметить, что кто-то нарушил правила — сделал хотя бы один шаг за запретную линию, — и она тут же исчезала. А через две секунды появлялся тяжело сопящий Филч. Филч знал все секретные ходы лучше, чем кто-либо другой в школе — за исключением, пожалуй, близнецов Уизли, — и появлялся так неожиданно, словно был привидением. Ученики его ненавидели, и для многих пределом мечтаний было отважиться дать пинка миссис Норрис. — ПИНКА БЕДНОЙ КОШКЕ?! — завопил завхоз, для которого не стало новостью отношение студентов к нему самому, но, обожавший свою четвероногую помощницу, он готов был разобрать на атомы любого, кто осмелится косо посмотреть на противного зверька. — Да… Я наплюю на все запреты и… — АРГУС! Здесь не было сказано о том, что Миссис Норрис кто-то пнул! Лишь о том, что ваша кошка до того всех достала, что нервы у всех были на пределе! — заступился за ребят Флитвик. — Противная тварь, надо сказать! — добавила Спраут. — Не только учащиеся её боятся и ненавидят! До сих пор она не упускает возможности испортить мою обувь! Вы, Аргус, должны мне сто галлеонов за эти… — Сами где-то изгваздались и валите всё на безответную несчастную… — Помона, в следующий раз, когда это случится, принесите обувь ко мне и мы проверим, что с ней случилось, — сказала Минерва. — Если будет доказан факт нападения на вас Миссис Норрис, вам будут возмещены все расходы и я сама займусь перевоспитанием кошки… — Миссис Норрис ни в чём не виновата! — упорствовал завхоз, который готов был растерзать — хотя бы для разнообразия — уже не студентов, но двух преподавателей, имевших неосторожность выступить против его любимицы. — Она действует в пределах… Это не более, чем инстинкты… — Воспитанное животное держит свои инстинкты под контролем, Аргус, — было всеобщее мнение. — Я могу доказать три случая, когда ваша «ни в чём не виноватая» кошатина испортила ценные зелья, и два — когда она сожрала ценные ингредиенты из кладовой! Правда, никак не могу понять, как она туда попала, но факт остаётся фактом! — рявкнул Снейп. — Я также могу доказать три случая, когда Миссис Норрис практически разорила Больничное Крыло, обрушив шкафы с лекарственными зельями, — поддержала зельевара мадам Помпфри. — Правда, после третьего набега она чудом не погибла сама и прекратила, но стоимость… Чтобы возместить мои потери, вам, Аргус, придётся лет пять, как минимум, работать бесплатно! Казалось, Филча сейчас хватит удар, но ученики поняли, что в самое ближайшее время либо Миссис Норрис пройдёт курс перевоспитания, либо у вредного завхоза появится новая кошка. …Но найти нужный кабинет было ещё полдела, потому что занятия оказывались порой куда более непростыми, чем поиск той или иной комнаты. Как быстро выяснил Гарри, магия вовсе не сводилась к помахиванию волшебной палочкой и произнесению нескольких странных слов. — Та магия, которая творится посредством таких проводников, крайне ограничена, — улыбнулась Амелия Боунс. — Вам в Хогвартсе преподают лишь самые основы, а после него желающие могут продолжать своё обучение в Академии, где палочка вам понадобится на одной дисциплине из шести… …Самым утомительным предметом оказалась история магии — это были единственные уроки, которые вёл призрак. Профессор Бинс был уже очень стар, когда однажды заснул в учительской прямо перед камином, а на следующее утро он пришёл на занятия уже без тела. Бинс говорил ужасно монотонно и к тому же без остановок. Ученики поспешно записывали за ним имена и даты и путали Эмерика Злого с Уриком Странным. — Минуточку, — одного упоминания Бинса оказалось достаточным для того, чтобы Мародёры начали зевать. — А другой кандидатуры на роль преподавателя Истории у вас не нашлось? В наше время Бинс тоже зудел исключительно о пресловутых гоблинах, словно больше никаких событий в истории и не было! — Бинс — великий учёный… — начал было Дамблдор, но Джеймс Поттер был не из тех, кого так просто заткнуть. — Возможно, при жизни он БЫЛ великим учёным, специализирующимся