The evil within. One live, one death.

Девушка открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на берег. Затем она вдохнула и произнесла одно единственное «Блять», после чего повисла гробовая тишина. Рувик моргнул и, прочистил горло. - Эм… Ты… - нерешительно начал он, но его перебили. - Извиняться не собираюсь. Тихо произнеся «ладно», Рубен отвел взгляд в сторону и тихо кашлянул. - Ты сказал, нам надо поговорить. Энни, видимо, не желала тратить время, поэтому и решила поторопить Викториано. Рувик кивнул и двинулся вверх по лестнице. - Прошу за мной, - он протянул руку девушке. Та последовала за ним, но руку брать не спешила. - Ничего не трогай, - сказал Рубен, строго глянув на Сейфоголового. Громадный мужчина закивал «головой», как бы уверяя, что все будет в порядке, и он ничего не натворит. Викториано несколько секунд еще посмотрел на него, сощурив глаза, но отвернулся и ушел, ничего так и не сказав. Библиотека, как и большая часть особняка, тонула в полумраке. По комнате гулял сквозняк, то тут, то там слышались шорохи перелистываемых страниц. На одном из столов стояла лампа, горящая едва-едва. Снизу слышались тяжелые шаги Хранителя. - Да уж, мрачновато, - девушка цокнула языком. – А поуютнее нельзя? Рувик ответил тихо и гулко, не поворачивая головы: - Ты не в том положении, чтобы ставить условия. Блэр, стоящая до этого, скрестив руки на груди, стушевалась и руки опустила. Хозяин особняка хмыкнул и слегка повернул голову в ее сторону. На лице его играла лукавая улыбка. Что-то подсказывало Энни, что разговор этот будет совсем не простым. - К тому же, - мужчина повернулся к ней полностью. – Даже это место можно сделать уютней. Он щелкнул пальцами. От резко зажегшегося света Блэр зажмурилась, а затем приоткрыла один глаз, привыкая. Викториано прошлепал босыми ногами куда-то ей за спину, слегка задев ее руку полой балахона. От мимолетного прикосновения девушка вздрогнула, одергивая руку. Чего это тип добивается? - Может, присядешь? – раздался голос у самого ее уха. Энн снова дернулась. - Прекрати, пожалуйста, так делать, - тихо попросила Энни, аккуратно обходя Рувика и усаживаясь на первый попавшийся стул. - Как «так»? – мужчина приподнял брови и наклонился к ней. Он сощурил серебристые глаза в узкие щелочки, смотря на нее в упор. Девушка отвела глаза, отчаянно краснея, чем вызвала смех у стоящего над ней Рубена. - Ты перед каждым встречным мужчиной так краснеешь? – спросил он, выпрямляясь и складывая руки на груди. – Боже, боже… Энни не заметила, как он снова оказался очень близко. Настолько близко, что она могла разглядеть каждый шрамик и ожог на тонкой белой коже. Рувик поднял руку, легонько касаясь пальцами ее щеки. Девушка вздрогнула и зажмурилась, слегка отстраняясь. В какой-то момент она почувствовала горячее дыхание на коже, но ощущение быстро прошло. Когда она вновь открыла глаза, Рувик стоял далеко от нее, устремив взгляд в окно. Он стоял, обняв себя за плечи, мелко трясясь. Послышался нервный смех, с каждой секундой становившийся громче, пока неожиданно не прервался. Мужчина подошел к столу, оперся на него руками и опустил голову. «Да что с ним не так?» Энн, нервно сглотнув, приподнялась со стула и тихо, стараясь не привлекать лишнего внимания, скользнула к двери. Но когда послышался тихий жалобный голос Рубена, нелепо замерла с поднятой ногой. - Не уходи, пожалуйста… «Я не ослышалась?» Энн повернула к нему голову и тихо переспросила. - Не уходить? В смысле?.. - В прямом, - огрызнулся Рувик. – Мне каждое слово повторить, чтобы до тебя дошло? Девушка встала ровно, выпрямив спину и уперев руки в бока. Викториано поднял бровь. - Ах, вот как, значит, - Энни начала медленно приближаться. – То пугает до полусмерти, то жалостливо просит остаться. А теперь огрызается! Мужчина хихикнул, а уже через секунду залился громким неконтролируемым смехом. - Да что смешного-то?! Рувик не ответил. Смеясь, он вдруг подавился и закашлял, сползая на пол. Наконец, прокашлявшись, он заговорил, гадко ухмыляясь: - Мне на секундочку показалось, что у тебя шизофрения. - С чего бы это? Серебристые глаза прищурились. Викториано молчал, смотря на девушку снизу вверх. Несколько секунд они играли в гляделки, пока Энн не фыркнула и не отвернулась. - Вот, о чем я и говорил, - ухмыльнулся сумасшедший. – Сначала ты трусоватая и нерешительная, но стоит тебя разозлить… - Разве это не нормально – злиться, когда тебя злят? – перебила его Энн. Разговор стал походить на диалог детей. По крайней мере, так казалось девушке. Они долго еще спорили по этому поводу, хотя спором это назвать было трудно: все аргументы Блэр разбивались о непреодолимую стену, выстроенную Рувиком. Викториано просто не хотел ничего слышать, упорно отрицая правоту девушки, подкрепляя свои слова тем, что он «вообще-то ученый». - Ты ведешь себя как ребенок, - Энни устало потерла виски. - Или как психически больной, - глухо отозвался хозяин особняка. Что же, он хотя бы осознает, что у него с головой не все в порядке. - Ты же меня сюда не для этого притащил? Верно? Рубен отвел взгляд. По лестнице раздались гулкие шаги, дверь в библиотеку распахнулась, и в проем пролезла «голова» Хранителя. Секунды две Рувик смотрел на него, а потом повернулся к Блэр. - Он говорит, что твои друзья уже близко… - Друзья? – она непонимающе оглянулась на Сейфоголового, посмотрела на Рубена. Тот поднялся, подошел к ней, и только взмах его руки – последнее, что она видела, прежде чем мир померк перед ее глазами.