на КРАЙНЕ УЗКОЙ тематике. Не спорю, знание того, что представляет из себя народ гоблинов, очень важно… Но не настолько, чтобы семь лет подряд гундеть исключительно об этом! И КАК гундеть?! И это при том, что на экзаменах у нас спрашивают не только о гоблинах! То есть, из десяти вопросов гоблинской тематике был посвящён только один, ну, максимум два! И Бинс ни разу — на моей памяти — даже не порекомендовал своим ученикам для прочтения какую-нибудь дополнительную литературу и они вынуждены просто гадать, что им может понадобиться на экзамене, а что будет лишним. Хорошо, если старшекурсники сочтут возможным просветить младших, а если нет? — Но Бинс — компетентный… — …исследователь определённой области магической культуры и полный профан во всех прочих! — отрезал Джеймс. — Я тут ночью пообщался с вашим призраком и выяснил, что ему абсолютно ничего не известно о Тёмных Лордах шестнадцатого века и Великом Противостоянии индейских народов, хотя отголоски последнего до сих пор… — Кому интересно это Противостояние… — Значительно большему количеству людей, чем пресловутые гоблинские войны, которые остались далеко в прошлом! К тому же, из истории данного Противостояния можно почерпнуть немало и в самом деле важной информации… — Но это Противостояние было в восемнадцатом веке… — отстаивал надоедливого призрака директор. — А большинство гоблинских войн — по крайней мере, на территории Магической Англии — значительно раньше! — отрезал Джеймс. — Бинс своей манерой преподавания убивает самый интерес к истории Магического Мира, и после этого многие удивляются, что с каждым поколением волшебники всё меньше интересуются данным предметом! Если вы не в состоянии найти по-настоящему компетентного преподавателя, то… Я могу рекомендовать вам нескольких людей, надеюсь, хотя бы один из них ещё жив… Херберт Хоуп, Гидеон Авкинс, Джозия Браун, Дерек Смит, Розалия Уовс, Хилари и Хильда МакГоу… Или вы попросту таким образом экономите школьные средства? Не самый лучший выход — за счёт качества образования! Или вам невыгодно, чтобы волшебники знали собственную историю? Я не вижу другого объяснения тому, что вы так цепляетесь за этого покойного зануду! — Да, Альбус, — Лили покачала головой, глядя на старика, ошалело хлопающего глазами в ответ на такие обвинения. — Просто удивительно, что вы до сих пор ради экономии средств не поставили Серую Даму преподавать Зельеварение, Пивза — заклинания, а Кровавого Барона — трансфигурацию! Столько денег можно было бы положить себе в карман! — ЛЕДИ ПОТТЕР! Ваши обвинения абсолютно беспочвенны! — на выручку директору пришла МакГонагалл. — Но, с другой стороны, относительно Бинса, я с вами полностью согласна, и я уже веду переписку с Барбарой Хлевски… По сути, она уже дала согласие занять должность, остались буквально мелочи… — Но… Как же Бинс? — как-то робко вопросил Дамблдор, не ожидавший такого предательства со стороны Минервы — А Бинсу давно уже пора на покой! — Жалко его… — Учеников бы пожалели!!! — Бинс и при жизни был ещё тем занудой! Ученики переглядывались с самым довольным видом. Независимо от того, чем закончится данный Суд, они будут в выигрыше — будет ликвидирована угроза в лице (то есть, морде) Миссис Норрис и, возможно, в самое ближайшее время они получат настоящего преподавателя… Многие — даже слизеринцы — смотрели на Гарри с благодарностью. А вот профессор МакГонагалл была совсем другой. Гарри был прав, когда, увидев её, сказал себе, что с ней лучше не связываться. Умная, но строгая, она произнесла очень суровую речь, как только первокурсники в первый раз пришли на её урок и расселись по местам. — Трансфигурация — один из самых сложных и опасных разделов магии, которые вы будете изучать в Хогвартсе, — начала она. — Любое нарушение дисциплины на моих уроках — и нарушитель выйдет из класса и больше сюда не вернётся. Я вас предупредила. — Почему-то вы ни разу не привели свою угрозу в исполнение, — улыбнулся Ремус. — Оснований не было, — ответила Минерва. Эта улыбка поразила всех не меньше, чем превращение стола в свинью, — ведь казалось, что профессор МакГонагалл вовсе не умеет улыбаться. — Ну почему же… Я всё же живой человек, и у меня тоже есть свои человеческие эмоции… — Просто, глядя на вас, трудно в это поверить… ..С особым нетерпением все ждали урока профессора Квиррелла по защите от Тёмных искусств, однако занятия Квиррелла скорее напоминали юмористическое шоу, чем что-то серьёзное. Его кабинет насквозь пропах чесноком, которым, как все уверяли, Квиррелл надеялся отпугнуть вампира, которого встретил в Румынии. Профессор очень боялся, что тот вот-вот явится в Хогвартс, чтобы с ним разобраться. — И это преподаватель Защиты от Тёмных Искусств?! — возмутился Джеймс. — Да, я помню, при нас они тоже менялись ежегодно… Интересно, почему? Что-то неважно у вас с кадрами, Альбус. Призрак-зануда по истории, Защиту преподаёт тот, кто сам боится вампиров и неизвестно чего… Да худший из тех, что были у нас, может, не мог достаточно убедительно довести до нашего сознания те или другие сведения, но, по крайней мере, трусом не был! — Квиррелл лишь за два года до этого заинтересовался тёмными искусствами, а до этого преподавал магловедение, — попытался заступиться за несчастного заику Дамблдор, прикидывая, за что ещё его могут отчитать эти неудобные покойники. — Тогда почему вы допустили такую переквалификацию? Пусть бы и дальше рассказывал про мир маглов! Или у вас не нашлось никого получше? — Но он был куда лучше своего преемника! — хихикнул Гарри. — Узнаете из следующей книги. Тюрбан на голове Квиррелла тоже не прибавлял его занятиям серьёзности. Профессор уверял, что этот тюрбан ему подарил один африканский принц, которому он помог избавиться от очень опасного зомби. Но по-настоящему никто не верил в эту историю. Во-первых, потому, что, когда Шеймус Финниган спросил, как Квиррелл победил зомби, Квиррелл покраснел и начал говорить о погоде. А во-вторых, потому, что тюрбан как-то странно пах, а близнецы Уизли уверяли всех, что это не подарок африканского принца, а просто мера предосторожности. По их словам, под одеждой Квиррелл был весь обвешан дольками чеснока, и в тюрбане его тоже был спрятан чеснок, поскольку профессор, боясь вампиров, желал быть полностью защищённым. И даже спал в том, в чём ходил по школе, — чтобы вампир не застал его врасплох. — Ужас! — прокомментировала прочитанное чтица. — Если последующие были ещё хуже… — Ну, на моём третьем… да, пожалуй, и четвёртом курсе преподаватели были компетентными, на третьем курсе мы с учителем даже подружились! — улыбнулся Ремусу Гарри. — На первом и втором нам крупно не повезло, а в этом году у нас занятий, как таковых, ещё не было… За первые несколько дней учёбы Гарри с облегчением убедился в том, что он не хуже, чем другие. Очень многие школьники родились и выросли в семьях маглов и, как и он, даже понятия не имели о том, кто они такие, пока не получили письмо из Хогвартса. К тому же первокурсникам столько всего предстояло выучить, что даже Рон, родившийся в семье волшебников и кроме родителей имеющий пятерых старших братьев, не имел особого преимущества перед остальными. — Ты не должен думать о себе уничижительно, — повернулся к сыну Джеймс. — Часто маглорожденные — если они и в самом деле хотят влиться в магическую среду, — даже превосходят чистокровных магов в обучении. Питер — чистокровный маг, а я так до сих пор понять не могу, почему его не отчислили за неуспеваемость… Другие просто считали, что им незачем что-то учить, именно потому, что они живут в мире магии и хорошо о ней знают, а те, кто жил среди маглов, не знают абсолютно ничего… И старательно навёрстывают. — Два занятия по зельям — заниматься будем вместе со слизеринцами, — ответил Рон. — Занятия ведёт профессор Снейп, а он их декан. Говорят, что он всегда и во всём на их стороне, выгораживает их перед остальными преподавателями и ставит им лучшие отметки. Вот как раз и увидим, так ли это. — Вот после этого… и делайте мне замечания за пристрастность! — ввернул Хагрид, который до сих пор дулся из-за полученной накануне выволочки. — Хотел бы я, чтобы МакГонагалл всегда заступалась за нас, — задумчиво произнёс Гарри. Профессор МакГонагалл была деканом факультета Гриффиндор, но это не помешало ей позавчера дать им огромное домашнее задание. — Если я не стану давать вам домашнее задание, то чему вы научитесь? И я не делаю разницы, кому даю задание — гриффиндорцам, слизеринцам или… Но не было ещё случая, чтобы я кому бы то ни было отказала в помощи, когда это было нужно! — Ну… Да, в этом вас нельзя упрекнуть, — согласился Джеймс, улыбнувшись. Пока они завтракали, прибыла почта. Теперь Гарри уже привык к этому, но в своё первое утро в школе он даже испугался, когда во время завтрака в Большой зал с громким уханьем влетело не меньше сотни сов. Они начали кружить над столами, высматривая своих хозяев и роняя им на колени письма и посылки. Пока Хедвиг не принесла Гарри ни одного письма. Сова иногда залетала в зал вместе с другими, чтобы посидеть у него на плече и ласково похватать его клювом за ухо. А потом, съев кусочек тоста, улетала в совятню, как называли в школе домик, где жили совы, и там спокойно засыпала. Но этим утром Хедвиг, приземлившись между сахарницей и блюдцем с джемом, уронила в тарелку Гарри запечатанный конверт. Гарри тут же вскрыл его — он просто не мог спокойно завтракать, не прочитав своё первое письмо. — И от кого? Дурсли написали? — удивился Джеймс. Дорогой Гарри, — было написано в письме неровными буквами. — Я знаю, что в пятницу после обеда у тебя нет занятий, поэтому, если захочешь, приходи ко мне на чашку чая примерно часам к трём. Хочу знать, как прошла твоя первая неделя в школе. Пришли мне ответ с Хедвиг. Хагрид. — Тык надо было ж… поддержать… — буркнул лесничий, зыркая в сторону МакГонагалл. На банкете по случаю начала семестра Гарри почувствовал, что профессор Снейп почему-то невзлюбил его с первого взгляда. К концу первого урока он уже понял, что ошибся. Профессор Снейп не просто невзлюбил Гарри — он его возненавидел. — Северус? Что такое? — спросила Лили, глядя на указанного профессора. Тот не стал отвечать и отвернулся, оказавшись на пересечении взглядов всех присутствующих Мародёров и Лили. Снейп, как и Флитвик, начал занятия с того, что открыл журнал и стал знакомиться с учениками. И, как и Флитвик, он остановился, дойдя до фамилии Поттер. — О, да, — негромко произнёс он. — Гарри Поттер. Наша новая знаменитость. Драко Малфой и его друзья Крэбб и Гойл издевательски захихикали, прикрыв лица ладонями. Закончив знакомство с классом, Снейп обвёл аудиторию внимательным взглядом. Глаза у него были чёрные, как у Хагрида, только в них не было того тепла, которым светились глаза великана. Глаза Снейпа были холодными и пустыми и почему-то напоминали тёмные тоннели. — Умеешь ты нагнать страху, Ню… Северус, — быстро поправился Джеймс. — Вы здесь для того, чтобы изучить науку приготовления волшебных зелий и снадобий. Очень точную и тонкую науку, — начал он. Снейп говорил почти шёпотом, но ученики отчётливо слышали каждое слово. Как и профессор МакГонагалл, Снейп обладал даром без каких-либо усилий контролировать класс. Как и на уроках профессора МакГонагалл, здесь никто не отваживался перешёптываться или заниматься посторонними делами. — Глупое махание волшебной палочкой к этой науке не имеет никакого отношения, и потому многие из вас с трудом поверят, что мой предмет является важной составляющей магической науки, — продолжил Снейп. — Я не думаю, что вы в состоянии оценить красоту медленно кипящего котла, источающего тончайшие запахи, или мягкую силу жидкостей, которые пробираются по венам человека, околдовывая его разум, порабощая его чувства… могу научить вас, как разлить по флаконам известность, как сварить триумф, как заткнуть пробкой смерть. Но всё это только при условии, что вы хоть чем-то отличаетесь от того стада болванов, которое обычно приходит на мои уроки. — Что за манера — обзывать детей болванами, ещё не зная их способностей к предмету? — возмутился Ремус. Снейп не ответил. После этой короткой речи царившая в курсе тишина стала абсолютной. Гарри и Рон, подняв брови, обменялись недоумёнными взглядами. Гермиона Грэйнджер нетерпеливо заёрзала на стуле — судя по её виду, ей не терпелось доказать, что уж её никак нельзя отнести к стаду болванов. — Поттер! — неожиданно произнёс Снейп. — Что получится, если я смешаю измельчённый корень асфоделя с настойкой полыни? «Измельчённый корень чего с настойкой чего?» — хотел переспросить Гарри, но не решился. Он покосился на Рона, но тот, похоже, был не менее ошарашен вопросом. Зато Гермиона Грэйнджер явно знала ответ, и её рука взметнулась в воздух. — Я не знаю, сэр, — ответил Гарри. На лице Снейпа появилось презрительное выражение. — Так, так… Очевидно, известность — это далеко не всё. Но давайте попробуем ещё раз, Поттер. — Снейп упорно не желал замечать поднятую руку Гермионы. — Если я попрошу вас принести мне безоаровый камень, где вы будете его искать? Гермиона продолжала тянуть руку, с трудом удерживаясь от того, чтобы не вскочить с места. А вот Гарри абсолютно не представлял, что такое безоаровый камень. И старался не смотреть на Малфоя, Крэбба и Гойла, которые сотрясались от беззвучного смеха. — Я не знаю, сэр, — признался он. — Похоже, вам и в голову не пришло почитать учебники, прежде чем приехать в школу, так, Поттер?! Гарри заставил себя не отводить взгляд и смотреть прямо в эти холодные глаза. По правде, он читал свои новые учебники, пока жил у Дурслей, но неужели Снейп рассчитывал на то, что он наизусть выучит «Тысячу волшебных растений и грибов»? — Учитывая, что именно этой информации там нет, — усмехнулся Снейп. — Это было в «Магических отварах и зельях», вы даже… — Причём даже там Напиток живой смерти только упоминался, а безоара не было вовсе, поскольку это учебник для первого курса, — уточнила Лили, сверля взглядом друга детства. Снейп продолжал игнорировать дрожащую от волнения руку Гермионы. — Хорошо, Поттер, а в чём разница между волчьей отравой и клобуком монаха? Гермиона, не в силах больше сидеть спокойно, встала, вытягивая руку к потолку. — Я не знаю, — тихо произнёс Гарри. — Но мне кажется, что Гермиона это точно знает, почему бы вам не спросить её? — СЕВЕРУС! — Лили дочитала этот фрагмент, дрожащим от гнева голосом. — ЧТО ЭТО ЗНАЧИТ? — Я каждый год устраиваю проверочную… — начал Снейп, но не закончил. — Проверочную устраивают по материалу, который успели уже пройти! По материалам предыдущих семестров, а не будущим! Это просто форменное издевательство! То, что ты ещё до поступления в Хогвартс варил зелья из Продвинутого курса, вовсе не означает, что остальные — такие же вундеркинды!.. Значит, так, Гарри… В перерыве я сама устрою тебе проверочную по зельям и сравню результат с тем, который зафиксирован в ваших журналах! Я более, чем уверена, что именно отношение к вам, — она посмотрела на учеников, — преподавателя виновато в том, что не все из вас добиваются хороших показателей в зельеварении… Обидно. В принципе, Северус — прекрасный зельевар… — Северус — самый молодой Мастер Зельеварения за двести лет, — заметил Флитвик. — Но… преподавать тоже надо уметь! Абстрагируясь при этом от личного отношения к тому или иному ученику! Безобразие! К тому же, на первом курсе аконит не применяли, в моё время, по крайней мере… Или у вас сильно поменялась программа? Я помню, что у нас Напиток Живой смерти первые три курса только упоминался, варили мы его лишь в конце четвёртого, безоар упоминался на третьем курсе… Ты просто искал возможность придраться! Не будь я мертва, прибила бы тебя за такое! Снейп промолчал, понимая, что всё, что он может сказать, лишь ещё сильнее накрутит Лили. — Гермиона, — леди Поттер посмотрела на девочку. — То, что ты знала материал, очень хорошо. Но ты вела себя не очень красиво. — Но я знала и хотела… — Знания бывают живыми и мёртвыми… — Как это?! — Есть знания и умения. Есть люди, которые хорошо ЗНАЮТ материал, но не могут применить его на практике. Кроме того, есть ПОКАЗНЫЕ знания и умения, и я боюсь, что в твоём случае мы имеем дело именно с этим. То, что мы прочитали в твоём отношении, говорит, что ты чрезмерно чванишься своими познаниями, ты всячески стремишься продемонстрировать, что всё знаешь лучше всех вокруг, а все остальные не стоят ничего, полные ничтожества на твоём фоне. У таких людей не может быть слишком много друзей — кому нравится, когда их ни во что не ставят? Принижают во всём? Если ты знаешь материал — очень хорошо. Хочешь ответить — не надо прыгать по классу, навязывая всем своё мнение, а просто подними руку. Преподаватели очень не любят, когда кто-то вынуждает их спрашивать именно кого-то строго определённого, этим самым лишая их права выбора. И — каким образом они — преподаватели — могут оценить знания остальных, если ты столь явно демонстрируешь своё превосходство? Надо быть скромнее. Гермиона покраснела и съёжилась в своём кресле. Послышался смех. Гарри нервно оглянулся, чтобы увидеть, кто ещё над ним смеётся, кроме Малфоя и двух его приятелей, — ему показалось, что смеявшихся было человек десять, как минимум, — и встретился взглядом с Шеймусом. Шеймус одобрительно подмигнул ему, и Гарри подумал, что смеются, видимо, не над ним, а над его ответом, который почему-то всем показался остроумным. Но как бы там ни было, Снейп его таковым не нашёл. — Смеялись не над тобой, а над Гермионой, — вздохнула Лили, качая головой. Для первокурсников факультета Гриффиндор уроки Снейпа обещали быть не самыми приятными. После того как Снейп усадил Гарри на место, произошло ещё кое-что совсем безрадостное. Снейп разбил учеников на пары и дал им задание приготовить простейшее зелье для исцеления от фурункулов. Он кружил по классу, шурша своей длинной чёрной мантией, и следил, как они взвешивают высушенные листья крапивы и толкут в ступках змеиные зубы. Снейп раскритиковал всех, кроме Малфоя, которому, очевидно, симпатизировал. — Выделять на своих занятиях отдельных учеников — очень красиво! Так ни любимчики ничего не выучат — раз уж им всё спускают с рук, — ни прочие, поскольку им не уделяют достаточно внимания! В тот момент, когда Снейп призвал всех полюбоваться, как Малфой варит рогатых слизняков, темница вдруг наполнилась ядовито-зелёным дымом и громким шипением. Невилл каким-то образом умудрился растопить котёл Шеймуса, и тот превратился в огромную бесформенную кляксу, а зелье, которое они готовили в котле, стекало на каменный пол, прожигая дырки в ботинках стоявших поблизости учеников. Через мгновение все с ногами забрались на стулья, а Невилл, которого окатило выплеснувшимся из котла зельем, застонал от боли, так как на его руках и ногах появились красные волдыри. — Идиот! — прорычал Снейп, одним движением ладони сметая в угол пролившееся зелье. — Как я понимаю, прежде чем снять котёл с огня, вы добавили в зелье иглы дикобраза? — И это вместо того, чтобы отправить бедного ребёнка в Больничное крыло?! Очень педагогично! И обзывать ребёнка идиотом за ошибку, который допускают очень многие? Не стыдно? — Почему-то эту ошибку допустил только Лонгботтом! — Просто удивительно! Когда мы варили это зелье, то эту ошибку допустили семеро! Но Слагхорн почему-то… — Слагхорн вообще был мягкотелым болваном, склонным всё спускать с рук! Удивительно… — СЕВЕРУС! — повысил голос Дамблдор. — Имей ввиду, что Хорас — Магистр зельеварения! Безусловно, у него немало недостатков, но болваном он не был! И я не понимаю, почему ты всегда начинаешь именно с этого зелья, а не с простого Голубого Настоя! Иглы дикобраза относятся к достаточно опасным ингредиентам, с которыми рекомендуют работать тем, кто уже имеет хотя бы маломальский опыт в зельеварении! — Зелье от фурункулов — самое простое лекарственное зелье… — начал Северус. — По сравнению с остальными лекарственными зельями, — напомнил ему Джеймс. — Голубой настой не входит в школьную программу, поскольку не несёт никакой пользы! Если вам нужно окрасить яичную скорлупу, можете наложить особое заклинание — также не слишком сложное! — Но подобные зелья дают возможность ученикам более-менее привыкнуть к процессу. Невилл вместо ответа сморщился и заплакал — теперь и нос его был усыпан красными волдырями. — Отведите его в больничное крыло, — скривившись, произнёс Снейп, обращаясь к Шеймусу. — С этого следовало начинать! — прорычал Сириус. …А потом повернулся к Гарри и Рону, работавшими за соседним столом. — Вы, Поттер, почему вы не сказали ему, что нельзя добавлять в зелье иглы дикобраза? Или вы подумали, что если он ошибётся, то вы будете выглядеть лучше его? Из-за вас я записываю ещё одно штрафное очко на счёт Гриффиндора. — Эй! Если иглы в зелье добавил НЕВИЛЛ… и то вопрос — сделал это он или Шеймус? — то почему виноватым оказывается ГАРРИ? Это было ужасно несправедливо. Гарри уже открыл рот, чтобы возразить, когда Рон пнул его под столом. — Не нарывайся, — прошептал Рон. — Я слышал, что Снейп, если разозлится, может очень сильно навредить. Час спустя, когда они вышли из темницы и поднимались по лестнице, голова Гарри была полна всяких неприятных мыслей, а радостное настроение, с которым он приехал в Хогвартс, совсем улетучилось. В первую же неделю пребывания в школе он заработал два штрафных очка — и всё из-за того, что Снейп почему-то возненавидел его. И он очень хотел бы узнать почему. — Ох, Северус, Северус, — простонала Лили. — Подобная политика способна только отпугнуть ученика от твоего предмета — а то и вообще от учёбы! —…Заходите, — пригласил Хагрид. — Назад, Клык! Хагрид пошире распахнул дверь, с трудом удерживая за ошейник огромную чёрную собаку. Как называется эта порода, Хагрид не знал, хотя и пояснил, что с такими собаками охотятся на кабанов. В доме была только одна комната. С потолка свисали окорока и выпотрошенные фазаны, на открытом огне кипел медный чайник, а в углу стояла массивная кровать, покрытая лоскутным одеялом. — Вы… э-э… чувствуйте себя как дома… устраивайтесь, — сказал Хагрид, отпуская Клыка, который кинулся к Рону и начал лизать ему уши. — Фууу! — последовала реакция многих — и не только слизеринцев. Хагрид явно опять удивился. Было очевидно, что Клык, как и его хозяин, выглядел куда опаснее, чем был на самом деле. — Учитывая, что у него хищная кличка… — И что? — удивился кто-то из первокурсников. — На будущее, если Хагрид приводит или говорит о каком-нибудь животном с пугающей кличкой, то на деле это оказывается что-то… безобидное, — авторитетно сказал Рон. — А вот если он кого-то называет Пушком, или милашкой, или… то чем ласковее звучит имя, тем это существо опаснее и от таких «лапочек» следует делать ноги так быстро, насколько это возможно. Впрочем, образчик этого появится в этой книге. …В это время Хагрид заваривал чай и выкладывал на тарелку кексы. Кексы соприкасались с тарелкой с таким звуком, что никаких сомнений в их свежести не возникало — они давным-давно засохли и превратились в камень. — Хагрид, тебе не помешало бы походить на курсы кулинарии прежде, чем угощать кого бы то ни было. — Дык я нормально… — Для себя — возможно. Но у остальных не такие крепкие зубы, как у тебя! — Ещё один Уизли, а? — спросил Хагрид, глядя на веснушчатое лицо Рона. — Я полжизни провёл, охотясь на твоих братьев-близнецов. Они всё время… ну… пытаются в Запретный лес пробраться, а мне их ловить приходится, да! Близнецы расхохотались, Билл и Чарли их поддержали, к явному неудовольствию родителей. —…А эта кошка его, миссис Норрис… ух, хотел бы я познакомить её с Клыком. Вы-то небось не знаете, да! Стоит мне в школу прийти, как она за мной… э-э… по пятам ходит, следит всё да вынюхивает. И не спрячешься от неё, и не обманешь… она меня нюхом чует и везде отыщет, во как! Филч её на меня натаскал, не иначе. — Словно мне заниматься больше нечем, кроме как… Верно, этот придурок ей на хвостик наступил… Или… — АРГУС! Ещё одна такая жалоба на вашу кошку — и вам придётся её менять! И я позабочусь, чтобы следующая была лучше воспитана! — Но Миссис Норрис… — То, что она помогает вам отлавливать в коридорах нарушителей правил, это хорошо, но вредить преподавательскому — и не только — составу… Это недопустимо! И если вы не примете мер, этим придётся заняться нам! — МакГонагалл была непреклонна. Многие учащиеся зааплодировали, вызвав у завхоза нервный тик. Гарри рассказал Хагриду про урок Снейпа. Хагрид, как и Рон, посоветовал Гарри не беспокоиться, потому что Снейпу не нравится подавляющее большинство учеников. — Но мне кажется, он меня ненавидит. — Да ерунда это! — возразил Хагрид. — С чего бы это ему? — Да, Северус, что это значит?! — Мам, всё в порядке… — Это ты называешь порядком?! Однако Гарри показалось, что Хагрид, произнося эти слова, чуть-чуть отвёл взгляд в сторону. — А как твой брат Чарли? — поспешно поинтересовался Хагрид, повернувшись к Рону. — Мне он жутко нравился: уж больно хорошо он со зверьём умел обращаться. Чарли улыбнулся и приосанился. Гарри спросил себя, не специально ли Хагрид сменил тему разговора. Пока Рон рассказывал Хагриду о Чарли, который изучает драконов, Гарри взял кусок бумаги, лежавший на столе под чехлом для чайника. Это была вырезка из «Пророка». «ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ О ПРОИСШЕСТВИИ В БАНКЕ «ГРИНГОТТС» — гласил заголовок статьи. Продолжается расследование обстоятельств проникновения неизвестных грабителей или грабителя в банк «Гринготтс», имевшего место 31 июля. Согласно широко распространённому мнению, это происшествие — дело рук тёмных волшебников, чьи имена пока неизвестны. Сегодня гоблины из «Гринготтса» заявили, что из банка ничего не было похищено. Выяснилось, что сейф, в который проникли грабители, был пуст, — по странному стечению обстоятельств, то, что в нём лежало, было извлечено владельцем утром того же дня. — Мы не скажем вам, что лежало в сейфе, поэтому не лезьте в наши дела, если вам не нужны проблемы, — заявил этим утром пресс-секретарь банка «Гринготтс». Гарри вспомнил, как в поезде Рон рассказал ему о том, что кто-то пытался ограбить «Гринготтс», но Рон не назвал дату. А теперь… — Хагрид! — воскликнул Гарри. — Ограбление «Гринготтса» произошло как раз в день моего рождения! Возможно, грабители проникли туда, как раз когда мы с тобой там были! На этот раз не было никаких сомнений в том, что Хагрид избегает взгляда Гарри. Великан промычал что-то нечленораздельное и предложил Гарри ещё один каменный кекс. Гарри вежливо поблагодарил его, но кекс брать не стал, а вместо этого ещё раз перечитал заметку. По странному стечению обстоятельств, то, что лежало в сейфе, в который проникли грабители, было извлечено из него владельцем утром того же дня. Тем утром Хагрид кое-что извлёк из сейфа номер семьсот тринадцать — маленький коричневый свёрток. Не это ли искали воры? — Интересно, что там было такое??? Когда Гарри с Роном шли обратно в замок на ужин, карманы их были набиты каменными кексами, от которых они из вежливости не смогли отказаться. Гарри думал, что ни один из уроков не дал ему столько поводов для размышлений, как встреча с Хагридом. Если Гарри был прав, то Хагрид забрал из сейфа свёрток как раз вовремя, но случайно или нет? И где этот свёрток хранится теперь? Ведь чтобы его не выкрали, требуется гораздо более надёжное место, чем «Гринготтс»? — Таких мест в принципе не существует, — заметил Билл, помрачнев, ему эта ситуация очень не нравилась. — СЕВЕРУС! Когда будет перерыв, мы с тобой обязательно поговорим! И наш разговор будет очень долгий! — Лили дочитала до конца главы и, положив книгу на кафедру, стала надвигаться на Снейпа. Тот рассматривал сложенные на коленях руки, в глубине души понимая, что был не прав и гнев его былой подруги имеет все основания.